— Видимо, все институты, связанные с брачными договорами, следует считать безусловно отмирающими. Думаю, Ярн тоже к тебе нежных чувств не питает.
— Дела нет.
— Он ведь единственный в нынешнем поколении Ягров..
— Надумаешь себе забрать — возражать не буду, — хмыкает Кэрдин, — династические браки — одни из немногих вещей, что пока работают.
— Я вообще не планирую какие-либо отношения узаканивать. Планирую жить, как живётся, благо самое важное для жизни — деньги — у меня есть.
— Рисковать жизнью для этого не обязательно.
— А вот этого уже я себе позволить не могу. Хотя бы из тех соображений, что надо отомстить тем, кто пытались убить меня. Я, кстати, знаю, кто именно тогда приходил. По крайней мере, у меня достаточно возможностей оказаться именно там, где их носит.
— Из тех эскадронов, что тогда приходили, пять на перевооружении, три на переформировании. Только два действуют. Лишний повод идти в ПВО — больше шансов встретится.
— Я же сказала: подумаю.
— Знаешь, это действительно очень печально, когда всю жизнь на разных войнах и видишь, как сыновья или дочери уходят в бой. Мир не становиться лучше. Хорошо хоть, я не старею. Была перед Великой войной открытка выпущена 'старейшие генералы грэдской армии' — я их знала, честные служаки старой школы, сейчас подобное не напечают. Я не разрешу. Потому что придётся публиковать мою фотографию. Не думала, что окажусь на месте персонажа той фото. Сама знаешь, я — красавица, а по возрасту — старуха. Смотри, сама не стань таким персонажем. Годы летят с чудовищной скоростью. Я когда-то летала на машинах, что сейчас делают в виде детских игрушек. При мне умерла кавалерия, как род войск, а я когда-то ходила в кавалерийские атаки.
— Смерть и Херенокт тоже хаживали, если не врут.
— Я имею в виду регулярные полки, а не дикарские полчища. Да и те скоро пересядут на машины с пулемётами. Я помню тебя в пелёнках, а скоро ты пойдёшь на войну. И не хотелось бы увидеть, как ты с неё не придёшь.
— Шансы у всех равные.
— Я неуязвима, — буднично сообщает Кэрдин, — Я, твой отец, Херт, ещё некоторые, полный список для тебя не секретен. Но это не наследуется, к сожалению известно точно. Я не знаю, что тебе говорили, но ты, Софи, как и все люди, можешь умереть. Я же, и другие упомянутые люди — вовсе нет. Я могу только мозги себе вышибить, если очень захочу. Но не могу представить такого повода. Я не хочу, чтобы некоторые люди умирали, в том числе и ты, но одновременно знаю, твою естественную смерть в девяносто пять лет я увижу. И эти годы пролетят куда быстрее, чем мне хочется. Мне одного не удастся, даже за это время — вернуться с войны. Надеюсь, у вас обеих получится.
— Во всяком случае, я не настроена расширять разнообразие связей...
— Можно сказать, зря. С Яроортом вы отлично вместе смотрелись. Тем более, это отвечало всем интересам.
— Только не очень-то отвечало моим.
— В чём именно? По мне так он весьма близок к картинке безупречного.
— Вот только у него есть две сестры, которых он едва замечал. А я не хотела в перспективе оказаться перед необходимостью становиться аналогичной третьей. Слишком прижилась в определённых Домах мирренская концепция растить из дочерей приложение к будущему мужу, чьё главное предназначение — удовлетворять все его потребности. Заметь, против подобной перспективы в итоге и Эорен, и Динка взбунтовались. Причём, заметь, в рамках такой концепции вполне возможна даже искренняя любовь и привязанность. Но я уже сильно не такого возраста, чтобы играть в 'будет-не будет'. Тем более, отношения, когда одна из сторон обеспечивает все потребности другой, здорово смахивают на чувства раба к рабовладельцу, то есть нездоровые по определению. И заметь, у южан и им следующих как раз для женщин крайне характерные.
— Понятно, что мирренские концепции не для тебя писаны. Но и на Дину в первую очередь повлияла Марина. Без неё Кошмар не сумела бы переубедить сестру, стадное чувство в таком возрасте — одно из сильнейших, верность стае — чуть ли не важнее всех прочих видов верности.
— На этом и основано, что присягу принимают примерно в этом возрасте. Не все психологи — мошенники, как считают твои отец и сестра. А у Кэретты мошенники все поголовно, чей ранг хотя бы приблизительно не сопоставим с её собственным.
— У неё, между прочим, немало оснований считать именно так. И Марина только одно из них.
— Чуть ли не впервые на моей памяти, когда ты стала её защищать.
— Для начала рекомендую вспомнить хоть один раз, когда я её критиковала.
Тут Ягр слегка играет, при желании Софи вполне может вспомнить такие случаи. Вот только все они предназначались не для её ушек. А Кэрдин равно, как и Марина, не всегда контролирует силу собственного голоса. Вот только успехи у Старшей Ягр куда выше, нежели у любимицы.
— Сколько лет вы ухитряетесь воевать друг с другом, практически не стреляя!
— Новый способ ведения боевых действий. Некоторые войны выиграны исключительно им, — усмехается Ягр.
— Даже знаю на что ты намекаешь, — милейше улыбается Софи, оттенок лютого оскала поймёт только знающий, — думаю, это теперь твоя любимейшая шуточка в адрес ЕИВ, — согласна — крушение его страны — одна из самых бездарно проигранных войн в истории. Пусть он сам и совершенно неповинен.
— Хорошо, что мы в это дело не вмешались. Не хватало ещё воевать за недоумков, которые сами у себя похоронили всё, что можно похоронить, и чуть ли не всем стадом, тут отец прав, народом их после того года больше не назовёшь, хотя отдельные представители, заканчивающиеся естественным путём ещё остались. Так вот те кто всем стадом в худших мирренских традициях чуть ли молились и на вражеский флаг, и какой-то бородатой рожи, звания народа вовсе не заслуживают. Воевать ещё за них. Ни идеи, ни малейшего человеческого достоинства, только величайшая любовь к деньгам и склонность продать всё что угодно за сходную цену, плюс культ тупости. Высочайшая степень деградации. Хорошо, хоть по крови только отдельные заболевания наследуются, а не то, во что они превратились. Мне в такое дерьмо, как их двуногие самки, превратиться не грозит.
— Хорошо, что ты с сестрой мало эту проблему обсуждала, — усмехается Кэрдин, выразительно замолчав.
— Не тяни, я примерно представляю, что будь у неё отцовские возможности, она, самое меньшее, отправила бы туда Смерть и ей подобных с приказом убивать определённых лиц. Возможно, вместе с членами семей. Да и отца скорее всего, останавливает от чего-то аналогичного точное знание того, что может прилететь оттуда, и понимание, что к такой войне мы не готовы.
— Они, возможно, к нашествию такого количества диверсантов на крупные города, готовы ещё меньше. Тем более, у нас крайне высок процент идейных, кого в принципе не перекупишь. У нас в подавляющем меньшинстве те, кто готовы открыть ещё один фронт в иномирье. Они ведь в теории могут разработать технологию перехода на иных принципах, нежели мы. Помни, у них в целом выше технологический уровень, а на войне это очень опасно.
— Но в целом, не гарантирует победы. Сама знаешь, были прецеденты столкновения разного уровня развития. С самыми разными результатами.
— Ядерное оружие лучше иметь, нежели нет. Впрочем, его наличие у нас вполне заставит очень многих у нас переменить мнение о целесообразности межмирового конфликта. Тем более, почти готовый командир экспедиционного корпуса у нас уже есть. Причём такая, кто будет действовать крайне жестокими методами. Сама знаешь, она множество вполне обычных в том мире вещей, вроде веры в бога, считает преступлениями против человечества как биологического вида.
— И Марина во многом крайне недалека от истины, причём настолько, что я в этот корпус готова пойти офицером. Если его будут формировать, в чём я не уверена. Я, как и Марина, вполне готова уничтожать противников исключительно за род занятий, без различия пола и возраста.
— Ну и какая между вами и южанками разница? Вы готовы уничтожать противников за род занятий, они за оттенок кожи и разрез глаз.
— В общем-то никакой, вечное как мир, они и мы. Обезьяны тоже ходят на войну, притом с представителями своего вида. Про войну, которой сотни миллионов лет между муравьями и термитами, прекрасно знаешь и сама.
— Мы несколько сложнее насекомых устроены.
— В чём-то абсолютно так же. Хотим сохранить тот миропорядок, что нас вполне устраивает. В отличие от насекомых, мы считаем, наш — наилучший и мы не против заставить и других принять его. Только другие считают самыми правильными себя, и горячо хотят нас убедить в этом.
— В общем, вечный спор ни о чём. У нас самый плохой вариант войны — гремучая смесь идеологического противостояния и экономических противоречий. Слово 'пощада' уже вычеркнуто из всех развитых языков. Нет смысла ни людей щадить, ни беречь экономику. На покорённых землях либо вовсе не будут на тебя работать, тогда там проще все всех перебить и заселить по новой кем-то хотя бы с минимальной лояльностью. Либо станут работать максимально плохо. Это умение, что у большинства людей очень хорошо развито. Опять же, рецепт озвучен выше.
— Как ЕИВ выражается, — Софи переходит на русский, — куда не кинь, всюду клин.
— Согласна с банальщиной: любовь это чудо. Тебе повезло это чудо пережить. Причём любить способны сильно не все. Ненависть же — врождённая способность всех разумных существ. Пусть любой квалифицированный биолог и поднимет меня на смех. Ненависть всем людям присуща, чуть ли не самая распространённая — взаимная детей и родителей.
— Ты передёргиваешь.
— Ничуть. Знаешь с каким количеством случаев убийств одних другими я сталкивалась? Как успешных, так и нет включая самые паскудные с попыткой возложить вину на кого-то третьего. У наших любимых южан ситуация до недавнего времени была ещё хуже в связи с массовым убийством младенцев породившими их самками.
— А недавно что произошло, раз ты говоришь, ситуация изменилась?
— Думала ты знаешь, или сразу догадаешься, — хмыкает Кэрдин, — аборты легализовали. Лучше предотвращать рождение того, кто потом будет люто ненавидеть тебя десятилетиями, скорее всего, при полной взаимности.
— Странно ты рассуждаешь. Насколько я знаю, ты была единственной и любимой дочерью.
— Крайне несчастной по множеству причин женщины. Я это очень рано поняла.
— На тебе сказалось, — хмыкает Софи, — ты отменная человеконенавистница. В чем-то крайне похожая как раз не столько на Марину, сколько на Кэретту. Она наверное, в том числе и из-за этого тебя ненавидит. Насколько я знаю, все профессиональные твои идеи, подлежащие публикации она в целом одобряет. Дины тоже теми еще людоедками были, чуть ли не в прямом смысле.
Кэрдин усмехается весьма злобно:
— Те, кто жрут человечину по-настоящему... Только они по-настоящему любят и ценят людей. Как гурманы хорошее мясо.
Софи хлопает в ладоши:
— Великолепно! Просто Марина номер два. И в чувстве юмора у неё вечный второй номер.
— Если она захочет в чём-то первой стать. — невозмутимо хмыкает Кэрдин, — в процессе образуется немало урн с пеплом. Уж в этом-то я уверена.
— Только если броня её ТТ выдержит снаряд 'Дракона'.
— Добрая ты, — хмыкает министр.
— Кто очень любит махать клинками, частенько возвращаются с войны по частям.
— Повторюсь, добрая ты, неужто не знаешь, — многие Еггты были воинами, только убито в бою было меньшинство, в молодости — так и вовсе никто не погиб. Большинство, несмотря на боевитость умерли от старости в своих постелях. Рэдрия Хорт — та, древняя, была соратником, а не членом Дома, да и та погибла практически старухой, особенно по тем временам. Я чуть было не подумала, что Марина суеверной стала, когда она себе решила собственную Рэдрию Хорт завести.
— Она нашим Домам не служит, — качает головой Софи, — хотя учитывая крайне положительное впечатление, произведённое ей я Императрицу, я чуть было не заподозрила, что она куда хитрее, чем кажется, так втираться в доверие нужным лицам.
— Так заподозрила или нет? — интересуется Кэрдин с непонятной интонацией.
— Всё-таки нет, мне кажется я разбираюсь в людях. Всё-таки, по степени своей болезненной прямоты это скорее аналог Динки, то есть такой тип человека, кто Маришке нравится. Конкретно Рэда — в несколько меньшей степени, чем некоторые другие. Хотя со стороны может сложиться несколько иное мнение.
— После подарка переходящей драгоценности из Императорской сокровищницы — в особенности. Я и сама прекрасно знаю, что в таких местах девичья дружба частенько отличается повышенной нежностью, — Кэрдин разводит пальцы на обеих руках ножницами и соединяет их, — некоторые вещи категорически отказываются меняться со временем. Теперь я могу решить, что Рэдрия эта к Осени в доверие втирается. Она хоть и менее статусна, чем Марина, но тоже человек с положением. Несколько позже совсем близко втереться сможет, — Кэрдин снова перекрещенные 'ножницы' показывает.
— Не знаю, — качает головой Софи, — пока они обе проявляют достаточно здравомыслия. Да и Рэда ещё не утратила до конца ореола любимого литературного персонажа. Ещё у Осени сестрица есть, мне ровесница, но ничем таким совершенно не интересуется. Подруги повышенной степени близости у неё отсутствуют. Мальчиков она сама опасается. Кажется, отчасти из-за происшествия с Рэдой.
— Окружающие очень часто последними замечают серьёзные происшествия. Знаю случай, когда родители последними узнали, что у дочки перелом позвоночника, причём шейного отдела. Несколько дней ходила, мучаясь от каждого шага, приучена была не плакать, и на болячки не жаловаться. Подруга заметила — она как-то ненормально ходит. С друзьями чуть ли не за волосы потащили к врачам. Те сразу заподозрили, X-лучами просветили — ещё и нескольких позвонков. Позвонили родителями... Оба у меня в ведомстве служат, семья нормальная, у отца боевые награды есть, только с внимательностью у них плоховато. И это весьма распространённое явление. Помнится, и в вашей истории ситуацию с Мариной заметила я, а не отец с матерью или кто-то из персонала, впрочем они сразу отпадают, ибо там было сознательное вредительство. Ну ещё тебя детская наблюдательность не подвела. Но к твоему или Эридиному мнению ожидаемо не прислушались. Причём, заметь, самой наблюдательной оказалась я, известная своей ненавистью к людям и маленьким детям в частности. Мой сиблинг меня чуть не убил, родился благодаря 'сечению Дины' да и восстанавливалась я очень плохо. Всё-таки биология плоховато сказывается на связях людей из столь удалённых мест. Или мне банально не повезло. На юге даже я могла бы умереть из-за низкой квалификации врачей. У них ещё сто лет назад подобное сечение было признаком определённой квалификации, да и то, резали обычно мёртвую женщину, чтобы хоть щенка спасти. При живой — в живых обычно оставался кто-то один. У нас же это сечение делать — уровень младшего и среднего медицинского персонала, даже не врачей. Впрочем, я уже говорила, на юге меня саму с таким-то происхождением, скорее всего, удавили бы в колыбели. Это здесь статус таких детей всецело зависит от статуса матери, а у южан в то время ребёнок принадлежал законному мужу. И во вполне исторические время любого можно было приказать вынести, как нечто ненужное. Говорят, такое где у них и сейчас встречается, правда, считается признаком глубокой дикости.
