По воле богов.

приходит время показать клинки и вызов бросить всем,

кто на него ответит.

Скрестите же клинки, и пусть рассудят боги.

На арену вышли несколько пар, были там и люди. Сражения были красочными, но недолгими. Стоило первой крови окрасить одежду, как бой прекращался, и победа присваивалась тому, кто нанес рану. Сменилось уже несколько пар, зрители громко болели за своих. Даже друзья Армана отвлеклись на поединок одного из людей и оборотня. Только молодой князь и второй лорд Одариан продолжали сверлить друг друга яростными взглядами. Элион поднял большой палец и провел им себе по горлу, снова оскалившись. Эль вскинула умоляющие глаза на кузена, но тот только усмехнулся.

— И больше нет желающих сразиться?

Герольд оглядел трибуны, и Элион лениво поднялся. Он поклонился Первому лорду домена, затем поднял меч и указал на Армана.

— Второй лорд из клана Одариан бросает вызов наследному князю Монтери.

Прокричал герольд. Лорд Одариан изумленно взглянул на названного сына. Князь вскочил с места, переводя взгляд с сына на ложу вампиров. От откровенно кровожадного взгляда Элиона старого князя охватило нехорошее предчувствие. Он открыл было рот, но тут же закрыл его и сел на свое место. Поединок не был смертельным, да и Арман не являлся единственным наследником, чтобы требовать отмены вызова. Князь вновь посмотрел на сына, который вдруг сильно побледнел, сжал рукоять меча, но с места не двинулся. Отец перевел взгляд на ложу вампиров и увидел ту самую девушку, что отражалась утром в зеркале. Она молитвенно сложила руки и отрицательно качала головой. После ее губы сложились в понятное: "Ты поклялся".

Арман окончательно помрачнел, встал со своего места, достал меч, показав его всем собравшимся, и вложил обратно в ножны. Вызов не был принят. Арена загудела, а Эль выдохнула с облегчением и слабо улыбнулась. Элион посмотрел на кузину, после зло выругался и выкрикнул:

— Что, струсил, человек, сразиться с истинным вампиром?

Покрыл позором голову свою ты перед этим миром.

Ты трус, Монтери, низкий трус.

— Закрой свой рот и подавись!

Нерил вскочил с места и выхватил меч, указывая им на Элиона.

— Нерил, нет, остановись!

— Арман, его я вовсе не боюсь.

Ты посмотри, он просто жалкий кровосос.

За пару выпадов ему утру я нос.

А может, и укорочу, уж больно длинный.

Ну, что стоишь, урод спесивый?

Нерил увернулся от рук Бониваля и Армана, легко сбежал вниз и склонился в шутовском поклоне. Элион криво усмехнулся и направился вниз, поставив между Эль и первым лордом другого вампира. Девушка дернулась, но тот что-то ей шепнул, и вампирша осталась сидеть на своем месте, вновь поникнув.

Арман посмотрел на жену, поджал губы и перевел взгляд на арену. Элион насмешливо взирал на не менее насмешливого Нерила.

— Тебя я тоже с радостью зарежу.

— Ой, страшно мне, аж, жуть берет.

— И освежую, как свинью, мешок кровавый.

— Ты бы не гнал так кровосос,

а то уж больно задран нос

и вид твой слишком бравый.

А ты, как я не посмотрю,

все за сестренку держишься свою.

Без юбки бабьей жить не можешь?

— Договорился, человек,

молись, ты скоро сдохнешь.

Клинки скрестились, звонко лязгнув. Нерил легко ушел от выпада вампира, извернулся и нанес удар. Но Элион успел подставить меч, отбил выпад, и противники закружили по арене, уже пристальней приглядываясь друг к другу. Элион атаковал, и Нерил едва не пропустил выпад, но отбил и снова отскочил. Бой все тянулся. Элион то нападал, то отбивался. И было заметно, что он полон сил и играет с человеком, как кот с мышью. Но и Нерил еще не выдыхался. Он сыпал язвительными остротами, уворачивался от выпадов. Один из них достал юношу, окрасив его рукав кровью. Однако противники бой не остановили, продолжая хищно кружить друг напротив друга. Трибуны начали потихоньку ворчать. Ропот прокатился по человеческой ложе. Арман нервно теребил рукав, не спуская взгляда с противников.

Нерил осклабился.

— Да, ты, дружочек, косоват.

Которой уж удар проходит мимо цели.

— Заткнись, мешок,

достал ты сам, и твои шутки надоели.

— Ой, кто тут заворчал у нас?

Малыш, не плач, я буду нежен.

Сдавайся лучше, кровосос,

твой крах, поверь мне, неизбежен.

— А мы посмотрим, человек. А если так?

Элион крутанулся, с невероятной скоростью заходя за спину Нерилу, и меч вампира вспорол бок юноши. Он ахнул и упал на одно колено, закрывая рукой рану.

— Нерил!

— Царапина, Арман!

Какая глупость вся твоя тревога.

Еще один удар,

и мне за Грань лежит дорога.

Пробормотал себе под нос Нерил и снова выставил меч. Ноздри Элиона трепетали от запаха свежей крови, обильно увлажнившей рубаху молодого Дорбери. Глаза блеснули алыми искрами, и клыки приподняли верхнюю губу в хищном оскале.

— Эй, кровосос, сожри меня, и сдохнем вместе.

Оставь сей мир Арману и его невесте.

Элион усмехнулся. О метке Пресветлой он помнил. Умирать в его планы не входило. Он снова поднял меч, не спеша, обошел бледного Нерила, провожавшего его упрямым взглядом.

— Ну, что же медлишь ты? Кусай!

— Я не дурак, и никогда я им не был.

— А жаль, что ты от запаха о метке не забыл.

Нерил выдавил кривую ухмылку и двинулся на вампира. Бросив меч и выхватив кинжал, молодой лорд Дорбери собрал последние силы и прыгнул на Элиона, целясь ему в сердце. Второй лорд Одариан с легкостью увернулся, сделал подсечку и встал над упавшим Нерилом.

— Ну, вот и все, окончен пир.

Прошептал Нерил, и Элион усмехнулся.

— Ты покидаешь этот мир.

— За Гранью жду тебя, вампир.

Элион перехватил меч двумя руками и вертикально вогнал его в сердце лежавшего юноши. И арену разорвал надрывный крик Армана.

— Нерил!!!

Ярость, горе, боль утраты затмили сейчас все остальные чувства. Эль вскочила, горестно вскрикнув, но Арман ее уже не слышал. Он скинул камзол, выхватил меч и перепрыгнул через бортик ложи.

— Стой, Элион, убийца!

— Смотрите, кто решил сразиться.

Вампир насмешливо оскалился. Затем вытащил меч из груди Нерила Дорбери, принюхался и осторожно лизнул кровь на клинке.

— И это все?

Сначала кровь пустить, а после выпить?

Забавно, как проста лазейка.

Но все потом. Сейчас важней моя семейка.

Задача предо мной стоит из всех первей.

Рискни, зятек, меня убей.

— Ты сам просил, отказывать не буду.

Твою я жизнь, за друга жизнь добуду.

— Арман!

Элион взглянул на кузину, и оскалился.

— Украл кузину и ее любовь.

И на ее глазах твоя прольется кровь.

За боль мою, за все мои страданья,

вы оба понесете наказанье.

И Элион бросился на Армана...

Глава 5

Казалось, время остановилось, когда я смотрела на него. Даже на расстоянии, разделявшей нас арены, я видела все, что творится с Арманом и ненавидела себя за свою самоуверенность. Он ведь предупреждал меня. Мне не стоило возвращаться домой. Кто, как ни я, лучше всех знала Элиона? Почему я решила, что смогу противостоять ему? Почему решила, что он остановится, узнав, что я уже недостижима для него? Он ведь был моим батом все тридцать пять моих лет! И пусть это юность, но только со мной он делился своими взглядами, мыслями, чувствами. На что я надеялась? На отца! Я так надеялась на отца, что он покарает предателя, но даже не увидела его! Элион закрыл меня в покоях, а отцу сказал, что я еще сплю, и он привезет меня позже. Так легко и просто он обошел весь мой план.

Прости меня, мой возлюбленный муж, единственный на все время, прости мое упрямство и веру в то, что я сильней и умней, чем есть на самом деле! Но случилось так, как случилось, и теперь я сижу здесь, и мое сердце разрывается от боли, когда я вижу, что сделала с тобой. И я ничего не могу сказать отцу, потому что за твоей спиной сидит убийца. И стоит мне лишь заговорить с первым лордом, как Элион даст отмашку. И я не могу допустить, чтобы ты вышел к нему, потому я готова кричать о той клятве, что ты мне дал, лишь бы не позволить мечу моего кузена пронзить твое сердце, отнимая одним ударом наши с тобой жизни. Мне не страшно умереть, но мне страшно потерять тебя, любимый.

— Нерил!!!

Крик Армана оглушил меня, вырывая из омута отчаяния, и тут же загоняя обратно, погружая на самое дно.

— Нет, не надо, стой!

Выкрикнула я, понимая, что он уже меня не слышит. Арман перемахнул через бортик и встал напротив кузена. Я попыталась в отчаянном порыве удержать моего супруга от смертельно опасной для него схватки.

— Арман!

Но обернулся лишь Элион, обдав меня обжигающей яростью своего взгляда, и мечи скрестились, оглушив меня погребальным звоном стали. Я, затаив дыхание и сдерживая слезы, следила за тем, как Арман отбил первую яростную атаку Элиона. Как он ушел от выпада и нанес кузену первую рану. Вскочили с мест и отец и мать, не веря тому, что человек мог ранить вампира. И тогда я поняла, что меня уже не может удержать ни подручный Элиона, ни убийца за спиной Армана, ведь сам Арман был сейчас на арене со зверем. Оттолкнув своего надзирателя, я бросилась на колени перед отцом, вздымая к нему руки.

— Отец, молю, услышь меня, отец!

Пусть бойне там придет конец!

Предатель сын твой, Элион.

Узнал, что нам он не родной

И черной злобой напитался.

Тебя убить он собирался,

но прежде моего супруга

отправить хочет он за Грань.

Услышь меня, мой господин.

Кузен мой зверь, а муж один!

— Муж? Ты сказала муж?!

Тот человек твой муж?

Но это просто невозможно!

Могла связаться с ним когда?

— Связала ночью нас Кровавая Луна!

Его признала наша Мать!

— Эльмина, как это понять?!

— Отец, ты не о том сейчас!

Уйми вражду, забудь презренье к людям,

останови предателя, спаси мою любовь!

— Твое предательство пусть смоет мужа кровь.

Я застыла, не смея поверить в то, что услышала. Для отца его высокомерие и неприязнь к людям важней, чем то, что Элион хочет убить его? Чем я?!

— Отец, опомнись! Как же Элион?

— Мы с ним позднее разберемся.

Ты мне сказала, я услышал.

И коли так рассудят боги,

Без крови сына обойдемся.

Ведь рядом шли наши дороги.

А не поймет, сгною мерзавца.

А лучше, пусть убьет твой муж

Двоюродного братца.

А Элион добьет мальчишку.

тогда мороки будет меньше,

ну а с тобой решить все легче.

Пойдешь за Ройха и тогда...

— Отец, Кровавая Луна!!!

Ты ведь совсем меня не слышишь?

Арман! Останови, молю!

Ты бойню эту видишь.

Мой муж в крови...

— Кузен твой тоже.

Посмотрим, как рассудят боги.

— За Грань уже бегут наши дороги.

Мне без супруга жизни нет.

— Ты с Ройхом проживешь и двести лет.

Заливаясь слезами и проклиная отца, я вскочила на ноги и уже не могла отвести взгляд от арены и двух окровавленных, но продолжавших сражаться мужчин. Они успели нанести раны друг другу не по одному разу, но, кажется, этого даже не замечали. Элион вдруг ускорился, размылся в пространстве, но... Это было невероятно и волшебно. Арман легко уловил его движение и отбил удар, от которого должен был погибнуть. Кузен еще ускорился, но мой возлюбленный вновь отследил движение. Он легко отражал молниеносные удары, с некоторым удивлением посматривая на собственные руки. И я воскликнула:

— Кровавая Луна!

— Гнилая кровь.

Как этот сосунок смог уловить движение вампира?

Как мог он отразить удар,

который Пьющий кровь не всякий отражал?!

Отец с нескрываемой злостью и изумлением смотрел на моего супруга. Пресветлая! Ну, конечно, она ведь наградила людей способностью принимать силы от других рас! Ловкость Армана, когда он спрыгнул с моего балкона на землю, легко встав на ноги. Они же немного дроу! А теперь, благодаря обряду и моей крови, мой муж получил силу вампиров! Не облик, не черты, богиня лишила этого своих подопечных, но моя сила с ним. Он видит Элиона, чувствует его. О, боги, как вас благодарить за вашу любовь к людям?!

Арман шагнул в подпространство. Первый шаг был неловким, словно у младенца, но вот второй шаг, третий, и по арене уже метались два вихря, заметные взгляду не каждого из присутствующих. Я взглянула на Первого лорда домена. Но демон, есть демон, и он с интересом наблюдал за кровавой схваткой. От нашего господина движения двух мужчин не были скрыты. Я заметила в красноватых глазах беловолосого лорда кровожадные огоньки и поняла, что и он не остановит схватку. Потом будет судить нарушителя правил, но сейчас он жадный до кровавого зрелища зритель.

И все же теперь, когда я знала, как вовремя отдала дар своей крови любимому, мне было легче. Но вот меч Элиона описывает дугу, и Арман упал на колени, и я закрыла рот руками, боясь вскрикнуть. Мне уже было наплевать на гнев отца. Я выхватила из-за корсажа нож, который успела спрятать еще во дворце, выжидая лишь момента, чтобы последовать за супругом. Но вот Арман встает и, прихрамывая, отходит от Элиона, который заметно устал. Вновь взметнулись мечи. Они опять сошлись, и снова выпад кузена настиг моего возлюбленного. Мой супруг упал, и Элион навис сверху, стремясь повторить тот же удар, которым сразил друга Армана.

— Нет!

Мой крик разорвал нависшую над ареной тишину, и Элион отвлекся, одарив меня бешеным взглядом. Этого хватило Арману, чтобы отбить меч кузена и вскочить на ноги. А дальше они снова размылись в пространстве. Я закрыла лицо руками, так страшно было смотреть на эту бойню. И вдруг все стихло. Трибуны снова замолчали. Воцарилась буквально могильная тишина, даже было слышно, как где-то пролетело какое-то насекомое.

Я раздвинула пальцы, осторожно выглядывая в образовавшуюся щелочку, и рывком откинула руки. Элион стоял на коленях перед Арманом, насаженный на меч, как на вертел. Голова кузена поникла, свесившись на грудь, изо рта тянулась тонкая струйка густой темной крови. Арман в некотором изумлении смотрел на своего противника, а после уперся ему в грудь ногой и откинул с собственного меча. Тело Элион завалилось на бок, словно пресловутый мешок с кровью.

— Сынок! Арман!

Бледный князь Монтери вскочил со своего места, протягивая к сыну руки.

— Ну, что ж, одной проблемой меньше,

вторую за меня решит наш господин.

Мой отец сел на свое место и откинулся на спинку кресла, глядя на Первого лорда в ожидании его слов. Арман брезгливо откинул меч, испачканный в крови Элиона, махнул своему отцу и повернулся ко мне.

— Прости, любимая, но поступить иначе я не мог.

— Ты жив! Пресветлой слава!

Свидетели мне боги, как я переживала.

Прости, мой муж, на мне за все вина...

— Пусть на арене, наконец, наступит тишина!

Голос Первого лорда отвлек нас друг от друга. Все поднялись с мест и повернулись в сторону беловолосого демона. Он обвел присутствующих тяжелым взглядом.

— Мы увидали здесь кровопролитье.

Нарушены все правила турнира,

и ты, нарушивший условия столь благостного мира,

приговорен к скорейшей смерти.