Полёт сокола

Я кивал опущенной головой, просчитывая варианты. Идеальным выходило подождать предложения подписать согласие. И позвать директора с завучем. Наверняка им не понравится попытка вербовки в их лицее. А Белов продолжал.

— И в этой ситуации ты должен сам пойти нам на встречу, доказать, что ты добропорядочный гражданин Империи.

— Что я должен сделать?

— Подписать бумаги о добровольном сотрудничестве с СИБ. Тогда ты станешь одним из нас, и мы сможем убедить начальство, что ты не виновен.

— Стучать? — я вскинул голову в совсем не наигранной злобе.

— Никто стучать тебя, егерь, не заставляет, — внутренне Белов недовольно поморщился. — Мы знаем, что такое воинская честь. Просто раз-другой поможешь нам. Проконсультируешь в вопросах оружия. У тебя же есть несколько патентов? Да и гражданским предпринимательством ты неплохо занялся. В шестнадцать лет поразительные успехи.

— Хорошо. Давайте пригласим директора и подпишем бумаги.

— Ну что ты как маленький. Такие документы не подписываются в постороннем присутствии, — в эмоциях сибовцев промелькнуло неудовольствие и настороженность.

— И тем не менее. Во время прохождения обучения в данном учебном заведении именно директор должен заверять все бумаги учащегося. Так написано в уставе.

— Да ты хоть понимаешь, что с тобой будет, если остальные узнают об этом? — подключился Чернов. — Да тебя со свету сживут. — Их эмоции уже откровенно полыхали злобой.

— Я не делаю ничего предосудительного. Помогать Службе безопасности — это обязанность каждого гражданина. — Мысленно я скривился. Не то, чтобы я что-то имел против СИБ, как организации. Но, во-первых, вечное противостояние спецслужб и армейцев задело и меня. А во-вторых, стукачи мне были просто противны, а уж то, что такого хотят сделать из меня, было особо мерзко.

— Давайте я схожу за ним, — я начал подниматься со стула.

— Сидеть, — Чернов положил мне ладони на плечи, принуждая сесть. Как я сдержался, чтоб не врезать ему, не знаю. Видимо, он что-то почувствовал, потому как быстро убрал руки и отошёл от меня.

— Подожди, — это был снова Белов. — Ты же понимаешь, что при директоре мы не сможем ничего подписать. Я понимаю твои чувства. Ты егерь, мы "молчи-молчи". Но подумай сам, что мы реально можем тебе дать. Вот ты быстро соображаешь. Воспринимаешь информацию и обрабатываешь её. По нашей информации твоя скорость мышления выше нормальной более чем в два раза. Но твое тело не может угнаться за твоим же разумом. Что тебе могут дать в вольном отряде? Как помочь? Я уважаю отряды как бойцов, они грудью встречают нежить, прущую из Пустоши. Но тебе там не место. В вольном отряде ты просто похоронишь себя заживо. Свои способности и свой талант. А ведь ты реально талантлив. Вон какую карусель устроил из продажи лицензии. И продал же, да не одну. И мы можем помочь тебе подняться ещё выше. И стать сильнее. Например, вот, смотри, — Белов достал из внутреннего кармана небольшую, сантиметров десять в длину, коробочку. Сдвинул крышку и продемонстрировал её содержимое мне. Там лежал Камень души. Поменьше, чем найденные мной у Лича, но тоже довольно крупный. — Этот Камень увеличивает скорость реакции. Ты сможешь уравновесить скорость тела и разума.

Я сидел в полном охренении. Ладно, они меня пытались вербовать, зацепившись за нарушение, пусть и формальное. Но тут за сотрудничество предлагают целый Камень. Такой, который мне просто необходим.

— Ты же должен понимать, что такого шанса больше не будет, — вступил Чернов. — Такие предложения делаются один раз в жизни.

Это я прекрасно понимал. Как и то, что такие предложения не делаются вообще. От слова совсем. Тратить Камень на шестнадцатилетнего пацана-сироту, это нонсенс. Значит будет ещё что-то. И скорее всего, потребуется принадлежать СИБ телом и душой. А надо ли мне это? И стоит Камень, пусть и идеально мне подходящий, свободы? Ведь несомненно, что эту самую свободу я потеряю. Буду в шоколаде и на цепи. И не факт, что шоколад им и окажется. Весьма возможна другая, тоже коричневая субстанция. Кто сможет за меня заступиться при наличии подписанных бумаг? Администрация лицея? Вряд ли. Даже императорская семья в покровителях не поможет. Директор СИБ — двоюродный брат императора. Думаю, что братья между собой договорятся, а крайним останусь я.

Короче, сделал я вывод, хороша Маша да не наша. Надо заканчивать этот разговор. Камень побоку, будем вольными птахами.

— Понимаю. Однако я уже дал клятву Братству отряда. Кем я буду, если нарушу её? Поэтому, господа, считаю, на этом стоит закончить нашу беседу. Я понял ваши намерения, и у меня чёткий ответ — нет. Никаких бумаг о сотрудничестве я подписывать не буду. Ваш мини-спектакль "хороший городовой — плохой городовой" я оценил. Отличное исполнение. Что до Камня, то переживу как-нибудь. Я уже привык.

Офицеры СИБ переглянулись. В их эмоциях царило удивление пополам с недоумением. Видимо, я был первым, кто отказался от такой плюшки. Однако решение мной было принято и слова сказаны. Поняв бесперспективность дальнейших переговоров, сибовцы скомкано попрощались и покинули комнату.

Заглянувшая сразу после их ухода Сикорская подошла ко мне. Видимо, я, всё ещё в душе переживавший потерю Камня, выглядел не лучшим образом.

— Я не буду спрашивать, о чём вы говорили, просто ответь, с тобой всё в порядке?

Я молча кивнул.

— Тогда иди в общежитие. От занятий я тебя на сегодня освобождаю. Приди в себя, выспись. Учиться будешь завтра. Я передам Веселову, чтобы занёс твои вещи.

Я сдержано поблагодарил женщину и отправился в общежитие. Отдыхать мне не хотелось. Наоборот, я собирался переодеться и пойти пострелять. А ещё лучше отправиться на полигон отрабатывать техники магии льда. Продвижение в их освоении было достаточно скромным.

Глава N 15 магия, учёба и бизнес

Основная проблема в освоении наследия Рика оказалась банальной. У меня просто не было навыков работы с маной. Моя магия электричества была настолько слаба, что ни на что более, чем на удар током при прикосновении, не была способна. Да и тот получался далеко не смертельным. Им даже вырубить никого бы не получилось. Базы с техниками, конечно, помогали, однако они предполагали наличие базовых умений у реципиента. В свободном доступе баз с основами тоже не было. И завхоз, единственный знавший о моих силах, помочь мне не мог.

Вот и мучился я, по сотне раз прогоняя известные мне приёмы управления маной, её преобразования и контроля техник. Ведь для того, чтобы применить магическую технику, было недостаточно одного желания. Мана, как бы вдыхалась сердцем, поступая из области мозга, затем преобразовывалась в силу той или тех стихий, которыми ты владеешь, и выплёскивалась в ауру. И уже используя эту силу, можно было построить магическую технику. Происходило это посредством мысленного формирования матрицы техники. Затем матрица напитывалась силой стихии и срабатывала. Звучит долго, и для ускорения техники, кроме мысленного построения, дополнялись мануально-фонетическими элементами.

Всё это вылилось в создание целых школ магическо-боевых искусств. Где чередовались техники и обычные удары напитанными силой конечностями. Причём у родов аристократии были свои стили, зачастую абсолютно непохожие на классические. У Рика Снежного тоже был подобный стиль. Вообще про него было известно очень немного. Знали о его деятельности в Диких землях, это в районе нашего Ближнего Востока. В этом мире там резали друг друга с ещё большей яростью. Отсутствие воинствующих религий заменяли обычной жадностью и жаждой власти. Из-за близости Африки крупные державы не стремились занимать регион, предпочитая иметь буфер между собой и нежитью. И в нём, как грибы после дождя, плодились и множились самозваные аристократы и искатели приключений всех мастей. Наёмникам там был рай. Вот и Рик подвизался на этом поприще. За что и заслужил прозвище Отморозок. Это уже тут его начали звать Снежный.

Магия льда довольно медленная. Даже при наличии материала для работы, жидкости, снега или льда, она не может нанести мгновенный удар на расстоянии. Вырастить сосульку из воды посредством магии можно за секунду. Но метать её в противника будешь отдельной техникой. Способа доставить получившееся в тело противника у меня на данный момент не было. Поэтому носители этой силы выполняли роль танков. Покрывая тело толстой коркой льда, создавали холодное, в прямом смысле этого слова, оружие и атаковали в рукопашную, попутно изменяя поле боя под себя. Также они были хороши в возведении фортификаций. Построенную ледяным магом сибирской зимой крепость было практически невозможно сломать.

Рик отличался от остальных использованием особой техники преобразования химических элементов. Поскольку больше нигде такая техника не была описана, можно предположить, что это его личная разработка. Создавая лёд из различных компонентов и нанося на него руны, он достигал потрясающих результатов. Под воздействием напитанной силой руны преобразованный лёд приобретал различные свойства и формы. Например, при таянии получалась не вода, а кислота. Ещё одним из его любимых приёмов была "живая бомба". Рик вгонял в живот человека ледяное лезвие, покрытое рунами. И через некоторое время этот человек взрывался ледяными осколками. И тому подобное. Прибавьте к этому создание ловушек и ледяных магических мин и полУчите примерное представление о его технике.

При всё этом, классического стиля боя ледяных магов Рик не чурался. Но даже такому мастеру, каким был мой донор силы, не удалось решить проблему скоростных атак льдом на средней и дальней дистанции. Однако я, опираясь на знания Земли и свои способности, кажется, нащупал решение этой задачи лично для себя. Я собирался создать прототип пистолета Гаусса, работающего на моей силе электричества и при этом стреляющего ледяными пулями.

Идея была такова. Делаем пистолетную раму достаточного размера для нанесения рун. Накладываем рунную цепочку, которая станет выполнять роль конденсаторов электрического заряда. Она будет включать непосредственно три руны концентрации и управляющие элементы, чтобы активировать их последовательно. Ствол делаем из магически проводимого диэлектрика, можно даже стекла или керамики. На него наматываем три катушки по числу рун. В основании ставим электромагнитный толкатель с возвратной пружиной. В рукоять будут подаваться баллоны с водой.

В камере заряда будет формироваться ледяная пуля из металлизированного льда. Поскольку пуля создаётся магией, то даже при относительно небольшом размере я могу нанести на неё руны, просто заложив их в матрицу. Более того, у Рика уже были подобные техники. Достаточно было просто минимизировать их размеры. Затем толкатель пред ускоряет снаряд, посылая его в полёт через ствол. Катушки последовательно подхватывают его, увеличивая скорость. В итоге получим достаточно мощное и относительно скорострельное оружие для боя на дистанциях до пятидесяти метров.

В принципе, можно было использовать диэлектрическую проницаемость разных форм льда и буквально на коленке создать пушку Гаусса самому. Но тут вставал вопрос удобства использования, способа подачи рабочего тела, то есть воды, и скорострельности. Но в качестве оперативного оружия, если остался совсем без всего, могло подойти. Пока же я решил остановиться на варианте с керамическим стволом. Возможно, будет большой износ, поэтому нужны натуральные эксперименты.

На выходные я отправился к братьям-гномам. Нужно было обсудить создание для меня пистолетов Гаусса, а также определиться, что делать с павильоном "быстроедальни". Для этого была вызвана тётка братьев, заправляющая сейчас в заведении. В принципе, как бизнес, создание сети фаст-фуда было куда как выгодным. Если учитывать опыт моего мира и использовать некоторые маркетинговые действия, прибыль могла быть очень солидная. Но оставались организационные вопросы. Мы хорошо заработали на продаже лицензий. Однако требовались деньги для организации производства СВЧ-печей. Либо стоило продать лицензию с отчислением процентов с производства. Это тоже стоило обсудить. Ну и основным было то, что следовало определяться в вопросе субординации. Если проекты СВЧ-печи и технологии заморозки были фактически выполнены гномами, моя там была только идея и принцип работы, то в новом бизнесе мне придётся брать управление в свои руки. Просто потому, что никто больше не представляет, что это такое — сеть быстрого питания. И следовало определиться, со мной они или нет. Примут ли меня в качестве руководителя, или же мы разбегаемся. Отдавать командование кому-то другому я не желал. Пусть я буду жадиной, зато с деньгами.

Разговор с братьями прошёл удачно. Они сами признали, что не имеют понятия, как и что делать дальше. Поэтому никаких обид быть не может. Только просили за свою тётушку, которая пока командовала павильоном и уже приехала для обсуждения дальнейших действий. Оперативно получив от неё подзатыльники, братья почесали головы и скрылись в мастерской.

Выработка стратегии развития бизнеса заняла у нас все выходные. Мы исписали кучу бумаг, порой споря до хрипоты. Явана, тётка мастеров, настаивала на разнообразном меню, и дай ей волю, оно было бы невероятно огромным, включая настолько экзотические блюда, что меня брало сомнение что их вообще хоть кто-то закажет. С трудом удалось её убедить остановиться на максимум десяти наименованиях.

Оставив гному решать вопросы вкусной и полезной пищи, я сбежал к братьям. Попытка на пальцах объяснить принцип работы пушки Гаусса понимания не принесла. Пришлось разбивать процесс на этапы. Для начала гномы решили проверить саму способность электромагнитной катушки разгонять попавшее в него тело. Дав братьям новую игрушку, я опять вернулся к их тётке. Сейчас должны были подъехать рекомендованные ею бухгалтер и юрист.

Итогом выходных стало создание сети "Скороедальни Пышкин дом". Регистрацией новой организации занялся нанятый юрист — благообразного вида старичок, представившийся Львом Ивановичем Цукерманом. Что, в принципе, меня не удивило, уж слишком канонического вида был юрист. Бухгалтером же стала монументального вида гнома с не менее звучным именем Брунгильда Катикамень. Выглядела сия достойная дама настолько грозно, что, по-моему, законы арифметики должны были сами меняться в угоду сведения годового отчёта этой валькирией. В общежитие я вернулся окрылённый и полный радостных надежд.

Жизнь вновь вернулась в привычное русло: учёба днём, тренировки по вечерам. Первым делом я принялся за отработку техники иглы металлизированного льда. Следовало не только отточить саму технику, но и постараться модернизировать её, уменьшив размеры снаряда до приемлемого для использования в моих пистолетах Гаусса. Сложность была в том, что я слишком мало знал о системе построения матрицы техники. Более того, эта система была во многом построена на ощущениях и индивидуальных особенностях ауры каждого мага. То есть, получив из базы знание о принципах построения, выражавшихся не только в форме матрицы, но и, во-многом, в ощущениях этой формы, реципиент начинал подгонять эти ощущения под себя, добиваясь полного слияния в собственном сознании формы, ощущения и результата. И только тогда получалось что-то вменяемое. Мне же предстояло практически вслепую изменить результат. Трогать матрицу я опасался и поэтому работал только с ощущениями. Увеличить или уменьшить ток маны в матрице, а может, нужно просто мысленно сжать матрицу и посмотреть результат. Работы было много, и следовало соблюдать предельную осторожность, чтоб не повредить самому себе.