Академия темных. Игра на выживание

Витор зарычал, рука сильнее притянула меня, так что я влипла в его бок. Я закряхтела, отстраняясь от него. Бросила взгляд на папу, его лицо было задумчивым, кулаки сжаты, погрузившись в размышления, он не сводил глаз с пепельных фигур, как неожиданно повернулся ко мне и произнес:

— В Академию тебе возвращаться нельзя. — Махнул рукой и пепел осыпался. Ветер подхватил его и унес за собой наверх, разнося над крышами. — Останешься в замке, пока не найдем заказчика.

Как это в замке? А учиться? Я и так ничего не знаю, а пропущу вообще ничего не нагоню потом. И ректор три шкуры за турнир снимет. Нет, нельзя мне в замке отсиживаться.

— Пап...

— Мистер Астер, — Витор нагло меня перебил, — я в состоянии обеспечить защиту своей невесте.

И так это было сказано, что даже у меня на мгновение отпали все сомнения по поводу моей безопасности. Но лишь на мгновение. Как защитит — так и убьет, не поморщится.

— Нет. Я не могу так рисковать жизнью своей дочери. — Отрезал отец не желая более дискутировать на эту тему. Я же наоборот ждала от Витора ответа.

— Мистер Астер, Ирэне отныне находится под защитой рода Гарье. — Мне показалось, или папа побелел?

Так, похоже, мой лже-жених затеял очередную игру, а меня уведомить не удосужился? Я подняла голову, чтобы взглянуть в лицо Витору, по хитрющей ухмылке поняла — я не ошиблась.

— Ты приняла клятву рода? — Глухим, обреченным голосом спросил отец, я еще раз глянула на ухмыляющегося Витора...

— Я... Да, приняла... — Не знаю, о какой клятве идет речь, но я побью Витора, за то что он меня так подставляет.

Минуты шли, папа молчал, Витор тоже, я наблюдала за недобрым прищуром отца в сторону лже-жениха... И начала нервничать. Так, если подумать, что может означать клятва рода? Защита? Да, Витор об этом говорил. Любовь до гроба? Ерунда. Хомут на шею? Да все что угодно, только ничего хорошего, раз у папочки такая реакция... А ухмылка Витора. Это вообще плохой знак, даже очень. Но ведь я ничего не принимала. Следовательно, он ничего не давал, и беспокоиться не о чем. Тогда почему он ухмыляется? Нет, что-то тут не так.

— В замок. — Скомандовал отец, делая какой-то жест. — Через час вернетесь в Академию.

Витор кивнул и повел меня на стену. В этот раз иллюзиями на тему сотрясения или разбитого носа страдать не стала. Вышли мы в гостиной с камином и аркой. Папа вышел следом, и попрощался:

— Я к маме, узнаю как у нее дела. — Обнял меня, поцеловал в лоб, и глядя на Витора грозно сказал:

— Отвечаешь за Ирэне головой. Если с ней хоть что-нибудь случится — кровный враг тебе обеспечен, ты меня знаешь.

И ушел обратно в стену.

Надеюсь, с мамой все будет в порядке... А еще...

— Витор, ты мне не хочешь объяснить, что это еще за клятву я якобы приняла? — Он хмыкнул и пошел к выходу.

Это что значит? Что мне объяснить он ничего не хочет? Надоели мне его загадки. Кольцо, теперь клятва. За какой бездной ему все это? Спасать меня, на себе женить? Я ведь не Ирэне, так в чем смысл? Сила моя нужна? Но он не знал, не знал что я светлая.

— Стой! — Крикнула я, когда он уже скрылся за аркой. — Витор!

Он даже не остановился. Значит, разговаривать не желаем? Хорошо, хорошо. То, что я сейчас не совсем в адекватном состоянии после всего произошедшего, оправдывает меня в какой-то степени. А вот что оправдывает его... Да ничего его не оправдывает! Я злая девушка, пережившая нападение на себя и на свою мать, лже-жених не в счет, хотя спасибо ему за помощь. И вообще... я хочу в Академию...

Это странно, но я хочу в Академию. Там Дин, а с ним так спокойно, весело, хорошо... И Малена... Она пытается показать себя пофигистичной, но она тоже душевный человек. А Витор... Витор — это Витор. Здесь даже пояснения и аргументы не нужны.

— Мисс, — женщина преклонного возраста подошла ко мне, — Ваши вещи доставлены в Ваши покои.

Какие вещи? Ах, да, вещи... В мои покои... Прекрасно. Знать бы еще где эти покои покоятся.

— Благодарю, а Вы не проводите меня? Я неважно себя чувствую. — Даже не пришлось в голос нотки усталости добавлять, они там сами по себе были.

— Конечно, мисс, идемте.

Женщина пошла чуть впереди меня, что мне на руку. Дороги ведь я не знаю. Идти оказалось не так далеко, край второго коридора. Все пакеты с купленными вещами и впрямь были здесь. Аккуратно составлены на диванчике. Кровать двуспальная, с ситцевым балдахином. Стены светло-лилового оттенка, большое окно, легкие шторы... Красиво...

Видя кровать так захотелось прилечь, поспать, отдохнуть... Вот я и прилегла, только под спину мне попало что-то твердое. На вид книгу напоминает, только обложка из кожи, и названия нет. И не открывается никак, странно. С обратной стороны потертость на обложке в виде ладони. Может, руку приложить и откроется?

А как монстр из нее какой вылезет? Ладно, была не была.

Приложила правую ладонь к обратной стороне, раздался щелчок и книга раскрылась.

На первой странице ровным почерком выведено "Ирэне Деланита Камере Савелье". Значит, личный дневник Ирэне.

"1 курс"

"15 октября

Заклинание полного стазиса преобразовать не получилось, пошел откат в обратную сторону, при изменении пяти кратных частиц маг. пот. Блок выставить успела, но ногу задело. На занятия не пошла, Айнех бесится.

Не могу понять причину, почему не сработало мое заклинание. Исходя из всех расчетов, все должно было получиться, но пошел сбой. В ближайшее время надо пересмотреть расчеты и довести до совершенства."

Ирэне переделывала заклинания? Зачем, интересно мне знать, ей это понадобилось. Хотела ученым стать, прославиться на весь мир? Бред какой. Здесь явно не известность причиной стала. Вот, пожалуйста, очередная загадка в мою личную копилку "хочешь жить — включи мозги".

Я только не понимаю, почему этот дневник лежал на кровати, да так, чтобы точно нашли. Если на нем защита определенная стоит, значит логично было его прятать, а не оставлять на видном месте, пусть и в своей комнате. И кстати о защите... Он открылся от моей руки. Но я не Ирэне, и вообще не могла она сюда мою руку подставить, ну никак. Так каким же тогда чудным образом он мне поддался? Нет, я определенно ничего не понимаю в этом мире. Ничего. Абсолютно. И меня это совсем не радует.

— Ты готова? — В комнату без стука вошел Витор, бросил взгляд на раскрытый дневник в моих руках. Я быстренько его захлопнула, огляделась, сумка с моими вещами тоже была здесь, я засунула дневник в боковой карман, и уверенно:

— Да, — говорю, — готова. С пакетами поможешь? — Одна я столько не унесу, а просить больше все равно некого.

Витор хмыкнул, взял все пакеты разом и вышел из комнаты. Сумку я понесла сама. Мало ли. Вдруг он знает, что это дневник Ирэне, и он ему зачем-то нужен? Я ведь ему зачем-то нужна, так что быть уверенной хоть в чем-то нельзя.

Переход был все в той же гостиной, вышли мы в кабинете ректора. Я вежливо поздоровалась, Витор тоже, ректор даже взглядом не удостоил. Тем лучше, вопросов никаких не будет.

Какого было мое удивление, когда выйдя в коридор, я вздохнула с таким облегчением, в душе образовалось непередаваемое спокойствие, тревога, не покидавшая после нападения, отступила. Захотелось быстрее увидеть Малену, Дина, рассказать им про все мои злоключения, и я уверена, что они поймут и даже что-то смогут посоветовать.

Меня молча довели до комнаты, всучили пакеты и так же молча, не говоря ни слова, удалились. Витор себя странно начал вести. Раньше не знала чего ожидать, теперь вдвойне не знаю. Не рычит, не язвит, не ухмыляется, за руки не хватает. Если бы хоть одно из этого присутствовало в нашем общении, я бы не задумалась над этим вопросом.

— Рэне вернулась! — Малена радостно подбежала, рывком обняла, забрала пакеты, — Я посмотрю?

Вот она, девичья страсть к новым вещам. Я кивнула, и обратила свое внимание на Дина. Тот сидел за столом с кружкой чая.

— Привет, красавица. — Радостно улыбаясь, отодвинул стоящий рядом стул, жестом приглашая присесть.

Малена крутилась перед зеркалом, прикладывая то одно платье, то другое. Изредка выкрикивала "Рэне, я возьму это поносить?" и "Ты просто обязана дать мне его на время!", я только улыбалась ее изречениям.

Дин налил мне чаю, поставил передо мной кружку и потребовал:

— Рассказывай! — Я только этого и ждала.

Меня как прорвало. Я рассказала обо всем. Как нацепил на меня кольцо Витор, как шили платье, как на балу меня это самое кольцо искусало, о встрече с Дженом я умолчала. Моменты неуравновешенности Витора друзья злорадно просили повторить раза три. Потом не совсем приятные воспоминания о том, как я напилась, и как Витор носился со мной. На этом моменте у Малены реально отпала челюсть, а Дин поперхнулся чаем, еле откашлялся. Дальше я во всех деталях пересказала разговор с отцом, и даже про возможный разрыв помолвки заикнулась. Друзья очень удивились тому факту, что я светлая и что сама об этом не знала.

Рассказ о нападении вышел самый напряженный. Я продемонстрировала им лук и стрелы, и если стрелы они рассмотрели тщательно, лук по понятным причинам разглядывали со стороны.

— И как ты думаешь, что им было нужно? — Дин в последней части рассказа сидел с абсолютно серьезным лицом.

— Понятия не имею. Но я нужна была им живая, не просто так ведь.

— Надо ответ искать в твоей потерянной памяти. — Малена задумалась. — О твоей силе не знал никто, кроме родителей. Им явно нужен не свет.

Об этом я тоже уже думала. И все больше начинаю склоняться в сторону одной, пока видимой мне единственной, причины — кинжал. Джен говорил о краже, но не говорил, что именно я должна украсть, а вот во сне мне явственно было сказано: кинжал. Значит и Джен имел в виду кинжал. А еще фраза неизвестного голоса "Если принесешь кинжал — подозрения отпадут". Подозрения. Ирэне должна была его украсть, но по какой-то причине не сделала этого. И, видимо, Гром уверен, что она его украла.

Это мои догадки, и я могу ошибаться, но другой версии у меня все равно нет.

— Ничего себе... — Мы с Дином обернулись на восторженный возглас Малены.

В руках она держала открытую шкатулку, про которую я успела забыть. Да, там было чему удивляться. Бриллианты, рубины, алмазы, золото, белое золото, искусная ювелирная работа высшего уровня.

— Откуда эта... красота? — Глаза подруги блестели не хуже бриллиантов.

— Это подарок Витора, — я забрала шкатулку, и направилась к выходу, — его надо вернуть.

— Я понимаю, у Вас нет отношений, и все такое, но... — Малена запнулась. — Это же подарок...

Вот от кого я таких слов не ожидала, так это от Малены. Я удивленно заломила бровь, подруга потупила взгляд и через силу молвила:

— Да, ты права, надо вернуть... — И отвернулась. Дин хмыкнул, поторапливая:

— Если собираешься возвращать подарок сегодня, то выдвигайся прямо сейчас. Вам еще минут 20 надо на поругаться, и тебе минут 10 чтобы придти в себя. А через час Айнех по коридорам с проверкой пойдет, не дай тьма тебе с ним столкнуться.

И он чертовски прав. Выбежав в коридор помчалась по уже знакомому маршруту. По мере приближения к двери начал зарождаться страх. Как он отреагирует на мои действия? Раз начал вести себя по-другому, то не должен мне боль причинить. Хотя... честно признаться, я уверена, что он не изменился и даже не начал меняться. Это лишь очередная его игра, а я пешка, с которой, как он считает, он волен обращаться как хочет. Но украшения я у себя не оставлю. Такие подарки дарят либо женам, либо любовницам. Я не к тем, не к тем отношения не имею.

— Кто? — На мой стук донесся далекий от приветливого голос.

— Витор, это я, надо поговорить. — Кто я — уточнять не имеет смысла, по голосу узнает.

Дверь мне открыли с ленцой, не спеша, все в его движениях и виде кричало "Раз пришла — значит, подождешь". Я же говорю — не меняется этот человек, более того — не знает таких слов!

— До утра не подождет? — Он уперся рукой в полуоткрытую дверь. Даже войти не предложил! Может, оно и к лучшему. Здесь если закричу — услышат. Вряд ли помогут, но услышат.

— Нет, не подождет. Держи, — я протянула ему шкатулку, — это твое.

Бросив мимолетный взгляд на протянутую мной вещь, усмехнулся:

— Это подарок. — Сейчас я начинаю думать что ты, самовлюбленный эгоист, думал меня так купить!

— Мне такие подарки не нужны. — Стараясь сохранять спокойный, ровный тон ответила я. — Подари своей безотказной подстилке.

Похоже, перегнула. Синева исчезла из глаз, оставляя после себя темноту, губы вытянулись в тонкую линию, рука сжала дверь так, что дерево жалобно затрещало. Я, повинуясь инстинкту самосохранения, попятилась назад. Научена горьким опытом, знаю, что за этим последует.

— В комнату. — Угрожающе рыкнул лже-жених, открывая проход.

Зайти, чтобы не выйти? Нет, спасибо.

— Ты знаешь, я тут подумала, подожду до утра. — И развернувшись, пошла обратно, моля здешних Богов о спасении от гибели преждевременной.

— Стоять! — Раскатилось по коридору. Хоть бы одна голова в коридор высунулась! Сидят все по норкам, как трусы. А я между прочим хрупкая девушка! Душевно ранимая! Я не привыкла к некромантам и их методам общения!

Конечно я не думала останавливаться. И даже вздумай я остановиться все равно не остановилась бы. Ноги сами меня несли, жить то хочется. Остановиться все-таки пришлось. Я банально врезалась в того, от кого так отчаянно убегала!

— Далеко бежим? — Издевательски протянул он.

Далеко! Куда угодно, лишь бы тебя не видеть, не слышать и не знать.

— Витор, ты немного не в себе, давай завтра поговорим? — Нет, на понимание я не рассчитывала. Вот нисколько. Меня нагло закинули на плечо как мешок с картошкой, и, не обращая внимания на протесты, понесли в комнату.

Положение удручающее. А я вообще не люблю быть в таких положениях, но меня кто-то спрашивает? Что на этот раз пострадает из моих частей тела от психической неуравновешенности Витора? Рука? Уже было. Нога? Вполне возможно. Голова? Тоже может быть, но думаю голову точно не тронет. Другие части тела? Надеюсь, воспитания ему хватит, чтобы не опуститься до такого. Тьма! О чем я? Это же Витор! Самый жестокий ученик Академии! Без совести, жалости и других, присущих нормальным, адекватным людям, качеств!

Вот и комната... Дверь захлопнулась с таким грохотом, что она, как приличная дверь, должна уже отвалиться или хотя бы с петель слететь! Или на чем у них здесь двери держатся...

Приземлилась я на диван. Лже-жених сбросил меня как все тот же мешок с картошкой. Куда исчезла та забота, с которой меня с пола поднимали и на кровать укладывали да пледом укрывали? Или чтобы увидеть его нормальным человеком, надо напиться до полубессознательного состояния?

— Я весь во внимании. — Навис надо мной этот черноглазый монстр. — Рассказывай, любимая, что на этот раз тебя не устраивает?

А тон такой, что сразу понятно — слушать меня не намерен. Спрашивает чисто ради приличия, чтобы было с чего начать.