Заговор богов

Полноценного допроса у них не получилось, ибо каловые массы и моча покидали меня, независимо от моих желаний, а другим это, почему-то, не нравилось. Единственное, что поведал следователям, это то, что мой разум почувствовал угрозу нашим жизням, все-таки я, как-никак, народный целитель, обладающий кое-какими необычными способностями. Я прикрыл Елизавету Федоровну, с моим ребенком на руках, своим телом, завернув их в, так вовремя подвернувшийся, матрац. Их там было два, но, после того, что случилось, остался один, да и то, наполовину обгоревший, следователи это видели. Спину мне сломало что-то, прилетевшее сверху. Когда я смог оглядеться, уже лежа на полу со сломанной спиной, то Виктории в бункере видно не было, мебели, тоже, а вот ведро осталось, в виде расплавленного куска металла. Что вызвало такую температуру в бункере, я не знаю, так как, к тому времени, потерял сознание от боли.

Вскоре результаты моего сканирования и анализ рентгеновских снимков попали в руки следователей, и меня отправили в мою старую квартиру, не предъявив никаких обвинений. Больше всего меня удивило то, что не было задано ни одного вопроса о ребенке, и о том, как это мы все оказались в этом бункере. Я, на всякий случай, быстренько нарисовал в голове, еще, до начала допроса, что мне отвечать по этому поводу, но, видимо, генерал уже предоставил такую информацию, так что все обошлось. Нестыковок было много, но генерал, видимо, вовсю пользовался ядами, в чем я ему, если честно, то был благодарен.

Дома, оставшись один, я отстегнул себя от доски и, став лакурье, привел себя и свою одежду в порядок. Мой лакурье так и остался вялым, и еле таскал свои лапы по дому. Во всяком случае, простирать свою одежду я смог только со второго раза, так как пришлось отлеживаться, восстанавливая силы. День подошел к своему завершению как-то незаметно, силы восстанавливаться не желали, и я решил помочь своему организму, просто улегшись спать пораньше.

Уснул я в образе лакурье, надеясь утром проснуться, висящем на своем хвосте где-нибудь на окне, но вот только утром я чувствовал себя еще более отвратительно, чем накануне, больше того, мой лакурье начал усиленно потеть, чего никак не могло быть у шерстяного существа, периодически пропадала координация движений и я понял, что приближается что-то, очень нехорошее. Учитывая, что образ лакурье мне не помог, я снова вернул назад свое тело и, зафиксировав себя на доске, опять погрузился в сон. Во сне мерещились страсти, как будто кто-то зовет меня к себе, но когда я пытался идти на зов, то натыкался на Сайгара. В общем, проснулся я ближе к обеду и понял, что недолго мне осталось, все тело покрылось какими-то буроватыми пятнами, и в местах этих пятен проступала кровь, я как будто потел кровью. Лечить себя, как я это раньше умел, просто не получалось, потому, что я сам себе не мог провести элементарную диагностику, хотя, мои манипуляторы работали, но радиус их действия сократился до полутора метров, а то и меньше. Учитывая, что вчера я мог вытянуть их метров на пять, вытаскивая на поверхность Федоровну со Снежаной, то на лицо была явная деградация моих ментально-магических способностей.

Магию я в себе не чувствовал еще со вчерашнего дня, следовало, видимо, смириться с тем, что я медленно угасну в этой кровати. Угасну-то я, угасну, но ведь мне нужно обеспечить жизнь Викиному ребенку, да и Настю не забыть. Еще час у меня ушел на то, чтобы добраться до своего телефона и позвонить тому самому нотариусу, который оформлял мне все сделки с движимым и недвижимым имуществом. Тот примчался, бросив все дела, видимо Закарит и Вика смогли убедить его, что к нашим делам следует относиться очень внимательно и решать их моментально.

* * *

10.23. Глава 23.

Мы уже подписали все экземпляры завещания и готовились перейти к дарственной на дом и машину, когда в комнату ворвались Федоровна, Хмурый и Настя со Снежаной на руках. Нотариус был оттеснен в сторону и мне было высказано все, что накипело в женских душах, причем во всех трех. Хмурый, видимо, принял мужскую сторону в этих обвинениях. Оказалось, что трехдневная малышка прекрасно знала, что со мной происходит, и что я задумал. Как уж она умудрилась передать все это Хмурому, а тот, Насте, я не знаю, но Настя схватила Федоровну, Хмурого, Снежану, даже не одев на нее памперс, и кинулась сюда, руководствуясь подсказками Снежаны. Я только рот открывал, пытаясь вставить хоть слово. Потом слабо рявкнул на женщин и попросил их помолчать, а мы с нотариусом закончим начатое. Оказалось, что я смогу получить только завещание, так как для дарственной не мог предоставить документ удостоверяющий личность Насти, у той его не было с собой даже сейчас. Нотариуса женщины вытолкали из квартиры, рассчитавшись за завещание, и уставились с укоризной на меня.

— А что вы хотите? — Попытался оправдаться я. — Мое время подходит к концу, я это чувствую, сам себя вылечить я не смог, не смог выполнить простейшую диагностику, силу свою, совершенно не чувствую. Идет угнетение всех функций организма.

— Сергей, а что это за кровавые пятна на простыне, ты что, вены себе вскрывал? — Вмешалась в разговор Федоровна.

— Нет, Федоровна, до суицида дело не дошло, это я так потею и на мое тело вам лучше не смотреть.

— Так! — Вмешалась Настя. — Тетя Лиза, ну-ка подержите малышку.

Снежка, как эстафетная палочка, перешла из рук в руки и, не прошло и минуты, как диагноз был поставлен, и он был, мягко говоря, неутешительный. Лицо Насти лучше всяких слов говорило о том, что все ужасно. Оказалось, что мой магический дар, моя магическая сила, сейчас не контролировались ничем. Магическая система пошла в разнос и, в скором времени может наступить неконтролируемый выброс силы, если говорить проще, то я как бы взорвусь изнутри. Что будет с прилегающим ко мне пространством Настя не знает, такого опыта у нее нет, а знания о таких вариантах Ликура в нее не вкладывала, вернее вкладывала, но они еще недоступны новоиспеченной магессе. Девушка честно призналась, что просчитать, какими будут разрушения, просто не в состоянии, зацепит этот магический взрыв только квартиру или целый дом, сказать затруднительно.

Ага, ей затруднительно, а вот я могу с уверенностью сказать, что пострадает, как минимум, целый административный район, с огромной воронкой на месте этого дома, ведь я помнил, что говорила мне Ликура о последствиях необдуманного применения всего лишь файербола средней силы, когда мы с ней занимались практическими занятиями в поле. Нет, это конец. Только я хотел рассказать Насте об этом и попросить ее принять меры к тому, чтобы меня вывезли за город, ведь мы можем только догадываться о последствиях, и ошибаться лишь в сторону уменьшения доли риска. Сам я себя уже причислил к небольшой атомной бомбе, так что лучше бы меня за город, и подальше, как в комнате что-то началось. Внезапно свет померк, а когда освещенность стала возвращаться, то в комнате обнаружилось четыре человека в таких же поблескивающих мантиях, как я наблюдал у Ликуры. Это что, маги явились в наш мир так же, как они появлялись у Ликуры? Вглядевшись в лица, я узнал в одном из магов, Гвелиста.

— Гвелист, дорогой, без тебя не обходится ни одно пакостное событие. Ты что, не ценишь свою жизнь, ведь вскоре тут произойдет выброс магической силы огромной мощности, так что здесь, в округе, не останется ничего живого.

Гвелист, казалось, вообще не слышал меня, он с трудом опустился на одно колено перед Настей, и призвал поступить так же остальных членов его команды. Тут до меня дошло, что на мне же нет амулета-переводчика, так что мои слова не достигли его ушей, а значит, следует пошарить в моих карманах и вытащить то, что позволит мне наладить диалог с этой группой, представляющей один из ковенов магов. Тем временем прямо рядом со мной стало что-то происходить, от магов к Насте протянулись нити силы, которые я сейчас видел, не как магические нити, а просто как дрожание отдельных фрагментов, окружающего Настю, воздуха. Совершенно неосознанно я подключился своим сознанием в тому, что сейчас окружало Настю, и в меня что-то стало загружаться, но не проваливалось в мое магическое ядро, находящееся в районе живота, связывая физическое и магическое, а поискав место в моем организме, решило пристроиться в районе головного мозга. Вспышка боли, взорвавшаяся в моей голове показала, что в меня что-то попало, но хорошо это или плохо, было не понятно. Настю окутало какое-то фиолетовое сияние, начавшее медленно вращаться вокруг ее тела, захватывая и меня, ведь в момент появления магов, она находилась рядом с кроватью, на которой я лежал.

Нужно было срочно использовать Гвелиста, чтобы он хотя бы оттащил подальше женщин от того, что я сейчас из себя представлял. Я судорожно шарил по карманам, превозмогая боль, растекающуюся по всему моему телу, как ни странно, включая и ноги, ведь я не мог дотянуться до нижней части карманов, где и лежали разговорные амулеты, не изогнувшись. Сейчас во мне что-то происходило, но спасти Настю и Федоровну с ребенком было важнее, поэтому я еще больше изогнул тело, и погрузил руку значительно глубже в карман своих брюк, пытаясь нащупать мои амулеты. В спине разгорался пожар, но сейчас я на это не обращал внимание, наконец мои пальцы нащупали шнурки амулетов и я потащил то, что под руку попалось. Мне-то достаточно и одного амулета чтобы донести до сознания Гвелиста то, что пора спасаться всем, кто находится в этой комнате, и спасаться нужно от меня самого. Гвелист понял меня с полуслова, за что я ему был благодарен, но когда он открытым текстом сообщил женщинам, что я скоро взорвусь, то те наотрез отказались покидать эту комнату, больше того, малышка Снежана, оказывается, уже нашла выход из этой щекотливой ситуацией, нужно было просто всем магам зачерпнуть по горсти магической энергии из моего магического ядра. В другое время я и на пушечный выстрел не подпустил бы к себе чужих магов с такими намерениями, но сейчас это, действительно, был выход. Магов не нужно было просить дважды, зачерпнуть на халяву чужой магии, да об этом они и мечтать не могли, так что в течении пары минут мой магический источник похудел больше, чем на половину, зато заблокированные внутренние средства восстановления моего организма заработали вовсю. Сразу же стало понятно, что мои манипуляции с хвостом лакурье дали свой положительный результат, позвонки, относительно друг друга, почти выровнялись, и сейчас происходило сращивание, выпрямление, проращивание всего, что мне так недоставало несколько минут назад. Происходило не только восстановление, происходило и перераспределение всего, что касалось магической составляющей любого мага, пусть я маг был и слабенький, но вот то, что спустилось на свое место из моей головы, а именно то, как открывать порталы, как магу, уложилось в мои магические навыки достаточно хорошо. Так это что, Гвелист и компания приняли Настю в свой ковен? Да такого просто не может быть, Настя же еще ничего не умеет, но из моего живота полыхнуло, что умеет, только еще не знает, как и я, все это было передано при инициализации Насти, как магу ковена. Какого, где и с кем, пока было непонятно, но в семью высших магов ее приняли безоговорочно. Ладно, Гвелист, заслужил ты себе новые ноги, я так и спросил Гвелиста, хочет ли он получить себе нормальные ноги? Тот, забыв про все их ритуалы, относительно своего нового члена ковена, ожесточенно закивал. Я посетовал, что, мол, жалко, что нет его пальцев, а то это было бы просто решить. Тот, опять радостно закивал и, на моих глазах полез рукой куда-то, мимо себя. Вскоре в его ладони лежала отрубленная часть его ступни. Я предложил ему приложить этот кусок как надо, а я запущу сращивание, вскоре, забыв обо всех, Гвелист, как ребенок, шевелил пострадавшей ступней, заставляя пальцы ноги выполнять, только ему ведомые, движения.

— Чем? Чем я смогу отблагодарить тебя, Серигей? Я ведь уже распрощался со своими пальцами, мне сказали, что заново вырастить отрубленное магическим порталом, могла только Ликура, но когда я у нее появился и хотел попросить ее провести восстановление, то там такое началось! Да ты сам помнишь. В общем, ничего не получилось, только и смог, что добыть то, что отрубило порталом. В пространственном кармане мои пальцы пролежали бы еще долго, но вот нога уже начала зарастать, да только кости постоянно прокалывали образовавшуюся кожу на ране и все время происходило загноение. Наши лекари могли только вычистить рану, позволяя ей опять начать процесс заживления, пока я, по неосторожности или забывчивости, не наступлю на раненую ногу. Скажи, какую сумму золотом я тебе должен, и я не поскуплюсь!

— Гвелист, ты, своим поведением и тем, что не предал нас в трудную минуту, уже давно заслужил, чтобы я поставил тебя на ноги, но, плата, все-таки, должна какая-то быть, поэтому я предлагаю тебе наградить вот эту маленькую богиню таким пространственным карманом, в котором ты хранил свои пальцы. Это и возвысит тебя в глазах ваших богов, и позволит тебе, как бы, рассчитаться со мной, ведь я принял ответственность за эту богиню, до ее совершеннолетия.

* * *

10.24. Глава 24.

Глаза Гвелиста заблестели, ведь он мог и, как бы, рассчитаться со мной и, действительно, продемонстрировать богам свою лояльность. Кроме того амулет, который формировал такие карманы, был многоразовым, так что я, можно сказать, наблюдал за этим таинством прямо из первого ряда. Я, был бы не я, если бы не подсмотрел всю последовательность действий мага и его артефакта. Что же, теперь и я смогу создавать что-то подобное, спасибо урокам Сумки и моим ментальным способностям.

Когда страсти по поводу восстановления ног и таких необычайных подарков улеглись, Гвелист и остальные маги окружили Настю и, положив ей руки на плечи, принялись передавать уже просто информацию. Я прислушался к их мыслям, стало не интересно, все, что шло напрямую в голову Насти, было из разряда внутренних нормативных документов, в двух словах, это была информация о правах и обязанностях различных кланов, запретах и разрешенных действиях на различных планетах этого веера миров. Оказалось, что наши знакомые боги со всем своим пантеоном, и контролируют этот самый веер, а не живут на какой-то одной планете. После пары минут этой зауми я от них отрешился, но зато уловил, что малышка хочет кушать.

— Федоровна. — Тихо позвал я. — А кушать малышке взяли?

— Взяли, как не взять? Я тут от всех ваших закидонов, совсем об этом позабыла, даже памперс на ребенка не одела.

— Ну, ладно, пока маги там резвятся, давай Снежку сюда, а сама приготовь молочко, буду ее кормить.

Уже привычно мне пришлось расстегнуть одежду на груди, и вскоре на меня уложили эту маленькую, тепленькую ерзалку, которая никак не могла устроиться на мне, пока Федоровна не пристроила то самое приспособление для кормления искусственной грудью. Та, как только нашла сосок груди, сразу затихла, а затем только и слышалось чмокание и тяжелые вздохи, как будто от непосильной работы. Наконец я почувствовал, что мы наелись, мне пришлось тихонько показать Федоровне рукой, что можно грудь убирать, а малышка уже блаженно сопела, продолжая причмокивать во сне губами. Внезапно что-то теплое потекло по моей груди и животу. Уж что это такое, догадаться было нетрудно, но вот то, что стало происходить потом, для меня оказалось совершенно неожиданным. То ли мой организм проявил повышенный интерес к этой жидкости, то ли сама жидкость имела такие свойства, но она стала впитываться в меня с потрясающей скоростью. Кроме того, мои аксоны, как будто под рукой умелого дрессировщика, кинулись искать свои потерянные концы, и мой спинной мозг принялся активно восстанавливаться, в выровненном пространстве канала, а мягкий и теплый комочек продолжал счастливо сопеть в обе дырочки, на моей груди. По всему телу пробегали волны блуждающей энергии, кровь усиленно заструилась по венам и артериям, у меня еще ни разу не происходило такое стремительное восстановление не только места травмы, а вообще, всего моего организма. Богиня, да и только!