Выдержано временем - 1. Развод по-русски

Я могла бы еще попритворяться овощем, но решила не испытывать судьбу и распахнуть глаза. А то мало ли, какие у них там способы побудки.

Передо мной стояла курица, с серыми перьями, и довольно внушительных размеров боров. Я была настолько шокирована, что даже на локтях приподнялась на импровизированной кровати и потерла глаза. Видение в воздухе не растворилось, а так же продолжало стоять и пялиться на меня.

— Ряба, — боров дернул большим пяточком, — кажись, ты ошиблась. Не Яга это. Смотри, какой взгляд неосмысленный. Скорее всего, с головушкой не лады...

— Ты чего, старый, обалдел? — Закудахтала Ряба. — Она это, точно тебе говорю.

— А чего тогда, странная такая? — уже менее уверенно спросил хрюн.

— Так проснулась только что, — стала пояснять курочка. — Вот ты когда со сна только, как себя ведешь?

Боров задумался, приподняв черные глазки к деревянному потолку. Постоял так несколько секунд на своих четырех, потом хрюкнул и мотнул головой, соглашаясь с доводами Рябы.

А у меня в этот момент что-то в голове щелкнуло. Курочка Ряба... золотое яичко и хитрая мышь. Неужели? Но как такое возможно! Кощей, Горыныч, Соловей-разбойник... Ряба... я что же, в сказке? Да что это за мир-то такой! Тут вообще нормальные, обычные люди встречаются или я одна здесь такая?

— Ягуся... — снова прокудахтала Ряба. — Тут такое дело... помощь твоя нужна...

После этих слов я напряглась. Что могло понадобиться ей от меня? Или помощь нужна не ей?

Я села на кровати и спустив ноги на холодный пол, тут же сунула их в кроссовки. Что-то мне подсказывало, что дело довольно непростое.

— Какая такая, помощь? — нахмурилась и уставилась на странную парочку.

— Тут понимаешь, какое дело, — курочка опустила маленькую голову к полу, еще чуть-чуть и коснется пола. — Яичко у меня украли...

Кажется, мои глаза стали вылезать из орбит. Нет, я, конечно, подозревала, что в этом деле замешано знаменитое золотое яйцо, но даже в страшном сне не могла себе представить, что лично с подобным столкнусь! У курицы украли золотое яйцо! А боров зачем пришел? У того хвостик оторвали что ли? С этими мыслями я постаралась заглянуть за широкую спину хрюшки. Тот, кажись, просек мой маневр и недовольно хрюкнул.

— У меня ничего не крали, — буркнул он.

— Тогда зачем пришел? — прищурилась я.

— Дык, Рябу проводить надо было, — охотно стал пояснять тот. — Яичко то у нее украли, а вот ее похитить не получилось.

— А зачем ее-то похищать? — еле заметный кивок в сторону курочки.

— Так ворюга думает, что она золотые яйца может каждый день нести.

— А я не могу! — недовольно закудахтала та. — И не несла я их никогда. Золотые эти.

— Тогда откуда? — во мне вновь стало просыпаться проклятое любопытство.

— Да нашла я как-то... Землю лапой рыла да и нарыла...

— Да ну? — не поверила я.

Боров закатил глаза и стал рассказывать.

— В деревню нашу торговцы заезжали. Один из них был ювелирных дел мастер. Но фантазия у него была не шибко богатая...

— Замечательная у него была фантазия! — встала на защиту мастера-лопастера Ряба.

— Не перебивай, — хрюкнул боров.

— А ты ей все секреты не рассказывай!

— Яге можно. Сама ведь сказала, что это, та самая Яга.

Назревал конфликт. Я не встревала в спор. Зачем? Опровергать ничего не буду. Пускай считают меня Варварой. Я даже начинаю уже к этому привыкать. А что... может даже имя в паспорте поменять? А то я скоро сама начну верить в то, что мне пытается Кощей приписать.

— Сказала, — кивнула маленькой головой курочка. — Но все ей знать необязательно.

— Хр... — снова хрюкнул боров. — Короче, Рябе так его золотое яичко понравилось, что она взяла его и сперла.

— Одолжила, — тихо кудахтнула пернатая воришка.

— Мастер опечалился, но ничего не поделаешь, Ряба яйцо возвращать отказалась. С тех пор она с ним почти не расставалась. Высиживала.

— А мышь? — тут же спросила я.

— Мышь? — удивленно произнес боров.

— Это она про Марусю спрашивает, — пояснила хрюну Ряба.

— А-а-а... — протянул тот. — Так она яичко у себя спрятала в свое время...

— Дело было так... — тут же приняла эстафету рассказчика курочка. — Не успела я его спрятать, как дед пошел к насестам, свежие яйца, с утра пораньше, искать. И сцапал мое яичко! Я и кудахтнуть не успела! Поплелась следом за дедом, тот яичко мое бабке отдал, чтобы она скорлупку разбила, посмотрела, есть ли что внутри. Били они его, били, все без толку. С меня сто потов сошло, пока они над моим яичком изгалялись. И ведь что самое странное, больше не одна курица в этот день ни одного яйца не снесла! — Ряба нервно дернула крыльями, потом продолжила: — Маруся видимо из норки смотрела на это все безобразие, сжалилась и решила мне помочь. Выбежала, запрыгнула на стол и выбила у бабки мое яйцо. Я его быстро под брюхом своим спрятала. Те искали-искали, но так и не нашли.

— Э-э-э... — у меня был шок.

— Что с тобой, Ягушенька? — обеспокоился моим психическим состоянием боров.

— Я... это... — попыталась взять себя в руки. Ну подумаешь, Ряба своровала у мастера-лопастера золотое яичко, подумаешь дед с бабкой решили его расколошматить, но им мышь помешала... — Немного удивлена...

— Не удивляйся, Ягуся, — мягко произнес хрюн. — Лучше помоги, родненькая.

— И что мне нужно сделать? — настороженно спросила.

— Да почти ничего не нужно будет делать, — закудахтала курочка Ряба. — Выкради мое яйцо обратно и все.

Из моей груди вырвался нервный смешок. Это она сейчас мне что предложила? Спереть у неизвестно кого золотое яйцо? А оно мне вообще надо? Мне как-то Кощея выше крыши хватает. Зачем мне еще одну проблему на свою попу искать.

— Яга, — вывел из задумчивости умоляющий голос борова, — выручай, а? А то нас Ряба уже достала своим нервным кудахтаньем. — И он стал копировать кудахчущие нотки. — Ах, мое яичко, ах, мое родненькое. Черт проклятый украл у меня мое сокровище. Ах, как мне быть, что делать. Помогите...

— Хватит, — попыталась остановить очень артистичного борова я.

— Ах, мое яичко ненаглядное. Ох, сердечко мое бедное не выдержит...

— Гаврила! — прикрикнула на хрюна Ряба. Но тщетно. Тот продолжал комедию.

— Как же мне теперь быть. Я потеряла смысл жизни. Мое яичко, мое золотое яйцо-о-о... — тут по его щетинистой щеке потекла довольно крупная слеза. — А-а-а... — завыл он, — горе-е-е какое-е-е...

— У-у-у... — я схватилась за голову и прикрыла глаза.

Если курочка так целыми днями кудахчет, то я не завидую всем, кому приходится это выслушивать. Неудивительно, что Гаврила вызвался вместе с Рябой ко мне прийти. Он, как я понимаю, глас народа. Так сказать, выражает местное 'фи' на поведение одной неуравновешенной курочки, у которой на 'лицо' нездоровый интерес к ювелирным украшениям округлой формы.

— Ладно, — сдалась я. — Помогу. Только вы мне вот что скажите. К кому идти надо. И как я смогу украсть это чертово яйцо?

— Идти не далеко, — тут же стал отвечать Гаврила. — Пять домов пройдем, а там и логово вора этого проклятущего.

— И кто он такой? — я встала с импровизированной кровати и потянулась, разминая затекшее от неудобного сидения тело.

— Скотина, — тут же подала голос Ряба.

— Хр... — снова хрюкнул Гаврила. — Приезжий он. Кто таков, никто не знает. С местными разговоров не заводит. Из дома почти не выходит.

— А как он умудрился яйцо стащить? — последовал мой очередной вопрос.

— Увидел, наверное, — тяжело вздохнула обладательница серых перьев, — как я свое яичко из тайника достаю. Вот и выкрал. Я случайно заметила, как он в руках мое сокровище держит, налетела на вора, а тот давай мне перья выщипывать. Схватить хотел, да я его в руку как клюнула, он дернулся, я его еще раз клюнула. А там уже петух наш, Петр, ему как лапами по ноге проехался. Да как клювом своим мощным его в макушку клюнул. Да как...

— Ряба, — с укором прервал восхищенное кудахтанье боров. — Всем уже давно известно, что ты при виде Петьки нашего, дар речи теряешь. И это, бесспорно, огромный плюс. Но в остальное время ты бухтишь, как заведенная.

— А вот и не правда! — возмутилась та.

— Прекращайте, — сказала и зевнула. По ощущениям я поспала всего ничего. И это не есть 'хорошо'. Константин сказал, что вставать рано придется, а я тут с этими двумя лясы точу. Не могли раньше отношения выяснить. Вот заладили. — Я очень устала. Мне необходимо хоть немного поспать. И чем быстрее я достану это чертово яйцо, тем быстрее вы от меня отстанете, так?

Ряба и Гаврила дружно кивнули. Якобы подтверждая мою догадку. Ну что ж, посмотрим.

— Ведите, — скомандовала и вышла из сеней в просторный двор.

Снаружи было уже довольно холодно. Все-таки скоро уже зима. По телу побежали мурашки. И я быстрым шагом направилась к калитке. Необходимо двигаться, чтобы не замерзнуть. Боров меня обогнал и пошел впереди, показывая дорогу. Я быстро шла за ним, а вот курочка...

Сначала она недовольно кудахтнула, потом тяжело вздохнула, показывая всем своим видом, что она бедная и несчастная, а раз так, возьми меня на ручки. Делать было нечего, пришлось взять. А то она сильно убавляла скорость нашего передвижения по ночной деревеньке.

Вскоре мы уже подходили к небольшому домику с слегка покосившимся забором. Участок был неухожен. Повсюду валялся какой-то мусор. Поморщившись, я осторожно приоткрыла калитку и пропустила Гаврилу снова вперед. Он осторожно прошел по тропинке к самому дому и повернул налево. Я не стала спорить и что-либо говорить, а просто молча, следовала за ним.

Аккуратно пройдя вдоль стены, зашли за угол дома и хрюн резко остановился. Повел нервно своими лопухообразными ушами, втянул в большой пяточек воздух, дернул хвостом и плюхнулся на землю попой.

— Дальше сама, — тихо произнес он.

— Чего, сама? — опешила я.

— Пойдешь без нас, — пояснил тот. — Ряба, слезай, давай.

Курочка недовольно засопела, но с рук спрыгнула. Я же так и продолжала стоять на месте, не понимая, куда мне вообще идти. И что самое главное, где искать яйцо?

Гаврила как будто мысли прочитал. Закатил маленькие глазки, тяжело вздохнул и тихо произнес:

— За дом зайдешь, — шептал он. — Там сарайчик будет. Сначала там посмотри. Если же нет, то в огород лезь, а если....

— То есть вы сами не знаете где мне искать это гребаное яйцо? — стала заводиться я.

Те энергично замотали головами.

Я уж было подумала устроить скандал и послать все к Кощеевой бабушке, но после десятка глубоких вдохов решила этого не делать. Ладно, помогу им. Но это первый и последний раз, когда я кому-то помогаю в этом мире.

— Ты же Яга, — шепотом произнесла курочка. — Должна почувствовать, где ворованное лежит.

Ага, почувствовать я должна. А больше я ничего никому не должна? Да и Яга из меня, если честно не очень. Но ведь этим двум про это не расскажешь. Они сразу приняли меня за Варвару, так что на попятный идти смысла нет. Я просто попусту потрачу время, объясняя им, кто я такая.

Махнув рукой на странную парочку, стараясь не шуметь, прошла по стеночке за дом. Вот зачем спрашивается, я согласилась на эту авантюру. Борова пожалела? Кому расскажешь, обсмеют. Я иду красть яйцо, которое курочка Ряба украла у ювелирных дел мастера. А все потому, что, видите ли, ее потянуло на золотишко. И как совесть не мучает?

Завернув за дом, остановилась и выглянула из-за угла, чтобы посмотреть, остались ли сидеть на прежнем месте мои провожатые. И тихо прифигела, потому что там уже никого не было. Как они так умудрились втихую прошмыгнуть, не знаю, но факт оставался фактом — на прежнем месте их не было. Только примятая трава в одном месте, говорила о том, что на ней недавно сидел довольно упитанный хрюн.

Больше тянуть время я не стала. Все-таки мне еще яйцо это чертово искать. Глаза зацепились за небольшой сарайчик с открытой настежь дверью. Недолго думая, осторожно шагнула в темноту ветхого строения. В нос тут же ударил запах сырости и гниения. Видимо хозяин дома сваливал сюда все ненужное, и при такой погоде старое тряпье и куски досок просто-напросто гнили. Подавив приступ дурноты, постаралась вглядеться в темноту, и вскоре глаза уже достаточно привыкли, чтобы я смогла хоть что-то разглядеть. М-да. Подобного склада для хранения мусора я нигде не видела. Сарай был забит различной поломанной мебелью, начиная от старых табуреток, заканчивая каркасом кровати. Тряпки, осколки стекла, побитая посуда, пришедшие в негодность корзины — в общем, все, что только можно. И как мне в этой груде барахла искать яйцо? Не думаю, что вор оставил его здесь. Ведь стоит хоть что-то положить в этот сарай, и потом ты ничего уже никогда не найдешь. Прям, выручай-комната какая-то. Хотя нет, склад-сарай больше подходит.

Я развернулась и вышла из хлипкого строения. Там мне делать точно нечего. И с чего вдруг Гаврила с Рябой решили, что яичко должно лежать там? Да и по поводу наличия тайника на огороде у меня были большие сомнения. Кто станет подобную вещь в землю закапывать? Да и зачем это надо. И куда мне тогда идти?

Тяжело вздохнув, осмотрелась по сторонам. Забор, несколько старых яблонь, трава уже пожелтела, но довольно высокая. Огород виднелся в конце узкой тропинки, которая вела вглубь участка. И вот что было удивительно. Если в лесу в основном были голые сухие деревья, то здесь, в деревне, все было не настолько плачевно.

Только я собиралась развернуться, и пойти в сторону дома Берегини, как ноги сами собой приросли к земле. Не в прямом смысле слова конечно, но... Как не пыталась я заставить их идти, бесполезно. Не слушались. И как это понимать? Что за внутренний протест? В груди постепенно стала подниматься спящая до этого момента паника. Не хватало еще, чтобы хозяин этого участка меня здесь обнаружил. Тогда все, поминайте как звали. Что-то мне подсказывало, что вор немного не в себе, раз помимо яйца, попытался еще и курицу стащить, думая, что она золотые яйца несет.

Так, хватит паниковать! Соберись, Ульяна. Что нам какой-то там вор. Подумаешь. А вот если Кощей меня утром на месте не обнаружит, тогда точно все. Обязательно найдет мой хладный трупик, оживит, потом будет со смаком умертвлять. Несколько раз. Пока не надоест. А что-то мне подсказывало, что ему не надоест.

В любом случае стоя на одном месте само ничего не сделается.

Внезапно голову сжали невидимые тиски, вызывая нестерпимую боль. Тихо взвыв, я стала оседать на землю. Боль продолжала пульсировать в голове, постоянно усиливаясь. На лбу выступила испарина, сил открыть глаза не было. Да что происходит!

На четвереньках я попыталась отползти от сарая, чтобы опереться о стену дома, но не успела преодолеть и пару метров, как кто-то ударил меня по голове.

' Я находилась у большого костра, а вокруг него, держась за руки, в странном хороводе двигались три высокие фигуры. Лиц их я видеть не могла. На их головах были глубокие капюшоны, которые скрывали их от моего взгляда. Но стоило троице остановиться и разжать пальцы, как они одновременно сняли капюшоны, и я увидела их лица. Одно из них мне было знакомо. Причем, очень... знакомо. Это была я. Только выглядела чуть старше и в глазах жуткая усталость. Из чего я сделала вывод, что это вовсе и не я, а Варвара — моя прабабушка.