— Хорошая мысль. Если одну из аудиторий отдашь мне в постоянное пользование, будет на них повышенная защита. А у тебя есть идея, какие помещения зачаровывать?
Идея была: Зорко показал мне два подвала, которые никак не использовались и пустовали. Вообще-то их было не то пять, не то семь, но все, кроме двух, были завалены какой-то дрянью. Если ее разобрать... Решено! Тут студенты будут наказания отрабатывать. Заодно обзаведемся новыми кабинетами для разных нужд.
Конрада я отвела на место и оставила. За ним присмотр не нужен. Подвалам присвоила номера, как порядочным аудиториям, и предложила ему выбрать любую на свой вкус. На мои глаза они были абсолютно идентичны.
Видно было, что маг доволен, но сказать он это мне в глаза не захотел. Пробурчал что-то вроде: вечно Рику везет, ему даже неприятности на пользу. Вот что он имел в виду? Неприятность — это я?
На пятый день, как он и предсказывал, потянулись преподаватели. Первой пришла Лаура. Без плана. Заговорила со мной как великодушная бабушка с нерадивой внучкой. Пришла, мол, посмотреть, как я справляюсь, не надо ли чем помочь. Я довольно жестко ей ответила, что помочь она может одним: вовремя предоставить свой учебный план. Если он будет общий на весь факультет, тем лучше. Не простила я ей “половозрелую здоровую девицу”.
Тетка обиделась и ушла, бурча под нос, что от молодых нахалок просто житья нет. Затем пришел тот вальяжный господин в лиловой мантии. Оказался магом разума, то есть менталистом. Имя Гесперий явно указывало на его элидианское происхождение.
Этот план принес, а заодно попытался меня очаровать. Магию использовать не стал, это противозаконно, да у меня и амулет от ментального воздействия есть. Но у него нашлись другие приемы. Включил свое обаяние на полную катушку и просто обволакивал флюидами приязни, между делом мурлыкая, как замечательно, что такая прекрасная девушка, как я, будет теперь заниматься этими оболтусами, которые не желают учиться. К моему счастью, на меня такие методы не действовали совершенно, вернее, действовали, но в обратную сторону. Наверное, побочный эффект логического склада мышления. Можно было биться об заклад, что тому, кто пускает со мной в ход подобные трюки, ничего не светит: я в лучшем случае разозлюсь, в худшем задумаюсь: а что ему от меня понадобилось?
По всему было понятно, что Гесперий — неформальный лидер преподавательского коллектива. И если Лаура явно была с тем же ректором в отличных отношениях, то этот тип Арвилю явно противостоял.
Несколько раз за время нашей беседы он намекал, что если я не слишком довольна руководством, он готов оказывать мне покровительство. Маги вообще любят обещать обычным людям покровительство, думая, что те об этом мечтают. Надо оно мне...
Я поблагодарила Гесперия за своевременную сдачу плана и пообещала, что он получит самые удобные часы и аудитории. Сделала это не потому, что искала покровительства, а потому, что обещала так поступить при всех, тем более что Конрад уже получил свое личное помещение, у ректора тоже был специальный бункер для занятий, а Громмелю для этого была нужна мастерская.
После ухода Гесперия народ повалил валом, я только и успевала, что собирать планы и записывать пожелания. Зельеварам нужны были ингредиенты, целителям — зелья, другим магам амулеты и то, из чего их можно сделать, оружие, животные для опытов, редкие растения, книги...
Верка все записывала под диктовку, а затем составляла сводную таблицу. Я с каждым днем убеждалась, что эту девушку мне сами боги послали. На ее суровый вид я научилась не обращать внимания, а к басовитому голосу привыкла. С ее помощью работа спорилась в два раза быстрей и теперь я уже не засиживалась допоздна, приходила ночевать вовремя и регулярно принимала ванну. Пин был счастлив: хозяйка соблюдает порядок.
* * *
Пересдачу для Верки ректор организовал, как обещал. Меня ввели в состав комиссии ровно для того, чтобы, как он выразился, “соблюсти объективность”. Странная формулировка, но Верке очень понравилась.
Она вообще готова была везде ходить, для надежности держась за мой подол. Но это не значило, что она слабая, глупая и беспомощная. В моем присутствии она всех поражала толковостью и способностью отстаивать свое мнение. А вот когда оставалась одна, замыкалась в себе. Наверное, чувствовала, что мир вокруг настроен враждебно. Пока она еще оттает... Так что мое участие в экзамене на самом деле было для моральной поддержки.
Заодно я узнала кто такой Гаспар. Я думала, это имя — сокращенное от Гесперия. Оказалось, это совсем другой человек. Гаспаром звали боевика, мага огня и красавца-мужчину, от одного присутствия которого у меня сразу начала болеть голова: слишком его было много. Занимал он пост декана боевого факультета, но особо себя работой не утруждал, особенно рутинной. Показательные бои — это да. Арвиль уверял, что в армии, где Гаспар числился главным магом, его успехи были значительнее.
На знаменитом собрании преподавателей он не присутствовал, отъезжал куда-то по просьбе короля, но на предложение принять пересдачу откликнулся. Тут мы и познакомились.
То, что госпожа проректор полностью лишена магии, на него подействовало настолько, что он пялился на меня всю дорогу, отвлекаясь только на то, чтобы ответить на вопрос ректора. Можно было бы задрать нос от гордости. Еще бы, с меня не сводит глаз такой шикарный мужчина! Но взгляд его был полон чего угодно, только не восхищения. Так смотрел бы торговец овощами, если бы в ящике с нежными персиками внезапно увидел кабачок.
Арвиль знал, что делал, когда назначил в комиссию этого мага. Стоило ему прочитать в ведомости, что студентку завалил на экзамене профессор Грано Белгич, и Веркино дело было сделано.
— Сам ей ставил отличные оценки и сам же завалил?! Полный бред! А кто? Белгич? Этот тупой недоучка?! Давно пора гнать поганою метлой! И что это за курс такой, я вас спрашиваю? “Базовый курс огненных заклятий”! Ерунда для дошкольников, а читает он ее на третьем курсе! Я давно говорю: давайте уберем из программы и будем читать всем нормальную магию огня. А мне говорят: так заведено исстари, не нам менять. Именно что нам! Вы еще седую древность сюда приплетите! В общем, если девчонка покажет три нормальных огненных заклинания, абсолютно любых, я этого Белгича заставлю свою бороду съесть.
Почему он упомянул бороду, я сразу поняла, когда увидела профессора Грано Белгича. Так в детских книжках рисуют магов. Невысокий, плотный, краснощекий, довольно пожилой дяденька в мантии и с длиннющей, ниже пояса белой бородой, расчесанной, ухоженной и чуть ли не завитой. Если Гаспар не изменит своего решения и накормит Белгича этой роскошью, тот непременно задохнется.
Он готов был задохнуться гораздо раньше, от возмущения, когда ар Арвиль сказал ему, что сомневается в результате экзамена Верки Летанич и в связи с этим организует пересдачу комиссии. Он-то шел в ректорат с гордо поднятой головой, еще не зная, зачем его пригласили, а тут такое...
— И не откажешься...
Верка скрывалась в это время у меня за спиной, что выглядело, должно быть, забавно: она выше меня примерно на голову. Но Белгич не удостоил ее взглядом. Зато Гаспар смотрел на ведьму с веселой, подбадривающей улыбкой, мол, не дрейфь, прорвемся.
Мы все спустились в защищенный подвал, заклинания-то огненные. Девушка осталась в середине помещения, мы сгрудились у стены, накрытые созданным Конрадом куполом.
Ректор объявил условия. Если испытуемая за отведенное время создаст три любых огненных заклинания второго уровня, прежняя оценка аннулируется и экзамен будет ей зачтен в соответствии с тем, как они будут выполнены сегодня.
Белгич что-то пробормотал о том, что на повторном экзамене оценку надо снижать, но Гаспар так на него зыркнул, что тот замолчал и вобрал голову в плечи.
Верка в первую минуту оторопела. Она думала, что для начала ей зададут парочку теоретических вопросов, а тут преподаватели решили сразу хватать демона за хвост. Затем спросила:
— Можно подумать?
Гаспар явно хотел гаркнуть: “Чего тут думать?!”, но ректор произнес равнодушно:
— Три минуты.
И перевернул песочные часы. Верка набычилась и прикусила костяшку указательного пальца, что у нее всегда означало активную работу мысли. В меня с двух сторон полетели вопросы:
— А мы не погорячились? — ректор.
О чем это она так задумалась? Ректору я даже отвечать не стала, махнула рукой и все, Гаспару же сообщила:
— Выбирает, что вам показать.
— Ну, пусть выбирает хорошенько.
Только он это произнес, Верка решительно тряхнула головой и выдала одно за другим: “Столп огня”, “Огненные змейки” и “Пламя в объеме”. Первые два заклинания были второго уровня, как и требовалось. Они стояли в программе. А вот про третье я случайно знала, что оно четвертого, если не пятого уровня. Выглядело оно как куб, наполненный настоящим драконьим огнем, и применялось, если нужно сжечь что-то опасное, например, дом, наполненный нечистью, не повредив ничего другого.
Верка создала куб размером с табуретку. Интересно, какой это уровень?
Я не успела об этом подумать. Стоило Верке развеять свои заклинания, как Гаспар сорвался с места, подбежал к девушке, обнял ее, поцеловал и с ходу предложил с общего перейти на боевой факультет, совершенно забыв, что ведьмы там не учатся.
Девушка осторожно высвободилась из его объятий и сказала робко:
— Можно, я подумаю?
Тот похлопал ее по плечу и вернулся на место с явным намерением разобраться с Белгичем.
— Она у тебя неуд получила, хмырь болотный? — зарычал он на перепуганного профессора, — Это на каких же основаниях?! Да ты не умеешь того, что может она, зуб даю!
— Позвольте. Позвольте, — залепетал Белгич.
— Не позволю! Вон отсюда!
Тот вскочил, надеясь убежать и где-то пересидеть гнев боевика, но Арвиль его остановил.
— Подождите, любезнейший. Профессор Гаспар задал интересный вопрос и я хочу получить на него ответ. На каких основаниях вы поставили этой студентке неудовлетворительную оценку? Мы все сейчас убедились, что ее знания выше всяческих похвал. Ну-с, я жду ответа.
Белгич остановился под пристальным взглядом ректора, но не произнес ни звука. Тогда я внесла предложение:
— Может быть мы пригласим сюда профессора Гесперия и узнаем истину? Думаю, он не откажется помочь.
Не зря я предложила позвать мага-менталиста, того, кто может покопаться в мозгах и вытащить наружу неприглядную правду. Их боятся больше, чем самых сильных боевиков.
Этой угрозы Белгич не вынес и рассказал все. Как я и подозревала, ему дал взятку жених девушки. Слишком нужна оказалась постоянная магическая подпитка этому типу, он устал ждать свою невесту и попытался решить вопрос таким способом. Профессор же чувствовал себя в полной безопасности. Кто станет проверять, правильно он выставил оценку или нет? Верка казалась ему замкнутой, робкой, недалекой, такая права качать не побежит.
Она бы и не побежала, если бы мы с ректором не взялись за дело. Но все раскрылось, поступок Белгича явно тянул на преступление.
Ректор поступил разумно. Предложил дела не поднимать, если господин Грано Белгич немедленно положит ему на стол заявление об увольнении. Желательно задним числом, как будто он покинул Школу еще до той самой сессии.
Разумно, теперь можно ему за лето деньги не выплачивать. Сам себя наказал.
Когда заявление было написано и Белгич ушел, я позвала Верку обратно в кабинет: у нас еще работы непочатый край. Гаспар потащился за нами, расписывая преимущества боевого факультете именно для ведьм, которые почему-то его традиционно игнорируют. Девушка привычно склонила голову к плечу, но бросала на профессора взгляды, каких я раньше у нее не замечала.
Гаспар легкомысленно вперся вслед за Веркой в кабинет проректора и тут я взяла его в оборот. Где учебный план боевого факультета? Где его личный учебный план? Я спрашивала, а девушка смотрела с такой укоризной... Профессор сдался и отправился организовывать требуемое.
Я шепотом спросила у Верки, не собирается ли она прислушаться к Гаспару и перевестись на боевое отделение. Она помотала головой.
— Знаете, госпожа проректор, это не для ведьм. Боевые ведьмы, конечно, существуют, но живут недолго и плохо. В смысле, душа у них чернеет, а для ведьмы это верная гибель. Если не погибнет в бою, то не сможет вернуться в мирную жизнь. Война-то, она не навсегда. Такие становятся самыми страшными преступницами, их казнят. Мне оно надо?
Я знала об этом от Соль, и порадовалась, что моя помощница такая разумная девица. А Верка добавила:
— Профессор же не учить меня хочет, а совсем другое. Только сказать не умеет.
То есть, он ее в постель зовет? Такую, как есть: некрасивую, нескладную девицу. Стоп. А действительно, почему я думаю, что Верка некрасивая? Потому что она слишком большая и говорит басом? Но тот же Гаспар ее на полголовы выше. Может, ему именно такие и нравятся?
Я не стала комментировать Веркину сентенцию и предупреждать ее от романа с преподавателем. Без толку. И потом, если ей любо, то и мне мило. Не мое это дело.
* * *
Следующий день начался со скандала. Даже с двух. Для начала ко мне на завтрак заглянула шикарная блондинка Сильвия. Не стоит и говорить, что я ее не звала. Мне бы век этой презрительной морды не видеть. Но она появилась, села напротив меня за стол, рассеянным жестом взяла рогалик, повертела в руке и отправила в рот. Затем сказала как бы между прочим:
— Говорят, милочка, у вас домовой имеется?
Сволочь Асти, уже всем растрепал!
Я не стала отвечать, тоже взяла рогалик, намазала маслом и стала уплетать с большим аппетитом. Блонда хищно улыбнулась.
— Вижу, вижу. Правду говорили: домовой есть. Откуда иначе такие яства? Но только, милочка, он не привязанный. Вы же не ведьма, насколько я заметила, привязать домового вам не дано. Так что я сама привяжу его с вашего позволения.
Она Пина у меня отнять собирается? Тут я вскочила и отчеканила:
— Госпожа Сильвия, я вас не звала и в услугах ваших не нуждаюсь. Прошу покинуть это помещение. Немедленно. Моего домового вам не видать как своих ушей!
Ведьма тоже вскочила с места и зашипела, как гадюка:
— Выскочка! Нахалка! Ты еще пожалеешь, что пожадничала! Я и без твоего позволения заберу домового, только как ты потом тут жить будешь, еще вопрос...
Не зная, что ей ответить, я так и стояла с вытянутым в сторону двери пальцем. И тут откуда ни возьмись прямо на столе возник Пин. Хотела ему закричать: “Спасайся!”, но не смогла рта раскрыть. А он стал наступать на оторопевшую ведьму:
— Уходи! Вали отсюда! Сама домового приманить не смогла, так пришла грабить? Не выйдет! Чтоб я тебя больше тут не видел! И попробуй только тронь мою хозяйку! Жизни не рада будешь!
Она вдруг отмерла и снова зашипела, но тон был совсем другой: ошеломленный, неуверенный:
— Привязанный! Но так не бывает... Никогда люди... Как это может быть? Невозможно...
