Ганс никогда не был сильным, по сути, он был довольно болезненным ребенком. Что в свой черед делало его целью для местных забияк одного с ним возраста.

Обычное дело, таким никого не удивишь. К тому же, это был единственный минус в его жизни. Поскольку у маленького Ганса был теплый дом, любящие родители и любимая сестричка рожденная на год позже. Обычная семья проживающая в обычном городке Ферелдена.

Это иллюзия не продлилась долго. Драки среди мальчишек обычная вещь, но когда в нее вмешивают сестру избиваемого мальчика — ситуация выходит за рамки "обычного".

Невероятная, по своей силе, ярость охватила тогда Ганса и лишь на одних инстинктах мальчик впервые в жизни сотворил заклинание. Двое детей получили серьезные ожоги а сестра, которую он так стремился защитить, смотрела на него как на монстра.

Дальнейшие события навечно отпечатаются в памяти мальчика. Отец запер его в хлеву а мать рыдая молилась Создателю, моля простить ей грех. Грехом она называла тот факт, что родила мага.

Тем не менее, по какой-то причине, именно взгляд сестры наполненный страхом и отвращением, ранил больнее чем слезы матери.

А за тонкой и хилой дверью бушевала толпа с требованием выдать им "демоническое отродье". В тот миг когда дверь открылась, мальчик испытывал настолько сильный страх, что даже последующие встречи с демонами не смогут его напугать.

Ему казалось, что сейчас зайдет мать с ножом в руке и со слезами на глазах. Но это был лишь старый храмовник забравший его в Круг Магов.

С тех пор, жизнь Ганса можно разделить на два периода: "до" и "после" побега.

Гансу понадобилось некоторое время, что бы привыкнуть к Башне а так же к мысли, что его родня предала его. Именно так. Он не мог назвать иначе то, что скрывалось за словами Матери и взглядом Сестры. Лишь в глазах отца он видел печаль.

Могло ли все быть иначе? Этот вопрос задавал себе мальчик и понимал, что могло. Этот вопрос задавал себе ставший магом Ганс и отвечал — другого пути нет.

До своего побега он научился считать Круг своим домом а магов томившихся в нем под надзором Храмовников — братьями и сестрами.

Так наивно. Тот Ганс не желал лучшего будущего, он желал "свободы" для себя и своих друзей магов.

Так легкомысленно. Со временем, он понял, что Круг никогда не был домом а маги в нем не всегда друзья. Были только он и его ученики. Те за кого он в ответе, те кого он готов защищать.

В этом мире нет справедливости и чести — лишь сильный прав. А для силы — нет запретов. Магия Крови? Человеческие жертвоприношения? Договор с демоном? Прав будет лишь победитель... А он, собирается победить.

Договор с Повелителем Кошмаров дал ему многое. Теперь же, когда они получили в свое пользование огромные запасы лириума в храме праха Андрасте (все равно он никогда не верил в эту пропаганду Церкви созданную для закабаления магов), пришел черед объединить вокруг себя иные группы "отступников", с которыми он имел хрупкую связь.

Далеко не все маги избежавшие "Круг" изучали магию крови. Некоторые просто селились в отдалены местах, другие рыскали в поисках "древних знаний" объявленных Церковью — еретическими. Но мало кто из них сможет закрыть глаза на то преступление, что было совершенно в Круге Ферелдена. Все маги были убиты. Не важно были ли они виновны либо нет. Дети, старики и женщины. Храмовники не пощадили ни кого.

Ганс не был наивен, он знал, что одержимый маг крайне опасен. Но разве не было возможности спасти хотя бы детей? Разве нельзя было отправить невинных под надзор в другой Круг либо использовать "мифических" Искателей Истины? До мага доходили слухи, что те могут читать мысли а значит, способны отличить одержимого от "чистого".

Разве это добро? Где тогда искать мистическую Благодать Создателя, кроме как в Церкви Его? Где милосердие к невинным? Кто дал права "пресветлым" шлюхам распоряжаться чужими жизнями? Кто дал право "усмирять" и лишать людей своего "Я"?! Создатель!? К демонам такого Создателя и Его Церковь!

Ответ на самом деле прост — лишь сильный Прав. Сейчас "правда" на стороне силы а сила на стороне Церкви и их псов Храмовников. Не пора ли это изменить? Не пора ли "отступникам" объединиться? Стать силой в стране охваченной Скверной?

Не сразу но со временем.

Порох.. Это зелье придуманное Повелителем Кошмаров. Оно было крайне опасным и главное, в нем совершенно не было Лириума! Немыслимо! Взрывное зелье — не имеющие ни капли магии! И это только начало. Демон говорил и о других способах применения этого зелья с которыми даже самый обычный человек способен победить закованного в латы рыцаря.

Грядут перемены — вот в чем Ганс был уверен. И новая судьба формируется для него, его учеников и прочих "отступников" кто не убоится заключить договор с Повелителем Кошмаров.

Было правда и пара минусов, для него.

Первый минус заключался в том, что ему пришлось отправиться в Лес Бресилиан для поиска "Доллийских Кланов".

Второй минус вытекал из первого и звалось оно — Табрис. Насколько знал Ганс, Серые Стражи помогали Храмовникам в "зачистке" Круга Ферелдена и эта эльфийка была одним из тех Стражей.

Ему хотелось заставить всю ее кровь вскипеть но это было бы.. глупо. Сейчас, им предстояло работать вместе а значит — следовало подавить свои желания. Правда, это не значило, что он должен ее любить.

Антипатия между магом крови и эльфийкой началась еще в самом начале путешествия, что доставало бедному Риордану кучу проблем. Тем не менее, рано или поздно это путешествие закончилось.

Отряд из двух Стражей и одного малефикара встретил Долийских Эльфов, вернее, это эльфы встретили их.

— За нами наблюдают. — Произнес Ганс, когда отряд расположился на привал.

— Я заметил двоих. — Ответил Риордан.

— Их трое. — Ответил маг.

— Что? Как давно за нами следят? — Спросила злым шепотом Табрис. Она хоть и была неплохой лучницей а так же умелым фехтовальщиком, но являлась чисто городским жителем, поэтому многое не понимала о передвижение по лесу. В отличие от Риордана. Ганс же просто чувствовал жизненную силу наблюдателей, что текла по их венам.

— Чуть меньше суток. — Снизошел до ответа Ганс.

— Эй вы! Хватит прятаться в кустах как канализационные крысы!! Мы знаем, что вы ЗДЕСЬ! — Закричала эльфийка.

— Дура. — Только и прошептал Ганс. Сам он планировал нейтрализовать наблюдателей своей магией, что бы в последствии допросить. Сейчас же, крик Табрис мог привести к самым непредсказуемым последствиям.

К счастью, в них не полетели стрелы. Вместо этого из кустов вышла татуированная эльфийка.

— Вы находитесь на территории доллийцев, чужаки. Назовите себя и свои цели.

"Территории Доллийцев? Ха!" — Усмехнулся про себя Ганс. Вроде как у кочевников и мародеров могут быть свои территории?

— Мы Серые Стражи и мы требуем, что бы вы отвели нас к своему лидеру! — Заявила неугомонная Табрис.

"Наглости ей не занимать". — Раздраженно подумал Ганс.

— Стражи? ты одной с нашей крови но ты не долийка, с чего мне верить тебе?

— А тут, что каждый встречный поперечный заявляет, что он Страж? — Спросила в ответ Табрис.

— Ты права, таких тут не было. — Ответила эльфийка о чем-то задумавшись. — Хорошо, мы проводим вас к лагерю, но вам придется отдать оружие.

— Мы согласны. — Ответил Риордан за всех, боясь, что Табрис может заупрямиться.

Сам лагерь Долийцев, к которому их привели, представлял жалкое зрелище. По мнению Ганса. Подобно своему союзнику, маг слабо представлял чем Долийцы могут помочь сами по себе.

У Стражей были договора заключенные много лет назад. Договора о помощи в борьбе с армией порождений Тьмы. Договора подписали как гномы так и людские государства, а еще Долийцы. Но тогда, они еще звались Доллами и имели некое представление о государственности. Но случилось то, что произошло. Доллы были разорены в следствие "походов веры" и от союзника Стражей остались лишь кочующие кланы, не слишком многочисленные сами по себе.

Клан Долийцев который "нашли" Стражи, был сравнительно большим и на первый взгляд, мог похвастаться общиной в полторы сотни эльфов.

Если вычесть женщин, детей, стариков и тех охотников, что в любом случае должны будут остаться, для того, что бы оберегать клан — слишком малое количество воинов получается. Слишком ничтожны силы одного доллийского клана. Будь иначе — люди не потерпели бы соседства с "язычниками", да и сейчас не терпят.

Другой вопрос в том, что их маги — хранители, могут быть довольно полезны. Этот вопрос Повелитель Кошмаров уже обсуждал со Стражами и те были вынужденны согласиться, что один опытный и сильный маг может быть более полезен чем десяток — два лучников из леса. Конечно это подняло вопрос из серии — а зачем нам вообще тогда сдались эти Доллийцы? Один единственный маг "погоду не сделает". На что демон ответил, что Доллийцы Ферелденна уже давно живут в лесу Брессилиан где не по слухам обитают ходячие деревья (энты) и кому как не хранителям знать, как можно использовать этих существ против Мора? После такого замечания поход приобрел новый смысл. Правда Гансу демон рассказал чуточку больше.

Самым лучшим вариантом было бы объединить все кланы в одну армию но кто способен на такое? И есть ли Доллийцам вообще резон сражаться с Мором? Не легче ли о уйти, оставив все на "шемленов" и Стражей.

Ганс ведь тоже не собирался выводить своих немногочисленных учеников для защиты страны где они "еретики". Не появись Повелитель Кошмаров, они просто попытались бы сбежать из Ферелдена как можно дальше, к примеру в Империю.

Что до найденного клана, то он переживал явно не лучшие дни. Лица эльфов буквально источали скорбь и злость и дело было явно не в Море.

Их лидер — худощавый и высокий (как для своей расы) лысый эльф находился в той части лагеря где, по всей видимости, содержались раненые эльфы.

Ганс сразу определил характер ранений — клыки и когти. Но странным было не это. Нечто в их крови пожирало своих носителей, буквально выкачивая жизненную силу и меняя плоть. Не сразу, медленно, постепенно сводя сума от боли.

"Интересно.." — Пронеслась мысль в голове Ганса. Он впервые столкнулся с подобного рода магией и это лишь подтвердило слова его демонического союзника.

— Стражи? Не ожидал вас увидеть здесь. — Произнес эльф. — Мое имя Затриан. Я Хранитель и Лидер этого клана.

— Очень приятно. Я Риордан а это Табрис и Ганс. — Представил всех старый Страж.

— Вежливый шемлен? Удивительно. — Удивился эльф его словам но через мгновение продолжил. — Если вы ищите союзников против надвигающегося Мора, то мой клан не может вам помочь. Как видите, у нас сейчас, трудное время.

— Вы знаете о Море? — Спросила Табрис.

— Я Хранитель. Замечать признаки опасности — моя работа.

— Я так понимаю, что причина того, что ваш клан еще не покинул земли Ферелдена связана с ранами ваших,подопечных? — Прямо спросил Ганс смотря на раненых эльфов.

— Это можно было спросить и вежливее, шем. — Прошептала Табрис. На что Ганс лишь усмехнулся.

— Да, это так. — Ответил эльф не обратив внимание на маленькую перепалку гостей. — На наш клан напали оборотни и часть моих сородичей заражена проклятием.

— Оборотни? — Спросил Риордан.

— Это проклятые существа, сущие звери. Но их проклятье передается. тот кого они ранят, сам попадает под действие проклятия.

— Вашим сородичам можно как-то помочь? — Спросила Табрис.

— Да. Источником проклятия является жуткое существо по имени "Белый Клык". Если его убить, то я смогу приготовить лекарство из его сердца. Я бы сам занялся бы этим, но отправляться на охоту за этим созданием в одиночку — глупо даже для Хранителя. Если же я возьму с собой охотников, то это ослабит оборону Лагеря и сделает легкой добычей для оборотней. Я же не хочу идти сражаться с "Клыком" только ради того, что бы вернуться к общей могиле.

— Скажите, Затриан, вы ведь сильный маг? — Спросил Риордан переглянувшись с Табрис.

— Я знаю многое, но не все. — Туманно ответил эльф.

— Скажите, если мы поможем в вашей борьбе с оборотнями, вы сможете чем-то помочь Стражам в борьбе с Архидемоном? — Спросил Риордан, на что Затриан ответил после короткой паузы.

— Этот лес хранит много секретов. Я знаю некоторые из них и возможно, смогу применить их. Если вы просите меня присоединиться к вашей войне в обмен на помощь моему клану, то я как Хранитель, не могу отказаться.

На это Ганс лишь слегка хмыкнул. Конечно один Затриан не мог быть сильным союзником но его знания — могли переломить ход сражения в нужный момент. Либо не дать ничего, впрочем, последний вариант отпадал. Маг создавший оборотней (по словам Повелителя Кошмаров) должен обладать огромными знаниями, опасными знаниями и такими желанными.

Между тем, маг всегда остается человеком (в данном случае — эльфом) со своими слабостями. Если Затриан так печется о своем народе, то Им есть, что предложить ему в обмен на знания. Будь то ресурсы, которых не встретишь в лесу, либо "убежище". "Но стоит ли поднимать эту тему сейчас либо поговорить об этом после того как все решится? Не хотелось бы, что бы Стражи знали о том, что НАС интересует проклятие оборотня, что не отменяет нашей со Стражами общей заинтерисованности в "энтах" и прочих, секретах" — Эти мысли крутились в голове Ганса.

Глава 18

Герой.

Денерим, сердце Ферелдена, был погружен во Тьму.

Это было видно, это было слышно. Тьма стояла в воздухе, обнимая каждого жителя словно саваном. Даже в глазах городских Стражников поселилось отчаяние. Оно смотрело на мир сквозь безразличие и страх.

Большинство знати покинуло столицу в попытке сбежать от невидимого Зла, что подчинил себе город. Отряды Храмовников рыскали среди молчаливых домов в поисках источника Зла и не находили его.

Поскольку зло было повсюду, даже в их сердцах. Невидимое, жуткое, не знающие милосердия. Те кто остались в городе искали прибежища в Церкви Создателя, но он был глух к мольбам верующих. В конце концов, он уже оставил однажды свое творение, отвернувшись от людей. Стоит ли ожидать, что ОН вдруг пересмотрит свое решение?

Казалось, что даже Регент Логейн потерял веру. Но он как раз и был тем, кто не мог покинуть столицу. Иначе — все развалится.

Далеко не все банны признали власть Аноры и его само провозглашенное Регенство. Армия Тьмы приближалась с каждым днем и некому было изгнать Зло из Денерима.

Или было?

Молодой дворянин, а ныне банн, Освин пережил многое. Его пленили люди, ныне покойного Эрла Хоу, пытали, калечили, издевались. Но он выжил и даже спасся.

Отец, не находящий себе место после исчезновения сына, был так счастлив возвращению оного, что не замечал небольших изменений в характере вернувшегося отпрыска. А если и замечал — то списывал их на болезненный опыт пребывания в плену.