Когда падают звезды (часть 2)

— Помнишь тогда, на озере, я спрашивал, была бы ты против, если...

— Помню, — оба взгляда привыкли уже к темноте и теперь они различали выражения лиц друг друга, блеск глаз. Ее сейчас вновь горели гневом. — Я все помню, ваша светлость. Помню каждую вашу подлость, каждую злую шутку, каждое предательство, каждый раз, когда вы делали больно.

Он принял такой ответ. Спорить не было смысла. Каждую свою подлость, шутку, предательство, как делал больно, помнил и сам.

— И ты сказала, что против.

— Потому что это правда, пустите.

— Знаешь, как я завидую сейчас твоему отцу? Его любимая женщина носит его ребенка.

— А я завидую маме, — с каждым его словом становилось все сложней — он будил в девушке неконтролируемую злость, а еще подбирался все ближе к ране, которую нельзя трогать. — Она счастливо вышла замуж за благородного человека, который сначала полюбил ее, а потом добился ответной любви. Лаской, нежностью, доказывая свои чувства. Они прожили вместе двадцать долгих лет. И теперь она вновь носит ребенка от любимого мужчины.

В каждом ее слове содержался упрек. Да, в нем сложно найти то благородство, о котором Майя сейчас толковала. Да, он полюбил ее далеко не сразу, сначала считая это просто забавой, а возможно, элементарно не желая признавать то, что забавой не являлось. Ответной любви он не добивался — требовал, вымогал, получал желаемое. Ласка и нежность... Они были, но куда меньше, чем должно было быть. И связывали их не два десятка дней, а три недели, которые закончились...

— А еще... Если бы не дай Ях, я нажила ребенка от вас, это могло бы произойти в нашу последнюю ночь. Самую... нежную нашу ночь. Ночь, которую я всю жизнь буду вспоминать с... трепетом. Спасибо за нее, — Дэррек сам отпустил ее. Даже не пришлось вновь с силой нажимать на руку.

Отпустил, отступил, дал приблизиться. Вновь тишину коридора оглушил звук пощечины. Справедливая кара за его своеволие. А по сравнению со словами — боль вообще не ощутима.

— Еще раз подойдете ко мне — устрою скандал. Скажу, что неровно дышите к графине и пытаетесь через меня подобраться к ней. Уж тогда-то папа точно не пустит вас даже на порог. Хотя я так до сих пор и не поняла, зачем вы явились сюда...

Развернувшись, Майя сделала шаг в сторону света и гостиной. Давно пора было возвращаться. Теперь-то вопросов точно не избежать. Лишь бы он не додумался предстать перед глазами гостей, пока щека будет пылать алым. В том, что будет пылать, Майя была уверена — ладонь жгло огнем.

Именно за нее девушку и схватили, перевернули, дождались, когда она вновь обернется, сверля ненавистного собеседника грозным взглядом, поднесли к губам.

Дэррек сначала подул, охлаждая, а потом коснулся губами.

— Явился потому, что здесь ты.

— Уезжайте, — Майя выдернула руку, спрятала ее за спиной, вновь отступая. — Прошу вас, просто уезжайте. Так будет лучше для всех. И в первую очередь для вас.

— Для меня будет лучше, если ты...

— Уезжайте, — больше его слушать Майя не смогла бы. Развернувшись, она понеслась по коридору прочь, снова чувствуя, что он смотрит.

Ну и что? Плевать. Зачем явился сюда? Снова выбить из колеи? Тогда получилось. Но это произошло так глубоко внутри, что извне заметить было невозможно. Он не должен был заметить, как в очередной раз на его "люблю" сердце отреагировало болезненным воплем. Она же сказала главное — ему стоит уехать. Уехать, иначе будет только хуже. Ей. А как ему... Ему наверняка все равно. Он просто забавляется.

*

Дэррек снова проводил ее задумчивым взглядом, сдерживаясь от того, чтобы догнать. Этот разговор вряд ли дал что-то ей, вряд ли помог ему. Но хотя бы остаток вечера он сможет провести спокойно.

Сможет просто смотреть, просто находиться рядом, не ощущать зуда в пальцах, как до этого, не сходить с ума из-за того, что она так близко, а он не может даже коснуться. На кончиках пальцев — нежность ее кожи, на губах — ее вкус. На щеке — ее метка. Он украл каждый из этих даров не совсем честно, но это были его трофеи.

Герцог вернулся в столовую через пять минут после возвращения старшей дочери Дивьеров. Извинился, улыбнулся, сел на место. Окинул взглядом присутствующих, тут же включаясь в разговор.

Майя смотрела куда угодно, только не на него. Сначала — злилась, нервничала, а потом... Ближе к концу застолья Дэррек несколько раз ловил на себе уже задумчивые взгляды. О чем думала — было жутко интересно, но абсолютно нереально узнать. К сожалению.

Несколько раз уже и он сам терял бдительность, заглядываясь на ее профиль. Тоже думал. Каждый раз приходил в себя только после того, как чувствовал легкие толчок под покровом скатерти. Улыбался, переводил взгляд, вновь включался в беседу. Все неохотней, реже, суше.

А в конце концов не выдержал — воспользовавшись тем, что никто не увидит, когда с едой было покончено, но из-за стола гости встать еще не успели, взял ее руку в свои пальцы, погладил, чувствуя, как пробует незаметно вырвать, прочитал в глазах очередное обещание звонкой пощечины, отпустил. Снова трофей. И опущенный на ботинок каблучок, и мстительный блеск в глазах — все это должно было остаться только между ними.

— Джентльмены, вы же помните, что завтра нас ждет охота? — следующую паузу в разговоре решил загладить граф.

— Несомненно. Когда мы выезжаем? — после окончания военной карьеры, настоящей отдушиной для генерала были периодически вылазки на охоту. Дэррек, по очевидной причине, относился к охоте прохладно, но от предложения отца возлюбленной не отказался. В конце концов, ему нужны были союзники.

— Ранним утром, сразу после восхода, я жду вас у себя, — мужчины кивнули. — К сожалению, не могу обещать, что нас придут провожать дамы, легче изменить порядок мироздания, чем заставить моих девочек встать в такую рань.

Дэррек еле заметно улыбнулся, бросив озорной взгляд на Майю. Отец, сам о том не подозревая, заставил ее вновь покраснеть. Когда-то, в очередной раз расстроившись, что проспала намного больше, чем собиралась, она спросила у Дэррека, как ему удается вставать в такую рань, притом, что ... заснули они одинаково поздно. Он наклонился тогда к девичьему уху, будто собирался поведать самый большой в мире секрет: "просто мне, чтобы чувствовать себя отлично на протяжении дня, нужен не сон", а чтобы девушка не усомнилась, что же нужно, коснулся ямки за ухом теплыми губами.

Думали они об одном и том же. Майя тоже прекрасно помнила тот разговор. И то, что разговором дело не ограничилось. Вздрогнув, отгоняя наваждение, она почему-то заупрямилась:

— Я встану, провожу вас! — посмотрела Майя при этом на отца, а вот вызов бросала другому человеку.

— Зачем такие жертвы? — генерал Пирмст задал вопрос, продолжая расправляться с десертом.

— Потому, что я хочу! — она перевела упрямый взгляд на него.

Не обращая внимания на ее возбужденный тон, генерал только передернул плечами, мол, хоть я и не верю, что ваше упрямство стоит усилий, но переубеждать вас не стану. Это заставило Майю еще больше увериться в том, что она таки встанет.

— Никто не против, солнышко, — папа вернул ее мысли в более миролюбивое русло. — Главное, не скучайте, пока мы будем в отъезде.

— Не будем, тем более, послезавтра прибывает Витор, нас есть кому развлекать, — считавшая каждый день до приезда жениха, Соня просияла.

Ужин, обещавший стать сущей каторгой, оказался не так плох. Если не учитывать нескольких неловких моментов и встречи в коридоре, Майя могла даже честно признаться, что было хорошо. Продолжайся все в том же духе, и, возможно, она не была бы так категорически против подобного соседства. Главное, не позволять себе пересекать грань, не поднимать запретные темы и не выдумывать того, чего в действительности не существует.

Например, не верить притворному "я буду ждать", сказанному на прощанье его светлостью, когда проходя мимо, Майя была на секунду придержана за локоть.

Своими словами он заставил удивиться даже до сих пор хранящего полное спокойствие генерала. Он странно посмотрел сначала на герцога, неотрывно смотрящего на ту, кому свои слова адресовал, а потом и на нее, пробующую на вкус язвительный ответ, но все же смолчавшую.

Кто ждет, всегда дождется. Только не то, что он себе запланировал.

— Тебе понравился дом, Майюшка? — вопрос отец задал уже когда они ехали домой.

— Да, красивый. Когда выходила, имела возможность оглядеться... Действительно очень красивый, — девушка мягко улыбнулась, а потом опустила взгляд на руки, продолжающие мелко подрагивать.

— Потому так долго не возвращалась?

— Да. — И врать ненавидела, не рискнув поднять взгляд и увидеть, как он кивает, устремляя взгляд в окно.

Разоблачать дочь тут же Нортон не стал. С ней творилось что-то неладное. Это было связано с их новым соседом — очевидно. Соседом, который подчас ведет себя почти так же странно, как Майя. Которому она так открыто грубит, который смотрит в ответ слишком задумчиво, который сыплет двузначностями.

Все происходящее казалось Нортону странным, а потому он был рад тому, что на охоте им удастся провести вместе куда больше времени. Он надеялся провести это время с пользой.

* * *

*

Крутясь полночи в своей постели, Майя посылала проклятья мужчине, который был виновником бессонницы. Странно устроена память, Майя чувствовала себя как на качелях. Стоит ей подумать о том, почему же она должна всей душой ненавидеть этого человека, предательница-память доставала из закромов моменты, за которые можно было любить.

— "Он считается только с собой".

— "Исполняет все просьбы".

— "Как же, прямо все".

— "Почти все".

— "Он непредсказуем".

— "Он надежен".

— "С ним будто идешь по лезвию ножа".

— "И знаешь, что он всегда подхватит".

— "Не всегда..."

— "Он слишком непонятен".

— "Ты просто еще не попыталась по-настоящему его понять".

— "Я и не хочу понимать!"

— "Не ври хотя бы себе".

Сжав кулаки, Майя уткнулась в подушку. Нет, как же ей жить, если даже самой себе она не может доказать, что не верит и никогда не поверит его новой лжи, неизвестно зачем вдруг возникшей?

Зато за этими мучительными раздумьями она провела всю ночь до рассвета, обезопасив свое упрямство и гордость от возможности проспать. Она докажет, что ее слова имеют вес, и не только касательно вчерашнего разговора.

Глава 29

На земле лежал туман, из-за которого Майя пыталась еще плотнее замотаться в шаль. Ужасная погода. Она не имела ни малейшего понятия, что бы заставило ее саму в такую рань отправляться куда-то из дому. Зато мужчины, казалось, совершенно довольные таким порядком вещей, спокойно заканчивали упаковку всевозможного инвентаря.

Когда его светлость в очередной раз взошел на террасу, чтобы забрать стоящую там корзину, Майя не выдержала. Она злилась, снова злилась на него. Но теперь уже действительно по-детски, ведь она воспринимала свой поступок почти как настоящий подвиг, как доказательство своей силы воли. А вместо того, чтобы его хоть как-то оценить, Дэррек лишь еле заметно кивнул, уже поздоровавшись со своими попутчиками. А потом, потом целых двадцать минут прохаживал взад-вперед, делая вид, что ее в принципе не существует. Даже Пирмст и тот уделил ее поступку больше внимания.

— Леди Майя, рад, что вы держите слово! — пусть и с подтекстом, но даже тот, в котором она не замечала ни намека на чувства, оказался более щедрым на похвалу.

И вот теперь, когда Дэррек подошел на достаточно близкое расстояние, позволяющее обезопасить от возможности их подслушать, Майя повернулась к нему. Продолжая игнорировать девушку, он складывал что-то в корзину.

— Не боитесь повторить судьбу отца? Это ведь опасно, — она с притворным беспокойством покачала головой. Да, пусть это жестоко, пусть она уже через секунду пожалеет о такой грубости, но сдержаться Майя не могла.

Герцог улыбнулся.

Майя не может его игнорировать, а это хороший, даже очень хороший знак. Он отметил и то, что она все-таки встала, и то, что обиделась, когда он не оценил ее поступок по достоинству, но усердно делал вид, что это его совершенно не касается. Зачем? Чтобы вот сейчас лицезреть этот гневный взгляд.

— Нет. Если бы с нами отправлялась ты, мне бы стоило бояться, но мужчины настроены не так воинственно, — и до того, как она успела отпрянуть, коснулся подушечкой указательного пальца кончика носа, как делал раньше. Майя еле сдержалась, чтобы не повторить свой опыт с пощечиной. — Но если хочешь, — он сделал еле заметный выпад рукой в сторону, в этот же момент сдерживающая волосы лента сползла, распустив локоны по плечам и спине, — я могу предоставить коня и для тебя. Тогда уж мне придется опасаться.

Не считая нужным отвечать, Майя снова развернулась. Все что хотела, она уже сказала, теперь же могла спокойно понаблюдать за тем, как отец с генералом забираются на лошадей. Пора в путь.

Довольный собой, Дэррек вернулся к Ветру, Майя узнала брата-близнеца своего Тени. Прикрепил корзину, вставил одну ногу в узду, а другую перекинул, уже через секунду оказавшись в зоне недосягаемости. Лишь тогда он оглянулся, разжал ладонь, демонстрируя ее собственную ленту, которая еще не так давно держала непослушные волосы. Майя даже не заметила, когда он успел ее украсть, думала, та просто не выдержала веса прически.

Охнув, Майя провела по волосам и снова разозлилась на себя за то, что поддалась его провокации, ведь именно это и нужно было ему — чтобы она растерялась. Натянув на лицо доброжелательную улыбку, она послала ему напутствие:

— Будьте осторожны, ваша светлость, — про себя она добавила, что хочет убить его своими руками, не доверяя это задание ни дикому зверю, ни шальной пули.

А потом, все из того же желания противоречить, очаровательно улыбнулась генералу, который от неожиданности чуть не свалился с коня. С чего вдруг такая сдержанная, обычно неэмоциональная Майя вдруг решила так нежно посмотреть? Даже его закаленный в боях ум ответа на этот вопрос не нашел.

До этого триумфовавший Дэррек заскрипел зубами. Ему Майя дарила улыбки куда теплее и искреннее, но смотреть на то, как она делится тем, что он хотел оставить себе без остатка, было, по меньшей мере, сложно. Но он должен был держаться и терпеть все ее выходки, ведь виноват, ведь пытается измениться.

— Вашими молитвами, миледи, — Майя снова перевела взгляд на него, уже жалея о сказанном. "Вернитесь, ваша светлость, целым и невредимым, иначе я вряд ли когда-то это себе прощу". Будто прочитав ее мысли, Дэррек еще раз кивнул, отправляя своего коня рысцой вперед.

— Солнышко, следи за мамой, — отец тепло ей улыбнулся, пуская лошадь вслед за напарниками. — Не забудьте встретить Витора.

Майя зарылась носом в шерстяную шаль, пытаясь сохранить тепло. Несмотря на бессонную ночь, вернуться в постель ей не хотелось, она снова бы мучилась со своими мыслями, вместо того, чтобы хоть чуть-чуть поспать. И правда, такими темпами встречать гостя у нее уже не будет сил.