Метанит был мною приготовлен достаточно чисто, но не без огрех — в самый раз для того, чтоб сдать, забыть и не иметь лишних проблем с "внезапно прорезавшимся талантом зельевара". Настроение и условные рефлексы — великое дело, еще на середине процесса нарезки рядом с сосредоточенностью крепко угнездилось бесшабашное веселье, всегда сопровождавшее меня в разных аферах и гадостях. Предвкушение решения какой-то проблемы или доставки проблем другим (доставка работает круглосуточно, бесплатно, без лишних юридических заморочек). Сдавать зелье в безраздельное владение отчима было почти больно — как так, и ничего не взорвать даже?! Но пришлось себя заставить, а то Хогвартс бы не досчитался пару комнат уже к вечеру. В лучшем случае — Хогвартс, и в идеале — только пары комнат...

В целом больше ничего интересного и в тот день, и дальше, в принципе, не происходило. В компенсацию урока Снейпа следующими парами шли мирные лекции по Истории Магии и Астрономии, где я всласть отоспался. Вечером, вооружившись метлой, пошел воевать с Хуч, которая после пятиминутного диалога все же согласилась пустить меня на поле. Правда, согласилась она очень эмоционально, больше даже было похоже на прямой посыл, ну и ее попытку попасть в меня связкой ключей я никуда толком вписать не могу — то ли позаботилась о том, чтобы я комфортно переодевался в квиддичных раздевалках, то ли я действительно ее достал... ключи, правда, я вернул сразу и поспешил скрыться — больно недобро она взвешивала их в руке и провожала меня взглядом. Как бы второй раз возвращать не пришлось...

Как бы то ни было, согласие, пусть довольно противоречивое, у меня было, так что я пошел летать. Первый вечер отдал на ознакомление и полеты на более-менее масштабном поле, так что никаких финтов и изворотов. А вот в следующие два месяца я после полетов наведывался к мадам Помфри частенько, и никакие профилактические беседы с преподавателями и письма с завуалированными угрозами от мамы не помогали. Мне даже запретили однажды появляться на злосчастном поле — ненадолго; это была веселая неделя, полная "встреч со швабрами", "падений с лестницы", "спотыканий" и "поцелуев с дверью". Наверно, никто раньше не подозревал, что школа — невероятно травматичное место. Конфискация метлы, тоже временная, не очень помогла. Зато вытер отчиму пыль на складах... И с Забини подружился, у него тоже была метла, которую он мне любезно и тихо одалживал. Что в нем есть — так это флегматичный характер, не лишенный нотки ленивого авантюризма: сам он вел себя образцово-показательно, но наблюдение за моей небольшой войной с преподавателями доставляло ему невероятное удовольствие, так что, чуть подумав, он решился внести в нее свою лепту.

И благоразумие и забота потерпели поражение от ослиного упрямства. Единственным условием от отчима в конце концов стало участие в наборе в сборную Слизерина. МакГонагалл, правда, уточнила, что если вдруг мне в этой самой сборной что-то не понравится, сборная Гриффиндора всегда ждет меня с распростертыми объятьями. Как минимум на тренировках, а вообще квиддичное легионерство, знаете ли, в Хогвартсе правилами не запрещено... Пока я медленно переосмысливал поведение МакГонагалл, отчим твердо сказал: не запрещено, но нежелательно.

На следующий день, кстати, кабинет трансфигурации просто жутко пропах валерьянкой, но и пятикурсники Равенкло-Хаффлпафф рассказывали, что в начале урока на столе Снейпа обнаружилась композиция из десятка колб, весьма причудливо изогнутых. И складывались они, на первый взгляд (как и на остальные) во что-то совершенно неприличное...

Все развлекаются, как умеют.

Была еще небольшая стычка между Министерством и аристократией. По легенде, Волдеморт возродился пять лет назад, местный узник Азкабана в лице Петтигрю явно оказался менее терпеливым, чем когда-то в моем мире Сириус. Вопрос о том, почему, имея возможность сбежать, крестный мариновался в тюрьме тринадцать лет — аккурат до внезапной вспышки жажды мести, до сих пор остается открытым.

Так вот, несмотря на то, что в данный момент конфликт между злобным Темным Лордом и Добрыми Светлыми Магами напоминал скорее вялотекущее попинывание друг друга на строго установленных файв-о-клоках, некоторые действия, похожие на адекватные, все же производились. Недавно в аврорате сменился руководитель, и новая метла всерьез решила поскрести по уже раз попавшимся сусекам: время от времени товарищи авроры совершали визиты вежливости в дома аристократов, когда-то попавшихся на пособничестве Волдеморту, пусть даже "был под Империо, ничего не помню". С одной стороны, достаточно логично, с другой стороны — черта с два там что-то найдут, ага. Аристократы тоже не идиоты, хранить что-нибудь незаконное на видном месте. А тайники вскрывать — нужна комиссия и разрешение разбирать дома на молекулы, которое никто, разумеется, не даст, момент пока не тот.

Тем не менее "гости" из аврората нервировали даже самых гостеприимных хозяев. Главе аврората хватило мозгов сформировать проверочные отряды из магглорожденных или обделенных аристократов вроде мистера Блэка, неласково относившегося к своим бывшим собратьям по статусу. Классовая ненависть во всей своей красе цвела и пахла, авроры были хамоватыми и неаккуратными, часто после недосчитывались либо просто вещей, либо сохранивших свою целостность. У Малфоев вообще разбили любимую вазу Нарциссы! Правда, Сириусу — а провинился именно он, — и досталось порядочно, неприятные нарывы по всему телу сходили неделю, и ни один колдомедик не помог. Да, хозяева получали компенсационные выплаты (как правило, недостаточные) или моральное удовлетворения от проклятья на голову нерадивого болвана в форме (право же, штрафы того стоили; тем более, идеально совпадали с компенсациями), но любимую вазу уже не вернешь...

В общем, аристократы были недовольны. Но если мести де-факто им не хватало, официально выступать против действующей власти в юридическом поле пока никто не хотел. Средства-то были, но подставлять личного адвоката никто не хотел, одно дело рассеивание неприязни по всем семьям, другое дело — уже практически личные контры одного человека с Министерством. Куча мелких дел — радует, конечно, министерских юристов, но масштаб не тот. Одно комплексное заводить — частные выступать против... ну я уже сказал.

Подкатить к старосте с этой деликатной беседой не составило труда. На самом деле я бы и не напрягался, если бы не предполагаемое участие Снейпа в деятельности мистера Риддла. Так что прежде всего я беспокоился о том, чтобы отбить уважаемых правоохранителей от своей семьи — такие вот превентивные меры. Кроме того, дело обещало быть хлебным и достаточно интересным, а я, пусть и был индивидуалистом и собственником, все же не следовал принципам собаки на сене. Так что почему бы и не подсобить доброму человеку?

Визитку "доброго человека", а на деле — самой что ни на есть злой женщины, я благополучно вручил старосте с напутствием встречаться, артистично плакать и не торговаться. В свою пользу попросил парня оставить источник, то есть меня, неназванным, на что он благополучно согласился.

Уже к октябрю Синклер раскатала Министерство по бревнышку. Пострадавшие аристократы получили извинения и компенсацию, Синклер — гонорар, авроры — втык, Главный Аврор — строгий наказ не беспокоить уважаемых людей. Дело, конечно, могло надолго затянуться, я даже немного постыдился, что передал аристократам строгие рекомендации ни в коем случае не соглашаться на почасовую оплату труда моей бывшей преподавательницы. Хотя и мирно, но неким образом отомстил, да...

Но главное разнообразие в мою жизнь, безусловно, вносили уроки ЗОТС. Их вел Аластор Грюм, и в истинности его личности не могло быть никаких сомнений. Барти Крауч-младший мог быть строгим психом, недобрым преподавателем и не следовать учебной программе... Но с незабвенной техникой и лексикой Грюма не выдерживал ни малейшего сравнения. Любой, кто хоть чуть-чуть прочувствовал на себе учебную методику аврора Грюма, никогда в жизни не спутал бы их.

Первый урок, разумеется, Грюм начал в своем стиле. С вопросов. Походил между партами, окидывая жертв орлиным взором, поозирался, посмотрел было в сторону Лонгботтома, но тут же скривился и махнул рукой, отворачиваясь в другую сторону. Выбрал, конечно, ряд слизеринцев — досадливо поморщился, видя излишнее, на его взгляд, количество девочек (больше нуля), и вытянул руку в сторону Гойла:

— Ты! Встать, — говорил он резко, рвано, не размениваясь на вежливость и прочие словесные излишества. — Назови мне все защитные заклятья, которые знаешь.

— Протего, — послушно сказал Гойл.

Грюм постоял еще секунд тридцать, выжидающе глядя на Грега, выразительно закатил глаза (в исполнении магического это выглядело вообще феерично) и кивнул:

— Поднимай товарища слева.

Поднялся Крэбб. Он тоже знал Протего.

Вскоре стоял все. Стопроцентное знание детьми Протего придирчивого аврора не удовлетворило; более глубокие познания некоторых тоже не заставили ум, честь и силу аврората смилостивиться. Даже на Поттера, назвавшего аж семь позиций ("Что стоим, почему никто не пишет?!") — и неплохих, должен признать, он только тяжело покачал головой. На мое перечисление всего, что мы учили, начиная с первого курса, хмыкнул и дернул ладонью, я послушно замолк.

— Все записали? — ровно спросил он и удовлетворенно кивнул, услышав нестройное "Ага-Да-Все". — По пять человек к манекенам, пробуем все написанное.

У Грюма была довольно нехитрая метода. Упал-отжался! Колдуй. Не получается? Упал-отжался! Колдуй! Не понимаешь? Упал-отжался! Колдуй. Вот, все верно. Упал-отжался! Колдуй...

Первую группу он быстро собрал с первых парт плюс случайный человек из аудитории. Я быстро подсчитал — сижу на четвертой, если великий рандом помилует, времени у меня едва не до конца урока... Пора заняться делом.

Под непонятным взглядом Забини я оставлял свой след в истории Хогвартса и послание следующим поколениям. На парте медленно, но верно выцарапывалось: "Все, кому от глупости может помочь только топор, без исключений ровно идут на факультет Гриффиндор!". Истина, достойная увековечивания, пусть и до байроновских творений не дотягивает...

Так о чем это я? В общем, первый урок по ЗОТС еще прошел довольно уютно и мирно.

А потом мироздание показало — как бы не сложилась жизнь, с Грюмом я буду цапаться.

При всем уважении к старику, в его уроках меня не устраивало обилие самостоятельной работы. Надменно кривясь, он выдавал нам проверочные по той теории, что мы якобы читали вне уроков. Должны были, по крайней мере. Я здраво возмущался, апеллируя к правилам Хогвартса и законам страны, на первой же проверочной. Грюм возмущался не меньше, настойчиво стоял у моей парты, опершись на нее руками и пытаясь давить взглядом и авторитетом. Прокатывало идеально, но не со мной — меня, наоборот, выкидывало в высокий стиль, и весь класс во главе с собственно Грюмом медленно удивлялись моим требованиям "доступных дефиниенсов к адекватным имеющемуся плану дефиниендумам". Очевидно, так хитро объяснений и следования школьной программе у Грюма еще никто не просил...

Мало-помалу и тут стороны достигли компромисса — занятия по ЗОТС стали делиться на обычные и практические. На первых Грюм пусть и плохонько, но объяснял теорию и рассказывал про всякую гадость, могущую поджидать нас за любым углом — это, кстати, выходило у него особенно интересно и красочно. Со смаком описывать кровь-кишки-мясо и злобно хихикающих темных тварей Грозному Глазу удавалось просто бесподобно, куда там Локонсу... На вторых мы занимались милыми сердцу старого аврора занятиями, то есть попытками проклясть ближнего своего и защититься от него же, кроме того, он все-таки пробил у Дамблдора нормативы по ЗОТС. Так что теперь Хогвартс в полном составе приседал, бегал челноки и отжимался — каждый курс на своих занятиях, но по жалобам выходило, что Хогвартс перешел в военный режим и бедных студентов злобный Грюм терзает еженощно, ежеутренне и вообще ежеминутно. В жизни не слышал так много разговоров вокруг десяти приседаний в неделю. От Вуда в свое время мы страдали на порядки больше — да, ныли и ворчали, но так масштабно не жаловались...

Одна только проблема — Грюм меня явно запомнил, и теперь при каждой встрече выражал свое бесконечное уважение и благодарность. Я не отказывал себе в удовольствии побеседовать с ним. Дошло до того, что меня попросту за руки уводили от профессора однокурсники, правда, нам с Аластором лишняя динамика никогда не мешала, и вежливые намеки на то, кто насколько умный, чем занимается в свободное время и прочее, заканчивались лишь у дверей очередной аудитории, когда Грюма вручную разворачивал ждущий нас на урок профессор...

Споры с Грюмом были на самом деле очень полезны и познавательны: мы разбирали с разных сторон одну и ту же ситуацию, пытаясь доказать собеседнику своё мнение. Минус был в том, что я, пренебрегая адекватностью, как это делает суд, рассматривал любое деяние исключительно с правомерной точки зрения; Грюм неизменно присандаливал к спору причудливую смесь эффективности, тактики и морали в разных пропорциях. И выходило у него довольно убедительно. Я неизменно при разговоре сдавал позиции, но иногда для себя осознавал, что, будь спор действительно серьезным — аврор Грюм при всем моем красноречии и знании законов меня бы сделал. Столкновения правоохранителей и законников (а поверьте, это могут быть порой диаметрально противоположные понятия) были нередкими, щедро жалуемый Грюмом опыт — бесценным.

Кроме морального удовлетворения и неторопливого совершенствования навыков я получил также благодарности сокурсников — пока Грюм увлекался полемикой и демагогией в моей компании и во время бесконечных соревнований "кто лучше наизусть знает кодексы" Грозный Глаз вяло реагировал на остальных, что сделало уроки ЗОТС у четвертого курса Гриффиндор-Слизерин в некоторой мере более спокойными и расслабленными. Но действительно лучшим моментом была неожиданная встреча с мадам Хуч в одном из коридоров Хогвартса: заметив меня, женщина умиленно улыбнулась и со словами "Умница, так ему и надо" погладила меня по голове, после чего умиротворенно удалилась. Личность "его" у меня особых сомнений не вызвала, а вот вопросы насчет тонкостей отношений между Хуч и Грюмом на пару секунд даже заинтересовали. Впрочем, я все еще помнил фразы "не мое дело" и "своих проблем хватает", так что не зацикливался на этом инциденте.

Можно еще вернуться к полетам — школа кипела и булькала в ожидании иностранных гостей, но это не отменяло разочарования из-за квиддичных соревнований, вернее, их отсутствия. Грустные семикурсники, для которых нынешний сезон — последний и мог бы стать победоносным, печально вздыхали и слонялись вечерами по гостиной, недовольно мяли в руках буклеты команд и спортивные журналы и угрюмо подсчитывали в библиотеке статистику чемпионата. На ноябрь назначили набор новой команды — уже на следующий год, и гаденько улыбались претендентам, в красках описывая мучения на будущих тренировках. Турнир турниром, а форму терять не комильфо. Флинт, кстати, пару раз смотрел, как я летаю, и в ультимативной форме сообщил, что место в команде на меня уже зарезервировано. Мол, может и найдутся люди, которые летают лучше, но с такой "сорванной напрочь башней, идиот, чем ты вообще думаешь!!???" (в медпункт после неудачного пике он тащил меня очень экспрессивно) точно больше нету.