Было неуютно осознавать, что я совершенно беспомощна, даже с собственным даром не могу сладить. Увидела картинку и все, конец истории. А что, где, как — это уже неизвестно.
— У тебя всегда так?— Алекс накрыл своей ладонью мои пальцы и легонько сжал.
— Нет. В первый раз картинка настолько реалистична. Я....я умерла, вместе с ней,— сама не понимаю, почему призналась, но легкое пожатие стало самым лучшим успокоительным. Мне было хорошо с ним, спокойно, надежно. Инкубатор или нет, но рядом с доктором Александром Варантом я чувствовала себя защищенной. От всех и вся. А еще я не до конца понимала свои чувства. Это не влюбленность, не желание, которое туманит разум и заставляет совершать неоправданные поступки. Это что-то другое. Сильное, глубокое чувство, которое вросло в меня намертво, и оттого пугало.
Неприятный осадок оставляла и неопределенность. Я не знала, как он относится ко мне, чего ждет, что замышляет. Он обещал не давить и прислушиваться к моим желаниям. Пока все так и было, но теперь мне этого мало. Бред какой-то, я совершенно запуталась, и, кажется, пора уже раскрутить этот клубок противоречий и непонятностей. Поговорить, разобраться в ситуации, что-то решить...
Я покосилась на него. Спокойный, сосредоточенный, невозмутимый даже. Страшно. Очень страшно начать разговор о том, что важно для меня и услышать в ответ, что это всего лишь придуманные мною же глупости. Или еще что похуже в ответ услышать. Нет, пока еще не время. Я тряхнула волосами и отвела взгляд. Не стоит сейчас забивать голову. Мы должны найти тело жертвы, может быть еще не поздно...может быть, нам повезет....
— Стой! — я резко подалась вперед, вглядываясь в ярко сияющую в темноте рекламу круглосуточного кафе. — Это здесь. Где-то поблизости....
Алекс резко затормозил, но я уже ни на что не обращала внимания, расстегнув ремень, буквально выпала из автомобиля, стоило ему остановится у обочины и побежала через дорогу. Как только под колеса мимо проезжающим машинам не попала — ума не приложу, но в тот момент совершенно не обращала внимания на интенсивное движение и резкие гудки. Там был парк. Довольно большой и ничем не примечательный, то есть он совершенно не отличался от всех восьми парков столицы, но я была уверена, что именно тот, который нам нужен. Слишком знакомы мне были эти места, скошенный газон, ровно подстриженные кусты, обрамляющие многочисленные дорожки, клумбы, разбитые тут и там, силуэты деревьев, загадочно проступающие из темноты немного поодаль.
Мужчины спешили следом за мной, Алекс задержался лишь на несколько минут: достать из багажника полевой набор и закрыть машину, Ройс же не отставал ни на шаг. Вскоре он даже перегнал меня и теперь безошибочно следовал в том направлении, которое выбрала бы и я. Меня вело какое-то шестое чувство, даже не подозревала, что оно у меня есть, а поди ж ты. И эти места мне были знакомы, я ни минуты не сомневалась в том, что если бы имела неосторожность обуть сегодня туфли — каблуки бы цеплялись за траву, мешая продвигаться вперед.
Вдруг Ройс резко затормозил, и я едва не налетела на него. Осторожно обошла застывшую на месте фигуру оборотня и заметила впереди то, что мы собственно и искали.
Она была блондинкой. Красивой, молодой, наверное, интересной и полной жизни...когда-то... Теперь же платинового оттенка волосы были веером уложены вокруг головы, жемчужно белая кожа слабо фосфоресцировала в свете луны и отблесках уличных фонарей, мертвые глаза уставились в ночное небо...жуткая картина... Ее брюшина была вспорота и внутренности разложены вокруг. Одежды также не наблюдалось.
Я резко втянула в себя воздух и закашлялась. Картинка была просто нереальной. Как кадр из плохого кино.
— Она еще теплая,— Алекс присел возле тела и аккуратно проверил пульс. Я хотела усмехнуться — пульс у трупа?— но челюсти свело. — Время смерти минут тридцать, может чуть больше, точнее пока сказать не могу.
— Тридцать минут?— ко мне начали возвращаться ощущения, а вместе с ними пришло и понимание. — Сколько мы добирались сюда из бара?
— Сорок две минуты,— донесся сзади голос Ройса.
— Он ведь не просто ее убил,— я высказывала вслух свои мысли, не обдумывая, не пытаясь даже понять,— ему нужно было время, чтобы ее раздеть, разрезать....
Ройс резко выдохнул, чем привлек к себе мое внимание. Я обернулась и как во сне стала наблюдать за тем, как он стаскивает через голову рубашку, бросает ее на траву. Я проследила взглядом за полетом этого предмета его одежды, еще не совсем понимая, что же происходит и к чему весь этот стриптиз. А оборотень уже принялся расстегивать ремень на брюках, одновременно пытаясь снять обувь, упираясь носком одного ботинка в задник другого. А я просто стояла и смотрела на все это, не в силах отвести взгляд, даже не понимая, что же такое происходит.
"Ну, вот,— подумалось мне,— еще один стриптиз за сегодняшний вечер. Моя жизнь становится интересной до абсурда".
Алекс оказался рядом со мной и решительно развернул лицом к себе.
— Не думаю, что это именно то зрелище, которое тебе стоит наблюдать, — произнес он.
— И чего я там не видела? — резонный вопрос, учитывая, что не так давно в деталях наблюдала почти такую же картинку.
— Хм...очень интересное замечание с твоей стороны, — заметил доктор Варант, но меня не отпустил, наоборот, наклонился и приблизил свое лицо к моему, — но мне так спокойнее.
— Поздно заботиться о моем моральном облике, — пробурчала я, но, тем не менее, попыток высвободиться не делала. Наоборот, прижалась лбом к его груди и закрыла глаза, вдыхая особенный запах доктора Александра Варанта.
Почти счастье, если не брать во внимание декорации и обстановку. Правда, долго это не продлилось, буквально через минуту, сзади послышалось пофыркивание, огромный серый волк ткнулся носом мне под колени, да так, что я едва не упала.
— Потише, — тихо предупредил его Алекс, придерживая меня за талию, не давая упасть. А вот следующая его фраза предназначалась уже мне: — Остаешься здесь, ждешь или нас или пока приедет группа. С этого места ни ногой.
И он просто развернулся и побежал следом за оборотнем, который ждать не стал и его хвост уже мелькал где-то впереди. Первой моей реакцией было наплевать на указания и рвануть следом, но сделав всего несколько шагов, я поняла, что Алекс был прав — кто-то должен был остаться с телом. А кроме меня здесь больше никого не было. Я вздохнула и принялась осматривать место преступления подсвечивая себе телефоном: ни фонарика, ни перчаток, ни даже специального геля у меня, конечно же, не было. Стажерам полевой набор не полагается, как выяснилось. Приближаться к телу в полной темноте я не рискнула — не хватало еще наступить на какую-нибудь улику и уничтожить ее. Поэтому все, что я могла в данной ситуации — это осматривать тело девушки с расстояния в два шага.
Совсем недавно она была еще жива, радовалась жизни, смеялась, строила планы на будущее, возможно, была влюблена. Почему-то последнее предположение меня особенно сильно расстроило. Она могла бы прожить целую жизнь, а что в итоге? Стала жертвой маньяка, который не просто лишил ее жизни, а прилично поиздевался над телом уже после смерти. Вот зачем надо было ее потрошить? Что именно он хотел доказать этим? Это ритуал? Тогда какой? Слишком много вопросов, на которые у нас нет ответов.
Я сделала себе мысленную зарубку напомнить Ларкину про психологический портрет убийцы. Он же у нас вроде как психолог. Даже доктор наук, вот пусть и работает по специальности. Хотя, зная Ларкина, можно сделать вывод, что у него уже все готово и завтра он объявит нам всем результаты. Ответственный товарищ.
Мой взгляд натолкнулся на кучку одежды Ройса. Тот раздевался впопыхах, и все свои вещи просто бросил на землю. Я нахмурилась — если первыми на место преступления прибудут парни из нашего участка, то они поймут правильно, а если нет? Если патрульные успеют раньше? Как мне тогда объяснить им, что возле тела жертвы делает куча мужской одежды?
Я вздохнула и принялась аккуратно складывать вещи. Подожду, пока кто-нибудь из наших ребят появится, и отнесу в машину. Ройс ведь не будет до утра бегать в шкуре оборотня. Почему-то никакой надежды на то, что мужчинам удастся поймать преступника, у меня не было. И объяснить я это чувство не могла. Возможно, все дело в моем просыпающем даре, а может быть — во врожденном скептицизме и уверенности в том, что ничего не дается просто так и что бы получить хоть какой-то результат надо долго и упорно работать.
Первым на место преступления, как обычно, прибыл Марк. Широко улыбаясь, он вынырнул из темноты и напугал меня почти до икоты.
— Ну, что тут у нас? — спросил медиум, и не дожидаясь ответа, приблизился к телу. — Ты не могла бы прогуляться, пока я здесь? — обратился он ко мне, присаживаясь на траву. — Не могу работать, когда на меня смотрят.
— Не вопрос, а дай мне ключи от своей машины, — не осталась в долгу я.
— Зачем? — кажется, мой вопрос удивил Марка, он даже улыбаться перестал.
Я, молча, показала ему на стопку одежды, которую все еще держала в руках. Марк хмыкнул, но бросил мне ключи и тут же стал потерян для общества потому что просто 'ушел в нирвану', ну или как там это на языке медиумов называется, не знаю. А я постояла еще немного, понаблюдала за тем, как он просто сидит с закрытыми глазами и не шевелится и направилась к дороге искать его машину, чтобы сгрузить туда одежду Ройса.
Патрульные уже прибыли. И не только они — у входа в парк я столкнулась с Сольвейгом и Антоном. Оба направлялись на место преступления.
— О! — удивлению Сольвейга не было границ. — Ты уже здесь!? Шустра, ничего не скажешь. А где наш большой босс?
Я молча указала на стопку одежды. Сольвейг не понял, а вот Антон догадался слету.
— Есть шанс, что?... — спросил он.
— Не знаю, — я покачала головой. — Подождите, я сейчас положу это все в машину и...
— Давай сюда, — Зар отобрал у меня ройсовы шмотки и запихнул их в свой автомобиль. — Рассказывай пока, что, как, кто с телом?
— Марк, — я предпочла ответить на второй вопрос, потому что не имела представления, что говорить, если они спросят меня о том, как мы узнали о преступлении раньше диспетчера. — Он там пытается связаться с духом девушки.
— О жертве что-нибудь известно? — вопрос задал Сольвейг, но и Антон уже стоял возле меня и смотрел выжидательно, ожидая ответа.
— Нет, мы только прибыли и Ройс...в общем, есть надежда, что преступник не ушел далеко и они его догонят.
— Они? — удивился Сольвейг.
— Здесь доктор Варант, — выдала я и, развернувшись, направилась к тому месту, где сидел Марк.
— Что еще известно? — Антон догнал меня и теперь шел рядом. — Я с этим делом пока не очень знаком. Занимался ограблением магической лавки и не успел пересмотреть то, что вам удалось нарыть за день.
— Нарыть удалось немного, — пожала плечами. Было немного странно общаться с Заром спокойно и по делу, но я решила не придавать этому особого значения. Черт с ним, с Антоном. Как-нибудь потом узнаю, чем я ему так сильно не угодила. А пока у нас есть общее дело и пора уже подумать о нем. — Все так же как в первый раз, кроме места, само собой. Теперь это парк. На ней нет никакой одежды, в пределах видимости не наблюдается также никаких вещей, которые могли бы принадлежать жертве. Девушка молодая, блондинка, полностью обнажена, лежит на спине, горло перерезано, брюшина вспорота и внутренности разложены частично вокруг, частично на ней. На первой жертве были обнаружены частицы особой краски, на бедре и в ране на шее. Про эту ничего сказать не могу — я пока ее не обследовала, — я говорила и говорила. Рассказывала все, что знаю, все, что могла вспомнить. Возможно, свежий взгляд Антона на это дело поможет выявить какие-нибудь несоответствия и зацепки, которые проморгали мы с Ларкиным.
— Что сказал медиум? — вопрос исходил от Антона — Сольвейг и так был в курсе.
— Если по первому делу, то ничего не сказал. У Марка не получилось связаться с духом погибшей, — очень тихо отозвалась я. — А про сегодняшнюю, я еще ничего не знаю. Марк просил его пока не беспокоить.
— Странная она была, — задумчиво протянул Сольвейг, и после небольшой паузы, добавил, — первая жертва. Мы были у нее на квартире. Такое впечатление, что она там и не жила. Минимум одежды, две пары обуви, никаких женских вещей, ну, ты меня понимаешь, — подмигнул он мне. — Ни там фотографий, книг, игрушек всяких. Ничего личного. Но атмосфера....тяжелая.
— В каком смысле? — удивилась я. Про тяжелую атмосферу или что-то такое Ройс мне не рассказывал ничего.
— Не могу объяснить, но что-то там происходило.
— Что именно? — мы остановились в нескольких шагах от тела жертвы и Марка, который все еще медитировал, сидя на траве.
— Не знаю, но мне не понравилось. Тяжело дышать и как-то...давит там что-то, — нашелся с ответом Сольвейг.
— Медиум ничего не смог найти, жертва странная, в квартире ее что-то давит, — Антон покачал головой. — Мне это все не нравится. Ройс хоть запах преступника смог учуять?
Мы с Сольвейгом промолчали. Антон какое-то время переводил взгляд с меня на стража и обратно.
— Да, ладно! Это уже...
— Мне здесь больше делать нечего, — это Марк уже поднялся и теперь слегка пошатываясь, приближался к нам. — Я не могу ее найти.
— Вы издеваетесь?! — Антон округлил глаза.
Я отдала медиуму ключи от его машины, которыми так и не пришлось воспользоваться.
— Я в участок, если найдете еще какой-нибудь труп — обращайтесь, — Марк, улыбаясь, отсалютовал нам и направился к выходу из парка, не вступая ни в какие пререкания или объяснения с Антоном, который, кажется, начинал медленно закипать от того минимума информации, который нам удалось добыть.
— Тебе домой надо! — крикнул ему вслед Антон. — И выспаться, как следует.
Страж обернулся, широко улыбнулся и отрицательно покачал головой. Затем все также слегка покачиваясь, направился дальше.
— Угробит же себя, — пробормотал Антон, ни к кому не обращаясь.
— Слушайте, — немного нерешительно произнесла я. — Не очень понимаю, но...в каких случаях медиум не может связаться с духом? Это вообще часто происходит?
— Нет, не часто, — ответил мне, как ни странно, Антон. — Таких случаев не так много и все они в большинстве своем связаны с темными ритуалами, как в деле Маруанти, например, — вспоминая о предыдущем расследовании, Зар скривился, но больше ничего комментировать не стал и продолжил. — Ну, или если душа уже переродилась, но это не в нашем случае.
— Так может быть... — начала я, обдумывая возможность применения в данном случае какого либо темного ритуала, про который никто раньше не слышал, но меня перебил Сольвейг.
— Вот сейчас и проверим, может или не может, — он подошел к телу, присел на корточки и вытянул перед собой руки, ладонями вниз.
— Э... — ничего более информативного я произнести не могла.
— Он темный маг, — пояснил для меня Зар, — если имел место какой-нибудь из запрещенных ритуалов, то Сольвейг это определит.
