Р.А.Ц.

А из-под пленок, стоя по колено в безжизненном пушистом прахе, показались кошмарные существа. Кошмарные, и вместе с тем красивые той самой красотой, которую можно было найти в любом доведенном до совершенства оружии. Да, это было оружие. Путем естественной эволюции такие твари не могли появиться на свет, каждая их составляющая была задумана, изготовлена и протестирована в тайных лабораториях черноглазых магов.

Длинные изящные тела, вместе с хвостом достигающие почти трехсот метров, тела, сплошняком состоящие из белоснежных костей и хитро переплетенных смолянисто-черных жгутов, исполинские рогатые головы с четырьмя глазами — колодцами в первородный мрак, и чешуя — от многометровых пластин на груди до мелких чешуек на костяшках пальцев, на переломах поверхностей чешуйки образовывали бритвенно-острые краевые лезвия. Только два цвета, белое и черное, без всяких компромиссов.

Мариан Этерьен, Познавший Жизнь Ветви Оссэн, смотрел на появившихся существ буквально окаменев. Ранее он только слыщал об этом, рассказы, изобилующие фантастическими подробностями, передавались среди конструкторов годами, и более смахивали на досужие байки, но сейчас... он склонен был поверить в их абсолютную правдивость. Никогда еще он не видел столь извращенного надругательства над Жизнью. Пепельные Драконы, названные так с извечным эльфийским стремлением к красоте, удивительным образом сочетали в себе и Жизнь и Смерть, и последняя явно преобладала. Это было оружие клана Морэтанн, известного прибежища идущих путями не-жизни. Одна из ветвей этого клана в свое время породила Язвителя, опустошившего треть их собственных миров и уничтоженного лишь соединенными усилиями двух кланов.

Пепельные были не живыми и не мертвыми, с равным успехом сочетая и то и другое. Плоти они не имели, лишь кость, покрытую чешуей и перевитую жгутами мрака. Прочность их тел определялась не составляющими материалами, а наполняющей тела магией. Многочисленные органы чувств зрели в широком диапазоне, плюс наработки по эльфийскому сродству дали возможность подключить их к тонким структурам природы, благодаря чему драконы легко могли входить в любой мыслимый биоценоз. Это означало, что глазами и ушами тварей могли становиться деревья, птицы, травы, насекомые, и спрятаться от такого всеобъемлющего наблюдения было — невозможно.

Опасность этих существ хорошо осознавалась предводителями войск Ветвей. С прорывом мембран коллективный щит скачкообразно уплотнился до невероятных значений, сгущаясь в почти непрозрачное марево, управляющие блоки тяжелых магических систем нацелились на неподвижных исполинов, тонко запел воздух позади оборонительных порядков, наливаясь силой для испепеляющего удара.

Драконам на это было в высшей степени начхать. Порождения магии, они обладали настоящими водопадами, океанами силы, свернутыми в тугие глобулы внутри них. Напряжения токов сил были такими, что они начинали вести себя как материальные объекты, глобулу можно было, в принципе, взять рукой, хоть в ней и не было ни одного атома вещества. Для управления потоками столь невероятной мощи требовался искушенный разум, оседлать и приручить тайфун дикой энергии мог только маг из высших — и Пепельными драконами становились именно они. Пройдя трансформу, престарелые высшие обретали новое существование, новую ипостась, и могли послужить клану еще много времени. Вот только все имеет свою цену, а потому трансформа, даря небывалую мощь и остроту чувств могучего вместилища, отнимала взамен самую суть мага. Дракон оставался зверем, умным, хитрым, могущим пользоваться магией, обладающим памятью своего предтечи, дьявольски сообразительным и толковым — но все-таки зверем. Той божественной искры, что отличает разумного от зверя, в них не было.

Системы управления боем людей присвоили драконам наивысший индекс опасности с первым их движением. Трехсотметровые костяные холмы вдруг прянули в воздух. Презрев его сопротивление, раскрылись полотнища крыльев, точеные тела устремились вперед и вверх с невозможным ускорением. Крылья отнюдь не служили магическим созданиям средством полета и даже управления им. Они были оружием, как и каждая пядь тела дракона. Резонатором, эффектором, ключом-символом и бог знает чем еще.

Длинные вытянутые силуэты летающих линкоров устремились на юг, к полежащей уничтожению цели. Пепельным всего-то нужно было преодолеть около четырех тысяч длин тела, примерно как человеку пробежать восемь километров. На лету драконы окутывались саванами активируемых заклятий, превращаясь в полубесплотные слабо обнаружимые тени.

Но люди насчет уничтожения имели собственное мнение. Полевые войска вновь отступили в укрытия, причем даже не в обычные, а в противоатомные убежища глубокого залегания, просто подъем из которых отнимал не менее получаса. Горчаков имел самые черные предчувствия насчет предстоящего. И они оправдались. Час потребовался на то, чтобы выяснить полную нечувствительность драконов к стандартным средствам поражения. Летели они не слишком быстро, всего около девятисот километров в час, что было, впрочем, совершенно немыслимо для биологических организмов, так что зенитчики успели испытать на тварях весь свой арсенал. Однако ни легкие, ни тяжелые ракеты с обычными боевыми частями не дали никакого видимого эффекта. Дождь осколков и щупальца кумулятивных струй бессильно отлетали от несокрушимой черной чешуи. Снаряды старых крупнокалиберных зениток, переделанных под новую аппаратуру и барабанное питание, обладали точно тем же действием, то есть — никаким. Да и немудрено, все зенитные боеприпасы строились по одному принципу, различаясь лишь в деталях, конфигурацией осколочных полей и формой поражающих элементов. Очереди же 'Мангустов' лишь молча тонули в черной дымке, окружающей тела Пепельных, без следа и звука.

Намного большего успеха достигли новые ракеты ПКО с БЧ кинетического поражения. Еще годом ранее этого сделать бы не удалось, их штатные средства наведения были 'заточены' под космические скорости типовых целей и просто не были предназначены для борьбы с медленными низколетящими объектами. Но проведенная модернизация коснулась также и сетей управления, объединив весь УР в единый боевой организм, и именно поэтому получилось наводить спецракеты с дивизионных радаров 'ближних' комплексов и 'длинного глаза' самолета ДРЛО. Достигнув границ укрепленного района, драконы величаво проследовали далее, очевидно, имея в виду цели, расположенные в глубине обороны, такие как командные пункты, узлы связи,стартовые ракетные позиции, и, конечно, собственно РАЦ. Тут-то и настигли их сверхскоростные иглы ракет прямого попадания. Они взламывали чешуйчатую броню, крошили кости, рвали жгуты непонятной черной субстанции, заменявшей им мышцы, роняя порой с небес на землю целые пласты раздробленного вещества.

Но эти весьма специфичные ракеты не могли развить в атмосфере всей положенной скорости, да и магически упрочненный материал тел оставлял далеко позади даже сталь, потому в целом эффект обстрела был минимален. Ни один дракон не был сбит, они нисколько не снизили скорость, лишь несколько опытных летчиков заметили у одного некую проявившуюся 'хромоту' — небольшие рыскания во время полета. И все. Чтобы ссадить с небес на землю трехсотметровую тяжелобронированную цель, требовалось нечто большее.

Еще ранее, почти сразу, как летающие линкоры легли на курс, Горчаков с тяжелым сердцем отдал приказ на применение спецБЧ. Беспилотные истребители встретили драконов в пятистах километрах перед границей, и нанесли удар восьмидесятикилотонными 'колотушками'. Тщетно. Как генерал и предполагал, каждый дракон обладал собственным мощнейшим щитом, поглотившим всю энергию взрывов. Причем щит был гораздо более совершенным, нежели применявшиеся до этого образцы. Он быстро, в секунды, появлялся и исчезал, существенно экономя энергию.

Теперь генерал понимал, что решение использовать истребители было ошибкой. Подвела инерция мышления — чтобы сбить воздушную цель, нужны ПВО и авиация. Но цели-то представляли собой скорее корабельный ордер из трех тяжелых вымпелов, помещенный в пятый океан, нежели хрупкие и уязвимые самолеты. Ну и то, что он внутренне смирился с отсутствием 'Термитов'. Эх, ему бы отдать приказ на взлет МАГу! Двадцатитрехмегатонная боеголовка снесла бы их невзирая ни на какой щит, вмяла бы в камень по самый кончик хвоста, испарила бы в плазменном шаре... Но было уже поздно. Драконы вошли в периметр УРа, двигались на небольшой высоте, и применять оружие такой мощи над собственной головой было бы... неразумно. Хотя, возможно, еще и придется. Черт его знает, чем вооружены эти твари.

До сих пор Пепельные ограничивались лишь высокомерно-расслабленными плевками в сторону атакующих истребителей. Тонкие нити огня в секунды преодолевали разделяющие их расстояния и прошивали титановые планеры беспилотников насквозь! Операторы уже потеряли свыше десяти машин, и, убедившись в бесперспективности атак, перестали атаковать с привычной нахальной дерзостью. Они продолжали осыпать несущихся драконов тяжелыми ракетами из почтительного удаления, да наводить все новых и новых дронов — барражирующие ракеты новой концепции, способные к возврату и посадке в случае отмены боевого приказа.

Драконы же тем временем под непрерывным огнем прошли две трети расстояния до центра укрепрайона, и вдруг сменили курсы, начав заворачивать гигантскую окружность. Почти сразу пришел первичный доклад от доселе молчавшей системы биологического контроля. Короткое слово заставило похолодеть многих, находившихся в ЦБУ.

— Белок!

Чужеродный белок! Это означало, что твари помимо всего прочего являются носителями — и разносчиками каких-то микробиологических частиц. Когда система закончит анализ, станет ясно, каких именно: вирусов ли, прионов или бактерий. И если это так, если это действительно зараза... Возвращение домой им в ближайшее время не светит. Может быть, и никогда.

Горчаков сделал большой глоток кофе, пытаясь унять суматоху в мыслях. На что уж он был кадровым военным, но и его такое известие несколько выбило из колеи. Это было совсем не то, что грудью схватиться с врагом на поле боя, не то, что смотреть в дуло пулемета и нажимать на собственный спусковой крючок. Отрава и зараза — они вызывали у старого солдата инстинктивный ужас, подавленный беспощадным разумом, но тем не менее, подспудно остающийся с ним. Новый доклад.

— Капсид! Это вирус... вирусы, их тут много разных.

Он ощутил, как что-то оборвалось внутри, какая-то ниточка, надежда, которую он лелеял, несмотря ни на что, что вот скоро победим, уничтожим врага и с честью отправимся домой — исчезла. Эльфы сделали именно то, чего он втайне боялся, нанесли асимметричный удар, на который люди не имели достойного ответа.

Стоп! Не имели? Ну это мы еще посмотрим! Хриплое рычание сорвалось с посиневших губ старого генерала. Десятилетия службы воспитали в нем рефлекс воина — рефлекс преодоления препятствий. Даже если это кажется тебе невозможным — делай! Ты сможешь! Эти два слова как мантру повторяли десантники перед первым прыжком, пехотинцы, бегущие крайние километры в мокрых неподъемных бронежилетах, танкисты, вдвоем перетягивающие гусеницы тяжелого танка — ты можешь. И в тряпочках измученных мышц находились новые силы, красная муть перед глазами рассеивалась, и люди обретали новые крылья. Горчаков распрямил усталую спину:

— МАГу взлет! План 'Оборотень'.

24.

Отвечая приказу, где-то почти бесшумно заговорили приводы, тяжеленная плита перекрытия уползла вбок, могучий лифт вознес стремительный силуэт агрессора на уровень земли. МАГ начал разгон прямо из ангара. Гигантские кинжалы выхлопа, втрое больше, чем даже у тяжелых бомберов, прожгли заднюю стенку ангара и выгнули ее наружу малиново-красным пузырем, но это не имело никакого значения. Форсаж двигателей буквально швырнул машину вверх, с тягой в 1,3 единицы летчики могли не обращать внимания на обычные стандарты разгона. Неправдоподобно быстро 'Свийск' растворился в небесной сини, в боевой конфигурации даже разнесенные радары не смогли вести его, и лишь 'Мудрый филин' видел сверху, как режут отвердевший воздух острые кромки плоскостей мезосферника.

Вскоре МАГ достиг шести звуковых, повинуясь команде, переконфигурировались воздухозаборники из материала с памятью формы, и двигатели перешли в прямоточный режим. Основная тяга при этом развивалась в огромных форсажных камерах, даря возможность прикоснуться к ближнему космосу. Аппарат шел на север, в обратную сторону от противника. Момент старта был подобран так, чтобы завершающие круг драконы оказались масимально далеко от взлетки и ничем не могли помешать. Около двух часов агрессору нужно было для того, чтобы совершить полный оборот вокруг планеты и обрушиться на врага сзади. Но это было бы слишком большой потерей времени, потому штаб при разработке операции ограничился огромным кругом в тринадцать тысяч километров, меньшего при полной скорости добиться было трудно. Вернее, не кругом, а семиугольником, поскольку изменения курса происходили в моменты касания плотных слоев атмосферы.

Летать на МАГе могли только лучшие из лучших. Большие знакопеременные перегрузки, необходимость тяжелого скафандра, вид бушующей тысячеградусной плазмы на расстоянии вытянутой руки — все это создавало огромную нагрузку на психику пилотов. Плюс необходимость выполнения сложнейших боевых задач, ощущение двухсот мегатонн под пятой точкой, и психоделические мурашки от наличия на борту боеголовок 'Пустоши'. Но это было почетно. Пилоты агрессоров считались особой кастой, людьми иного уровня даже в сравнении с летчиками-истребителями, и конкурс на отбор был поистине огромен. Командир корабля, полковник авиации Сергей Степанович Талибов, был именно таким профессионалом высшей пробы, имея в летной книжке записи о восьми освоенных типах летательных аппаратов, и воспитал себе достойную смену, второй пилот Ксения Матицкая, дочь его коллеги и давнего друга, вполне справлялась со своей работой. Нагрузка на пилотов была велика, на другом самолете экипаж должен был бы состоять из шести-десяти человек, но великолепная автоматика МАГа позволила ограничиться лишь двумя.

Пока МАГ несся к своей цели, драконы завершили гибельный круг, разнеся заразу по всей территории района. Камеры ТОВ в подробностях донесли весь процесс. Окутывавшая исполинские тела темная дымка, как живая, вилась прихотливыми узорами и извивами, нисколько не обращая внимания на набегающий поток воздуха. Постепенно истончаясь с удалением от костяной основы, дымка курилась и обращалась мельчайшим, невидимым черным порошком, который дальше распадался на и вовсе неощутимые отдельные вирусы. Их было больше десятка, каких-то странных конструкций, непохожих ни на что, виденное ранее. Фильтровентиляционные установки пока держали, не давая проникнуть заразе в сооружения. Техника и люди были надежно укрыты километром горных пород и герметичными дверьми, бункеры стояли на подпоре, и ничто вредоносное не могло проникнуть вовнутрь. Не могло, если ему не помочь.

К сожалению, драконы немедленно озаботились этой помощью. И если некоторые виды оружия, которым Пепельные были буквально напичканы, ввиду отсутствия поверхностных целей остались незадействованными, то вот то, что было возможным к применению, использовалось с масимальной интенсивностью.