Инъекция Платины. Часть 2

Откинув одеяло, Платина спустила ноги на пол, обжёгший голые ступни ледяным холодом.

Шипя и ругаясь шёпотом сквозь стиснутые зубы, нашарила под кроватью горшок. Неловко брякнув крышкой, замерла, прислушиваясь к ровному дыханию спавшей совсем рядом Угары. Похоже, та ничего не расслышала. Торопливо оправившись, Ия встала, поправляя штаны, и задела стоявший вплотную табурет. Тот рухнул, наполнив крошечное помещение грохотом.

— Вот же ж! — процедила девушка, готовясь объясняться с перепуганной служанкой.

Однако та, шурша соломой, перевернулась на другой бок, причмокнула губами и вновь засопела как ни в чём не бывало.

"Вот же ж нервы у тётки!" — с завистью вздохнула девушка, забираясь на кровать и нашаривая в ногах ещё одно свёрнутое одеяло.

Расправив его поверх остальных, она укуталась с головой, выставив наружу только нос.

Разбудило её пыхтение и скрип половиц.

Служанка в стёганом жилете поверх кофты с видимым трудом тащила к выходу явно остывшую за ночь жаровню.

В павильоне стоял такой холод, что выбираться из-под кучи одеял совсем не хотелось.

"И как в такую стужу грудную повязку наматывать? — в панике думала Платина. — А без неё нельзя, старушка на нервы изойдёт. Может, подождать, пока Угара этот мангал назад не принесёт?"

Снаружи донёсся металлический лязг.

Решив и дальше притворяться спящей, Ия плотнее закуталась в одеяло и даже прикрыла глаза.

Она слышала, как Угара вернулась и снова ушла. Зеленоватый, металлический бочонок на растопыренных ножках стоял на расстоянии вытянутой руки, но теплом от него не тянуло. Видимо, служанка очистила жаровню от золы и отправилась за свежими углями.

На сей раз её пришлось ждать довольно долго, но когда она вернулась, то как-то слишком громко хлопнула дверью, тяжело протопала по полу и проворчала вполголоса:

— Просыпайтесь, госпожа Сабуро. Господин Андо уже ушёл на службу, а госпожа Андо только что спрашивала о вас.

Откинув одеяло, девушка потянулась и передёрнула плечами.

— Холодно.

— Сейчас будет тепло, — обнадёжила её собеседница, металлическим совком перекладывая рдевшие угли из железного ведёрка в жаровню.

Прикрыв её толстой крышкой, женщина посмотрела на свою подопечную, которая села, положив руки поверх одеяла.

— Вы зубы чистите, госпожа Сабуро?

— Что? — вскинув брови, переспросила Платина, посчитав, что ослышалась.

— Вы умеете чистить зубы, госпожа Сабуро? — терпеливо повторила служанка, глядя на собеседницу, но не в глаза, а словно бы немного ниже, так что Ия никак не могла "поймать" её взгляд.

— А есть чем? — усмехнулась Ия, весьма заинтересовавшаяся неожиданным вопросом.

— Госпожа Андо прислала вам в подарок кисточку, — с этими словами Угара отвязала от пояса кошель и вытащила оттуда короткую палочку с пучком щетинок на конце, совсем не похожую на знакомую путешественнице между мирами зубную щётку.

— И мятный порошок, — добавила женщина, показывая круглую лакированную коробочку.

— Тогда почищу, — осторожно согласилась девушка. — Только нужна же ещё и вода.

— Сейчас принесу, — пообещала собеседница, положив подарки хозяйки дома на столик.

Оставшись одна, Платина их тщательно осмотрела. Тонкие, но жёсткие, как проволока, волоски торчали из обрезка стебля бамбука, ничем противным не пахли и производили впечатление тщательно вымытых. А коробочку до половины заполнял серовато-зелёный порошок, от которого действительно исходил аромат мяты.

"Продезинфицировать бы, — с грустью подумала Ия, проводя пальцем по щетинкам. — Только как? Не заставлять же Угару обливать её кипятком? Не поймёт".

Служанка вернулась с деревянным тазиком и керамическим кувшином. Выбравшись из кровати и поёживаясь от холода, девушка умылась тёплой водой и попыталась почистить зубы.

Из-за непривычного расположения щетинок пришлось приноравливаться, но в итоге во рту сделалось свежо и приятно.

Вспомнив ночное происшествие, она спросила:

— Как спалось, Угара?

— Хорошо, госпожа, — ответила та и осторожно поинтересовалась: — Что-то случилось?

— Да, я случайно табуретку уронила, когда вставала по нужде, — объяснила подопечная. — А ты даже не проснулась.

— Так привычная я, госпожа, — с лёгкой, почти незаметной ноткой превосходства ответила женщина. — В молодости на кухне служила. А там не при таком шуме спать приходилось.

Платина понимающе кивнула, а собеседница поспешила добавить:

— Вы, госпожа, не сомневайтесь, если меня позвать, я сразу проснусь, как бы крепко не спала. Бывало, старшая госпожа только прошепчет: "Угара", — я сразу к ней узнать, не нужно ли чего моей благодетельнице?

— Я верю, — успокоила её Ия. — Иначе бы старшая госпожа тебе так не доверяла.

Служанка с довольным видом поклонилась. Она помогла девушке одеться, причесала волосы, заплетя их в короткую косу с оранжевой ленточкой на конце.

Платина отправилась на завтрак, а Угара взялась убираться в павильоне.

Заметно потеплело. Кажется, наступила настоящая оттепель. Снег осел, и в воздухе пахло сыростью. Солнце яркими бликами отражалось в коротких сосульках, свисавших с черепичных крыш.

На маленьком столике под навесом у печи Енжи кромсала широким ножом то ли редьку, то ли репу, а рядом с ноги на ногу переминался Фабай, бормоча что-то вроде: "Ну дай, мам, ну дай".

"Так он её сын! — охнула про себя Ия. — Вот не повезло матери".

Заметив приближавшуюся гостью, служанка тихо рявкнула:

— Иди. Потом придёшь. Лёд на пруду разбей.

И поклонилась.

— Здравствуйте, госпожа Сабуро, госпожа Андо ждёт вас.

Надув и без того пухлые губы, парнишка тоже отвесил девушке неуклюжий поклон, после чего поплёлся к одному из скособоченных сараев.

А его мать вновь попыталась помочь Платиной разуться, но та опять отказалась от её услуг.

Постучав и получив разрешение войти, Ия шагнула в комнату, где попыталась точно воспроизвести те движения, которым наставница обучала её вчера вечером.

— Доброе утро, госпожа Андо.

— Здравствуйте, госпожа Сабуро, — благожелательно кивнула хозяйка дома, поднимаясь. — Уже неплохо. Только следует употреблять слово "здравствуйте", потому что я ещё не разрешала вам общаться со мной неофициально.

— Я учту это на будущее, — ещё раз поклонилась гостья, с досадой вспомнив, что монашка неоднократно говорила ей о различиях между "официальным" и "неофициальным" стилях общения.

— Присаживайтесь, госпожа Сабуро, — опускаясь в кресло, сделала приглашающий жест собеседница.

И вновь девушке пришлось вспомнить вчерашний урок.

— Не совсем так, — покачала головой старушка. — Плавнее и не так медленно.

— Да, госпожа Андо, — отвесила поклон ученица и села ещё раз.

— Вы очень долго спите, госпожа Сабуро, — сурово поджав сухие, чуть подкрашенные губы, попеняла ей наставница, едва она взяла металлическую ложку. — Пока благородная девушка не вышла замуж и не стала госпожой в доме мужа, она может позволить себе понежиться в постели. Но пошла уже вторая половина второго часа дневной стражи. Я понимаю, как нелегко засыпать на новом месте, поэтому не стану делать вам замечание.

— А когда должна просыпаться благородная девушка, госпожа Андо? — с самым невинным видом поинтересовалась Платина.

— В первом часу дневной стражи, конечно, — наставительно и слегка удивлённо ответила хозяйка дома. — Тогда же, когда и все другие люди.

— Теперь я буду знать, госпожа Андо, — потупила взор гостья.

Сегодняшний завтрак прошёл также как и вчерашний ужин. Старуха придиралась к каждому движению Платиной, заставляя повторять его по нескольку раз, но так и не отбила у Ии аппетита. Та с удовольствием уплетала политый соевым соусом рис и порезанные на кусочки солёные овощи, вроде кабачков.

Когда фарфоровые тарелочки опустели, не наполнив желудок ученицы, но всё же позволив ей подкрепиться, наставница позвала служанку.

Пришлось кричать дважды, прежде чем та появилась, объяснив задержку слабым слухом и полосканием белья в пруду.

Не высказав по этому поводу никакого неудовольствия, старушка велела ей убрать посуду, а сама вместе с девушкой вышла на сквозную веранду. Здесь она предложила гостье пройтись взад-вперёд по холодным, гладким доскам.

— Вы не так плохо двигаетесь, госпожа Сабуро, — одобрительно хмыкнув, заметила хозяйка дома. — Только слишком свободно и размашисто. У благородной девушки шаги должны быть поменьше, а походка ещё более грациозной. Вот смотрите.

Глядя на наставницу, Платина большой разницы со своими движениями не заметила, но высказываться по этому поводу не стала, сделав вывод, что главное — это следить за руками и ступни ставить поближе друг к дружке.

Однако вредной старухе оказалось не так просто угодить, и та всякий раз находила в походке ученицы новые недостатки.

По ощущению Ии, они торчали на веранде минут сорок, так что ноги у неё замёрзли, несмотря на две пары носков. Поскольку хозяйка дома тоже обходилась без туфель, то гостья уже собралась проявить заботу о её здоровье и попросить вернуться в комнату, чтобы немного согреться, но тут появилась служанка с вопросом:

— Чай подавать, госпожа?

— Неси, — приказала наставница и обратилась к ученице: — Пойдёмте выпьем чаю, госпожа Сабуро.

— Спасибо, госпожа Андо, — с облегчением поблагодарила девушка.

Они уселись за стол, и на сей раз движения Платиной не вызвали у старушки особых нареканий.

Енжи внесла деревянный поднос, и обучение будущей приёмной дочери начальника уезда продолжилось. Оказывается, чайник с торчавшей в сторону длинной ручкой полагалось брать только так и не иначе, наливать горячую воду в чашечку ровно на две трети, да и саму пиалу требовалось держать строго определённым образом.

У Ии голова шла кругом, казалось, что ей никогда в жизни не запомнить всех этих мелочей. И хотя чай был вкусный и душистый, всё удовольствие портили бесконечные придирки хозяйки дома.

В заключение та обрадовала, сообщив, что молодой госпоже Сабуро надо научиться ещё и разливать чай гостям, а в этом процессе тоже есть свои тонкости и нюансы.

В подтверждение своих слов она прочитала небольшую лекцию о том, как важно произвести благоприятное впечатление на сваху и будущую свекровь.

— Когда родители жениха будут договариваться с вашей семьёй, — вдохновенно вещала старушка, видимо, вспоминая молодость. — То подавать им чай придётся вам, а не служанке. И тут главное — показать знание всех правил этикета. Именно по тому, как вы поведёте себя при первой встрече, и будет оценивать вас будущая свекровь. А её доброе расположение очень важно для молодой жены. Почтительность и строгое следование правилам — основа благополучия женщины в семье.

— Спасибо за то, что наставляете меня, госпожа Андо, — поблагодарила девушка, и ей как-то резко расхотелось выходить замуж.

— Госпожа Азумо Сабуро просила меня заняться вашей речью, — внезапно сменила тему собеседница.

— Неужели я так плохо говорю, госпожа Андо, — поинтересовалась Платина, искренне полагавшая, что у неё лишь небольшой акцент.

— Ужасно, госпожа Сабуро, — с печалью в голосе сообщила наставница. — Иногда мне даже кажется, что вы родом не из Благословенной империи.

— Но это не так, госпожа Андо, — поспешила заверить её ученица. — Просто мне не у кого было учиться правильной речи.

— Госпожа Азумо Сабуро примерно так и сказала, — кивнула хозяйка дома и посуровела. — Чтобы исправить недостатки, я должна их хорошо знать. Для начала прочитайте мне ваше любимое стихотворение.

"Упс! — мысленно охнула гостья из иного мира. — И что ей декламировать буду? Письмо Татьяны к Онегину? Или "Чёрного мага" и "Хождение за три моря"? Так их сперва перевести надо. А так на ходу я не сумею. Да и дурь полная получится. Вот же ж засада!"

— Ну? — благожелательно улыбнулась собеседница.

Нервно облизав губы, Ия выпалила:

— Я не знаю стихов!

— Вот как?! — старушка от удивления откинулась на низенькую спинку кресла и, подозрительно сощурившись, уточнила. — Ни одного?

— Ни одного, — сокрушённо вздохнув, подтвердила девушка, чувствуя, что вновь попала впросак.

— А вы действительно умеете читать? — подавшись вперёд, наставница разглядывала ученицу с каким-то непонятным любопытством, словно увидела нечто совершенно необыкновенное.

— Умею, — твёрдо заявила та, посчитав нужным добавить: — Но не так хорошо, как бы хотелось.

Хмыкнув, хозяйка дома встала и, подойдя к низенькому шкафчику под окном, открыла одно из его отделений.

Гостья со своего места не могла видеть, что там внутри. Но когда старушка выпрямилась, у неё в руке оказалась вполне привычного вида книга форматом чуть меньше, чем А4, с обложкой из тёмно-синей бумаги.

— Это "Забытый сливовый сад" Егумо Ясито, — торжественно объявила она. — Прочтите что-нибудь отсюда.

Открыв титульный лист, девушка увидела нарисованное тушью дерево, украшенное бледно-розовыми цветочками, и выведенное крупными красивыми буквами название книги. А вот имя автора обозначалось мелким шрифтом в верхнем углу.

Судя по потрёпанности листов, книгой пользовались довольно часто. Не забираясь далеко, ученица начала читать с первой страницы:

Ночь наступила и, сильно пьяна,

смываю я медленно грим,

Сливы цветки

увяли, снимаю с волос.

Тихо проходит мой хмель,

грёзы весны, словно дым,

Тают они,

не возвратишь этих грёз.

Кто-то грустит и грустит,

месяц блестит и блестит,

Полог опущен ко сну.

Снова бутоны увядшие мну,

снова последний ловлю аромат.

Снова весна возвратится ль назад?

(китайская поэтесса Ли Цинчжао (1084-1151?))

Внимательно выслушав её, наставница сурово свела брови к переносице.

— Вы, госпожа Сабуро, неправильно произносите некоторые слова, совершенно не обращая внимание на тональность. Для простолюдинки или какой-нибудь чужестранки — это ещё простительно. Но благородная девушка обязана говорить безупречно!

— Так научите меня, госпожа Андо, — ни мало не смущаясь, вскричала Платина, разыгрывая безудержную тягу к знаниям и кстати вспомнив какую-то прочитанную в детстве книгу, выпалила: — Позвольте мне припасть к источнику вашей мудрости!

Поскольку она сказала это с самым серьёзным видом, то собеседница не уловила в её словах иронии и, благосклонно улыбнувшись, велела:

— Прочтите "Ночь наступила и, сильно пьяна" ещё раз, только мягче.

Хозяйка дома по много раз заставляла гостью произносить одни и те же слова, добиваясь требуемого звучания, так что у Ии скоро начал заплетаться язык.

Видимо, поняв это, наставница сделала перерыв, решив изучить почерк ученицы.

Успев изрядно вымотаться, та попросила отпустить её по нужде. Старушка с неудовольствием поморщилась и заявила, что тоже должна отдохнуть, а занятия продолжатся после обеда.

Хорошо понимая, что она может придраться к любому жесту или движению, девушка грациозно поднялась, отвесила положенный поклон и, лишь выйдя на веранду, перевела дух.

За время совместного проживания в лесу монашка обучила её азам определения времени по солнцу. Поэтому, глянув на небо, Платина сообразила, что полдень или уже наступил, или вот-вот настанет.