— И какой смысл? У тебя на носу война с Белоусом, ты собрался ещё и за Рейли бегать? По-твоему, с ним так легко справиться? По-твоему, Белоус позволит тебе так просто казнить Эйса? — внезапно посерьёзнел Гарп. Сенгоку грустно вздохнул, в который раз его старый друг оказывается прав. Молчание затянулось.
— Куда ты сейчас отправишься? Я слышал, твой корабль готовят к плаванию...
— Я не обязан отчитываться — вице-адмирал Гарп поднялся со стула, не забыв съесть последнюю печеньку, и направился к выходу, буркнув себе под нос "Ну почему вы оба такие идиоты?".
Сенгоку даже не собирался останавливать старого друга. Всё-таки, всем прекрасно известно, кто такой Портгас Д. Эйс и кто его воспитывал (ну, или старался воспитывать). Гарп остановился у выхода, собираясь что-то сказать, но не мог подобрать слова. Молчание слегка затянулось.
Вице-адмирал резко повернул голову в сторону окна и, увидев там что-то, переместился за дверь. Начальство от него не отстало и Сенгоку, лихо перемахнув через уже в который раз жалобно скрипнувший стол, последовал за Гарпом. Стоило только двери захлопнуться за спиной адмирала флота, как с грохотом в кабинет влетел снаряд неизвестного происхождения. Из-за закрытой двери послышались чьи-то ругательства, треск ломающегося дерева, глухие удары кирпичей, осыпающихся на пол.
Осторожно приоткрыв дверь, Сенгоку увидел свой кабинет, превратившийся в руины. Всюду валялись книги, карты, разбитые деревяшки, кирпичи, битые стёкла и кое-где куски оконной рамы. А прямо посреди комнаты, матерясь на смеси нормального с каким-то незнакомым языком, пытался подняться парень. Состояние его было далеко не самым лучшим. На лице и волосах засохшая кровь, из-под порванной рубашки виден огромный синяк... Пару секунд вглядываясь в лицо так неожиданно появившегося человека, Сенгоку признал в нём доставившего много проблем дозору новичка с наградой триста семьдесят пять миллионов — Синеволосого.
Стоило нежданному гостю увидеть, куда он попал, как помянув недобрым словом Бартоломью Куму, парень попытался выпрыгнуть из дырки в стене. Однако, к чести Сенгоку, он быстро пришёл в себя и присек эту возможность, встав у него на пути. Где-то секунду парень рассматривал преграду в лице явно не известного ему типа, и его тело превратилось в пар. Ударив кулаком по ещё не успевшему разлететься в стороны облаку, Сенгоку вернул фруктовика на свет божий.
Не спеша, хозяин разрушенного кабинета подошёл к лежащему парню.
— З...здрасьте — немного морщась от боли сказал Синеволосый — а я это... Шичибукаем стать хотел. Слышал, у вас недобор...
— А-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — за дверью послышался громовой хохот Гарпа, сопровождаемый топотом ног солдат.
Джек
* * *
ть, Кума! Убью гада, точно убью. Вот... какого **я он забросил меня сюда? Прямиком в Маринфорд! Самое противное, что убежать я тоже не могу. Бесполезно. Вон уже и солдаты топают. Чёрт...
О, вот он, мой шанс! Пока мужик отвернулся, а Гарп ржёт, можно попытаться свалить, облако поймать не так просто. Испаря... Ох ё.... моя голова. Что ж вы все по голове то бьёте, гады?! Сколько можно... у меня уже в глазах двоиться да вертится. Чёрт... они там о чём-то спорят. Видимо, Гарп что-то предлагает, а этот второй не хочет... чёрт... ненавижу тебя, Бартоломью Кума! Ага, вот и начальство Гарпа возвращается. Сам, лично, с наручниками в руках.
Видя приближающегося старика, с чайкой на голове и наручниками сами знаете из чего в руках, я попытался убежать. Опять в дырку в стене. Но не получилось. Так как голова у меня кружилась, равновесие я не удержал и плюхнулся прямо на пол. Попытка испариться тоже не принесла своих плодов, от очередного удара по голове, на этот раз прилетевшими в неё наручниками, сознание помахало мне белым платочком.
Несколько часов спустя...
Я очнулся. Голова болела жутко, пить хотелось ещё сильнее, рёбра ныли, вспоминая пинки светового адмирала. Попытавшись подвигать конечностями, я обнаружил, что прикован к стулу. Однако, этот самый стул не был прикован к полу! Ха! Оглядев капитанскую каюту какого-то дозорного судна, хозяин которого сейчас отсутствовал на рабочем месте, я попытался добраться на стуле до стола. К сожалению, что-то я не так сделал и шлёпнулся на пол, больно приложившись головой.
Ну всё, Джек, добегался. Осталась ещё надежда на этого неизвестного Эмпорио Иванкова, но... не верится мне в это... Додумать свои грустные мысли мне не дала распахнувшаяся дверь. В каюту быстрым шагом вошёл, судя по всему, хозяин этого корабля, Вице-адмирал Монки. Д Гарп. Оглядев меня грустным взглядом, он вздохнул, поднял меня в исходное положение и уселся за стол напротив.
— Что, уже едем фрукт из меня вытаскивать? — Гарп посмотрел на меня не менее уныло, чем я на него.
— Нет, у нас война на носу. У дозора и так проблем выше крыши, ещё и тебя Вегапанку отдать. Боже, за что мне такие муки? Меня ж теперь внук ни за что не простит...
— Так может, освободишь меня? Я тут побуяню немного, да сбегу. Кстати, кто там с кем воевать собрался?
— За твоё освобождение Сенгоку меня самого в Импел Даун упрячет. А на счёт войны... — он сглотнул, грустно смотря куда-то в пустоту перед собой — Я всем сердцем надеюсь, что Белоусу удастся спасти его... очень надеюсь...
— Кого "его"?
— Моего приёмного внука, Эйса... — Гарп нахмурился, а я открыл рот от удивления. Эйс? Он попался? Как? Чёрт, дозор сошёл с ума, если будет война — не поздоровится никому! Это же безумие!
Даже не представляю, насколько Гарпу тяжело хоронить собственного внука. Я бы вообще плюнул на дозор и освободил бы его. А тут ещё и я вместе с Луффи.
— Ну, можете приказать какому-нибудь солдату, чтобы меня освободил, и выйти из кабинета. Я его по-быстрому пришью и потом можно сказать, что он был сообщником или что-то в этом роде. — Мне показалось, или вице-адмирал серьёзно задумался над моим предложением. К сожалению, мечтам не было суждено сбыться, в дверь постучали, и вошедший дозорный доложил.
— Вице-адмирал Гарп, мы причалили к Импел Дауну, разрешите отковать преступника? — грустно вздохнув, Гарп вылез из-за стола и сказал.
— Разрешаю... — дозорный шустро отковал мои ноги от стула и помог подняться.
— Пора на выход... — подталкивая меня легонько вперёд, он повёл меня к выходу из каюты.
Вот и всё. Вот она, великая подводная тюрьма Импел Даун. Там мне предстоит сидеть до тех пор, пока у дозора не появится на меня время. Боже, как бы я хотел, чтобы меня кто-то спас... Сопровождал меня до самых ворот этого круглого здания сам Гарп.
Дальнейшее я запоминал плохо. В основном, потому, что мне было совершенно не интересно. Я думал о своей судьбе. Что со мной будет? Удастся ли сбежать? Сложится ли всё так, как предполагал Кума? Или мне придётся ... умереть? Не хочу умирать. Что будет с Робин? Узнает ли она когда-нибудь, как я закончил свой жизненный путь? Хотя какой, к чёрту, путь? Даже полгода не прошло с тех пор, как я очутился здесь. А казалось, целая вечность.
— Пошли, Синеволосый, раньше надо было думать — легонько подтолкнул меня к выходу из лифта Гарп. Тюремные камеры, темнота, унылые лица заключённых, сидящих в тюремных робах. Мы прошли коридорами нижнего этажа, и, дойдя до одной из камер, остановились. Тюремщик открыл замок, и Гарп прошёл внутрь. Мы остались снаружи. Камера довольно большая и просторная. У стенки слева сидел полностью обмотанный цепями крупный рыбочеловек в кимоно. Из-под нижней губы торчат два больших клыка, нос картошкой. Густые тёмные волосы на макушке собраны в пучок и спускаются аж до спины. Сейчас он спал или просто сидел с закрытыми глазами, не обращая внимания ни на что. Поговорив со вторым человеком, в кромешной темноте камеры, Гарп вышел и кивнул тюремщику. Меня завели внутрь соседней клетки и, прицепив на ногу ядро, оставили там. Ничего не сказав, тюремщик удалился вслед за Гарпом. Наверное, он хотел как-то поиздеваться надо мной, но не позволил себе этого при Вице-адмирале. Когда лифт двинулся обратно наверх, откуда-то из темноты камеры напротив раздался такой до боли знакомый голос.
— Ха...ха...ха...ха...ха— А-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — делая небольшую паузу между слогами, из темноты камеры в полумрак коридора вышел один старый знакомый.
— Давно не виделись, Синеволосый!
— Что-то я не испытываю тёплых чувств от этой встречи, Крокодайл.
— Недолго ты бегал с нашей последней встречи. Между прочим, шрамы на моей руке болят до сих пор. — Крокодайл поднял руки, чтобы показать покрытую шрамами немного страшную ладонь правой руки.
— Жаль, я надеялся, у тебя будет два крюка.
— Жаль, что на мне эти наручники из кайросеки... — оскалился мужчина.
— Решил совершить самоубийство? При всём моём уважении, ты мне не ровня.
— Я завидую твоей самоуверенности. А ещё больше хочу посмотреть на твоё лицо во время предсмертной агонии. Хотя чего там, ты же просто превратишься в кучку соли и пар!
— Как жаль, что твоей мечте не суждено сбыться. Кстати, должен сказать тебе спасибо.
— За что это, интересно знать? — немного опешил несостоявшийся король Арабасты.
— За твой совет. Не достаточно просто обладать силой фрукта. При должном умении она может превратиться в незаменимое оружие в битве. Извини, точную цитату я не помню.
— И что, прям таки помогло? — скептически поинтересовался он, надеясь, наверное, услышать "нет".
— Ну, наверное, как мотивация... — на этом разговор с одним старым знакомым увял. Он ушёл обратно во мрак своей камеры, оставив меня сидеть наедине со своими мыслями.
— Джек? Это ты? — через пару минут спросил Эйс.
— Да...
— Как ты попался? Что с Луффи?
— Полумёртвого меня Кума отправил прямиком в кабинет Сенгоку. Что с Луффи не знаю, но, наверное, его отправили в другое место
— Неудивительно, Кума очень силён — сказал незнакомый голос из той же камеры. Наверное, того рыбочеловека.
— Я не дрался с Кумой.
— Что тогда случилось? — спросил Эйс.
— На Сабаоди нашу новую знакомую, русалку Кейми, продали на аукцион, где её пытался купить Тенрьюбито, — рыбочеловек скрипнул зубами — Но мы устроили там драку, в ходе которой двоим свиньям досталось по самое не балуйся, а третьей я отрубил руку. А потом мы убегали. Встретили пацифистов, с ними толстяка с топором, а потом я услышал за спиной фразу "Ты когда-нибудь получал пинка со скоростью света?".
— Ты выжил после битвы с Кизару? — удивился рыбочеловек.
— Меня спасли. А потом Кума отправил в полёт. А дальше вы уже знаете. Кстати, меня зовут Джек. Извини, руку пожать не могу — с той стороны кто-то хихикнул..
— Моё имя Джимбей.
— Да ладно. Что в тюрьме делает действующий шичибукай? — удивился я.
— Я отказался участвовать в этой войне. Поэтому меня и закрыли — понятно, значит, дозор собирает все силы, чтобы противостоять Белоусу.
— А как тебя угораздило, Эйс? — спросил я.
— Чёрная Борода... оказался сильнее. Этот урод сдал меня дозору и получил статус шичибукая.
— Он владеет Волей? Иначе как он смог побить логию?
— Нет. Его фрукт... когда он касается тебя, все способности пропадают.
— Мда. Конкурент.
— Он, наверное, даже не подозревает о существовании Логии сильнее его.
— Не преувеличивай. Я не настолько силён. Сила фрукта ещё недостаточно развита...
От общества мрачных мыслей о моей дальнейшей судьбе в первый день заключения меня хорошо отвелекало общество Джимбея, Эйса и, неожиданно, Крокодайла. Рассказ о драке с Адмиралом пробудил у Крокодайла какой-то интерес, также как и разнос Эниес Лобби. Кормил нас, заключённых, два раза в день один полностью закованный в стальной доспех тюремщик. Шестой уровень Импел Дауна — это вам не шутки. Но, даже несмотря на общение, здесь очень жутко. Не потому, что темно и весь вид этого уровня заставляет думать о твоей ничтожности по сравнению с кем-то высшим, а потому, что моё "чувство моря" никуда не исчезло. Здесь, на гигантской глубине, у самого дна я чувствовал напряжение вокруг этого места, а также течения, рыб... почти всё. И это просто сводило меня с ума уже часов через пять. Я чувствую море, но не могу использовать свою силу.
К концу третьего дня я уже почти перестал соображать, впадая в какой-то транс и тупо пялясь в пространство перед собой. Казалось бы вот он, океан вокруг. Как луна. Кажется, вот она, протяни руку и сможешь коснуться. А на деле ничего, кроме отражения в воде не потрогать. И это чувство прессует меня, сминает похуже океана, пытающегося растворить.
Однако ничто не вечно... однажды, то ли утром толи ночью, счёт времени я уже успел потерять, моё сознание разбудила мантра, почувствовав одного человека. Я словно мгновенно протрезвел, со словами:
— Мать твою, Луффи...
— Хех, Джимбей, кажется, он уже окончательно сошёл с ума. Уже мой брат ему мерещится...
— Сочувствую тебе, Эйс-кун, не часто теряешь друзей...
— Я ещё здесь вообще-то... Просто...
— Тебе померещился твой капитан? — грустно усмехнулся Эйс.
— Нет. Луффи сейчас здесь, где-то наверху. Понимаешь, Эйс, он здесь, в этой тюрьме, наверняка, чтобы спасти тебя, и если ему это удастся... Мы получим свободу! Ха-ха... ха-ха-ха-ха-ха! Боже, как я счастлив! — я просто начал смеяться. Как сумасшедший. У меня появился шанс на свободу. Откуда-то из далёкой камеры донёсся унылый бас.
— Это стало бы величайшим позором Импел Дауна... при мне такой херни не было... — вслед за ним потянулись скептические высказывания по поводу компетентности Магеллана на должность начальника тюрьмы, поливание грязью весь персонал и дисциплину, сомнения в моём и Луффином рассудках. Спорить не буду, капитан всегда был немного ушибленным, да и за свою адекватность сейчас я не сильно ручаюсь. Ха-ха... чёрт. А вдруг у него не получится? Что я буду тогда, болтать с Луффи в камере по соседству? Я начинаю беспокоиться. Это идиот попёрся в Импел Даун. Как ему вообще удалось? Хотя неважно. Это уже дохлый номер, если это Луффи, значит, долго он не протянет, ведь капитан и незаметность понятия несовместимые.
Ну вот, я же говорил! Сейчас он с кем-то там дерётся, причём противник ему явно не по зубам. Выживет ли?
— Шанс того, что Мугивара доберётся сюда — один из миллиона. И ещё меньше, что выйдет отсюда живым — сказал Крокодайл из своей камеры.
— Мне кажется, ты думал примерно так же, когда он приплыл в Арабасту, не так ли?
— Ха-ха-ха... Тут не поспоришь. Малец невероятно удачлив. Судя по тому, что ты рассказывал, у него может получиться...
— Импровизация иногда может быть лучше любого подготовленного плана. А в этом наш капитан мастер, поэтому я искренне надеюсь, что у него получится...
— Ага, ещё бы не надеялся. Это — всё, что мы можем. Великая тюрьма Импел Даун... из неё на моей памяти сбегали лишь единожды.
— Кто этот счастливчик? — спросил я. Ну, вдруг и у меня получится, раз кто-то смог.
— Золотой лев Шики... пират старой закалки, соперник Роджера. Он отрезал себе ноги, чтобы выбраться отсюда — я сглотнул и невольно проникся уважением к мужику. Не представляю, КАК в наручниках можно отрезать себе ноги, но готов поспорить — это нереально больно. А ещё и прорваться сквозь охрану тюрьмы на волю, и уйти от преследования...
