Урус-хаи

— Странно.

— Что?

— Грохот какой-то необычный. Метеориты так не падают. Да и посмотри...

Громадный огненный шар скрылся за горизонтом. Как мы ни прислушивались, но до нас не донеслось ни единого звука. А потом...

В нас ударила волна воздуха, сбила с ног, костер рассыпался искрами. Рухнула безмолвная тьма.

А затем...

Солнце. В зените. Над нами.

Я растерянно посмотрел на часы. Ничего не понимаю. Двенадцать ночи. Остановились? Нет, секундная стрелка ползет по циферблату, отсчитывая миги нашей жизни.

Михаил подошел ко мне.

— Что происходит? Только что была беззвездная тьма — и вдруг — солнце! — недоуменно сказал он.

Моя жена, взглянула на солнце и озабоченно нахмурилась.

— Это не наше Солнце.

— Что?

— Поверь, — сказала она. — Я все-таки работаю в астрономической обсерватории, преподаю школьникам астрономию, и прекрасно разбираюсь в звездах. Светимость у этого солнца немного другая.

— Ты хочешь сказать... — похолодел я.

— Я и сама не могу объяснить, что произошло. Но я читала в газетах, что ученые проводят новые опыты с коллайдером. И специалисты — атомщики хотят с помощью двух синхронно работающих коллайдеров — Большого андронного и нашего, дубненского, найти новые атомные частицы вроде бозона Хиггса.

Я нахмурился, достал из планшета карту, развернул ее.

— Так. Если судить по карте, мы должны быть где-то западнее Дубны. Мы ее ведь вчера вечером проехали. Но... где теперь мы?

До меня донесся удивленный голос Михаила.

— Что такое?

— Что?

— Радио не работает. Ничего не слышно. А ведь, Димка, сам видишь, солнце в зените, что же это такое происходит?

— Боюсь, — начал я — у нас серьезная проблема...

* * *

— Что это такое? — я услышал в наушниках изумленный голос Андрея Сергеева, командира нашей бригады. — Какая странная деревня!

Уже несколько часов мы двигались по бездорожью, по лесам и полям. Настоящая мечта джипера — бесконечные бугристые тропы....

— Так — сказал я. — Сейчас подъедем. Оружие держи наготове!

Затем я вышел на связь с остальными товарищами.

— Ребята — сообщил я — Обнаружена деревня, надеюсь, удастся разобраться, куда мы попали.

Впереди показалось большое пшеничное поле. Ветер шевелил колосья.

На поле застыл с десяток стройных, светловолосых девушек, облаченных в платья странного покроя. Невдалеке виднелась деревня. Были хорошо видны светлые, похожие на английские, домишки, только их крыши были покрыты не черепицей и тем более не железом, а каким-то материалом — ах, да, тростник! Точно как в фильмах про старую добрую Англию.

Андрей вылез из своего раскрашенного 'под тигра' джипа и крикнул им.

— Привет, красавицы! Как деревня ваша называется?

Девицы замерли, а затем с криками и визгом начали разбегаться, прячась от нас.

От деревни навстречу нам уже бежала толпа мужиков, вооруженных вилами, косами и прочим дубьем. Я врубил сирену. Над полем прокатился истошный невыносимый вой.

Мужички попадали на землю, только три парня отважно выставили в нашу сторону дрожащие в их руках копья. Один из парней хрипло крикнул:

— А ну, твари Саурона., вон с нашей земли! Уходите, прислужники Врага!

Мы с Кристиной удивленно переглянулись.

— Ничего не понимаю... Ролевики, что в роль так глубоко вжились? — прозвучал в моих наушниках голос командира.

Несмотря на заявление моей жены, отсутствие радио, и многие другие косвенные признаки, многие из нас цеплялись за мысль, что может, встретим людей и все объяснится просто и прозаично. Но эти люди, одетые в одежду явно не фабричного производства, в деревянных башмаках и ручной работы кожаных сапогах, — отправили в вечность нашу слабенькую надежду.

— Что будем делать? — спросил Андрей.

Я задумчиво протянул.

— Право, не знаю. Нужно потребовать встречи со старейшинами этой деревни.

— А они согласятся?

— По крайней мере попробовать нужно.

Андрей откашлялся и...

— Хамы, быдло, холопы!!! — заорал он на мужиков. — Так-то вы отважных героев встречаете?!? Мы из плена вражеского бежали, его хитроумные машины утащили!!! А вы? Вместо того, чтоб сердечно принять, хлебосольно, чуть на вилы не подняли! Право, если ваш сюзерен узнает...

— Пощадите, милорд!!! — парни рухнули на колени. — Не признали-с!

— Так! В глаза смотреть! Не отводить! Говорить правду и только правду! — Андрей на моих глазах все больше становился средневековым феодалом. Неужели гены родовитых предков заговорили? — Как деревенька ваша называется?

— Березняки, господин! — пролаял, вскакивая на ноги и срывая с головы шапку, какой-то мужик. — Простите, господин рыцарь, не признали-с мы! А хозяина у нас-то нет. Сложил он голову в стычке с орками, наш Варагорн Гондорский! С того времени мы без сюзерена и перебиваемся вот уж год... И дел нерешенных у нас выше крыши накопилось — мелкие-то наш сельский сход решает, а крупные — по законам старинным только сюзерен и может разбирать...

Андрей бессильно уселся на землю и обратился ко мне.

— Ты слышал? Нас, похоже, в Гондор занесло... — растерянно произнес он.

Я решительно вылез из машины и обратился к крестьянам:

— Мы у вас погостим, дела заодно и разрешим. А вы проясните нам политическую обстановку — кто сейчас в Минас-Тирите сидит?

— Сиятельный наместник Дэнетор! — с готовностью доложил мужик.

* * *

Я дернул ручку стартера. Двигатель довольно загудел. Гондорский самогон оказался прекрасным заменителем бензина и нашего этилового спирта.

Хотя Федор Копытов, знаток разновидностей 'огненной воды' был в глубоком огорчении, что придется поить его автомобиль драгоценной влагой, но своего 'Льва', которого он сам сотворил из разных частей старых машин — например, корпус был от списанного милицейского 'уазика', а двери и другие детали достались от иномарок, Копытов обожал куда больше.

Сейчас ребята осваивали обнаруженную близ деревни Березняки горку с крутыми склонами, а мы с Кристиной и несколькими ребятами остались знакомиться с бытом деревенских.

Кристина сказала:

— Я читала Толкиена, и знаешь, не все так, как я представляла. Да и кино... — реальный мир Средиземья и похож и непохож.

Я ответил:

— Когда человек читает книгу — он как бы прокручивает свое кино в воображении. А экранизация книги — это когда режиссер заснял свое кино и показал всем. Вспомни, как смешно смотреть зарубежные фильмы про нас. И думаю, гондорцы бы изрядно посмеялись, увидь они кадры 'Хранителя' об их стране.

Девушка согласно кивнула.

* * *

*

...Вечером наша компания собралась посмотреть на устроенное Сергеевым шоу 'Княжеский суд'

Для этого случая перед домом старосты установили снятое с одного из автомобилей кресло. На нем восседал Андрей Воронцов, а по обе стороны импровизированного 'трона' крепко сжимали в руках гаечные ключи его товарищи Павел Иванов и Константин Варенкин. Евгения Романова была за секретаршу. Все они хранили серьезное выражение лиц, и только глаза блестели от едва сдерживаемого смеха.

К 'трону' подошли три крестьянина, сняли шапки, поклонились.

— Какова тяжба между вами? — спросил Воронцов.

Один из крестьян, высокий бородач, вышел вперед и заговорил:

— Тяжба наша, рыцарь, такова: Я с семьей прошлым летом работал у нашего кабатчика, хозяина 'Меча и шпоры', — он указал на стоявшего рядом с ним хмурого толстяка. Нас он кормил так себе, а вот для богатых проезжих такие обеды готовил! Чудный аромат был...

— Вот-вот! — подтвердил кабатчик. — Он работал у меня сто дней, а следовательно, должен уплатить за запах трехсот трапез — завтраков, обедов и ужинов — итого сто серебряных монет!

Сергеев усмехнулся.

— У кого здесь есть серебряные монеты? — спросил он.

— Сию секунду — засуетился кабатчик и протянул кошель нашему товарищу.

Сергеев потряс у уха трактирщика кошелем.

— Что слышишь, добрый человек?

— Звон серебряных монет!

— Вот! Долг уплачен. Звон ста серебряных монет — это цена трехсот вкусных запахов! Бери свой звон и иди домой.

Потрясенный кабатчик поспешил уйти, не забыв забрать свой кошель. Крестьянин растерянно посмотрел на Воронцова.

— Не волнуйся, — усмехнулся новоиспеченный судья — Вы теперь в расчете!

Крестьянин поклонился.

Несколько стоявших в толпе крестьян переглянулись и нерешительно подошли к нашему судье.

— Не беспокойтесь — усмехнулся Воронцов. — Разберу по справедливости.

— Меня зовут Паригар, а это мой сосед Веритар. — выступил вперед старик. Мы пчеловоды. У нас была пасека в лесу. И однажды мы поймали в лесу дикого барашка. Стали думать, как быть и порешили, что одна половина — и головы, и туловища по всей длине, включая одну переднюю и одну заднюю ногу, — будет принадлежать одному из нас, а вся вторая половина — другому. Однажды днём, когда барашек находился на пасеке, он споткнулся и повредил ногу. Веритар, как хозяин этой половины барашка наложил на больную ногу деревянные накладки и обвязал её сверху тряпками. А вечером мы, пасечники, развели огонь, приготовили еду, поели и легли спать. Огонь же мы оставили гореть. Барашек случайно прыгнул в огонь, и тряпка, в которую была завёрнута его нога, загорелась. Перепугавшийся барашек побежал по пасеке. На пасеке был стог соломы, солома вспыхнула от горящей тряпки, и все пчёлы ночью погибли в огне. Мы долго судили и рядили, но не смогли разрешить — кто кому должен уплатить за ущерб.

Сергеев подумал и сказал:

— Если бы барашка не понесли его здоровые ноги, поломанная нога никуда бы не смогла пойти. А если так, то виноваты здоровые ноги. Следовательно, Паригару следует уплатить Веритару стоимость его погибших пчёл.

Так же наш командир сумел решить несколько дел.

Когда он рассудил последнее дело, к нам подошёл староста. Низко поклонился.

— Хорошо ты судишь, рыцарь. Просим тебя остаться. Будь нашим сюзереном!

* * *

*

На следующий день наша команда, посовещавшись, бросила жребий, кому из нас отправляться в Минас-Тирит, который, по уверениям местных, находился южнее, близ берегов Андуина. Сами мы имели честь пребывать где-то севернее, близ Андуина.

Женщины и дети — пять женщин и трое детей выразили желание следовать с нами в Минас-Тирит. Поразмыслив, мы, двенадцать мужчин, решили тянуть жребий. Только Воронцов отказался, пояснив, что не может отказать местным крестьянам в их доверии. Да и кому-то следовало присмотреть за оставляемыми здесь, в Березняках, 'железными конями'

По ее результату нас должно было отправиться ровно шестеро мужчин. Двое на копытовской машине 'Лев', остальные — на лошадях. И разумеется, женатые мужики брали с собой жен и детей.

Андрей протянул нам зажатые в кулаке соломинки.

Первым потянул жребий Павел Иванов. Длинная. Жена Павла облегченно вздохнула и прижала к себе двух дочерей. Затем — Федор Копытов. Короткая.

Следующими тянули жребий Костя Варенкин и Михаил Петросян. Длинные.

К Воронцову приблизился Василий Яковлев. Протянул руку, выдернул соломинку. Его сын Макар завопил от радости, предвкушая замечательную поездку.

И так далее и так далее. В результате получилась пестрая компания.

Федор Копытов, Василий Яковлев с женой и сыном, я с семьей — женой и старшим сыном — наш трехлетний младший остался на Земле под присмотром моей сестры, тети Шуры, семнадцатилетним Вячеславом, старший сын Михаила, Сергей Петров. Мой штурман Кристина настояла на том, чтобы ее взяли с нами. Также мы прихватили с собой и проводника.

Глава 9

Вверх по Андуину

Заходящее солнце позолотило спешащие к океану речные волны.

Тихий вечер раскрашивал облака в невообразимые оттенки оранжевого, красного, розового цветов.

Молодой человек сидел на скамье и посматривал на трепещущий парус. Рядом с ним лежал чёрный пес.

— Да, Сиди... — Орландо Блюм погладил довольно взвизгнувшего пса за ушами. — Набегался за день?

Пес согласно тявкнул. Из кубрика донесся женский голос:

— Сынок! Ужин готов.

— Хорошо, мама. Я сейчас — Блум поднялся на ноги и направился в кубрик. Сам он воспоминал недавние дни.

Тогда он не стал разуверять кинувшуюся ему на грудь женщину. Просто не смог. Не смог сказать правду о себе прямо в сияющие радостью и надеждой глаза много-много лет прожившей женщины. Он просто обнял ее за плечи и под руку отвел на второй этаж домика, где размещалась булочная. Уложил в постель ослабевшую женщину и попросил мальчишек принести воды. А затем — просто сидел рядом с кроватью названой матери и рассказывал. Рассказывал придуманную им историю.

О путешествии на далекий Юг, в земли Харадрима, об огромных ледяных горах, о странных черно-белых птицах с ластами вместо крыльев, о волшебных небесных огнях, открывших путь в другой мир ... И потом — необычные созвездия, земли, населенные удивительными народами, о пушках и кораблях, о многолетних скитаниях в этом мире...

А Айлайноэль со вниманием слушала удивительное повествование ее сына.

И с восхищением смотрела на своего сына Дануэлла, вернувшегося во главе трех волшебных кораблей, с удивительными рассказами и вещами.

Все, что он рассказывал, было правдой. Так было — сражения с пиратами, встречи с дикарями и рыцарями неведомого мира, летающие в небесной выси корабли, удивительные земли, населенные невиданными зверями и неведомыми народами...

Когда Орландо закончил рассказывать, Айлайноэль припала к его груди.

— Сынок, бедный, сколько тебе пришлось пережить! Я решила — завтра едем в земли короля Трандуила. Дядюшка и тетушка будут рады узнать, что их племянник возвратился из долгого, как мир, путешествия Да и — Айлайноэль хитро поглядела на своего новоиспеченного сына — красавицам эльфийского народа будет приятно услышать твои удивительные истории!

* * *

*

Был поздний вечер. Малиновое солнце лениво, не спеша, опускалось за горизонт.

— М-да, — задумчиво протянул Элайджа Вуд, шагая рядом с Орландо по извивающейся улочке. — Что теперь нам делать?

— Что-нибудь придумаем — ответил Блум. — Не забывай, капитан 'Миннесоты' сказал, что где-то у Рунного моря находятся наши, с Земли. Так что можно устроиться там в кино или театр.

— Верно. Но он также сказал, что топливо кончается! И 'Миннесоте', как и 'Капризуле' придется стать чем-то типа морского форта.

— В этом случае я не завидую возможным врагам Пеларгира. Вспомни тонущие корабли Харадрима. А наместник Пеларгира, как ты, Элайджа, сам сказал, человек весьма дотошный.

— Именно. До сих пор вспоминаю, как внимательно он нас выспрашивал. Посмотри, местный паб. А название-то интересное — 'У пятнадцатилетнего капитана'.

* * *

Элайджа Вуд и Орландо Блум пили уже пятую кружку хорошего пива, когда в таверну вошли три субъекта весьма подозрительного вида. Один был в кожаной кольчуге и кожаных штанах, другой облачен в явно трофейную кольчугу, о чем свидетельствовала рваная дыра на блестящем боку. Возглавлял их полуголый бородач в черных штанах. Один глаз бородача прикрывала грязно-зеленая повязка. Он цепким взглядом обшарил зал паба и заорал: