Попадание и другие неприятности

Дойдя до палаты, мужчина аккуратно постучался и открыл дверь. Надежда сидела на подоконнике у открытого окна.

-А ещё говорят, что японцы вежливые. Чушь! Разве тебя не учили, что нужно дожидаться ответа, когда стучишься? — Вопреки словам девушка не выглядела разгневанной. Она даже не была раздраженна, сказанное было скорее дань привычке. На лице русской была ярко выраженная апатия. Котоба, хмыкнув, вошел в палату.

-Ну, мы-то с тобой давние знакомые и можем обойтись без некоторых формальностей. — Надежда ничего не ответила, продолжая смотреть в окно. Пройдя по палате, мужчина заметил лежащий на столе вырванный листок, на котором было что-то написано. Так как текст был на русском, Татари ничего не понял, однако последние слова почему-то были накарябаны на английском. — 'Thanks for nothing. I hate you too, World'. Не очень жизнеутверждающе, а?

-От тебя иного и не ожидала. — Невесело хмыкнула девушка. — Ещё бы сказал, как безболезненнее покончить с собой.

-Столовая ложка соли — смертельная доза для человека. — Тут же отозвался красноволосый.

-Учту.

Когда начались катаклизмы, люди быстро показали свою натуру. Одна из черт, которые вышли на первый план, по крайней мере, у японцев, был национализм. Островитяне и раньше выделялись сильно этой чертой, но сейчас всё вышло на новый уровень. Любой гайдзин, которому повезло выжить в том хаосе, что бушевал несколько ранее, становился объектом нападок. 'Как ты посмела выжить, когда мой сын/муж/дочь/жена/морская свинка нет?! Проклятый гайдзин! Чтоб ты сдох!' Надежда не стала исключением.

-Ты же только порадуешь их своей смертью. — Сказал девушке Котоба.

-Я устала от всего этого дерьма. — Зло прошипела Морозова. — Всю свою жизнь, сколько себя помню, вечно все мной недовольны были. Вечно шпыняли, зубоскалили. А вершина их издевательств — решение сломать меня и сделать идеального солдата. Как ты думаешь, не шедевр ли?! И я не только про этого *дармоеда* Ооту. Этот хотя бы не пытался выглядеть со мной *пуськой* с белыми лапками. Как ты думаешь, сколько изо всего этого отребья пошли бы вешаться на деревья, если бы только знали, что каждому достанется новая жизнь в человеческом теле независимо от их поступков в этой?

-Небо просто бы скрылось от нас висячими телами. — Котоба хорошо себе представлял ход мыслей людей. Зачем страдать, если в новой жизни, возможно, всё будет лучше? — Поэтому ты хочешь это сделать? Уподобиться недалёким людям? Думаешь, жизнь там станет лучше?

-Хуже, чем здесь всё равно не будет. — Хмуро бросила девушка. Наивная. Сколько её жизнь головой об землю не била, так и не поняла, как устроен этот мир. — грустно подумал мужчина.

-Как знаешь. Хорошо вам, попаданцам. Чуть что — вперед в другой мир со своей памятью. А нам, простым смертным, придётся жить здесь, разгребая все ваши ошибки.

-Тут нечему завидовать. — Покачала головой девушка. Разговор заглох. На следующий день тело Надежды было обнаружено мертвым. Установлена, что она отравилась, съев две столовых ложки соли. Татари тогда просто покачал головой, слыша злорадные шепотки одичавших людей. А ещё через несколько дней очнулся

Он был тих и неразговорчив, старался без особой надобности не вставать с постели. Встреча с родственниками лишь ухудшило его моральное состояние. Казалось, что он вел в себе глубокую внутреннюю борьбу. Бывший подчиняющий мог представить себе ход его мыслей. Сейчас Ринтаро решал для себя — жить ему или умереть. На первый взгляд, проще вопроса быть не может, верно? Однако с попаданцами немного другая история. Для него смерть — далеко не конец, а начало новой жизни без потери его личности. Они все словно дети, играющие в компьютерные игры. Если ему что-то не понравится, можно в любой момент включить другую игру. Для себя Котоба решил: если Ринтаро выберет жизнь, он сам убьёт его. Весь опыт мужчины говорил, что от попаданцев нельзя ждать ничего хорошего. Они все воспринимают мир иначе, чем другие люди, тем самым могут нанести вред окружающим, даже если изначально не хотели этого.

Сейчас Татари решил узнать его ответ, поэтому он осторожно стучится в дверь палаты парня.

-Я вхожу.

Ринтаро сидел на кровати с кружкой чего-то дымящего. На его лице было умиротворённое выражение. Красноволосый в который раз убедился, что хоть и потерял свои способности подчиняющего, но что-то в нём осталось, что новое мироустройство не характеризовало как 'сверхъестественное'.

-Зачем пришел? — дружелюбно спросил парень. Котоба не стал юлить. Почти.

-Хочу поинтересоваться твоими планами на будущее. Ты ведь должен понимать: мир изменился. Мне интересно, кем ты себя в нём видишь. — Мужчина присел на стул напротив Ринтаро и хитро ему улыбнулся.

-Я долго об этом думал. — Признался Кодзаки словно нехотя. — Знаешь, буду с тобой откровенен. Я не думаю, что надолго задержусь здесь. — Котоба сделал непонимающее лицо.

-Ну, все мы надолго тут не задержимся. В больнице нельзя же сидеть вечно. — Красноволосый рассмеялся собственной шутке. Однако бледный парень, видимо, не разделял его настроения.

-Ой, только не надо строить из себя дурака. Мы оба знаем, что я имею в виду.

-Понимать-то понимаю. Но не признаю. Чем тебе жизнь-то не мила? У тебя же есть родственники, которые любят тебя. Неужели ты хочешь их видеть несчастными? — Ринтаро досадливо цокнул языком.

-Расскажу тебе кое-что, раз тебе так интересно. — Сделав глоток из своей кружки, сказал он. — Ты ведь знаешь, что я нахожусь не в своём теле? Я попал сюда из-за пробудившегося полного подчинения оригинального владельца тела. — Мужчина подтверждающе кивнул. — Также тебе должно быть известно о моей проблеме с малоэмоциональностью. Я-то особо не скрывал этого.

— Верно. К чему ты?

Когда я пришел в сознание, я понял кое-что. Но прежде, чем я скажу что, считаю обязанным пояснить: о своей прошлой жизни я помнил достаточно хорошо. Однако у меня не было никаких связанных с событиями моей жизни эмоциональных воспоминаний. До этого дня я считал это нормальным делом. Но сегодня я вспомнил. Я никогда не был способен понимать окружающих. — Ринтаро обезоруживающе развел руками. — Ведь не было ничего, что было способно вызвать у меня сильные эмоции с самого начала. Я всегда был бракован.

— И какой же ты сделал из этого вывод? — Не то, чтобы Татари не был удивлён откровению Ринтаро, даже наоборот. Однако он ещё больше уверился, что все попаданцы, как бы это иронично не звучало, не от мира сего. Поэтому они могут нанести вред людям.

-Я решил найти что-нибудь, что могло бы сделать меня счастливым. Почему для этого я должен пойти в другой мир, верно? Хотя я далеко не всё знаю о обычном мире, у меня есть обоснованные подозрения о том, что моё счастье лежит за пределами обычности. — Кодзаки улыбнулся чему-то своему ироничной улыбкой человека, понимающего свой самообман. — Поэтому я хотел бы тебя попросить, чтобы ты приглядел за моими родственниками. Хотя я и практически ничего не чувствую сердцем, разумом я понимаю, скольким я им обязан.

-Почему это я? — Прибалдел мужчина.

-Я имею кое-какую информацию о вашем благосостоянии, и не думаю, что из-за катастрофы оно пострадало так уж сильно. Это просто товарищеская просьба. Ты мне ничем не обязан, но я был бы тебе благодарен, если бы ты не отказал мне в помощи. — Подумав, Котоба ответил.

-Ладно, так и быть. Помогу, чем смогу, можешь об этом не волноваться.

-Спасибо. — Кивнул парень. — Кофе?

-Нет, спасибо. Это всё?

-Пожалуй. — Согласился Ринтаро. — Пойду я тогда. — После чего встал и вышел из палаты.

А бывший подчиняющий устроился на подоконнике и задумался. Всё-таки, интересные вы люди, попаданцы. Вроде так похожи на нас, но все же совсем чуждые. А кофе я таки выпью.

За окном падал снег.

Непринужденно улыбнулся.

Новое время.

Конец.