Мотылёк

Но ресторан, где назначаются деловые встречи, — это другое, о чём она прекрасно помнила по более ранним походам.

В ресторане отец представил дочь тем, кто её не знал. В компании, собравшейся в отдельном кабинете, все, старше сорока, пришли со своими дамами — жёнами или родственницами. Лишь некоторые молодые мужчины позволили себе слегка проигнорировать этикет и пришли без пары.

Лору встретили хорошо. Несколько вежливых и равнодушных вопросов о состоянии Эмиля — и её оставили в покое, на что она и рассчитывала, сразу согласившись на ресторан. Деловой обед прошёл довольно уныло — для Лоры. Дамы привычно улыбались всем ослепительными улыбками, мужчины солидно обговаривали предстоящие изменения на рынке.

Несколько раз Лора ловила себя на мысли, что она забывает улыбаться, задумавшись об Эмиле: как он дома, не скучает ли — ведь он за эти дни привык, что она постоянно рядом с ним... Лишь раз на обеде её неприятно развлекло внимание мало знакомого мужчины, лет за тридцать, который попытался флиртовать с нею Причём отец в этот момент был настолько занят разговором с кем-то из интересных ему людей, что не смог подойти к ней на помощь. У Лоры даже возникла мысль, а не специально ли он это делает: может, он всего лишь делает вид, что ему интересен этот разговор, пока к ней кто-то пристаёт... Пристаёт?.. Лора поразилась сама себе. Не прошло и десяти дней, а она воспринимает происходящее совершенно в другом свете! Теперь лёгкий флирт — игра, которую она так хорошо понимала, да и сама хорошо умела в неё играть, для неё обуза?

Вежливо отделавшись от назойливого поклонника, Лора быстро — в рамках приличия в обществе — подошла к отцу и взяла его под руку, улыбнувшись старику, с которым тот беседовал. Старик расцвёл от её внимания и неожиданно более мягко заговорил с её отцом. А Лора, постояв немного рядом, под предлогом необходимости посетить туалетную комнату вышла из ресторанного кабинета, больше напоминающего небольшую залу. В туалетной комнате она вынула вирт и быстро набрала номер Эмиля.

Взял трубку, судя по голосу, Рене. Он же и приложил вирт Эмиля к его уху.

— Эмиль, ты не скучаешь?

— Не совсем, — спокойно ответил муж.

— А здесь так скучно, — призналась Лора. — Считаю минуты до выезда отсюда.

— Тебе всегда не нравились такие встречи, — вместе с ответом Лора услышала вздох и улыбнулась: уж Эмиль бы сейчас в этом ресторане чувствовал себя как рыба в воде, будь он в полном здравии.

Они поговорили насчёт того сериала, который муж сейчас смотрел. Лора ещё раз вслух позавидовала, что он смотрит фильм, пока она тут мается, и они попрощались.

Наконец деловой обед закончился, и Лора с отцом поспешили домой. Спешила, конечно, Лора. А отец, более чем довольный, не стал поддаваться на уговоры остаться и уехал вместе с нею.

— Тебе не понравилось? — спросил он в машине.

— Я... отвыкла от всего этого, — собираясь с мыслями, сказала Лора. — Даже не столько отвыкла, сколько смотрю на это времяпрепровождение иначе.

— С точки зрения человека, которому надо ухаживать за калекой?

— Эмиль не калека, у него только нервы повреждены. И слабая надежда всё-таки есть, — рассеянно откликнулась Лора, не обращая внимания на усмешку в голосе отца. — Скорее, я смотрю с точки зрения человека, который вынужден помнить, что смерть всегда рядом, а люди впустую растрачивают данное им время. Звучит высокопарно, папа?

— Нет, не высокопарно, — задумчиво сказал отец. — Ты права. Я постоянно забываю, что ты своими глазами видела смерть — и совсем не давно.

Лора внезапно широко улыбнулась, вспомнив.

— А ещё, благодаря Эмилю, мне дали браунинг, из которого мне так и не удалось ни разу выстрелить.

— Эмиль учил тебя стрелять? — изумился отец.

— Да. Мы как-то были на вилле одного его друга, и там был тир. Мне кажется, на лайнере мне было легче, чем остальным женщинам, только потому, что в руках я держала оружие. И это ощущение надёжности придавало сил.

— Хм... Тебе не побоялись дать браунинг?

— Может, и побоялись бы, но я вынула магазин и снова вернула его на место, — со спокойным удовольствием вспомнила Лора. — Мне поверили.

— Моя девочка знает, что такое магазин как деталь оружия, — снова хмыкнул отец и помолчал. Лора задумчиво смотрела в автомобильное окно. — О чём ты думаешь, Лора?

— Папа, я хочу у тебя кое-что попросить, — собравшись с духом, сказала Лора. — Я знаю, что это дорого — смотрела по вирту цены... Но... Папа, ты не мог бы для Эмиля купить инвалидное кресло? — И заторопилась: — Я бы тогда смогла бы выходить с ним в сад погулять. Я знаю, что говорить об этом рано, что он должен ещё адаптироваться к своему состоянию, но ведь...

— Да, Лора... Ты очень изменилась, — медленно сказал отец. — Уж не хочешь ли ты сказать, что полюбила наконец Эмиля — хотя бы из-за его положения?

Она молчала почти до самого приезда. И, наконец, сказала:

— Нет, папа. Не полюбила. Это другое. У меня с ним отношения как с человеком, с которым ты был очень долго. Так долго, что он стал твоим другом. Лучше я объяснить не смогу. Только я чувствую, что я не могу... бросить его в таком положении. Он мне доверился. И он мне близок. Как друг.

— Но он не станет для тебя гирей на ногах?

— Не знаю, — растерянно сказала Лора. И, в душе пометавшись, отчаянно сказала: — Пусть решит время, хорошо, папа?

— Хорошо.

— Но, папа, ты не ответил мне насчёт кресла.

— Настойчивая, да? — усмехнулся отец и пообещал: — Как врачи разрешат — сразу.

До дома они коротко переговорили о приёме: каждый, как выяснилось, получил личное впечатление — впрочем, последнему Лора не удивилась. Главное, что отец остался доволен. Они доехали, и отец помог Лоре выйти из машины. Вместе они поднялись на крыльцо и вошли в дом, после чего отец вошёл в лифт, вознёсший его в кабинет, а Лора почти побежала к своим комнатам.

— Привет! — Прямиком она добежала до кровати Эмиля, и Рене, стараясь быть незаметным, слегка поклонившись, вышел. — Фу-у, наконец я дома! Ты не представляешь, как надоели эти люди!

— А кто там был? — спросил муж, без напряжения вглядываясь в её лицо: Лора уселась на край кровати и чуть нависла над ним, чтобы ему было легче смотреть на неё.

— Деловые друзья отца, — пренебрежительно ответила она, смешливо сморщив носик. — Ничего интересного. А уж подруги у них все такие важные — прямо-таки не тронь, какие все значительные!

— Наверное, все мужчины старались познакомиться с тобой, — вроде как про себя заметил Эмиль.

— Наперебой! — страстно сказала Лора — и не выдержала, рассмеялась: — Видел бы ты тех мужчин — сплошные старые грибы на ножках! Зато папа сказал, что моя хорошенькая мордашка произвела впечатление на одного, очень нужного ему старикашечку, и теперь он за отличную, благодаря мне, сделку добавит нам карманных денег. Ура?

— Ура, — чуть улыбаясь ей, сказал Эмиль.

Довольная его улыбкой, Лора решила, что всё идёт замечательно. И до самого вечера осталась в этом убеждении. Но во время ужина что-то случилось с Эмилем: его тошнило всем, что он ни проглатывал. Даже самым жидким. В конце концов, отчаявшись и выждав, пока жена в очередной раз вытрет ему лицо, Эмиль тяжело сказал:

— Лора, мне, наверное, лучше поголодать. Захлебнусь ещё... Я слышал, голодание даже лечебным бывает. От одного раза ничего же не случится...

Она убрала остатки ужина и села рядом с ним, изучая вопрос по вирту. Лечебное голодание и в самом деле существовало. Внимательно прочитав содержание статей, Лора убедилась, что все они слегка разные, но есть кое-что общее: во время голодания надо обязательно пить соки — в них есть витамины, которые помогают голодающему продержаться столько, сколько ему потребуется. И она немедленно принесла нужные соки. И опять муж не смог выпить ни глотка. Тошнило немедленно после приёма. Совсем измученный, он отказался экспериментировать дальше.

Ни слова не говоря, только предупредив Эмиля, что она отнесёт соки на кухню, Лора взяла поднос и вышла в коридор. Постояла, лихорадочно размышляя, что же происходит. Потом поняла, что самой эту ситуацию не разрешить. Нужен специалист. Обратиться к отцу? Чтобы он посоветовал врача? Или...

Она вошла на кухню в хорошее время. Тут присутствовал Рене.

— Рене, скажите, пожалуйста, к какому врачу вы ходите, когда вам нужна медицинская помощь?

— В этом доме всех пользует домашний доктор, — охотно ответил Рене. — Помните, тот врач, который несколько раз был без халата — просто в костюме? Вот он и есть.

— А я могу посоветоваться с ним? Как это сделать?

Рене подошёл к стене, на которой висело нечто вроде стенда, и, взяв карточку из кармашка стенда, протянул Лоре.

— Вы можете звонить ему по любому вопросу в любое время. Сейчас, кстати, для врача не поздно ещё. Его рабочий день заканчивается через полтора часа.

— Спасибо, Рене.

Она спряталась в библиотеке и дозвонилась до доктора Стейна, которого и в самом деле вспомнила, едва услышав его голос. Это был высокий человек лет сорока, темноволосый и спокойный, с каменным на первый взгляд лицом, на котором, казалось, навсегда застыла лёгкая усмешка. После неуверенного объяснения Лоры, что происходит с мужем, он приехал сразу.

— Что-нибудь или кто-нибудь его заставили нервничать? — в первую очередь спросил он у выскочившей к нему Лоры.

— Он привык, что я постоянно рядом, но сегодня мне пришлось уехать с отцом на несколько часов. Он не оставался один, но...

— Назначим ему лёгкие успокаивающие препараты — на первый раз курсом на десять дней, — задумчиво сказал Стейн. — Вы зайдите к нему, а я войду чуть позже. Сделаем вид, что препараты назначены давно, а сегодняшний день первый из курса.

Несколько недоумевающая Лора вернулась к Эмилю. Он не может есть, из-за того что нервничает? Такое тоже может быть? Пока она пыталась разговорить необычно молчаливого мужа, усталого даже на вид, в комнату постучали, и вошёл Стейн. Он буквально отодвинул от кровати Лору и властно распорядился Эмилем, легко поворачивая его из стороны в стороны, одновременно объясняя свои действия стандартным осмотром. Медосмотр закончился быстро — финальным аккордом стали два укола. Эмилю сказали — витаминные. Лора знала — успокоительные. Она не совсем поверила доктору Стейну. Но пока решила всё принять на веру, а потом втихомолку проверить его слова, посмотрев материалы в космосети. Последнее становилось для неё привычным.

К изумлению Лоры, через час после ухода Стейна Эмиль сказал, что он голоден и попросил поесть. Изучив всё, что нашла в космосети, Лора пришла к выводу, что "от нервов" и в самом деле желудок напрягается и не принимает пищу. Она не стала ничего говорить Эмилю, но решила в следующий раз всё-таки не оставлять его. Даже если отец будет не просто просить, а требовать в приказном тоне.

Но, как чуть позже выяснилось, причиной беспокойства может быть не только её присутствие или отсутствие при муже.

За час до сна в доме появилась нежданная гостья — самая младшая сестра Лоры, Розалинда. Она влетела в их общую комнату с кроватью и с порога защебетала обо всём на свете — болтушкой была отменной. Лора только было обрадовалась сестре, которая светскими сплетнями вполне могла развлечь Эмиля, как та осеклась. И огляделась.

— Чем у вас тут воняет? — брезгливо спросила она.

Стоящая рядом с кроватью Лора обернулась к Эмилю. Слабая улыбка, появившаяся было на его губах, медленно растворялась.

— Розалинда... — мягко начала было Лора, но сестра перебила её.

— Ладно, не буду вам докучать! Мне сегодня ещё на юбилейчик один съездить хочется! Там сегодня так весело будет... — И снова сморщилась. — Фу-у... А у вас тут и правда воняет — надо бы потребовать, чтобы прислуга аккуратней относилась к своим обязанностям. Ладно, я побежала! Счастливо, голубки!

Глядя вслед семенящей на высоких каблуках сестре, Лора вдруг подумала, что очень хочется догнать Розалинду и... И пнуть её по вертлявой заднице! И ничуть не совестно было этого хулиганского желания!

Дальше всё пошло как по-накатанному: по расписанию все процедуры перед сном, последняя беседа, в которой Эмиль участвовал не слишком охотно, затем выключили свет, и Лора уже привычно взялась за руку мужа и закрыла глаза.

Проснулась мгновенно — от резкого всхлипа. Открыла глаза, прислушалась. И сердце вздрогнуло от бесконечного, еле слышного шёпота в ночи, как от удара:

— Я не хочу жить... Не хочу...

Она суетливо приподнялась, дотянулась до ночника.

— Что случилось, Эмиль?

— Ничего. Я не хочу жить.

Он продолжал говорить шёпотом, хотя глаза его были открыты, и от этого его слова звучали ещё более жутко.

— Мне хочется умереть, потому что это не жизнь. Быть куском мяса, который лежит и жизнь которого поддерживают всеми силами, — зачем?! Розалинда права. Что от меня? Только вонь гниющего. Зачем же мне жить?..

Лора уже стояла перед ним, смотрела на него, теперь уже кричащего, с трудом выговаривая слова, потому что его горло — даже она видела — сжато было судорогами. Она смотрела — и начинали проноситься странные мысли: вот, опять истерика, а она ничего не может с нею поделать, потому что ударить по лицу лежащего без движения человека — стыдно. Но что?! Что делать в этом случае?! И она не выдержала, закричала в ответ, прямо в его обострённое от худобы лицо:

— И что ты считаешь жизнью?!

От неожиданности он испуганно замолчал, зато она, с мокрыми от слёз щеками, склонившись над ним, злобно кричала дальше:

— Что?! Все эти балы, где каждый трясётся за своё положение и хвастает им?! Где каждый хвастает победами над женщинами или мужчинами, потому что ведёт себя, как животное?! Кому, к чёрту, нужна такая жизнь?! Ну и лежишь!! Ну и что?! Может, ты ещё только начинаешь жить и только начинаешь искать своё место в этой жизни! Откуда тебе знать?! Я тоже никогда бы не поверила, что смогу выполнять обязанности сиделки, но ведь выполняю!! Чего разнылся? Никто тебя не собирается бросать!! Никто! Усвой это! А если ты будешь прислушиваться к каждой тупой дуре, то сам будешь дураком! Понял?!

А потом она просунула руки под него, обняла за плечи и положила голову ему на плечо. Шмыгая ему в плечо, она, заикаясь, сказала:

— Ты всегда был везунчиком. Тебе не пришлось дожидаться, что к тебе вот-вот приползут какие-то дурацкие жуки, которые могут залезть тебе в живот и убить тебя, пожрав тебя изнутри. Несколько часов думать о медленной мучительной смерти — доводилось ли тебе? Ты потерял сознание — и очнулся здесь. На всём готовом. С терпеливой женой при тебе. С её терпеливым отцом, который взял на себя все издержки по твоему лечению. Ты не бежал под пулями и не думал, как спастись от этих жуков. Ты не видел этих страшных и-моргов... Тебе не пришлось оплакивать погибшую жену...

— Ты же не погибла, — сказал крайне удивлённый Эмиль.

— А я про тебя говорю, — хмуро сказала Лора. — Просто перевернула ситуацию. Я же думала — ты умер, что тебя эти и-морги убили.

— Ты переживала?

Она привстала и поцеловала его в щёку.