— И давно вы с бандитами?
— Года три.
— А сколько вам лет? — не понял Александр.
— По тринадцать два месяца назад исполнилось, — пискнула Морвин.
Чего?
Я моргнул.
Оба шкета выглядели от силы на одиннадцать: тощие, нескладные, с ломаными ногтями и нечесаными копнами светлых волос. Но, одновременно с этим, очень красивые, что не могло скрыть даже хроническое недоедание и хреновая гигиена. Гладкая кожа, большие голубые глаза, пухлые губы. Видимо, именно по этой причине их и "огуливали".
Продолжив расспросы, я выяснил, что своего первого человека Илэр убил в одиннадцать, и с тех пор число зарубок на его ноже достигло пяти штук. Узнавать дальнейшие подробности желания не оставалось, а потому я начал выспрашивать интересные сведения о королевстве и его соседях.
Увы, тут дети мало чем могли помочь. Да, они живут в Дохасе. С запада — Эйри, благословенный край, куда не пускают всяких бесталанных нищебродов, с востока — графства Бииг и Моор, на севере — королевство Куимре, а на юге — великое герцогство Сайэф. Что в них творится, ребята не знали, но были уверены, что там окажутся в безопасности. Откуда — неясно, но тут уж оставалось только довериться их чутью. Тем более, что пока нам по дороге — все равно идем к таинственному другу Айш-нора, оставившему метки для ворона. А вот что делать после — вопрос. Конечно, я бы с удовольствием забрался в одну из местных библиотек... Вот только — зачем? Что я там получу? Читать на местном, увы, не умею. Магический гугл-транслейт на письменную речь не распространяется. И, говоря начистоту, к устной речи в его исполнении также есть вопросы.
Интересно даже, а амулеты гейских паладинов переводят лучше?
Впрочем, лучше, или хуже, но максимум, на что я могу рассчитывать в столице, так это купить набор хороших карт. Сомневаюсь, что в мухосранске, притулившемся под боком у Эйри, найдется читальный зал с доступом к интернету.
Еще я решил узнать, почему внушительных размеров банду не трогал никто из городских властей. Ответ не удивил. В городке они особо не светились и не хулиганили, наоборот, пахан настрого запретил причинять местным вред. Основная работа сих доблестных мужей была связана с самым обычным гоп-стопом, сиречь — разбойными нападениями за пределами городских стен. Жертв убивали, прикапывали, предварительно раздев и разув. Собственно, мой козырный плащик, принадлежал одному не слишком удачливому охотнику.
Еще бандиты промышляли контрабандой и помогали нужным людям, когда поступал приказ сверху. Бывало, что выведывали разные ценные сведения, не прибегая к насилию.
И таких "филиалов" у крупнейшей ОПГ столицы было несколько. Так что, возможно, они действительно не слишком кривили душой, говоря, что без сопровождения не доберутся до границы.
Я усвоил эту информацию и старался больше не лезть в душу сиротам.
Так мы и шли. Большую часть времени я зубрил руны, а когда архидемон разрешал — отдыхал, болтая с новыми спутниками.
Время текло плавно и размеренно. Мы шли до темноты, после остановились на привал, поужинали, легли спать, причем я то и дело рывком приходил в себя, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Все боялся, что детишки сотворят какую-нибудь глупость, а на Айш-нор не предупредит. Этому пернатому уродцу, кажется, мои мучения доставляют несказанную радость.
Утром продолжили путь, и целый день топали по запруженной людьми дороге. К счастью, никто не обращал на нас внимания, и я даже расслабился и подумывал пообедать в каком-нибудь трактире, но Айш-нор оказался неумолим — с каждой пройденной милей он все лучше чувствовал своего старого приятеля, а потому, будь его воля, мы бы уже неслись к нему, сломя голову.
Хорошо, хоть, позволил немного передохнуть и перекусить, а то ведь чувствовалось, как ему не терпится встретиться с корешем.
Дети переносили такой марафон достаточно неплохо: не жаловались, шли ровно и спокойно, было видно, что выносливости им не занимать. Более того, они не лезли ко мне с вопросами, а потому, когда наступал черед очередного урока демонической магии, мы могли по часу-полтора идти, не произнеся ни единого слова.
Ближе к вечеру в паре километров от дороги показался лес. И вот тогда-то Айш-нор сорвался с катушек по-настоящему. Он летал вокруг, подгонял, торопил, нудел и ныл, точно в последний раз.
Чтобы хоть как-то дистанцироваться от голоса контрактора, постоянно звучавшего в моей голове, пришлось пойти на хитрость — я задал детям очередной вопрос. Первый, что пришел в голову.
— Слушайте, а чем осколочное королевство отличается от обычного?
Подростки, которые уже привыкли идти в тишине, воззрились на меня, точно на полного психа.
— Господин, это странный вопрос, — подал голос парень, старательно избегая использовать преступный жаргон.
— Считайте, вопрос испытанием, — выкрутился я. — Ну так что?
— Ну, осколочные, они, эта, ну епта, ну, — Илэр наморщил лоб, пытаясь найти ответ, и на помощь ему пришла сестра.
— Осколочные королевства, — заученно проговорила она, — есть наследники Древнего Мира, хранители его тайн и знаний, последние огоньки света в мрачном царстве тьмы.
— Ты где это таких слов понабралась? — удивленно спросил брат.
— Помнишь того книгочея? — чуть зарделась девочка. — Ну, которому старший меня передал в награду.
— Ну да, он тебя еще неделю пользовал.
— Он добрый был, истории всякие рассказывал.
Илэр вздохнул и с видимой любовью потрепал сестру по лбу.
— Ясно. И чего он еще болтал?
— Этих королевств четыре: земля паладинов Эйри, волшебный лес зверолюдов Метса, дом мудрости Ойлеан и империя кровавых магов Махансап. Наше королевство, как и все соседние, помогают паладинам воинами и припасами, за что воины света оберегают простой люд от некромантов с юга. Северяне же стерегут единственный переход через горы. А мудрецы Ойлеана стараются воскресить знания погибшие в горниле Последней Войны и борются с народом моря.
— А чего за война такая? — брат не на шутку заинтересовался рассказом сестры.
— Не знаю, он про это не рассказал, очень хотел, чтобы я ему, ну, ртом... — девочка покраснела, — а как кончил, сразу уснул.
Ага! — раздался в голове довольный голос ворона, который немного успокоился, сел ко мне на плечо и теперь внимательно слушал. — Удачно сих детей с собой мы взяли.
"А кто-то собирался их прикончить", — подумал я, надеясь, что пернатый уловит эту мысль. — "Без них и не выяснили бы такие важные сведения".
Не будь глупцом, мы это все равно б узнали.
"Ладно, как скажешь. Главное, что ясно направление поисков. Будем рыть информацию об этом Ойлеане. Ты, кстати, за десять лет затворничества о нем ничего не слышал"?
Увы, ни слова.
"Ладно, как-нибудь сдюжим", — заметно повеселел я, почувствовав, что дело наконец-то движется с мертвой точки.
— Кстати, Морвин, а про Ойлеан ты помнишь что-нибудь еще?
— Почти ничего, госпо... ой! — девочка не договорила.
Она замерла и с ужасом уставилась вперед. Ее брат — тоже.
Я, сразу же приготовившийся к бою, удивленно воззрился туда, куда смотрели дети. В свете угасающего дня мы разглядывали опушку. Впереди темнел лес, перед которым на здоровенном столбе была вывешена табличка с намалеванным на ней странным знаком, крайне знакомым мне.
— Что случилось?
— Запретный лес, — сплюнул Ирэн, — совсем из башки вылетело, что он тут.
— А что с ним не так?
Живут в нем звери, что людей пожрать всегда готовы, — вместо детей объяснил демон, — печати держат их, хотя уже не новы. Коль по тропе пойдем, ничто нам не грозит, но лишь с нее ступи, как смерть в лицо глядит.
"Дай догадаюсь, твой приятель обитает именно тут"?
Ты прав, уж зов его я слышу непрестанно. Как заночуем — мы его найдем.
Я посмотрел на небо. Солнце опускалось, но до темноты оставалось, пожалуй, около часа. К тому же, у нас с собой были факелы — я купил несколько новых на рынке.
Ладно, поглядим, что там за приятель у Айш-нора. И я ободряюще улыбнулся детям.
— Не волнуйтесь, все будет хорошо, идем.
* * *
Местечко это не внушало оптимизма. Сперва мы шли по березняку и все было нормально, затем нырнули в ельник, и вот тут всем стало не по себе. Узкая колея вела меж здоровенных стволов, изуродованных и искаженных неведомой силой. Из лесного сумрака на нас время от времени поглядывали чьи-то не слишком добрые глаза, и, если бы не многочисленные печати, мерцающие слабым голубым светом, да непрестанные понукания Айш-нора, я точно развернулся бы и пошел прочь. Или даже побежал.
Лес тянулся, тянулся и тянулся, не думая прекращаться. А вот силы нашей группы явно подходили к концу — через час ходьбы дети наконец-то стали проявлять заметные признаки усталости, да и у меня зверски болели ноги. Если бы не новоприобретенная регенерация, наверное, стер бы ступни до крови. Увы, но в армии я не служил, а потому не обладал важнейшим скиллом любого ветерана, именуемым "намотать портянки".
Стало ясно, что пора отдыхать. Вот только где? Этот вопрос, к счастью, разрешился сам собой — в один прекрасный момент дорога расширилась, превращаясь в овальную площадку с несколькими кострищами и деревянными колодами, годящимися под сидения. Тут даже имелись дрова, аккуратно сложенные в небольшую поленницу.
Похоже, в этих местах вообще любят организовывать места для ночевки на дорогах. Что ж, повезло.
— Думаю, нужно устроить привал. Никто не против?
Вместо ответа дети обессиленно повалились на землю.
Мы развели костер и поужинали, после чего новоприобретенные спутники почти мгновенно заснули.
Как только это произошло, Айш-нор встрепенулся, подобрался к самой границе леса и замер, точно прислушиваясь.
— Что такое?
— Тихо, — оборвал меня демон, продолжая свое занятие.
Он замер, став похожим на чучело, изготовленное искусным таксидермистом, даже моргать — и то перестал. Медленно потекли томительные минуты ожидания. Одна, вторая, третья.
Наконец, демон дернулся и, перелетев на плечо, скомандовал:
— Вперед.
— Что?
— Идем мы в лес.
— Так резко? Он недалеко, этот твой друг?
Айш-нор кивнул.
— Он чувствует меня, он зов отправил. Не тратим время, в путь, скорей!
Я нехотя поднялся, взял пару факелов и двинулся к мерцающим во тьме магическим печатям. Перед самой границей леса остановился и обернулся на детей.
— С ними все будет в порядке?
— Вполне, защита места хороша и монстрам не прорваться. В лес этот ни одна душа не станет ночью пробираться.
— Ладно, — я шагнул на мягкий мох. — Идем.
Глава 9.
Я двигался прочь от безопасности костра, направляемый демоном, и с каждым шагом волнение нарастало. Лес этот не просто так звался запретным. Во-первых, в нем было слишком тихо. Во-вторых — мертво. Ни животных, ни птиц, даже комары, и те куда-то девались!
С каждым шагом вглубь появлялось все больше паутины, а деревья все сильнее походили на произведения современного искусства: искривлённые, скрюченные, составленные из каких-то уродливых наростов, сочащихся мерзко пахнущей жижей. Немногочисленные пучки травы извивались подобно щупальцам осьминога или хентайного тентаклевого монстра. И буквально отовсюду веяло опасностью.
Я затушил факел и активировал магическое зрение.
Как ни странно, но оно не показало ничего особенного — лес как лес. Разве что, чуть приглядевшись, на деревьях можно было найти остатки некой магической энергии непонятного вида. Впрочем, для меня практически любая энергия выглядела непойми как, сравнивать было решительно не с чем.
— Долго нам еще?
— Терпи, мы скоро будем там, где надо.
И я терпел.
Мы шли минут пятнадцать-двадцать, пока демон неожиданно не приказал:
— Остановись, замри, ни шагу!
Я встал, как вкопанный, с занесенной ногой. Аккуратно поставил ее. Огляделся. И едва не заорал от ужаса.
С дерева спускался здоровенный паук: размером с собаку, черный, с раздувшимся брюхом, на котором, точно у крестовика, красовался узор — странная многолучевая фигура. Все восемь глаз неотрывно наблюдали за нами, а жвалы, или хелицеры, или что там у него должно быть, щелкали.
Тварь опустилась на землю, повернулась задом и медленно засеменила вперед.
— Идем за ним, не отставай.
С опаской глядя по сторонам, я двинулся вслед за монстром.
— Это что вообще такое?
— Судий паук, — ответил демон, — а это значит, чутье не подвело меня.
— Что?
— Идем. Молчи, все скоро ты увидишь.
Я уже увидел достаточно для того, чтобы попросить Ганса принести огнемет, но отступать было поздно — нас окружила целая толпа насекомоподобных чудовищ.
Все больше и больше монстров присоединялись к провожатому, двигаясь спереди, по бокам, сзади. Этакий многолапый конвой, выбраться из объятий которого точно не получится.
Проклятье, а может в этом мире хоть что-то происходить без проблем? Ну там, прогуляться до столицы, выяснить, как попасть в Ойлеан, там получить сведения о порталах и с помощью трофейного камня открыть дверь в родной мир? Или не, слишком лайтово, у нас тут все по хардкору? Точно в Дарксоулз какой попал или Вархаммер. Черт! Почему я не обычный японский школьник?
В памяти тотчас же всплыла озорная улыбка Кишимото Масаши.
Ах да, ОЯШ-ам здесь тоже не рады. Ну, точнее рады, но не так, как нам бы хотелось.
Занятый этими невеселыми мыслями я и не заметил, как оказался на обширной поляне, заставленной камнями. Землю на ней устилали кости и черепа, причем не только животных. Тут и там сидели здоровенные пауки, раза в два крупнее монстров сопровождения, а в центре...
Я не сразу нашел слова, чтобы описать существо, лежащее на ложе из свежей травы, папоротника и еловых веток. Больше всего оно походило на смесь гусеницы из "Алисы в стране чудес" и паука: человеческое лицо, многосоставное зеленое тело, и — мощные хитиновые лапы, коих было сильно больше восьми.
Впрочем, лицо пугало куда сильнее, нежели тело монстра. Оно выглядело старым, больным и преисполненным вселенской мукой. Существо это — внезапно понял я — умирало и осталось ему уже недолго. Если, конечно, не случится чуда.
Увидев монстра, Айш-нор с клекотом слетел с плеча и устремился к твари.
— Пар-лон, ты жив? О это диво!
Монстр несколько секунд смотрел на приземлившуюся прямо перед его лицом птицу, затем взгляд его сфокусировался и тихий, точно шелест, голос заполнил всю поляну:
— Айш-нор, тебя узреть я уж не чаял, но ты прорвался, ты пришел.
— Я обещал, ты понимаешь?
— Я рад, что ты меня нашел.
— А как иначе, по-другому? Ведь вместе были мы всегда! Теперь свободен я, а значит, тебя не брошу никогда.
Лицо паукогусеницы исказилось от страшной муки.
— Увы, увы, теперь уж поздно. Я умираю, ухожу.
Ворон, казалось, был готов заплакать.
— Не можешь говорить серьезно! — прокричал он.
Старый демон вздохнул и покачал головой, будто бы отчитывая несмышленого мальчишку, сморозившего глупость и не понявшего это.
