И неправда, что Андромеда была "любимой кузиной" Сириуса. Её он доставал также как и всех прочих. Некоторые шалости были относительно невинны. По-крайней мере, дохлые крысы в постели, жабы в шкатулках с украшениями и пауки в сахарнице были не опасны.
Но однажды он запер Андромеду в шкафу в кладовой, в которой оказался боггарт. Пока взрослые искали её по всему дому, применяли поисковые чары и впадали в истерику, девушка сидела в темноте в подвале, трясясь от ужаса. Волшебной палочки при ней не было, и защититься от самого большого страха своей жизни Андромеда не могла. Она пробыла там больше двух часов, пока домовые эльфы, спустившиеся за вином к ужину, не услышали плач и не выпустили юную волшебницу.
После этого Андромеда несколько месяцев мучалась кошмарами и... возможно, она до сих пор спит со светом, потому что очень боится темноты.
После поступления Сириуса в Гриффиндор крики и истерики в доме на площади Гриммо стали нормой, а Вальбурга Блэк начала превращаться в неврастеничку. Кузен гордился каждым скандалом и "розыгрышем", который ему удалось устроить. Письма от разгневанных родителей пострадавших студентов приходили еженедельно. И далеко не всех удавалось поставить на место древностью рода Блэк. Нередко Вальбурге и Ориону приходилось оплачивать целителей.
Одному студенту Сириус увеличил заклинаниями голову в два раза. Мальчик пролежал больше года в клинике святого Мунго и Хогвартс ему, в конце концов, пришлось оставить. Страшные головные боли регулярно укладывали юношу в постель на несколько дней. Семья Блэк оплатила пострадавшему целителей и учебу у волшебника, изготавливающего метлы, втихомолку радуясь, что юный колдун не имеет родителей-магов, которые могли бы обратиться в Визенгамот и потребовать многотысячной компенсации.
Заметил ли Сириус, что мимоходом сломал судьбу своего сокурсника? Вряд ли. Чем громче был скандал, тем радостнее ему было. Противопоставляя себя семье, которая имела вполне заслуженную репутацию темных магов, кузен получал особое удовольствие.
Но терпение родителей все же закончилось, и Сириуса выставили из дома, велев ему жить самостоятельно, без поддержки семьи. Случилось это на каникулах после пятого курса, когда пришли оценки за экзамены. Сдача экзаменов С.О.В. в любой чистокровной семье были поводом для небольшого праздника — вечеринки или званого ужина.
Оценки Сириуса, пришедшие в середине июля были выше всяких похвал — десять "Превосходно". Вальбурга решила, что стоит это отметить в тесном семейном кругу, и разослала приглашения семьям Лестранж, Малфой, Прюэтт и всем членам семьи Блэк.
Отличная еда, сверкающий серебряный сервиз, старое вино в хрустальных бокалах, неторопливая беседа — всё это полетело к демонам, когда Сириус Блэк отставил в сторону свой бокал и сказал, что у него важное сообщение. Выдержав внушительную паузу, юный волшебник со всей возможной торжественностью объявил, что помолвлен. С магглорожденной колдуньей, которая ждёт от него ребёнка. Мальчика.
Никому из семьи Блэк тогда и в голову не пришло, что это очередное издевательство. Такими вещами как помолвка и беременность не шутят. Разразился ужасный скандал.
Скорее всего, Сириус рассчитывал на что-то меньшее. Но за несколько месяцев до того дня в семье Блэк пережили побег Андромеды с магглорожденным магом, поэтому отреагировали более чем бурно.
Шутка Сириусу не удалась. Вальбурга свалилась с сердечным приступом, не встав со своего места за столом. Пока Бертольд Лестранж вызывал целителя, а Друэлла хлопотала вокруг золовки, Орион Блэк схватил сына за шиворот и вытолкал из дома, крикнув напоследок, что он больше не член семьи Блэк.
Прямо так и вытолкал, — вспоминала Беллатрикс. — В парадной мантии, домашней обуви, без кната в кармане и волшебной палочки. Даже не знаю, как кузену удалось до Поттеров добраться. Не иначе как он через весь Лондон к "Дырявому котлу" шел.
Оправившись от приступа, Вальбурга заявила, что больше подобных выходок не потерпит и видеть Сириуса не желает. И выжгла его имя с гобелена. А через несколько месяцев, когда выяснилось, что сын пользуется наследством Альфарда Блэка и возвращаться и извиняться перед родственниками не собирается, на гобелене появилась еще одна дырка — на месте имени "Альфард".
Заявляя об отречении от Сириуса, Вальбурга солгала. Она регулярно, не реже раза в месяц, проверяла как дела у старшего сына. Даже переписывалась с миссис Поттер некоторое время. Все знали об этом лицемерии, но помалкивали.
Между прочим, точно также поступали родители Беллатрикс. Они даже смогли без ссор общаться с Андромедой и Нимфадорой, рассудив, что ребёнок-метаморф достояние для любой магической семьи, а на грязнокровного зятя можно и глаза закрыть. Тем более что Тед Тонкс старался не показываться семейству жены на глаза. Некоторые родственники даже всерьёз полагали, что его и вовсе не существует, а Нимфадора прижита вне брака.
Беллатрикс знала, что мать иногда помогала средней дочери деньгами и полностью оплатила обучение Нимфадоры в Хогвартсе. Магглорожденным вообще трудно найти работу в магическом мире, а этому Тонксу нужно было содержать семью. Друэлла Блэк не хотела своей дочери судьбы Цедреллы Блэк, которая вышла замуж за Септимуса Уизли и умерла из-за нищеты.
Именно с Цедреллой Блэк связано начало откровенной вражды с семьёй Уизли. Хотя волшебники этих родов и раньше друг друга не жаловали.
Как-то так сложилось, что семья Блэк стала для чистокровных семей Великобритании одним из основных поставщиков невест. Девочки в семье рождались также часто, как и мальчики. Девушки этого колдовского рода были красивы, сильны магически, умны и талантливы. Как бы жестоко это ни звучало, но невеста с фамилией Блэк — это чрезвычайно дорогой и качественный товар.
Через девичью кровь семья была в родстве почти со всеми чистокровными страны и большей частью Европы. Лонгботтоны, Поттеры, Яксли, Розье, Гэмпы, Краучи. Список можно продолжать еще на десяток фамилий. И это только те, где Блэк "отметились" за последние два века. А ведь родство в магическом мире считают гораздо дальше.
Естественно на брак с девушкой из семьи Блэк можно было рассчитывать только при наличии двух условий — полной чистокровности и богатства.
Уизли могли с некоторой натяжкой считаться первыми, но никак не вторыми. К тому же настораживало, с какой лёгкостью эти люди изгоняли из-под покрывала родовой магии членов своей семьи. Септимус Уизли был седьмым ребенком, но считалось, что у него только трое старших братьев. Где еще трое? Изгнаны за какой-то проступок. А у его отца неизвестно куда пропал младший брат. А до него еще трое. И так из поколения в поколения. Что происходит с изгнанным, Грейнджер? Да он не живёт долго и теряет магию, как линяющая по осени кошка. Если какая-нибудь чистокровная семья не примет его под покровительство. А кто примет, если известно об изгнании? Изгоняют из семьи, проводят полный ритуал, отрекаются, только если маг совершил действительно страшный проступок. Например, убил беременную колдунью. Или ребёнка. Кто согласен покровительствовать такому волшебнику?
Я не обвиняю Уизли в убийстве, но многие согласятся со мной, что столь частые изгонения наводят на неприятные мысли, — лениво заметил Люциус Малфой. — Либо у Уизли существуют какие-то строгие правила либо у них "дурная кровь".
"Дурной кровью", по объяснениям чистокровных волшебников, называли неистребимое проклятье, передающееся из поколения в поколение, которое толкает волшебников на нарушение существующих правил. Не имеет значения кем и когда созданы эти правила — семьёй, Министерством Магии либо Советом магов. Если есть правило, то в волшебнике с "дурной кровью" появляется желание его нарушить. В конечном счете, это ведёт к совершению преступлений или изгнанию из рода.
Мало того, что родовая магия у Уизли была в изрядных дырах, так волшебники из этой семьи умудрились отметиться во всех сколько-нибудь значимых и позорных скандалах. В том числе в "Магическом городе".
Ты не знаешь что такое "Магический город", Грейнджер? — Люциус Малфой захлопал в ладоши. — Впрочем, для грязнокровки это простительно. Чему я удивляюсь. Наверняка и сами Уизли уже не помнят, почему их обзывают предателями. Но, сразу скажу, не за то, что они якшаются с маггловскими выродками.
Однажды в одна тысяча восемьсот девяносто третьем году несколько магов задумали создать место, где будут жить только волшебники. Новое магическое поселение. Наподобие Хогсмита, но гораздо больше, с веткой железной дороги, филиалами банка "Гринготтс" и клиники святого Мунго. Советом магов был утверждёно место для городка, и работа закипела.
Место в уже существующих волшебных деревнях строго ограничено, — рассказывал мистер Малфой. — Втиснуться туда всем волшебникам просто нереально. Поэтому колдовские семьи, которые могут жить, не опасаясь маггловского внимания, часто называют "счастливчиками". Все прочие вынуждены приобретать дома в мире простецов и трястись над секретностью. Так что представь себе, что случилось, когда было объявлено о строительстве места, как минимум на тысячу домов. Да Белтайн с меньшим размахом праздновали!
Многие волшебники вложились в строительство, рассчитывая через пару-тройку лет жить в месте, свободном от маггловского присутствия. Иные заплатили за это последние деньги. И можно было представить всеобщий ужас, когда организаторы строительства внезапно исчезли вместе с собранными галеонами. На месте, предназначенном для будущего городка, осталось несколько огромных камней и дюжина разъярённых великанов. Министерству магии срочно пришлось организовывать ураган, чтобы скрыть разрушение нескольких деревень и перемещение этих огромных агрессивных существ по стране.
Догадайся, какую фамилию носило трое из девяти совладельцев "Магического города"? — усмехнулся Люциус Малфой и торжественно провозгласил. — Уизли!
Когда обманутые волшебники стали искать сбежавших, то выяснилось, что все они покинули страну, прихватив семьи. Все кроме Уизли, клан которых был довольно велик. Вот когда рыжеволосые волшебники узнали, что такое всеобщая ненависть и семейная ответственность. Они не смогли отказаться от сбежавшей троицы. Да и чтобы это изменило? Визенгамот обязал семью Уизли возместить убытки, понесённые волшебниками-вкладчиками.
Уизли были богаты на тот момент и считались одной из самых состоятельных семей страны. Именно из-за галеонов в многочисленных сейфах их терпели на балах и приёмах и не обвиняли в открытую в "дурной крови". Но всего их состояния оказалось недостаточно, чтобы вернуть золото нескольким сотням волшебникам. Сейфы опустели, артефакты были проданы с торгов, а родовое поместье "Логово ласки" разрушено взбешенными магами, которые не получили компенсации. Попытки членов семьи Уизли помешать разрушению родового гнезда успеха не имели. Это единственный совершенно уникальный случай, когда родовая магия, хранившая семью почти девять веков, ушла от носителей крови и фамилии.
Нельзя точно определить причину подобной "обиды", но маги единодушно определили Уизли в категорию "предателей волшебной крови". От замка после магических атак остались лишь остовы двух подсобных помещений и часть стены.
Семья Уизли была вынуждена использовать развалины в качестве основы для своего нового дома. Родовая магия ушла почти полностью, хотя и обещала в будущем восстановиться не меньше чем наполовину. А пока этого не произошло, покинуть единственное место силы для обанкротившейся семьи было невозможно. Исчезновение последней защиты стало бы для всех детей Уизли стаканом яда.
Уизли должны были радоваться, что их не убили. Все взрослые члены клана сохранили свои жизни, а детям не было отказано в праве на обучение в Хогвартсе. Им повезло.
Возмещение убытков вогнало всех Уизли в страшную бедность, в которой они и пребывали до недавнего времени. Нельзя сказать, что сами представители семьи Уизли не пытались исправить своё бедственное положение. С одной из таких попыток и была связана вражда семей Блэк и Уизли.
Некто Септимус Уизли попытался откусить кусочек от состояния семейства Блэк, обманом женившись на колдунье по имени Цедрелла.
Цедрелла Блэк родилась в одна тысяча девятьсот восемнадцатом году и с двенадцати лет была предназначена в супруги Элгеру Блетчли, наследнику древнего рода, красивому волшебнику всего двумя годами старше невесты. Она была красивой и воспитанной в духе семейных традиций девушкой. За последним родственники следили отдельно. Цедрелла училась на факультете Слизерин и пропала сразу после экзаменов за шестой курс. Причём исчезновение её было обставлено очень аккуратно — больше двух недель семья думала, что девушка находится во Франции, в гостях у клана Розье.
Но когда срок поездки подошел к концу, и родители волшебницы приехали за дочерью, недоумевающие Розье показали письмо с гербом семьи Блэк, в котором Арктурус Блэк просит принять извинения за то, что его дочь не посетит этим летом Францию. Печать на письме была подлинной, поэтому Розье не подумали ничего плохого, когда давние знакомые внезапно поменяли планы.
Потом выяснилось, что печать была аккуратно снята с какого-то давнего документа и приклеена к пергаменту свежим воском. Подделка!
К поиску Цедреллы подключились все члены семьи Блэк и их друзья. Её искали по всей стране и Европе. Но поисковые заклинания практически не действовали. Родовой знак оказался бесполезен. Предполагалось, что из-за артефакта. Все Блэк с ужасом гадали, что же это за вещь такая — чудовищной силы, что рассеивает древнюю семейную магию. Но в реальности оказалось, что Цедрелла стала супругой этого Септимуса. И носит его ребёнка.
Брачные обряды, Грейнджер, это что-то такое сложное и простое сразу, — женщина задумалась. — Это ведь только магглы друг другу обещают на словах и верность, и любовь до гроба. Однажды нас авроры загнали в маггловский храм. Помнишь, Руди? — обернулась она к мужу. — Мы целый день смотрели, как простецы женятся. Не спорю, что красиво. Платья эти белые, цветов много и девочки разбрасывают лепестки роз перед невестой. Вот только клятвы у них смешные. Просто слова — никакой магии. Как можно на словах любовь обещать? И как вообще можно любовь обещать? Руди, ты мне обещал любовь?
Я обещал не причинять тебе вреда, уважать твоё мнение, заботиться о твоём физическом и душевном здоровье и о здоровье наших общих детей, — скучающе ответил мистер Лестранж. — Также я клялся не покидать тебя на срок более полугода, жить с тобой под одной крышей, делить с тобой семейное имущество, все доходы и плоды. Ты обещала тоже самое. И не делай вид, что не помнишь.
А супружескую верность куда? — удивлённо воскликнул мистер Эйвери. — Отец мне заливал, что Лестранж в супружестве верны, как.... как фестралы!
Нет, физическую верность обещал отец нашей матери. Вот и сидел всю жизнь около неё, как привязанный. Не скажу, что плохо. Если есть теплые чувства и жена не бесплодна, то почему бы и не посидеть? Но моя невеста пыталась меня напоить слабительным перед церемонией, поэтому клятву супружеской верности я решил опустить, — Гермиона видела, что Рудольфус Лестранж улыбается. Видимо, теперь это казалось ему милой шуткой.
