Профессорская дружка

Вот это забота! Я улыбнулась и ответила честно:

— Не волнуйтесь, девушка ему подстать, очень красивая и добрая, насчет готовки не знаю, но то, что умная и из хорошей семьи, это точно.

— Как так?! — оборотница всплеснула руками, произнесла с иронией: — Неужто такая умная, что до сих пор ничем его не угощала? Это что ж за девицы пошли!

— Она из знатного рода, — сообщила я, и Матушка Агафья застыла посредине кабинета с самой шальной улыбкой.

— Что, правда?

— Правда-правда. Помните, я несколько дней подряд от порога назойливых господ отправляла, — она кивнула, — так вот это по его душу приходили.

— Поздравить с выбором? — предположила она.

— Нет. Скорее уж, чтобы он от нее отрекся и 'подарки' все вернул... — иначе назвать сто пятьдесят резервов металлистки я не смогла. В принципе, энергия такого объема — это вполне приличный 'подарок' от любимой и очень щедрой женщины.

— Что?! — женщина с трудом угомонила рвущуюся наружу ипостась, но с голосом совладать не успела, рыкнула: — Вот же сволота! Ганс впервые счастлив, а они...

Возмущенно засопев, она сжала и разжала кулаки, а я развела руками, произнесла примирительно:

— Что поделаешь, не повезло девушке с родственниками.

— Это завсегда можно исправить, — отмахнулась она и улыбнулась, оскалив клыки и удлинив когти на руках.

— Так не убивать же из-за этого! — я невольно подошла к волчице, за руку взяла: — Матушка, слышите?

— Слышу, — взор ее стал осмысленнее, а клыки все не исчезают, — убивать не буду, а потрепать имею полное право. Ганс только-только на человека стал похож, а они его обратно в камень. Не позволю!

Я не успела ничего сказать, как она, принюхавшись, всплеснула руками и со словами: 'Ой, мои пирожные' улетела на кухню. В этот вечер я бы благополучно пропустила ужин, не ворвись Дейр в свой кабинет и не отвлеки от работы.

— Ирэна, ужинать, — крепкие руки вначале обвились вокруг меня, а затем выдернули со стула.

— Но мне не хочется...

— А придется, — приобняв он подтолкнул меня к двери.

— Это еще почему? — тихо возмутилась я и попыталась вывернуться из его захвата, но в борьбе за свободу добилась лишь его отдавленной ноги и соприкосновения моей головы с его подбородком.

Девятый, сжав меня крепче, шумно выдохнул:

— Ирэна, ты смерти моей хочешь...

— Нет! — замотала головой, а он уже добавляет с язвительными нотками в голосе:

— Под завалами моего же дома.

Очередное напоминание моей бедственности больно кольнуло в груди, а потому я охотно закивала:

— Да!

— Я против, — отрубил стихийник. — Идем, тебе нужно поесть выпить состав и отбыть...

— В мир иной? — и на возмущенный взгляд голубых глаз я лишь пожала плечами, напомнив: — Ты сам сознался в том, что прошлый состав с этой задачей справился. Почти...

— И не напоминай, — горестно вздохнул девятый и открыл предо мною дверь, — такой шанс был упущен...

Наши взгляды встретились: мой возмущенный, его насмешливый, который он очень быстро сделал просительным и в чем-то милым.

— Рэш, не упрямься и составь мне за ужином компанию.

— А как же Ганс? — я прошла вперед и обернулась.

— Огневик со своей ролью не справляется.

Когда мы вошли, я поняла, о чем говорил девятый и что так напугало оборотницу. Вечно хмурый огневик беспрестанно подавлял мелькающую на губах улыбку, водил вилкой по скатерти и ничего не ел. Подняв взгляд на нас, он расплылся в шальной улыбке и вибрирующим голосом произнес:

— Вот теперь и ты, Дейр, поймешь, как тяжело оторвать от опытов азартного научного работника.

— Ешь молча, — ответил профессор, усаживая меня за стол.

— Я не голоден, — ничуть не обиделся Ганс.

— Может, чай? — предложила я.

— Нет, спасибо.

— Тогда сиди молча, — проворчал девятый, принимаясь за еду.

— С радостью, вот только спрошу у Ирэны, есть ли у нее для меня сообщение... — мужчина вопросительно улыбнулся, повторяя: — Есть?

— Трудно сказать, — я позволила себе дружеское подтрунивание, — а ты сейчас в каком из обличий?

— Во всех, — заверил огневик и выжидательно закусил губу.

Письмо я ему отдала тут же и на несколько долгих мгновений оторопела от того очарования, что испускал наш дворецкий. Дышать стало трудно, ладошки вспотели, а по телу прокатилась волна легкого возбуждения, которое со звоном разлетелось в опустевшей голове.

— Всевышний, когда же ты женишься? — прошептала я, приводя себя в сознание. Потерла руки, а затем и мочки ушей, а легкий озноб все еще скользит вдоль шеи.

— А что не так? — огневик расплылся в совсем уж соблазнительной улыбке и подмигнул: — Проблемы?

— Да, — улыбнулась так же открыто и со всей серьезностью заявила, — теряю свою дефектность. Так что... сдерживай эмоции хоть чуть-чуть.

— Зачем? — спросил он задумчиво.

— В противном случае у тебя появится отчаянная поклонница.

— Под кодовым именем 'Стихийное бедствие', — ухмыльнулся огневик.

— Именно!

— Что?! — следящий за нашим диалогом, Дейр неожиданно закашлялся и захрипел.

— Воды? — я схватилась за стакан и графин с водой.

— Постучать? — с другой стороны к стихийнику подскочил Ганс.

Не добившись от него ответа, мы сделали все только что озвученное, а неблагодарный девятый, откашлявшись, вдруг резко нам заявил.

— Ты проваливай, куда хотел, а ты — есть! — злой взгляд пригвоздил меня к месту и отбил всякое желание ужинать.

— В такой компании? Нет, спасибо! — я решительно встала.

— Ир-р-рэна... — произнес стихийник, темнея в лице.

— Не надо, — Ганс заставил меня сесть обратно и со словами: 'Кажется, у меня газон не стрижен' растворился в воздухе.

Минуту он молчал, глядя на меня, а я не отрывала взгляда от скатерти. Красивая она с ручной вышивкой желтых азалий и тигровых лилий, кружевная и идеально отутюженная. Посуда из тонкого белого фарфора, так же украшена нежным рисунком цветов азалии, столовые приборы из серебра тонкие с гравировкой, бокалы хрустальные... Вид за окном сумрачный, отражение девятого в стекле мутное, а настроение у него...

Я отвела глаза, как только он посмотрел на меня через отражение, тяжело вздохнула.

— Ирэн, прости, мне не следовало кричать. Просто я... — он замялся, не зная, что ответить.

— Подавился, испугался, что вот-вот умрешь, да?

— Нет.

— Тогда что? — спросила, наблюдая за ним через отражение.

Нахмурился, поджал губы:

— Не скажу.

— В таком случае, не прощу, — я поднялась и развернулась, чтобы уйти, как неожиданно бала схвачена им за руку. — Пусти.

— Нет. Тебе нужно поесть, — заявил он профессорским тоном.

Ах, вот так, да? Прищурилась, посмотрев на него, и вскинула голову. Я тоже могу быть жесткой.

— Благодарю. Ваша забота мне чрезвычайно льстит. Но хочу заметить, что я прекрасно могу поесть и на кухне. А теперь уберите руки, вы моей компании не заслужили.

Скорбный вздох и девятый сдался:

— Хорошо, что ты просишь взамен? — он выдал свое состояние, потерев затылок и взглянул на меня из-под бровей.

Так-так-так, мысленно я коварно потерла ручки, а внешне решилась их только лишь перед собой соединить.

— Когда выдвигают требования — не просят, — ехидно подчеркнула я.

— Ладно. Твои условия?

— Откроешь мне секрет привязки заклинания к прикосновению наших рук, и... может быть, прощу.

— Всенижний! — он задрал голову вверх, и вот в таком положении простоял с минуту.

Хотелось сообщить, что там никого нет, даже горничных вампирок, но я стоически промолчала. Дейр исполнил еще один вздох полный скорби и наконец-то озвучил долгожданное согласие.

— Хорошо. Но учти, расскажу все завтра, — я медленно и словно бы нехотя кивнула под его выжидательным взглядом, и он едва удерживая вздох облегчения, отодвинул мой стул и помог сесть. А затем со словами: 'Эх, остыло!' быстро подогрел чай и блюда.

* * *

Проснувшись поутру первым делом отыскала Кишмиша и устроила допрос с пристрастием. И все потому, что я не помнила окончание вечера, начиная с того момента, как девятый протянул мне стакан с прозрачной, чуть вязкой жидкостью и настоятельно 'попросил' выпить. При этом он не забыл с улыбкой добавить: 'Рэш, пожалей окружающих и выпей до дна'.

Я и выпила залпом, глядя в его удивленные глаза, а дальше...

Кажется, опять была матросская ругань, мое падение в его объятия, его тяжелые вздохи, пока он поднимал меня в спальню, и мой лепет относительно того, чтобы он не смел меня раздевать и целовать. С первым Дейр не спорил, а насчет второго хитро улыбнулся и произнес у самых моих губ.

— Что ж, подожду, пока сама не попросишь.

А мне придется просить, потому что заказ Дениэ Гову предполагает опыты с близким человеком. И на ком еще мне их ставить, как не на псевдо-женихе? Услышав отчет взбрыка, подтверждающий джентльменское поведение девятого горестно вздохнула. Поймать его на невыполнении требований, не получится.

— Всевышний, как невовремя я вспомнила о скромности! — простонала я, а взбрык лишь развел лапками, как бы говоря: 'Бывает'.

Однако долго расстраиваться я себе не позволила. Во-первых, еще не завершен заказ для замдекана, во-вторых, это вопрос решаемый, в-третьих, у меня еще три недели впереди и, в-четвертых, если хорошо все просчитать, то девятого об опытах можно не информировать. Заклинания Ирибитонаш и Карагуз с эффектом преломления, которые были мной подмечены еще на выступлении в театре, я по книгам стихийника соединила с формулой Людонии, заклинанием древянистов и теперь золотистый дождь, огненные капли которого зависают над зрителями представления, завершится не кругами на воде, а формированием невидимого пшеничного поля. То есть сотни капелек, будут разбиваться над поверхностью площадки о невидимые листья и, стекая, проявлять их форму. Потирая руки, я уже приступила к записи второго этапа для сюрприза Алтаи Турмалинской, как вдруг в кабинет влетел девятый. Пышущий возмущением и праведным гневом, он в очередной раз менее чем за сутки, без спроса выдернул меня из пучины идей и увлек собой в столовую.

— Дейр, что происходит? — хотела было остановиться и его затормозить, но он идет дальше и рычит что-то о глухости, крайней увлеченности в работу и глупости. Последнее было крайне обидно, а потому я дернула руку на себя и заставила его остановиться. — Что ты сказал? — В голосе не то чтобы холод металл, потому как я себя глупой не считаю.

— Я сказал, что поведение одной особы крайне глупо и непосредственно для ее возраста. Тебе двадцать, а ты ведешь себя... — он искал подходящее сравнения, но я перебила его, чтобы от темы увести.

— Мне двадцать один.

— Что?

— Мне двадцать один исполнится на этой неделе, — повторила медленно, разделяя каждый слог.

— Когда?

Он перестал хмуриться, и я, радуясь результату своей уловки, с улыбкой сообщила:

— В эту среду.

— Прекрасно, я запомню, — и продолжил тем же назидательным тоном: — Значит, ты в свои двадцать с лишним лет уже должна понимать, что голодание сказывается не только на тебе, но и на твоем окружении. Я же четко сказал, не пропускать прием пищи и за ужином выпить еще один состав.

— Да, говорил совсем недавно, когда мы столкнулись у кабинета, — И запальчиво заявила: — Но я еще ничего не пропустила!

— Да неужели? — он развернул меня к окнам, с ехидцей вопрошая: — С каким временем суток у тебя ассоциируется звездное небо? А словосочетание 'воскресный ужин' ни о чем не говорит? А выражение: 'Если нас не навестите вы, то к вам приедем мы' что-нибудь напоминает?

Отойдя от первого удивления, я сопоставила все вышесказанное и тихо произнесла:

— Ты хочешь сказать, что родители приехали к тебе...

— К нам, дорогая. К нам! И не только родители, но еще и кузен с дядей и тетей. И ты должна присутствовать на вечере.

— Я не одета и не причесана, — оглянулась на ближайшее зеркало и с ужасом отметила, в каком неприглядном виде он тянул меня в столовую. — Всевышний! Дейр... неужели тебе будет приятно, если я в таком виде предстану перед семьей?

— Более чем, — охотно заявил он и прошипел, — и Уиград не позарится...

Услышав имя земляника, который встретился мне день назад, я решительно вырвала руку из цепких пальцев стихийника, но он не дал мне уйти.

— На переодевание нет времени... — от него последовал тихий хмык и легкий поцелуй в висок, после чего оторопевшей мне заявили: — Но так и быть, я тебе помогу.

Дейр не обманул — помог, и в столовую я вошла с великолепно уложенной прической в вычищенном и идеально отутюженном платье, румяная от смущения, с искусанными губами и подкашивающимися ногами, потому что он опять меня облапал! И, судя по довольству на его лице, процесс девятого порадовал не меньше, чем результат. Бесстыдник!

А навстречу нам уже встает из-за стола причина ненормального поведения стихийника. Его кузен в темном костюме, украшенном серебристой вязью, просто, но со вкусом. На губах играет полуулыбка, глаза радостно искрятся:

— Ирэна, вы ли это?

Захотелось сказать: 'Нет, не я' и скрыться, но девятый держал меня крепко и одними губами прошептал:

— Веди себя хорошо.

Наверное, нам следовало обсудить служившуюся ситуацию наедине, чтобы он мог пояснить свою тягу к приказам, а я — свое неприятие к поползновениям. Но так как времени у нас не было, а поведение Дейра пошатнуло мое спокойствие, я предпочла чуть-чуть повредничать.

Расцеловав родителей профессора, чем весьма их порадовала, я познакомилась со второй парой Лесски и обернулась к улыбающемуся землянику.

— Уигард! Как я рада, что вы посетили наш дом...

Рука девятого, только что обнявшего меня, сжалась сильнее, он глухо произнес:

— И поэтому ты заставила его ожидать себя целых полчаса?

— Я была уверена, что ты встретишь их достойно, — парировала я.

— Голубки воркуют, — усмехнулся кузен и сел на место, с улыбкой произнося, — я столько всего слышал об Ирэне... — театральная пауза и взгляд на нас, — но так и не узнал, как вы познакомились.

Старшее поколение углубилось в обсуждение, темы прерванной моим появлением в сопровождении девятого, а потому не проявили интереса к поднятому вопросу. Мужчина смотрел на меня, я на него, а девятый, кажется, сверлил взглядами нас обоих. Учитывая его молчание, видимо ответ ожидался от меня.

— Для начала стоит узнать, кто вам обо мне рассказывал, — наконец-то ответила я.

И Дейр с тихим хмыком отодвинул стул и помог мне сесть.

— Найша, — подсказал Уиград, — очаровательная демоница, которая осталась под неизгладимым впечатлением от встречи с вами.

Я вспомнила, что последним сказала этой любительнице красных платьев и с улыбкой поинтересовалась, как она устроилась на новом месте.

— Прекрасно.

— Ему можно верить на слово, — тут же подключился к диалогу стихийник, — и это значит, что благоустройством демоницы он занимался лично.

Последующая за этим улыбка, земляника заставила меня смущенно опустить глаза. Видимо, в роду Лесски с правилами приличия знакомы лишь взрослые мужчины.