— Можешь требовать все что угодно, — я тоже заставила цветок согласиться со мной. — Но изображать из себя перепуганную жертву я не собираюсь. Я не хочу провести остаток жизни, сколько бы мне там не было отмерено, прячась и трясясь от страха. Я за разумную осторожность. Если хочешь, навесь на меня амулетов, охранных, защитных, боевых — каких угодно, но менять свою жизнь из-за козней потусторонних тварей я не собираюсь. И я тебе об этом уже говорила.
— А если я попрошу тебя помочь и поухаживать за Тиеном, пока я попробую найти способ вернуть ему силы и зрение?
Он четко и верно надавил на мои слабые точки. Естественно я не могла бросить ослепшего Тиена — беспомощно бродить по квартире. Стоп, а действительно ли Рик, так уж и разобижен на сестру, может это очередной ловкий ход, после которого я осталась единственным человеком, у которого он может попросить посидеть с другом, ну и совершенно случайно, заодно оставить меня дома взаперти обмотав колючей проволокой из заклинаний. Хотя, может, я ошибаюсь и приписываю ему излишнее коварство, которого на самом деле нет. Или есть?
— Если мне нужно будет, сходить, например, в магазин, я смогу беспрепятственно выйти, не натолкнувшись на какую-нибудь невидимую стену воздвигнутую тобой? — решила я прояснить ситуацию.
— Куда угодно, когда угодно, но лучше позвони мне, я привезу, все что нужно, чтобы тебе не таскать сумки, — все равно выкрутил Рик по своему, фактически посадив меня под домашний арест, завуалировав все под благородным предлогом.
Естественно не согласится, я не могла. Тиену действительно нужна помощь, но где-то в глубине осталось гадкое чувство, что мною манипулировали. Раньше он выводил меня из себя, теперь узнал лучше и сменил тактику на более изощренные методы.
— Рик, — подал голос молчавший до этого Тиен, — я хочу умыться, помоги мне, — маг поднялся и без чьей бы то помощи отправился в ванну вполне себе вписываясь в повороты, лишь для порядка затормозив у двери. Я почти не обиделась на них, за столь топорный способ избавиться от моих лишних ушек и поговорить наедине, а просто тихонько поднялась и открыла створку скрытого вентиляционного отверстия, улучшив тем самым слышимость всего происходящего в ванной. Фоном зажурчала вода.
— Ну? — это был Рик.
Слышно было не очень хорошо, помимо шума воды они еще и шептали.
— Силу мне можно вернуть, только сняв ограничения с охраняемого Жезла, делать этого нельзя, иначе мы сразу же получим восстание оборотней под предводительством Тельфаиза.
— Ну? — Рик был сама краткость.
— Умоляю, не лезь в это. Не сейчас, когда даже я не могу тебя прикрыть. Я в порядке, зрение восстановится, ты сам всегда говорил, что сила не главное, — Тиен говорил торопливо, старался высказать как можно больше, пока Рик еще слушает его. — Дай мне время вернуться в строй. Ты один не сможешь уберечь Настю от охотника, помочь мне и остановить Тельфаиза. Весте ты не доверяешь, просто обожди, займи оборонительную позицию, не переоценивай свои силы. Добром это не кончится.
— Хорошо. Я тебя услышал.
— Что хорошо! — шепот перерос в шипение. — Ты думаешь я не замечаю, что после возвращения с того света ты изменился! Ты ведешь себя, будто уже пожил свое и живешь сверхположенного не боясь умереть. Прекрати пугать ее, — это было сказано обо мне, — и меня своим безрассудством. Я сделал все, чтобы вернуть тебя, не для того, чтобы сделать живым щитом. Прекрати кидаться в пекло, просто живи, решай вопросы как раньше без резких телодвижений.
Оставив тираду друга без ответа, Рик поспешно вышел из ванны, я еле успела закрыть свое подслушивающее устройство и отвернуться к раковине, схватив губку для мытья посуды, изображая приступ Золушки.
— Тиен переутомился, уложи его спать и сама отдохни, всю ночь опять из-за меня не отдыхала. — Я отложила губку и повернулась.
— Что намерен делать ты?
— Съезжу, раздобуду не очень принципиального врача, который согласится осмотреть находящегося в розыске подозреваемого в убийстве.
— И сразу вернешься?
— Конечно, поэтому очень прошу проявить разумную осторожность и никуда не выходить до моего возвращения.
— Постараюсь, но ничего не могу обещать, если тебя долго не будет, могу не усидеть и рвануть на поиски приключений. Уж будь любезен вернуться быстрее.
Рик хмыкнул и пошел одеваться, бросив на ходу: "Между прочим, подслушивать не хорошо. И шантажировать тоже".
— Кто бы говорил, — я натолкнулась на вышедшего из ванны Тиена, мокрого, после вполне самостоятельного умывания. — Идем, я уложу тебя на диван, я все равно не усну.
— Как будто я усну, — Тиен неплохо самостоятельно передвигался, выставив руку чуть вперед и вправо, адаптируясь к полной темноте сопровождавшей его.
— Помни о разумной безопасности. Я скоро вернусь, — Рик бегло поцеловал меня и вышел.
— Попробуй только вернуться нескоро, — пригрозила я уже закрытой двери.
Расположив больного мага на диване, я устроилась в кресле перед телевизором и, не смотря на собственные уверения, вскоре задремала, под бубнящие диалоги героев утренних сериалов. Во сне я отрывалась на концерте прыгая под любимую музыку, пока до меня не дошло, что "100 monkeys", настойчиво проигрывают одну и туже мелодию, требуя ответить на телефонный звонок. Находясь одним полушарием мозга во сне, я приложила телефон к уху.
— Алло.
— Васильева Татьяна Сергеевна и Васильев Георгий Викторович, проспект Юрия Гагарина. Дальше продолжать? — поинтересовался мужской голос с хрипотцой, назвав по именам моих родителей и адрес их проживания.
— Кто Вы?
— Можно на ты, — выжидающая пауза.
— Охотник?
— Я не хочу их убивать и не в моих интересах вредить тебе. Вынужденная мера, для привлечения твоего внимания. Нужно поговорить.
Теперь молчала я, выдерживая паузу, чтобы успокоить колошматящее сердце и восстановить возможность говорить нормальным уверенным голосом.
— Я бы пришел сам, но думаю, твоя охрана меня так просто не подпустит и придется их убить. Боюсь, после этого разговор у нас может не заладиться.
— Куда приходить?
— В отчий дом. Надеюсь, ты понимаешь, что если хочешь еще поесть когда-нибудь маминых пирожков нужно прийти одной?
— Я скоро.
— Не спеши, я подожду, — звонок прервался.
Я не сводя глаз с Тиена, слезла с кресла и тихо ступая начала красться в коридор.
— Не ходи, звони Рику немедленно, — Тиен сел, развеяв мою надежду на то, что он спал и ничего не слышал.
— У него в заложниках мои родители. Он обещал их убить, если я не приду одна, — я перестала скрываться и начала поспешно одеваться. — Он хочет только поговорить.
— Ты не позвонишь, я позвоню, — его рука зашарила по тумбочке, где лежал телефон до того, как я его оттуда умыкнула.
— Прости, Тиен, — я хлопнула дверью, закрыв замок, побежала в сторону метро. На такси вышло бы дольше.
Пока ехала через весь город нервно дергала ногой, уговаривая себя успокоится и убеждая, что все обойдется мы поговорим и все будут живы. Если охотник нечисть, он ничего не сможет мне сделать, согласно нашей теории я неуязвима для потусторонних тварей. В кармане для уверенности я сжимала серебреный ножик из столового набора. Сомневаюсь, что смогу им воспользоваться, но точно попытаюсь.
Запыхавшись от бега вверх по эскалатору, я отдышалась и стремительно пошла через парк, перескакивая через лужи и пугая прохожих перекошенным, полным холодной решительности лицом.
— Девушка не подскажете, как пройти на Новоизмайловский проспект?
Передо мной нарисовался холеный мужчина лет тридцати пяти, о таких говорят породистый. Уверенность в собственной неотразимости так и прет. Хорошо одет, темные волосы смуглая кожа, то ли от дорогого южного загара, то ли сам по себе таким уродился, ярко голубые глаза. Немного подпортил идеальные черты шрам рассекший правую бровь.
— Нет, — я была на взводе и даже не пыталась быть вежливой.
— Может, вместе поищем? — незнакомец сделал со мной синхронно шаг в сторону, не давая пройти.
Телефон исказил его голос, но хрипотца осталась.
— Где мои родители? — выпалила я, сжав сильнее нож.
— На работе, где же им быть, — он подставил мне локоть, приглашая на прогулку. — Идем, поговорим. Можешь расслабиться и оставить в покое свою серебряную игрушку, я не нечисть.
— Кто ты?
— Идем, — он вновь предложил взять его под руку. — Я отвечу на все твои вопросы и верну домой в целости и сохранности.
Расслабляться я конечно не стала, но вот упрямится и строить из себя бесстрашную воительницу было глупо, раз уж прибежала как миленькая по первому его зову, поэтому послушно пошла рядом по аллее.
— Для начала проясню ситуацию, я не собираюсь тебя убивать, — хорошо, что я не успела сильно обрадоваться, а то после следующей его фразы мне пришлось бы сильно огорчиться. — Бессмысленное кровопролитие ничего не откроет. Грань была закрыта добровольной жертвой, она же ее и откроет. Ты сама вскроешь вены на алтаре, — на его губах заиграла улыбочка психопата. — Или вспорешь живот. Как тебе больше нравится.
— Отличный план, — я храбрилась. — Одна маленькая загвоздка, я крайне отрицательно отношусь к ритуальным самоубийствам. И не собираюсь сама себе добровольно пускать кровь.
— Существует масса способов уговорить тебя, — снова от его добродушного оскала, меня передернуло. — Шантаж. Сегодня я испытал его, вытащив тебя из-под охраны без особых усилий. Разве ты не согласилась бы, умереть ради спасения родных или друзей? Примитивно, но действенно.
— Почему же ты им не воспользуешься? — вопрос, больше походил на вызов, и я сама испугалась своей храбрости.
— Я охотник, а не браконьер. Все удовольствие — выследить добычу узнать все, даже то, чего она сама о себе не знает, и загнать ее не оставив шанса уйти.
Этот псих говорил обо мне как о животном, как о какой-то дичи. Было страшно, мерзко и противно с какой легкостью он вываливал на меня информацию. Будто все предрешено и у меня уже нет выхода.
— Я оставлю безотказные способы на крайний случай. А пока, позволь пригласить тебя на экскурсию по мирам. Дай руку, — он протянул ко мне свою ладонь. — Не упрямься, не заставляй меня опускаться до браконьерства.
Я вложила свою, дрожащую от нервного напряжения, руку в его ладонь и мир вокруг закружился, слившись в разноцветные полосы, полосы смешивались и таяли в общей массе, теряя свою индивидуальность и стекаясь в сплошной белый цвет. Взрыв и мир обрел краски, а затем и очертания.
Изумрудно зеленое поле, холмистыми волнами растекалась во все стороны, перетекая за горизонт. Все происходило как в ускоренной съемке. На моих глазах из земли прорастали цветы, они увядали и на их месте расцветали новые. Через несколько минут поле переродилось в лес, его населили звери. Я видела все происходящее, одновременно являясь частью действа. Изящная тонконогая птица села на ветку, задержавшись на мгновение, камнем кинулась вниз, перевернувшись в падении, на землю опустился обнаженный человек — самый обыкновенный. Он огляделся и, убедившись, что вокруг нет опасности, издал клёкочущий звук. Небо ему ответило тем же звуком и тут же из облаков вынырнуло три точки спикировавшие, как и он сначала на ветку, а затем кульбитом на землю, обратившись в стройную женщину и двух девочек близняшек, лет пяти. Семейство скрылось между деревьев.
Охотник показал мне идиллию мира населенного человекозверьми. Мы заглядывали в окна их домов, смотрели за тем, как они радовались и ругались, так же как и мы и их звериное обличие не походило на то истлевшее и обветшалое уродство, что довелось видеть мне.
— Так выглядел Фиолетовый Мир изначально, когда не было, ни магов, ни колдунов, а все грани были открыты.
— Что случилось?
— Сначала пришли колдуны. Хотя не вижу особой разницы между сущностью колдунов и магов.
— Как же?! Маги управляют стихией, а колдуны паразитируют на человеческих эмоциях, — природное любопытство пересилило страх перед охотником и я перестала ограждаться холодным молчанием.
— Человек такая же стихия, как и огонь, вода, воздух и земля. И маги ничем не управляют, а так же паразитируют, как и колдуны. Вот только природа бессловесна, и ее крик гораздо проще игнорировать, чем человеческие вопли и страдания, она умирает долго и мучительно, моля о пощаде, но магам не выгодно слышать ее стоны, ведь тогда придется признать, что они такие же садисты, как и колдуны. Маги притворяются глухими, продолжая высасывать столько из окружающего мира, сколько им нужно. Глухота позволяет их совести оставаться белой и чистой, — в его словах чувствовалась неприкрытая горечь, человека потерявшего самое дорогое, что у него было.
— Что сделали колдуны?
Время усилило бег. К небольшой деревеньке у опушки леса населенной людьми, оборачивающимися в волков, вышел пошатывающийся оборванный путник. Он был истощен тяжелой и долгой дорогой, на ногах кровоточили незатягивающиеся раны. Волки приняли путника и вылечили. Через некоторое время, точно сказать не могу, так как вокруг происходила круговерть смен времен года, время то замедлялось, давая мне разглядеть сцены из жизни, то ускорялось, проматывая малозначительные события. Путник, который ни в кого не обращался, привел еще таких же, как он.
— Что они делают?! — я не удержалась от возгласа.
Пришлые люди, проникали в дома к принявшим их оборотней по ночам. Встав у изголовья кроватей спящих, прикосновением к голове вытягивали оранжевое марево. На следующий день оборотни вели себя как наркоманы под кайфом, с каждым разом все больше теряя человеческое обличие.
— Колдуны не умеют жить иначе, без силы. Они пришли в чужой мир и начали пополнять свою силу, путем выкачивания человеческой энергии из местных жителей. Вот только в оборотнях две сущности, всегда стремящиеся к балансу. Звери одичали, лишившись полноценного разума, теперь вечный голод преследовал их, звериная сущность требовала восстановления баланса единственным доступным путем. Твари начали нападать на жителей других миров, выкачивая их человеческую силу. Убивали. Тауру, чертовы мизантропы, стоящие, на тот момент, у власти, — охотник окатил меня холодной ненавистью, — вместо того, чтобы дать оборотням шанс на выживание, скормить им проклятых колдунов и магов, позволив восстановить баланс, отсекли, как они считали опасность и закрыли Фиолетовый мир, приговорив его жителей к неминуемой смерти. Чужие ошибки их ничему не научили, тауру пропустили заразу прокравшуюся к нам в мир — магов. Они явились так же как колдуны, раздавленные и обездоленные, попросили помощи и ополчили наш дом против нас. Стихии бунтовали против укрощения, земля дрожала, вода проглатывала наши города, огонь выжигал все на своем пути. Мы были глупы и поэтому погибли, а маги получили то, за чем пришли — новый мир, с огромным запасом энергии.
— Ты хочешь сказать, что Зеленый Мир изначально населял кто-то другой, а не маги. Кто ты? — я повторила вопрос, который уже задавала.
— Я человек, — уголок его губ дернулся вверх в подобии улыбки. — Элементалий — порождение чистой магии. Я такой же, как ты.
