Как на роду написано ...

"К сожалению, мне совершенно неясно, кто из прежних хозяев дома мог спрятать золотые монеты. Скорее всего, это был Ганс Грубер, который первый раз реконструировал дом. Думаю, он стащил всю старую мебель, вещи, трубы в подвал, предварительно спрятав золотые монеты в эти трубы, которые остались после их замены."

В мэрии нашли план этой части деревни, выполненный в начале восемнадцатого века. Самое интересное то, что раньше на месте дома располагалась часовня, которая неоднократно перестраивалась, а потом, в одну из войн, была разрушена.

"Мой дом построен на фундаменте этой часовни. То-то меня поразили плохо отшлифованные крупные дикие камни, из которых сложен фундамент."

Глава девятая.

Оставшиеся от отпуска десять дней Лёва решил использовать для поездки по Франции. Шенгенская виза без проблем позволяла посетить любую страну Евросоюза.

Он быстренько собрался и на своём автомобиле через Страсбург отправился в Париж. Въехав во Францию, в буфете на бензозаправке Лёва скачал у одного француза знание языка и, пока ехал до Парижа, довольно хорошо его освоил. В его автомобиле постоянно работало радио на французском языке. Конечно, произношение Лёвы хромало, но поговорить с французом, спросить его о чём-либо он вполне мог к моменту въезда в Париж.

Ещё, будучи студентом, он мечтал оказаться во Франции. Сезон, конечно, для путешествий не особенно подходил, но пока выбор времени отпуска ему недоступен: первый отпуск положен после отработки одиннадцати месяцев: так записано в контракте.

Остановился он в гостинице "Hotel Opera Lafayette" в номере полулюкс, поставив машину на платную стоянку. Гостиница располагалась в центре Парижа на бульваре Ла Файет. По плану в Париже Лёва собирался пробыть три дня. Посетить Эйфелеву башню, Лувр, собор Натр Дам, музей Орси, православное кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Погулять по Парижу, сходить на Монмартр, познакомиться с французской кухней. За три дня всё запланированное сделать не успел и решил прожить неделю. День ото дня Лёва всё лучше и лучше говорил по-французски. Появился даже соответствующий прононс.

"Можно будет в фирме официально объявить, что я выучил французский язык. Пусть повышают мой оклад на пятнадцать процентов."

Неделя пролетела быстро, уезжать из Парижа не хотелось: этот город так просто от себя не отпускал. Но уже спустя три дня надо было выходить на работу.

На обратном пути задержался на день в Страсбурге.

"Хороший город. Прекрасно приспособлен для жизни. Мне он нравится даже больше Мюнхена. Скоро я здесь появлюсь: как только Берта узнает, что я знаю французский, сразу же пошлёт сюда в командировку. Почему-то ей не нравится область Эльзаса и Лотарингии. Думаю, тут играет роль её национальность и неприятие того, что этот город после Первой мировой войны отошёл к Франции, хотя ранее в 1870 году был отобран у неё Пруссией также в результате войны. По её словам, дедушка и бабушка были вынуждены бежать из Лотарингии, потеряв всё имущество."

* * *

Лёва был прав: когда Берта узнала, что он готов к сдаче французского языка, её радости не было предела. Руководство фирмы было очень удивлено таким быстрым ростом знаний у него. Сначала подтвердил диплом, что послужило увеличению его оклада до 2600 евро, теперь сдаст экзамены на владение французским: ещё плюс 390 евро. А ведь ещё год назад начинал с минимальной зарплаты и был в долгах как в шелках.

К сожалению, с середины 2014 года заказы из России, Украины и Белоруссии значительно сократились. Этим странам стало не до развития современной медицины. Поэтому каждый работник фирмы, знающий несколько языков, пользовался особым вниманием и уважением.

После подтверждения знания французского языка Лёву сразу отправили в Страсбург: там готовили к сдаче два МРТ. В этот раз, чтобы не ездить туда — сюда и терять время, ему выписали командировку на две недели сразу. Лёве повезло: одна из бригад наладчиков, с которой ему предстояло работать, была та же, что запускала МРТ в Питере. Одним из врачей в бригаде был тот самый Вилли Гертц, что тестировал его на МРТ и дал ряд советов по развитию экстрасенсорных способностей. Они сразу узнали друг друга, когда Лёва появился в клинике "CHRU Strasbourg", где запускался новый томограф.

— Здравствуйте, герр Гертц! Не забыли ещё меня?

— Привет, Лев! Разве забудешь того, с кем работал целый месяц в Санкт-Петербурге, а потом и рекомендовал на работу в нашу фирму. Теперь к нам для проведения тестовых испытаний томографа?

— Да. Надеюсь, проблем не будет. Как Вы смотрите на то, чтобы вечером посидеть за кружкой пива?

— Положительно! Сразу после работы пойдём в пивную Kohler Rehm при маленькой пивоварне, что на 13 rue des grandes arcade. Согласен?

— Никогда там не был. Полностью полагаюсь на Ваш вкус.

* * *

Пивной зал был на самом деле небольшим, заполнен посетителями полностью. Хорошо, что сразу по их приходу освободился столик, который Гертц не преминул тут же занять и попросил официанта никого к ним не подсаживать, отдав ему пятьдесят франков. Заказав по две кружки тёмного местного пива и какие-то сушёные солёные маленькие крендельки, Гертц и Лев тут же погрузили губы в шапку пены на кружках и, не отрываясь, опустошили их до дна.

— Замечательное пиво! — заявил Лев. — Не помню, когда пробовал нечто подобное.

— Я же говорил, что эта пивоварня очень известна среди любителей тёмного пива. Тут его варят по особым рецептам, сохраняемым ещё с девятнадцатого века.

Они закинули в рот по крендельку и Гертц сказал:

— Похвастайся своими успехами. Вижу, ты кое-чего добился в жизни.

Лев рассказал о перипетиях своей жизни после расставания с Гертцем в Питере, успехах в освоении специальности врача-верификатора и изучении иностранных языков. Тот внимательно выслушал Лёву и между делом поинтересовался: не стал ли он пытаться освоить некоторые аспекты профессии экстрасенса, к которым, помнится, был предрасположен Лёва из-за особенностей строения мозга.

— Пытался, но ничего существенного не достиг. Единственное: могу видеть ауру людей и только. Нужен учитель, который объяснит, что означают различные оттенки цветов в ауре, как на неё надо воздействовать чтобы, например, лечить людей. Да и времени на это практически нет.

Лёва не стал откровенничать на эту тему с Гертцем: что-то его остановило, уж очень тот вовремя вспомнил об особенностях строения его мозга и заинтересовался прогрессом в освоении способностей экстрасенса.

Гертц ещё несколько раз во время разговора возвращался к этой теме, но Лёва выказал полное своё безразличие к ней.

Выпив ещё по паре кружек пива, они покинули пивную. Причём Лёва заметил, что Гертц явно был недоволен состоявшимся разговором и больше не предлагал встретиться.

* * *

Следующие несколько лет пролетели быстро. Постоянные поездки по Европе, освоение новых типов МРТ, работа, продление контракта с фирмой ещё на пять лет, переход в разряд профессионала высокой квалификации, работу которого фирма ценит и всячески поощряет. Лева получил и второе гражданство — Германии, как владелец недвижимости и человек, проживший в стране более трёх лет.

Изучил за это время ещё три иностранных языка: английский, шведский и испанский, что тоже увеличило его заработную плату.

Также много времени Лёва уделял продолжению изучения долговременной памяти человека, освоению методов оперирования с ней, перекачивая хранящуюся в ней информацию в свою память. Пытался освоить и обратный процесс, но только неявно, так как не хотел раскрывать свои способности перед другими людьми. Наконец, у него стало получаться проникновение в наследственную память некоторых людей, у которых она была более доступна для манипуляций. Именно поиск таких людей привлекал Лёву больше всего: у них всегда оказывалась очень значимая информация, разобраться в которой было сложно, но интересно. Наконец, он впервые смог реально воспользоваться этой своей способностью.

Во время одной из командировок в июле 2018 года в Швецию, в старой столице городе Эребру он познакомился с молодой шведкой Нэнси Спенс, работавшей врачом в больнице, где Лёва занимался приёмкой МРТ. Они быстро сошлись и, учитывая широко известную в мире свободу нравов в шведском обществе, вскоре оказались любовниками.

Что удивительно, Лёва очень быстро смог войти в наследственную память Нэнси и прочитать её. Сохранился только маленький кусочек воспоминаний пра— ... -прабабки Нэнси, указывающий на наличие в её родовом замке в подземелье некоей двери, открывающий проход в основной подземный ход, выходящий за пределы замка на берег реки.

Также существовала ещё более секретная информация: при явной опасности захвата неприятелем замка имелся ещё один радикальный способ сопротивления: обрушение сводов замка на головы неприятеля путём подрыва порохового склада. При этом защитники замка могли спастись через специальный ход, скрытый в подземелье часовни, которая была первым сооружением на родовых землях, построенная графом Якобом Спенсом при переселении из Шотландии. (Замок был построен им же около этой часовни, причём и часовня, и замок были позже окружены общей стеной.)

Если неприятель блокировал основной подземный ход из замка со стороны реки, и подрыв порохового склада замка был нежелателен или невозможен, защитники замка могли пройти в подземелье часовни по специальному подземному ходу, соединяющему пороховой склад и подземелье часовни, или по запасному подземному ходу — отнорку от основного подземного хода. Место входа в отнорок из основного подземного хода было тщательно замаскировано и определялось рядом особых признаков. Это была одна из особых родовых тайн, которой владели только главные представители её рода.

Информации о специальном ходе, ведущем из подземелья часовни, по которому могли спастись защитники замка, в наследственной памяти Нэнси не содержалось. Но само название "специальный" говорило о чём-то особом, загадочном. Лева решил, что это особо секретная информация, допуска к которой не было у пра-...-прабабки Нэнси. Сразу возникал вопрос: почему первой была построена часовня, а уж потом замок и возведена защитная каменная стена? Не было ли место строительства часовни каким-то особым, как и специальный ход для спасения?

Лёва, конечно, сразу поинтересовался у подруги, что за родовой замок имела её семья, цел ли он и где находится.

Нэнси сначала не поняла его вопрос, но потом, подумав, в свою очередь спросила, откуда он узнал об этом замке. Ведь замок был разрушен в начале девятнадцатого века русскими войсками во время войны со Швецией и от него остались одни развалины. И ему она о замке ничего не рассказывала. Пришлось Лёве срочно фантазировать, что он читал где-то о замке Спенсов, выходцев из Шотландии, и решил, что она тоже имеет к нему какое-то отношение.

Нэнси не поверила ему, но предложила в ближайшие выходные съездить к развалинам замка и посмотреть это место. Лева согласился.

"Почему бы нет? Развалины замка, подземный ход! Очень интересно и познавательно."

— Только оденься по-походному: в рабочий комбинезон, кроссовки и т.п. Там асфальта нет. Да не только асфальта: людей в округе на расстоянии тридцати километров тоже не встречается! Это место стало пустынным после разрушения замка. Люди там уже давно перестали селиться.

* * *

За четыре часа на автомобиле Нэнси они доехали до развалин замка, расположенных на границе с Финляндией.

— Здесь мои родовые земли, — проговорила Нэнси, обводя рукой вокруг. — Пятнадцать гектаров бросовых земель, пригодных только для того, чтобы гордиться своим прошлым. Да ещё платить налоги за эту землю, которые съедают треть моей зарплаты в больнице. Я ведь осталась единственной из когда-то известного в Швеции рода Спенсов, выходцев из Шотландии. И откуда ты только об этом узнал?

Лева только пожал плечами.

— Разве нельзя или продать эту землю, или просто подарить её государству, раз так накладно ею владеть?

— Меня просто не поймут мои соотечественники. Вот когда я умру, не оставив наследников, тогда эти земли перейдут в собственность государства, а до тех пор, хоть вывернись на изнанку, но соблюдай приличия. Я ведь графиня. Хоть нищая, но гордая!

— Сейчас, узнав об этом, меня тоже охватило чувство гордости за тебя, а также за себя — я ведь близко знаком с тобой, настоящей графиней! Пошли, посмотрим эти развалины. Ты что-нибудь знаешь о них? Когда ты была тут последний раз?

Они обошли вокруг развалин замка: он был весьма скромных размеров. Множество обтёсанных и разломанных камней, сваленных в кучи и разбросанных по сторонам в результате подрыва порохового склада в подземелье замка — вот что от него осталось. Тут же находились развалины небольшой часовни. Каменная, окружавшая ранее замок стена, тоже развалилась. Везде сквозь развалины проросли кусты и даже деревья.

Кто осуществил подрыв: защитники замка или русские войска — неизвестно.

— Я была здесь только однажды со своей бабушкой ровно одиннадцать лет назад — на своё шестнадцатилетие. Это — традиция в нашей семье: знакомить будущего собственника родовых земель в день шестнадцатилетия с его недвижимостью. Бабушка мне почти ничего про этот замок не рассказывала. Только посоветовала читать исторические книги и исследования историков. Единственно — показала, где имеется выход подземного хода из замка, по которому последние защитники могли покинуть его, спасаясь от осаждающих замок войск неприятеля. Давай пройдём туда, это недалеко.

Она поправила свой рюкзачок и быстро пошла на юг.

Они прошли метров сто в сторону не широкой быстрой речки, несущейся по неглубокому каньону со стороны гор в Ботнический залив. Спустились по довольно крутому склону к воде и ещё прошли метров семьдесят вдоль неё.

— Это где-то здесь. А, вот видишь: огромный валун у стены каньона маскирует дыру в его стене на высоте двух метров от воды. Всё заросло кустарником. Не знаю, стоит ли нам туда забираться: перепачкаемся. Мы с бабушкой прошли несколько метров по этому подземному ходу и вернулись обратно: там темно, холодно и страшно.

— Постой здесь немного, подожди меня. Я заберусь на валун и посмотрю на подземный ход: ничего подобного я никогда не видел!

Лева, придерживаясь руками за кустарник, с трудом вскарабкался на склон каньона за валун и пропал из поля зрения Нэнси.

"Очень интересно! Между валуном и стеной каньона имеется расстояние в метр, заполненное грунтом. В стене — дыра неправильной формы диаметром около метра, со всех сторон окружённая кустами, скрывающими её. Войти туда без фонарика — как-то стрёмно. Надо, пожалуй, возвращаться. А забраться в этот подземный ход очень хочется!"

Вскоре Лёва снова оказался около Нэнси.

— Нэнси, а нет ли у тебя в автомобиле фонарика?

— Ага! Ты тоже проникся видом выхода из подземного хода и захотел приключений? Их есть у меня! Я была уверена, что мужчина никогда не сможет отказать себе в удовольствие полазать по подземному ходу!

Нэнси скинула с плеч маленький рюкзачок и достала из него два фонарика, работающих при нажатии пальцами на рычаг микродинамомашины, встроенной в фонарь.