Цена Мести. Общий файл. Глава 1-13

— ...кричи... умаляй... моли о быстрой смерти... — слова с трудом проталкивались сквозь комок в горле, слезы застилали пеленой глаза, грудь сдавливало от невыносимой боли...

Я собрал всю злость в кулак, и в руке сверкнул лезвием нож, переливаясь красными и темными сгустками. Медленно, стараясь доставить как можно больше "приятных" ощущений, я погрузил острие ножа аккурат в коленную чашечку выродка, проворачивая его против часовой стрелки и наслаждаясь криками, как пеньем соловья....

— Не делай этого, — пригвоздил меня властный голос.

Я обернулся. Передо мной стоял мужчина лет тридцати пяти, казалось, ничем не примечательный... Но от него веяло огромной силой.

— Если ты убьешь его этим оружием — пути назад не будет. Ты станешь таким же, как он, если не хуже. Чужая смерть и боль станут твоей жизнью и наивысшим наслаждением. Тебя подталкивают, провоцируют проявлять агрессию, аккумулируют в тебе желание причинять боль и убивать...

Меня поразила внезапная догадка...

— Ты Хранитель?

— Не делай этого, — повторил пришелец. — Та, что помогает тебе, опекает — на самом деле играет на два фронта. Запомни это...

Вспышка света, и незнакомец исчез. Мотоциклист скулил как шавка, трясся как осиновый лист, глядя на острие ножа. Шум мотора и визг тормозов заставили меня повернуть голову. ""Хаммер"" Ильнесси остановился в двух шагах от меня, девушка выскочила из авто и подбежала.

— Опоздала... Прости, я торопилась как могла... — девушка обняла меня за плечи, и тяжело выдохнула.

Я молча кивнул. Послышался вой сирены — наверное приближалась скорая.

— Это он сделал? — спросила темная, скривив презрительную, злую гримасу. — Добей его.

Однако рука дрогнула. Все-таки странный незнакомец заронил у меня в голове зерно подозрения.

— Нет... Хочу чтобы он мучился подольше... Я ведь могу проклясть его за то, что он сделал?

— Лучше нож. Надежнее. Ни трупа, ни проблем...

Я поймал ее взгляд, и видимо что-то по моим глазам было видно, потому что девушка смутилась, и добавила:

— Хотя, ты прав, наверное... Формируй знак обращения против носителя, добавь символ закрепления, и пожелай ему чего-нибудь со всей злостью...

Я быстро набросал заученную наизусть форму проклятия, направил руку на него и произнес:

— Как последняя мразь, изувеченный и растерзанный сгниешь...

В какой-то момент мне стало труднее дышать, но потом заклятие стабилизировалось, присосавшись к ауре мотоциклиста...

... сирену издавала милицейская машина, которая буквально влетела во двор, и из нее посыпались работники нашей доблестной милиции. Следом показалась и скорая...

...сестренку погрузили на носилки и аккуратно занесли в скорую. Меня попытались задержать менты, чтобы отобрать объяснительную, но я ничего не хотел слушать.

— Вот мои водительские права, тут все мои данные, я никуда не денусь! Я только довезу сестру до больницы, и уверюсь, что с ней все хорошо... Я сам приеду, клянусь... Да поймите же меня!! — рявкнул я на сержанта, который держал меня за руку, завернутую за спину. — Я просто не смогу сейчас, не зная, как она там... У меня больше никого не осталось...

— Отпусти его, Ветров, — послышался хриплый голос, и, повернувшись на его звук, я увидал пожилого усатого мента с майорскими погонами. — Ты ведь сдержишь слово? — сурово спросил он меня.

— Не сомневайтесь... Я знаю, кто заказчик, а это чмо, — я кивнул на арестованного мотоциклиста, — обычная пешка...

— ...добро. Отпусти его, я сказал!

(через семь минут в скорой...)

— Вы правильно сделали, что не трогали осколок. Пока он внутри, есть шанс, что кровотечение не усилится. Кстати, как вы ее усыпили?

— ... хлороформ, — ответил я первое, что пришло в голову. На мое счастье никто не стал докапываться, откуда он у меня...

Тут малышка закашлялась, и глаза открылись. Какого черта...

— Она пришла в себя, вколите ей чего-нибудь! — завопил я.

— Молодой человек, не мешайте нам делать свою работу! — огрызнулся врач, но, глянув на меня, сжалился и добавил: — Мы дали ей обезболивающее. Больше нельзя ничего колоть...

— Простите... — я опустил голову.

— Да ничего, я понимаю... —

— Эдик... — позвала малышка, потянув ко мне руку. — Мама... папа...

— Не разговаривай, тебе нельзя! — мои руки дрожали. — Все хорошо, они... в другой машине... — слова дались мне острой болью в груди, но я не мог сказать ей правду... только не сейчас...

— Эдик... я люблю тебя... только не оставляй... меня... одну... — ее глазки закрылись, и голова склонилась набок.

Я дернулся вперед, но врач остановил меня:

— Тихо, тихо, все в порядке... Уснула под действием уколов. Все хорошо...

...скорую дернуло, завизжали тормоза.

— Что такое? — крикнули мы с врачом в один голос.

— Дорога перекрыта, — ответил водитель.

— Они что там, совсем охренели? — выругался медик. — У меня ребенок кровью истекает...

Я сделал вдох, закрыл глаза, попробовал погрузить сознание в астральный транс, как учила меня Ильнесси. Когда я почувствовал замедление времени, и сознание прояснилось, потянулся щупальцем к сестре, изучая рану и засевший осколок. До аорты не доставало сантиметра полтора, но осколок пробил часть легкого, и вену рядом... Аккуратно, стараясь не навредить еще больше, окружил острые части осколка миниатюрным щитом, вытеснил кровь из легкого, оградил все уязвимые ткани барьером. Напоследок я нарастил стенку из щита вдоль поврежденной вены (благо не артерии) и устало вывалился из транса.

— Да что там такое? Врач высунулся из окна... сильный грохот резанул по ушам, а врач отлетел от оконного проема, придерживая окровавленное предплечье...

— Ччерт! — зашипел он, сдавливая раненую руку.

В голове тут же прояснилось, я мигом оценил ситуацию. Боже, сколько же еще трупов должно образумить этих... Я мигом рванулся к задней двери, рывком открыл ее, выпрыгнул на дорогу, крикнув напоследок:

— Я расчищу проезд, уезжайте сразу, меня не ждите!

Не оглядываясь на физиономии медперсонала, я захлопнул дверцу, на ходу творя полусферу защиты...

... микроавтобус, перекрывавший дорогу, стоял заведенным. Он был полностью затонирован, окна прикрыты, оставлены только маленькие щели... из которых застрекотало, озаряя вспышками полумрак внутри. Несколько пуль упали на асфальт, отраженные полусферой.

Я прищурил глаза, протянут мысленное щупальце, обхватив им микроавтобус, потянул в сторону изо всех сил... И ничего. В глазах потемнело, мгновенно возникшее удушье вышвырнуло меня обратно в реальность — силенок явно не хватало, чтобы сдвинуть такую махину. Выругавшись, я принялся изобретать новый план действий.

В окошке показался чей-то глаз... Меня осенило. Я скользнул в транс, вытянул щупальце вперед, ощупывая пространство по ту сторону окна. Пальцы моего оппонента сжимали что-то, напоминающее по ворме рукоять винтовки... На мое лицо непроизвольно выползла мерзкая ухмылка: усилием воли я обхватил указательный палец правой руки стрелка, надавил на спусковой крючок, одновременно разворачивая винтовку кругом против часовой стрелки. Эффект наступил незамедлительно: раздался грохот выстрелов, вопли, вперемешку с нецензурщиной, движок микроавтобуса зарычал, колеса пробуксовали и рванули машину вперед. Протащившись четыре метра, транспорт угодил в забор частного дома, разнеся его в крошку, и застряв там. А через несколько секунд раздался взрыв — видимо одна пуля пробила бензобак или топливный шланг...

Скорая рванула вперед, пронеслась по дороге и скрылась за поворотом. Я тяжело вздохнул, уселся на бордюр у обочины и прикрыл глаза. Теперь все зависит от врачей...

На шум подъезжающей машины даже не отреагировал — сил почти не осталось.

— Эдик! — услышал я знакомый голос. — Ты живой? Ну же, посмотри на меня! Не вздумай терять сознание!

Ильнесси подбежала ко мне, опустилась на корточки, развернула мою голову к себе, оттянула правое веко и чертыхнулась:

— Ты в своем уме? Соображаешь, что делаешь? Хочешь с истощением рухнуть прямо здесь? В таком состоянии ты и коробок спичек телекинезом не сдвинешь. Идиот! Давай руку...

В этот момент произошел еще один взрыв, а за ним еще два, крышу у микроавтобуса оторвало начисто. В нас полетело два кирпича, когда-то бывшие частью забора. Ильнесси прищурилась, небрежно мотнула головой, и их отклонило в сторону.

— Что там такое? — спросила она тяжело вздыхая. Я почувствовал, как мне становится лучше, усталость уходит, дышать становится легче.

— Там... Оттуда стреляли... Бабахнуло так, будто внутри был целый склад боеприпасов...

— Теперь уж точно не узнаешь, что там было. Тебе лучше?

— Угу. Спасибо... — Я замялся, вспоминая слова Хранителя, от которых мне было не по себе. — Ильнесси... Я хотел тебя спросить... Не знаю, как бы это правильно сказать...

— Ну так говори как есть, мы же все-таки друзья!

Я вздохнул, подбирая слова.

— Скажи честно... Ты имеешь какое-нибудь отношение к обострению этой ситуации?

— О чем ты? — глаза девушки округлились. — Что еще за подозрения? Есть повод сомневаться во мне? Я во всем тебе помогаю, порой даже рискуя, и дважды нарушив правила... — она умолкла, словно испугавшись своих слов, а я благоразумно пропустил их мимо ушей.

— Ильнесси, поклянись мне, что ты не имеешь никаких планов касающихся меня, о которых я не знаю, — выдавил я.

Девушка обиделась, посмотрела на меня скривив личико, но все же подняла руку, сделала знак и проговорила отчетливо:

— Клянусь своим Именем, своей силой, властью над душами по праву sinthh, что в данный момент не планирую на будущее ничего, что бы шло вразрез с твоими интересами, и не буду чем либо тебе вредить, при условии, что ты не обратишь свою силу против меня. Да отринет меня Великая Тьма, если я отступлюсь от клятвы!

В ее руке появился сгусток тьмы, соткался в знак, подтверждающий, что клятва принята. Знак провисел еще секунду, и растаял.

— Доволен? — спросила она зло.

— Да... прости меня, пожалуйста, что сомневался в тебе...

— Хорошо, — продолжила она, — потому что, если ты еще раз заявишь мне подобное — мы станем врагами. Я не собираюсь терпеть такое отношение к себе. Ты либо доверяешь мне, либо нет. Третьего не дано. Понял? — ее глаза метали молнии.

— Меня сбил с толку Хранитель...

— Что?! Ты встречался с Хранителями? Когда?

— С одним... он появился незадолго до твоего приезда, когда... когда убили моих родителей, а я пытал того мотоциклиста...

— Почему ты мне не сказал?

— Не было случая, все происходило слишком быстро...

Девушка задумалась, кивнула, неожиданно ее лицо смягчилось... Она протянула руку, поправила мне волосы, и проговорила уже спокойнее:

— Хранители делятся информацией только в своих интересах, и врут не хуже темных. Он мог сказать тебе часть правды, а остальное преподнести... как ему выгодно. Осторожнее с ними. Уж не знаю, чем ты их заинтересовал...

Зазвонил мобильник. Я достал его из кармана, посмотрел на дисплей. Судя по первым цифрам — городской номер.

— Слушаю, — устало проговорил я.

— Шторм Эдуард? — спросили в трубку.

— Да, это я.

— Это дежурный из приемной первой гор. больницы. У меня для вас плохая новость. Ваша сестра... она скончалась от кровотечения, не доехав до больницы буквально одну минуту. Мне очень жаль, медперсонал в скорой сделал все, что от них зависело...

Дальше я не дослушал, из груди вырвался яростный рев, мобильник с размаху врезался в асфальт, разлетевшись в крошку...

Я почувствовал руки девушки на своих плечах.

— Ильнесси, помоги мне, пожалуйста... Я хочу их всех стереть в порошок...

— Хорошо... Давай ты отдохнешь, а завтра со свежими силами...

— Нет! Сейчас. Немедленно. Ты со мной?

Девушка опустила глаза и кивнула.

— Но только... давай не рисковать, хорошо? У нас есть сила, но... поверь, если тебя изрешетят пулями или подбросят гранату, а ты проворонишь, то умрешь так же легко, как любой из них. И еще: не трать силы направо и налево. Я восстановила твой резерв на две трети, при этом ослабла сама минимум на треть. Не рассчитаешь — свалишься в обморок и при том, в самый неподходящий момент.

Я понимающе кивнул...

(через час, возле особняка Дроздовых...)

... машину мы оставили на стоянке, подъехали к особняку на такси.

— Помни, — напутствовала девушка, — у меня нет права убивать, разве только если буду защищаться. Кроме того, в доме могут быть непричастные к убийству твоих родных... Их тоже трогать нельзя, иначе вмешаются Хранители.

— Знаю, — бросил я, обдумывая на ходу план действий.

Охранник, дежуривший на воротах, приблизился к решетке.

— Добрый день. Чем могу помочь?

— Я хотел бы увидеть Олега, — начал я, подходя поближе к преграде.

— Вас ожидают?

Ильнесси приблизилась, сделала жест рукой и охранника подтащило вплотную к решетке ворот. Другой рукой девушка провела перед лицом охранника, послышался легкий звук, как от дуновения ветра, и сторож обмяк безвольной куклой, прижатой к воротам. Просунув руку сквозь прутья, дотянулась до пояса охранника, и отстегнула небольшой брелок с ключами, после чего оттолкнула бесчувственного тело на пол. Нажатие кнопки на брелке, и ворота скрипя, будто нехотя, поползли в сторону. Мы спокойно прошли вовнутрь, и ворота закрылись за нами.

— Что дальше? — спросила темная.

Сжав челюсти, я молча направился ко входу в особняк. Дверь открылась, и нам навстречу выбежали двое, вооруженные пистолетами. Заклятие физического отражателя слетело с губ само по себе. Ильнесси сделала то же самое.

Вытянув руку перед собой, прочитал формулу обращения sinthh, и следом проклятие остановки сердца. Оба упали, скорчились и захрипели, как поломанные куклы, а я, подхватив телекинезом один из пистолетов, внимательно осмотрел его. Затвор был уже передернут, курок взведен. Стреляю я конечно плохо, но на коротком расстоянии, надеюсь, не промахнусь...

... внутри никого не оказалось, складывалось ощущение, что дом покинули в спешке.

— Мда, ожидал чего угодно, только не пустого... Что-то не так...

— Чувствую живых существ... — проговорила девушка, прикрыв глаза, и вертя головой по сторонам. — Внизу... под нами, метров шесть...

— Понятно, ищем спуск в подвал... или что у них там, бомбоубежище, чтоли?

— Давай поспешим, нужно будет еще уничтожить узел контроля камер и все записи. Следов быть не должно...

... спуск в подвал обнаружился как ни странно на кухне. Этажом ниже мы нашли еще одну дверь, и спуск глубже вниз. Лестница заканчивалась толстенной бронированной дверью, которая на удивление оказалась незапертой. Мы зашли в следующее, довольно обширное помещение, которое напоминало пыточный застенок времен войны. Единственное, что не вписывалось в атмосферу, был огромный экран плазменного телевизора, висевший на стене по правую руку. Напротив нас, в другом конце комнаты стояло шесть человек, с оружием в руках.

За спиной послышался щелчок — бронированная дверь закрылась на замок, чем-то напомнив мышеловку.