Провокация седьмого уровня. Главы 5-8

Так и пошли домой: Рудик в сандалиях, а Камило босиком. Он шёл, изредка морщась от того, что под голые ступни ног попадались острые камушки. Через несколько минут у приятелей возникли разногласия: Рудик предпочитал идти в тени, а гость норовил выскочить на свет — он явно опасался тёмных углов. Впечатлительный какой-то. Впрочем, это и понятно. Это карма у нас такая с Пашей. Умных пришельцев посылают к умным людям, ну, а нам с Пашей, послали, соответственно, не очень сообразительное существо, которому везде мерещатся медведи. У этой особи из седьмого слоя явно пунктик насчёт медведей. Это и понятно: попробуй, попутешествуй по дебрям семи слоёв реальности, сам будешь перманентно пребывать в сумеречном сознании. Здесь не только медведи станут мерещиться. Этого товарища надо чем-то отвлечь от медведей. И отвлекать надо радикально.

Рудик, как мог, стал успокаивать пришельца, сообщив тому, что медведи это зло не очень большое. Можно сказать маленькое зло. Какое маленькое? Да с напёрсток. Вот местные злыдни и особенно упыри — это гораздо хуже. И много упырей? Да, как грязи! Но, и упыри не особенно страшны: просто не надо их злить и ходить по их кварталам, а то съедят. Но это всё мелочи — вот Апшеронский полигон — это настоящая жуть. Лучше и не думать о нём, на ночь глядя. Но, завтра утром Рудик обязательно познакомит пришельца с большим специалистом в области магии, с самим Павлом Ковальским. Этот Ковальский самый настоящий маг и волшебник в этом деле — у него даже свирепые коты-убицы по струнке ходят. Рудику просто не терпелось сдыхать пришельца на чьё-либо попечение, например, Паше Ковальскому. Он рассудил здраво: раз пришелец сам признался, что он из седьмого слоя реальности, то это уже тема Паши. Вот пусть Паша и подтирает ему сопли. Так и сделаю — повеселел Рудик. Ещё ему понравилось, что пришелец от слов об упырях и жути на Апшеронском полигоне, наконец, заткнулся. Идёт, сопит, наверное, переваривает поступившую информацию. Спасённый действительно был несколько шокирован. Он ничуть бы не удивился, если бы из подворотни на них вдруг посыпались шестирукие образины, вооружённые, естественно, автоматами Калашникова. Это же Россия — здесь всё возможно. Вот только непонятно какая Россия — то ли из его мира, то ли из параллельной Вселенной. В его мире вроде бы магии не водилось, хотя смог же индейский шаман зафигачить Камило непонятно куда.

До самого дома Рудика пришелец молчал, анализируя информацию об упырях, жутком полигоне, о неизвестном маге Ковальским и о своей несчастной судьбе. И такая информация ему решительно не нравилась. Всякую чертовщину и магию Камило опасался. Всё-таки это дело такое, мутное. Попахивает серой и продажей души дьяволу, а Камило душу продавать не хотел.

Если начнут предлагать продать душу нечистому, то я решительно откажусь — решил Камило. Пусть хоть убивают: тогда погибну мучеником. Главное не падать духом. Опуститься легко — подняться трудно, ведь упавший духом гибнет раньше срока.

До дома Рудика приятели дошли без эксцессов, так как они через кварталы упырей не проходили, голодных медведей тоже не повстречали, даже редкие прохожие не обращали на вид Камило никакого внимания. Во дворе дома гость вздохнул более свободно. Рудик тоже перевёл дух. Вот такой у него сегодня случился день с несколько необычным окончанием. Это ещё раз говорит о том, что никто никогда не знает, как наш день закончится, какие неожиданности ждут нас впереди. Именно неожиданности всегда будут придавать перчинку в нашей жизни.

Как показывал жизненный опыт Рудика, особенно его дружба с Пашей Ковальским, неприятности на голову сваливаются неожиданно. Сидишь, понимаешь, на попе ровно, а вокруг тебя происходит что-то весьма интересное, и тебя самого в это интересное завлекает со страшной силой. Рудик даже удивляться перестал после их приключений с Ковальским. Другой бы человек на его месте, увидев, как с неба падает разумная особь, наверное, жутко возбудился бы, и не знал, что ему делать. Но только не Рудик: у него скоро аллергия на удивительные вещи разовьётся. Парень вздохнул и последовал отличному совету мудрецов: carpe diem, то есть лови момент, радуйся тому, что есть у тебя сегодня, а завтра будет завтра. Значение имеет только настоящий момент.

В настоящий момент гость с удивлением озирался в доме Рудика. Видно было, что его дико интригует обстановка в этом доме. Сам Рудик, да и Паша Ковальский уже давно не обращали на некоторый поэтический беспорядок, творившийся в доме. А для гостя из иной реальности этот свинорой в доме стал очередным шоком. Куда в доме Рудика не ткнись, обязательно попадёшь в какую-нибудь электронную вещь, сделанную в стиле самой дурной фантазии. Всяких штуковин здесь стояло, лежало, просто валялось видимо невидимо. Особенно Камило поразило большое нечто собранное из стиральной машины, стальной этажерки и всякого хлама. Камило стало грустно, ведь его первоначальный вывод о неадекватности его спасителя подтверждался наглядно в этом логове сумасшедшего учёного. Плюс завтра притащится ещё и маг, скорее всего такой же ушибленный на голову. Вот же в лютый мир я попал: с одной стороны дикие медведи, с другой стороны упыри и маги. Причём маги Камило больше всего пугали.

— Это что? — указал пальцем на величественное нечто Камило. Такое нечто, похожее на запчасть от вертолёта, мог собрать только человек с признаками небрежного ума.

— О! — с уважением посмотрел на гостя Рудик. Вот что значит гость из иной реальности — более совершенной реальности. Он сразу определил, что в доме самое выдающееся. — Это наш бульбулятор, — с гордостью погладил бок чудесного агрегата Рудик. — Последнее слово передовой технической мысли... ну, и немного магии.

Последнее слово технической мысли весело блестело на своих никелированных гранях. Рудик уже хотел начать объяснять гостю, что, собственно, делает это чудо техники, но в последний момент понял, что это будет поспешным решением, ибо бедный гость топчется босиком на полу, облачённый в не очень стерильную тряпку. Рудик стукнул себя по лбу: гостя надо одеть, обуть, накормить и напоить, потом спать уложить, ведь он столько всего перенёс. А все разговоры "за жизнь" потом, завтра, когда Ковальский появится. Пусть Ковальский ему и объясняет ситуацию.

Наводить порядок в доме в угоду гостю Рудик даже подумал: он совершенно не собирался менять свои привычки из-за таких пустяков, как некоторый мелкий беспорядок. И свои мысли в порядок он не собирался приводить, хоть сейчас и они были в полном беспорядке, словно соломинки в стогу. Впрочем, разум гостя пребывал в таком же состоянии.

Ранним утром Камило сидел за обеденным столом с благостным видом очистившегося от скверны грешника. Сегодня его кормили эксклюзивной пищей, называющейся "Каша гречневая с тушёнкой", которую рано утром приготовил гостеприимный хозяин и спаситель. Так получилось, что вчера ночью его особо не покормили: предложили перед сном только еду, называемую "Кефир" с чёрствым пирожком. Гибкая психика Камило за несколько часов беспокойного сна пришла в норму, и сейчас он решил, что надо отринуть скорбь и научиться воздавать благодарность за то, что он жив и здоров. И благодарить за пищу, что тебе дают. И благодарить за кров, одежду и обувь. Будем считать, что всё нормально: его не убили русские мафиози, он не утонул в море, его не съел дикий медведь и не напал упырь. Осталось только мага пережить: мало ли, что тому в голову ударит. Маги они такие.

Кроме того в эту недолгую ночь Камило посетил сон, который он решил считать вещим. А снилось ему, что он плавает в великой еврейской реке Иордан. На одном берегу великой реки, прямо возле воды, стояли две упитанные сеньоры в откровенных бикини. Камило медленно плыл посередине не очень широкой реки под пристальными взглядами этих великолепных сеньор. А у сеньор явно были намерения насчёт Камило, и из-за этих намерений они чуть ли не выпрыгивали из своих бикини, но у сеньор не срослось, так как с противоположной стороны реки, на холме, стоял хорошо знакомый Камило шаман индейцев мапуче Шоемауэточокоеуохкэтоу. Или просто Шо. Шаман был облачён в колоритные индейские одежды и колотил в свой бубен. Увидев сеньор, он заорал:

— Не грешите, блудницы, и будет вам Царствие Небесное!

Своим воплем шаман загнал похотливых тёток под нравственный плинтус, поэтому они куда-то быстро слиняли. Кроме шамана, бесновавшегося на берегу, вдруг из облаков появился лик какого-то бородатого сеньора, в котором Камило опознал самого Бхагвана Шри Раджниша. Причём парень его с лёгкостью опознал, хотя до этого никогда не видел, не слышал и не знал о его существовании.

— Перестань искать чудеса где-либо, — грозно заявил Бхагван. — Подойди к зеркалу и улыбнись ему! Ты самое большое чудо во всей Вселенной. Возблагодари её, но настоящая благодарность никогда не находит слов, чтобы выразить себя. Она может сиять в твоих глазах, она может распространяться как аромат всего твоего существа. Она может быть музыкой твоего безмолвия, но выразить ее словами ты не можешь. Вкурил отрок?

Кроме грозного Бхагвана парня решил поучить и индейский шаман, осуждающе сообщивший Камило, что ещё великий Кропоткин доказал, что триппер марганцовкой не лечится. Мой морковку сразу — не давай пролезть заразе! На этой бодрой ноте гость и проснулся, осознав себя на скрипящем диване в чужом доме. Он, не успев подивиться интересному сну, вспомнил всё, что вчера случилось с ним, и уловил вкусный запах, доносящийся с кухни. Желудок парня подсказал ему, что у дьявола есть свои чудеса, на то он и дьявол, но кушать хочется всегда. Дьявол пытается реальность превратить в сон и сыграть с тобой в свою игру на своём мистическом поле, но мы ему не поддадимся, хотя чревоугодие, говорят, тоже грех.

За последние сутки Камило пережил захватывающие приключения, заставившие его душу дрожать от удовольствия и страха, от ужаса и восторга, очарования и отвращения. Жить в потоке чудес куда интереснее, чем скучать, ныть и плыть по течению. И аппетит от этого только увеличивается.

Паша Ковальский считал, что утро — это особый ритуал. Утреннее время коварно. Оно может вдребезги разбить ощущение чуда, а может, наоборот, подарить ощущение чего-то совершенно нового. Главное настроится на правильную волну во время утреннего ритуала пробуждения из мира грёз. Но, как, скажите на милость, настроится на позитив, если очень рано звонит телефон и Рудик Широков начинает нести всякую ахинею, тарахтя в трубку, что у него в доме, три раза ха-ха, сидит существо из седьмого слоя реальности. Ага, он вчера его из моря выловил и домой притащил.

— Ты чё, в натуре, совсем наглость потерял? — осведомился Паша. — Какого хрена огородного? На часах восемь часов ночи, очешуеть. Я в это время нахожусь всегда под одеялом и размышляю о высшем, о судьбе Вселенной, пытаюсь достичь просветления, и вдруг тут такой дружеский удар ногой по лицу. Как это тебя угораздило выловить в море существо? Святые ананасы, скорее всего это ты выловил плохо опохмелившегося курортника, который, как у них водится, вечно страдает от курортных соблазнов.

Конечно, Рудик Широков мог что-то в море поймать, но только что-то дурацкое. Не с его средним интеллектом поймать что-то толковое. Если из седьмого слоя кто и появится, то, непременно появится, чтобы встретится с Павлом Ковальским, а не с каким-то Рудиком. Кто такой этот Рудик? Жалкий студентишко, а Павел — величина, вершина цивилизационного развития, повелитель котов и выдающийся мыслитель современности. А тут на тебе — выдающегося мыслителя беспардонно будят и дуют в уши всякий бред. Ага, подставляй друг Паша свои уши под всякий бред. Но с другой стороны Паша должен быть выше того, чтобы бурно реагировать на дурацкие поступки окружающих. Он должен, с высоты своего интеллекта, быть к простым людям снисходительным, поэтому Паша не стал выговаривать Рудику, что его звонок совсем некстати, а пообещал прийти в гости: посмотреть на, так сказать, выловленное в море непонятное недоразумение. Хотя, сам Рудик — это то самое полное недоразумение.

— Да здравствует разум, да сгинет маразм! — проворчал Паша, левой ногой ловко отпихнув, крутящегося под ногами упитанного Убийцу Грёз.

Настроение Паши после ускоренных водных процедур стало лирическим. Капли воды, оставшиеся на пальцах, Паша стряхнул на подвернувшихся Сокрушителя и Ярость Богов: хвостатые морщились, но терпели.

— Мир, уважаемые коты, глуп и слеп, — высказал Паша своим котам философскую сентенцию. — И с каждым днём становится пошлее. В этом мире происходит больше неожиданного, чем ожидаемого. Что значит ваше мяу? Намекаете, что забыл накормить вас? Хм, и куда в вас столько еды входит? Медведи меньше едят. Ладно, ладно — покормлю вас, потом схожу к непутёвому другу Рудику, а вечером вы мне напомните, чтобы я вас посадил на диету.

С этими словами Паша посмотрел на портрет безмятежного Бенедикта Спинозы, нахлобучил на голову свою знаменитую кепку с фольгой и серебряной ложкой и, таким образом, во всеоружии, собрался идти к другу Рудику, который, по мнению Ковальского, похож на человека, который заблудился в своих электромагнитных полях и дурацких формулах. Толку от его изучения всякой заумной физики, ведь то, что мы знаем — ограничено, а что не знаем — бесконечно. А с бесконечностью не поспоришь.

— Всё-таки интеллект и логическое мышление — мои сильнейшие способности, — заверил Паша портрет Спинозы. — И это не обсуждается, ибо очевидно.

Спиноза смотрел с портрета на Пашу с лёгкой улыбкой: казалось, что он, так же как Станиславский вот-вот скажет своё сакраментальное "Не верю!".

Вот кто был доволен текущим моментом, так это ИИ имперского резидента, ведь все нужные для его плана события происходили строго по разработанному им алгоритму, а душевные переживания аборигенов его не очень беспокоили, хотя он и учитывал, так называемый фактор душевных мук местных существ. Но этот фактор у ИИ числился не в приоритетах, а в хвосте расчётов.

Камило заметил входящего в комнату невысокого, но угрюмого мага, когда полностью успел доесть еду, называемую "Гречневая каша с тушёнкой". Сейчас в его миске было чисто, как кардиограмма у покойника. Он даже выгреб кусочками хлеба оставшиеся крупинки и с удовольствием доел и их. Кто знает, доведётся ли ему ещё хоть раз насладиться пищей насущной. Гость из седьмого слоя как-то весь съёжился при виде вошедшего мага, вокруг которого суетно крутился хозяин, ибо от магов неизвестно чего ожидать. Камило и одного шамана мапуче хватило, чтобы в этом убедиться на собственной шкуре. Парень застыл, уцепившись левой рукой за миску, а в правой руке он держал ложку из нержавеющей стали. Его немного потряхивало от страха.

Паша Ковальский молча проследовал к столу, за которым поглощал пищу гость, за магом обеспокоенно семенил высокий и лохматый хозяин. Весь вид мага выражал скуку и потустороннюю силу. Камило только неуверенно таращился на мага, забыв о ложке и миске. Вид мага потряс гостя: у этого человека в странной кепке, наверное, три вагона злодейств на душе.

Маг глядел на Чино сверху, как тапок на таракана, потом хмуро осмотрел гостя в фас, что-то буркнул, пожевал губами, затем зашёл к Камило сбоку и осмотрел того с такого ракурса. Затем маг пару раз медленно обошёл стол по кругу, внимательно рассматривая гостя со всех сторон. Тот сидел, замерев, и едва дышал. Маг молчал, что беспокоило Камило. А вдруг ему что-то не понравится, и он отправит Камило туда, где гречневой кашей не кормят, а наоборот. Что за "наоборот" он не успел осмыслить и представить, как волшебник двумя пальцами потыкал его в плечо. Потом ладонью потрогал его нос, покрутил немного левое ухо и вцепился ему в волосы. Поражённый Камило терпел выходки волшебника, а что ему оставалось делать: чилиец, на всякий случай, замер истуканом и даже забыл, как дышать. Зато вздохнул маг и со значением хмыкнул, а хозяин дома вежливо ждал, что последует дальше после всех манипуляций волшебника.