По инерции, разогнавшись, он хотел укрепить раковину, но, присев посмотреть, отчего она покосилась, локтем — нечаянно, конечно! — уронил плоскогубцы, лежавшие на краешке ванны. Инструмент упал между ванной и стеной.

"Я ж давно хотел эту щель законопатить!"

С корточек пришлось полностью лечь рядом с ванной — ноги вытянув в маленький коридор. Лёг, потянулся к тусклым, еле видным ручкам инструмента, обмотанным для удобства синей изолентой... Резко вспыхнули жёлтые глазища — чуть не дотронулся до них! Руку от неожиданности отдёрнул — и неловко: тем же провинившимся локтем со всей дури врезал в ножку ванны. Взвыл, перепуганно глядя на светящиеся жёлтые глазища, испускающие не ровный, отчётливый свет, а какой-то пушистый... "Мой костёр в тумане светит..." И тут Лёхин из положения лёжа толкнулся в положение на боку.

— Шишик, ты, что ли?

Свет исчез и снова появился — моргнули.

Лёхин снова потянулся и вытащил плоскогубцы вместе с Шишиком на свет Божий. Точнее, на электрический, но тоже ничего. Вытащил и сел — спиной к стене, под холодной трубой-батареей. И чего испугался...

Крысы... Они гнали подвального, который помогал беженке из подвала "Ордена Казановы", многодетной беженке из рода кошачьих... Только глаза светились у них светло-зелёным, а не жёлтым. Эти-то твари здесь при чём?

Шишик, кажется очень удивлённый, взгромоздился на край ванны, чтобы с интересом потаращиться на хозяина, сидящего в необычном положении.

— Я почти сложил в уме теорию про это кафе, — стал объяснять ему Лёхин. — У меня получилось, что, предположительно, хозяин кафе владеет навыками психического воздействия на людей. Он обучил этим методам парней и девушек и заставляет их работать на себя, выколачивая деньжища из богатеньких. Эта версия (он огляделся и перешёл на шёпот) совпадает с тем, что сказала Аня. Но сюда не вписываюсь я. Я понял, что Диана своим поцелуем у университета хотела воздействовать на меня. Но у неё не получилось. Вложить в меня информацию, что я ей уже дал деньги, как она сказала — на такси, её тоже не удалось. Почему же она вновь приглашает меня, а хозяин её в этом потакает? Хотя тоже видит, что я... не внушаемый? И как вписывается сюда Ромка? Он совсем пацан — по сравнению с этими парнями! И Лада — неприметная мышка, о которой Егор Васильевич утверждает, что все меры предосторожности соблюдены и никто не знает об их родстве? И как, ёлки-палки, вписываются сюда эти призрачные крысы?! Они-то каким боком?

"Помпошка" нахохлилась, полуприкрыв жёлтые глазища. Выглядела она задумчивой, что очень воодушевило Лёхина.

— И обрати внимание: те же парни выполняют репрессивные меры по отношению к нашему детективу. Хотя вопрос: знает ли об этом хозяин, или парни несут отсебятину?

На "отсебятине" его прервали.

Обычно мелодичный, звонок домофона прозвучал для задумчивых в ванной достаточно оглушительно и резко. Во всяком случае, поднявшемуся Лёхину пришлось выудить из ванны свалившегося туда Шишика. "Помпошка" негодовала, но хозяину, естественно, уже было некогда.

20.

— Слушаю вас!

— Алексей Григорьич, откройте, пожалуйста, — конфиденциально попросили снизу.

Лёхин открыл и только после этого взглянул на дверь.

Если этот тип, говорящий трагическим голосом, вздумает вести себя агрессивно, то очень о том пожалеет.

У Лёхина входная дверь старенькая, деревянная, а вторая, со стороны лестничной площадки, — металлическая. Между ними, в простенке, стоит самый обыкновенный карниз для занавесок и штор, карниз из самых простеньких — тонкая полая трубка. Это незаменимое, как выяснилось, в драке оружие Лёхин любовно называл гардинкой. И не оттого, что когда-то карнизу пришлось выдерживать вес именно гардин. А оттого, что оружие, обозванное карнизом, не звучит, и, в представлении Лёхина драться с кем-то карнизом — это всё-таки выдирать с кирпичей под окнами неуклюжую, ржавую сквозь краску металлическую доску, да ещё из-за своей формы, как это принято сейчас говорить, "плохо сбалансированную". То ли дело — гардинка. Что-то и от гарды, и от гвардии. И — точно отражает характеристику: гардинка — это что-то лёгкое и вёрткое.

Открывая металлическую дверь, Лёхин развернётся плечом к гардинке. Если гость окажется драчливым — только пальцы протяни.

"Надо бы в Интернете узнать, как называются палки, с которыми народ в фильмах дерётся", — рассеянно решил Лёхин, дожидаясь звонка в дверь.

Если же гость захочет полезть драться, уже будучи в прихожей, здесь его тоже будет ожидать сюрприз не из приятных. Узкая маленькая прихожая мебелью заставлена только справа. Смотреть от входной двери: на стене металлическая решётка с крючками для одежды, прикрытая двумя шторками — мама настояла повесить; решётка широкая: когда деревянная дверь открывается, она загораживает лишь две трети вешалки; ближе к двери, под вешалкой — металлическая же раздвигающаяся полка для обуви, прибитая высоко — с умыслом, чтоб и под полку обувь можно ставить; последнюю часть под вешалкой занимает коробка с пылесосом — удобная вещь: туда и газеты можно положить, и зимой всякую мелочь, наподобие шарфа и перчаток. И сразу после вешалки — трельяж. Но стратегически важное место — именно коробка с пылесосом. Вешалка по бокам имеет незаконченную решётку, и на некоторые, не слишком плотно прилегающие к стене металлические прутья Лёхин вешает за петлю зачехлённые зонты или солнцезащитные очки. И здесь же, в скучном сером чехле, висит предмет, весьма опасный для любого желающего посягнуть на здоровье и жизнь Лёхина. Меч-складенец он получил ещё в августе, благодаря привидениям — в частности, благодаря Дормидонту Силычу и его предкам, спрятавшим в старинном подземелье необычное оружие...

В ухо что-то буркнул Шишик — и в дверь позвонили.

Насторожённый Лёхин ровно открыл одну дверь, распахнул другую — хмыкнул.

— Добрый вечер, — сказал Павел Иванович и поспешно вошёл в квартиру.

Так поспешно, что Лёхин чуть было не спросил: "Хвоста за собой не привели?" Но язык прикусил и усмешку зажал.

Закрыв двери и повесив плащ и зонт гостя в ванной комнате, Лёхин пригласил частного детектива на кухню. Хотя кухня и не сочеталась с привычно-строгим костюмом детектива, но для деловых бесед (особенно если надо разговорить собеседника) подходила идеально.

— Чай? Кофе?

— Чаю, чёрного, крепкого. Такой дождь...

Лёхин принялся готовить чай, а детектив почему-то очень удивился. И удивился настолько, что спросил:

— А где же ваши... мм... помощники?

Сначала хозяин тоже удивился, но вспомнил, что в прошлый визит Павла Ивановича чай ему наливали домовые.

— Осваивают компьютер. Пока заваривается чай, заглянем к ним на минутку? А то опять не поверите.

— Что вы, что вы, Алексей Григорьевич!..

Но по глазам гостя Лёхин понял — хочет посмотреть. И повёл в зал.

Домовые за время его отсутствия уже просмотрели всё, что нужно, так что соседей не было. Остался лишь Елисей, который помогал Глебу Семёновичу и Линь Таю просматривать страницы по единоборству.

Павел Иванович пригляделся к мелькающим страницам, к ёрзающей по столу "мышке" (не без помощи Елисея) и удовлетворённо спросил:

— А ваши... гм... сущности интересуются восточной борьбой?

Лёхин сразу не ответил: отвлёкся на разговор "сущностей":

— Галиба Симёнача, не успеть читать!

— Линь, сколько раз повторял: учись читать бегло — пригодится в жизни. А ты всё свои сказки по слогам мусолишь!

— И-и, Галиба Симёнача, правда твой есть: учить придёсся, — вздыхал Линь Тай.

Лёхин опомнился и объяснил Павлу Ивановичу, что Интернет подключён только сегодня, а у сущностей прорва интересов в разных областях жизни.

Вернувшись на кухню, они принялись за чай, причём Лёхин с тоской подумал, что всяким питьём сыт по горло. И тут же ободрился: в холодильнике дожидаются своего часа остатки борща. "Вот уйдёт детектив — сожру всё! И Елисея порадую!"

— Алексей Григорьич, дело у меня вот какое. Соблюдая конфиденциальность, я, конечно, называть имён не буду.

— Уважаемый Павел Иванович, — едко перебил его Лёхин. — Да не нужна мне ваша история. Я её вам сам могу рассказать, чтоб время не тянуть. Да и истории никакой нет. Есть задание: узнать, во что вляпался ваш подопечный от клиента, почему он каждый вечер бегает в "Орден Казановы" и чего ради оставляет там бешеные бабки. Так?

— Всё так! — подтвердил детектив, тщетно стараясь скрыть своё изумление. На лице его проступило некое прояснение, и Лёхину пришлось оборвать расцветающие в воображении гостя надежды.

— К сожалению, эта информация лежит на поверхности и ничего не даёт. Кто ваш подопечный? Мужчина? Женщина?

— Мужчина.

— Хорошо. Я могу вам сказать, во что он вляпался. Внешне — он влюблён и тратит деньги на предмет обожания. Я прав?

— Есть такое.

— А вот вам подводное течение: вашего подопечного влюбили искусственно и деньги с него тянут целенаправленно. Потенциально бедняге нужен, возможно, опытный психиатр с навыками гипнотического воздействия.

— Вы полагаете, его гипнотизируют?!

— Необязательно. Знаете что-нибудь о нейролингвистическом программировании? Психотренинг такой.

— Представление имею, — пробормотал Павел Иванович и спохватился: — Примерное.

— Ну, я этим тоже практически не занимался, но пару книг прочитал. Впрочем, не в этом дело. Вполне возможно. НЛП здесь ни при чём. Главное — вы теперь знаете, в чём дело. Кстати, ваше задание заключается только в поиске информации? Или вам нужно вытащить подопечного?

— В идеале — да.

— Тогда расскажите лучше о своих действиях в "Ордене Казановы". Может, вместе справиться будет легче. Итак, когда вы начали ходить в это кафе? Давайте с самого начала. Вот ваш первый вечер. Вы тянете на себя входную дверь...

Детектив бдительно нахмурился.

— Как же, Алексей Григорьич, у вас же сущности есть! И вы от них ничего не узнали?

"Бездельники! — продолжил его мысль Лёхин. — Всё бы им за компьютером сидеть!"

— В кафе, Павел Иванович, аура нехорошая. А у меня сущности добрые. Терять за один раз всех, а потом искать других помощников... — Лёхин многозначительно помолчал. — Одна-то сущность со мной была, конечно. Благодаря ей, я вас и вытащил из кафе.

— Спасибо, — машинально отозвался Павел Иванович. Кажется, он собирался с мыслями.

А Лёхин вздохнул. Нет, наверное, хорошо, что люди-человеки не видят некоторых представителей паранормального мира. Не всегда они слишком вежливо ведут себя по отношению к человеку. Сейчас, например, один представитель, вцепившись в лохмушки по бокам, довольно потешно поднимался и приседал, явно изображая реверансы перед детективом: "Ах, какая благодарность! Да ничего особенного не произошло, за что было бы благодарить!"

— Я решил зайти туда как в обычное кафе, — начал детектив.

Случилось это дня два назад.

Детектив вошёл в маленький холл, где размещалась гардеробная, увидел сонную девушку и охрану. Один из секьюрити спросил, не ищет ли Павел Иванович кого-нибудь. Тот ответил, что хотел бы поужинать, а встречи здесь никому не назначал. Тогда сонная девица оживилась, приняла его плащ и зонт. Пока она хлопотала с клиентом, секьюрити вызвал кого-то вроде метрдотеля, который проводил его к свободному столику у стены.

— Стоп, а деньги за вход?

— За вход? Деньги? — удивился Павел Иванович. — Нет, ни копейки не взяли. Да я бы и не зашёл туда, если бы вход был платный. У меня и на ужин-то еле хватило. Клиент жмотом оказался: на расходы выделил от и до.

— А метрдотель каков из себя?

— Тощий, я бы сказал — отощалый мужчина с длинным носом. Вы, наверное, видели его — мефистофельский тип. Волосы ещё назад зачёсывает — совершенно белые. Глаза тёмные, большие.

Ага, Кощей, который привёл Диану.

— Это не метрдотель, — объяснил Лёхин. — Это хозяин кафе.

— Вот как? — рассеянно удивился Павел Иванович: он уже снова был в кафе, в полутёмном зале.

Столики у стены и в самом деле оказались клубом по интересам, как их определил Лёхин. Павел Иванович сказал, что, походи он в это кафе с неделю, он мог бы легко заработать хотя бы на акциях различных предприятий, которые в основном обсуждались в этом деловом клубе.

Итак, за столиками располагались бизнесмены чуть за тридцать, чей бизнес только набирал обороты. Посторонних клиентов, как детектив, было, как он подсчитал, человек десять. Из этих десяти пятеро тоже завсегдатаи, которые приходили слушать пианиста.

— Я в этом не разбираюсь, но один из них сказал, что девчонок, которые там поют, лучше не слушать. Мол, сплошная самодеятельность. А вот пианист — гениальный импровизатор.

— Подтверждаю, — сказал Лёхин. — Пианист — действительно, гений. Павел Иванович, я у вас ещё поспрашиваю подробности, но меня сейчас интересует вопрос: за что вас побили?

— Да я и сам не понял, — пожал плечами детектив. — Перед уходом я этому метрдотелю выразил восторг: мол, как у вас тут всё здорово! А он говорит: спасибо, мол, заходите ещё. Я и зашёл. Мне там одна девушка понравилась. Думал — пригласить потанцевать. А дальше... Не помню. Помню — было больно и холодно. А потом открываю глаза — вы рядом, боли нет.

— Вы хотели потанцевать с девушкой...

— Ну да. Но так получилось, что не пришлось.

— Секундочку, — поднял руку Лёхин. Хотелось по-детски зажмуриться, чтобы очутиться в полусумраке "Ордена Казановы". Но жмуриться было необязательно. Он и так снова увидел ту же картину: девушка в платье, как у Дианы, нерешительно стоит между коридором и последним "клубным" столиком; мальчики-красавчики пихают в спину Павла Ивановича, направляя в коридор; клубные завсегдатаи в упор не видят насилия, вытворяемого перед самым их носом.

21.

Лихорадочно пытаясь увязать виденный им эпизод со странным беспамятством детектива, Лёхин наудачу спросил:

— А в течение именно вчерашнего вечера вас, случайно, не мутило? Позыва к тошноте не наблюдалось?

Мучительно сморщившись, Павел Иванович думал. Потом отпил порядком уже остывшего чаю и, глядя куда-то в пространство над головой хозяина, признался:

— Вот когда вы, Алексей Григорьич, сказали, мне показалось — что-то такое было. Но я человек, который работает только с конкретными фактами. Заставьте поклясться, что было нечто подобное, — наотрез откажусь.

— В таком случае, вот вам эпизод с вашим участием: вы — еле стоите на ногах, двое тащат вас в коридор, позади вас — девушка. На ней платье с разрезами, зелёное, с красными блёстками; волосы распущены, но через лоб, от виска к виску, идёт тоненькая косичка. Это та девушка, с которой вы хотели потанцевать?

— Девушка та самая, но...

Что именно "но" — детектив, как ни старался, придумать не мог.

— НЛП такое может? С человеком вот так?

— Не знаю. Честно. Но дело с кафе вообще нечисто.

— В каком смысле?

— НЛП — это психотехника, придуманная человеком. А там, в подвалах...

Лёхин заколебался: одно дело — представляться колдуном, другое — всерьёз говорить о различных паранормальностях. Здравомыслящий человек, каковым казался детектив, мог с серьёзным видом выслушать его, но к странной информации отнестись скептически.