"Темная Сторона: † Воздаяние †", книга вторая

— Я никому об этом не говорил. — немного грустно сказал он. — А откуда....

— Не торопись. Я видел свет внутри брата Рона, вот и решил узнать у тебя. — сгладил я немного поспешную речь.

— А-а-а-а... Ясно. Рон да, он всегда сияет, даже в ночи. Я думал, что один вижу это. Я же после третьей казни видел саму Смерть. Ты наверно тоже с ней познакомишься. Она то и наградила меня этим ясным взором.

— Темная Мора. Моя старая знакомая. — тихо проговорил я.

— Чего? — не поняв моих слов, уточнил Нил. Я посмотрел на него, старый палач, что рад наверно впервые в жизни, стоит ли ему психику ломать?

— Да я так. Ты чего сидишь, разливай, да рассказывай, как тут жизнь течет, да кому кланяться не стоит....

На сей раз я не спал ночью. Даже когда Нил уходил с двумя тюками вещей, я проводил его взглядом, стоя на втором этаже. Он свободен, а у меня много работы. Что я хочу изменить в своей никчемной жизни? Спасать Мирию? — это обязательно. А вот по остальным поводам — большой вопрос. Однако если я не начну конфликт в этом городе, я не встречу Алекса, а ведь ему я жизнью обязан, я не спасу город Кампф, не убью предателя пирата.... Черти что. Получается, я должен идти по заранее протоптанной дороге? Или жить как простой палач до конца своей жизни в Старгольде? Ой! Да пошло оно все.... Пойду спать....

Утром я немного завис, стоя над столом, на котором лежали три стопки золотом. Где я успел оступиться? Почему Нил оставил не двадцать монет, а тридцать? Вопросы, да и только. Уборка, снова уборка этого свинарника, вот чем я богов прогневал? Не отвечайте, сам знаю чем. Затем новое знакомство с Ратой, и снова я платил золотой монетой, ибо иных у меня просто не было. Забыл я как это жить в нищете. Вот такая вот она штука — история. Сколько раз ее не смотри, а ничего не меняется, кроме десяти золотых. Сходил за водой и встретился с королевским казначеем. Что я еще делал в свой первый день? Чайник и продукты. Тогда вперед!

Помимо чайника, я сразу заказал у кузнеца Никифора решетку для мяса, шампуры уголком с ручками, да точило для ножей. Купив продукты, и не забыв на этот раз соль, я прогулялся по районам города и вернулся домой, где замариновал мясо и приготовился к вечеру, осталось купить вино и готовить любимый Роном глинтвейн.

Память штука противная, я вспомнил, что Рон должен был прийти только на пятый день, поэтому пришлось все планы сдвигать в сторону. Безделья ради, сходил к швее и заказал одежды для себя и будущей жены — чего время терять. Рассчитался сразу, потом вспомнил про маскарад, что будет примерно через месяц и сразу заказал два костюма, чтобы не торопясь над ними поработать. Никифор в этой версии реальности решетку сделал за один день, так как сразу решил торговать новинками. Опять он будет богатеть за мой счет. Сколько не проживай жизнь, а предпринимательство не вырастает само собой.

К закату, когда я сидел за столом, я пытался управлять своим новым оружием. Память моих пальцев и внутренние силы пытались притянуть проклятый клинок, но вот подлое оружие только вздрагивало, но идти ко мне не желало. В топку! День был тяжелый и богатый на воспоминания, наверно я просто устал. Утро вечера — мудренее.

Новый день принес мне очень неприятные воспоминания. Я вспомнил, что утро это плохо и неприятно. Но сразу напомнил себе, что нормальное утро — это странно и подозрительно. Поэтому перестав роптать на судьбу, я спустился вниз. И понял, в чем был не прав вчера — меч был "пуст". Это и было моим камнем преткновения. Пока косы у меня нет, придется работать с этим, заодно и попрактикуюсь....

Пятый, долгожданный день. С самого утра на кухне, готовка, что успокаивает меня и приносит удовольствие. Жаль, жены рядом нет, было бы вообще прекрасно, но пока и так сойдет. Стук в дверь прозвучал. Сердце мое участилось. Жизнь затворника стала мне немного надоедать. Я отпер дверь.

— Доброго дня тебе, исчадие ада. — поклонившись поприветствовал меня Рон.

— И тебе добрый день, раб света. — не удержался я от ностальгии, монах улыбнулся и вошел в дом.

— А тут не плохо....

— Если проветрить?

— Именно так. Что делаешь? Смертное зелье варишь? — Рон подошел к богато уставленному столу и почти сразу сглотнул.

— Конечно. Самое страшное зелье — приворотное, в виде поджаристой шейки молодого поросенка, отменного салата без названия, великолепного горячего напитка древних — Глинтвейна. Мало кто может противиться этим чарам. Вы как? Будете? — я подошел и встал около Рона. — Одному есть как-то не красиво, так что приглашаю к столу.

Рон ошарашено сел за стол и просто открывал и закрывал рот. Я без какой-либо растерянности наполнил тарелку, всем, что посчитал нужным, налил глинтвейн в кружки и выставил это перед Роном.

— Приятного аппетита, Светлый враг. — качнул я головой и поднял кружку. Монах чокнулся со мной и отпил варево.

— И правду говорят, демон он в мелочах. Какой стол чудесный. Прости меня грешного великий Тир, не в силах людских сопротивляться таким соблазнам... — проговорил Рон и вцепился в еду.

Я не отвлекал Рона, пока он утолял первый голод, напротив, я ему подливал и подкладывал самые аппетитные кусочки. Когда монах стал жевать медленнее, я посчитал что пора уже и поговорить.

— Светлый брат, Рон. Вы же не просто перекусить заглянули ко мне? У вас наверняка есть для меня какое-то задание. — пошел я издали.

— Светлый Бог, да как ты мерзавец смог назвать сей царский стол местом для простого перекуса? Нет в тебе света, одни грехи.... Прости меня Тир. А по поводу задания ты прав молодой палач. Пора выходить на службу короне. — Рон лениво вынул из своей рясы сложенный лист и протянул его мне. — Вот. Генри Велиск, замучил жену свою умницу да задушил ее веревкой. Сейчас раскаивается и просит пощады. Но церковь помнит его клятву и не простит. Никогда. Вечером его надлежит казнить при помощи виселицы. Хотя я могу попросить отложить казнь, если ты вечером надумаешь готовить.

— Не стоит брат Рон. Ваши светлые примочки мне ни к чему. Выполню свой долг, да домой пойду грехи отмаливать. А уже завтра приходите, буду вам очень рад. — Рон улыбнулся и сложил руки на груди.

— Правильные слова, от неправильного человека. Я приду, не стану пренебрегать вашим гостеприимством. Если бы я о нем знал раньше, то давно бы посетил ваше уютное темное царство, дабы внести в него хоть на время праведный свет.

— До встречи, брат Рон. — кивнул я и отпер для гостя дверь.

Спустя пять минут, я бил себя по голове. Я же мог предотвратить убийство! А о чем я думал?!! Как встретить друга! Вот же блин, идиота кусок.... История ушла у меня прямо между пальцами, а я как баран прошел по знакомому пути. Ладно, зато я уже знаю замысел казнимого, пойду вечером, поговорю с ним. Может хоть одну страницу я смогу изменить.

Спустившись в знакомую темницу, я посмотрел на Генри, что сидел все так же вальяжно как я и запомнил.

— Значит вот он каков, новый палач. — тихо произнес он.

— Именно такой. И я бы порекомендовал раскаяться, хотя бы передо мной. Твою любовницу уже взяли монахи и скорее всего мирно с ней беседуют, так что на площади никто тебе не поможет.

Генри с ошалевшими глазами упал на колени и стал молить меня о пощаде. Раскаивался в содеянном и всячески убеждал меня в своей праведности и жестокости мертвой супруги. Я стоял непреклонно, получая удовольствие от своей роли. А потом он заплакал и просто тихо стал говорить.

— Я и в правду полюбил ее. Леана такая добрая, она любит в ответ, а не требует, как эта старая калоша. Я не жалею о том, что удушил ее после ее очередного скандала, но как иначе мне было получить свою любовь? — он поднял на меня свои красные глаза. — Что с ней делают? Кто им рассказал?

— Никто, она свободна. Я просто хотел услышать тебя, какой ты на самом деле. Если бы ты продолжал врать, я бы рассказал о твоем замысле. Но коли ты раскаялся, я промолчу и позволю ей выбрать тебя. — человек за решёткой сел расслабленно и протер лицо.

— Спасибо вам, палач. Я запомню этот поступок и постараюсь отблагодарить вас позже.

— Не бери в голову. Я ничего не слышал и ничего не знаю. Пойду, слова подучу....

Вот он тот самый час, мой выход на эшафот. Мой трон, мое рабочее место. Я судья, я палач. Бессмертный тёмный, что успел уже натворить дел в той стороне реальности. Я снова иду на свою службу, дабы нести смерть. Я не одевал колпак как в прошлый раз, я шел со своим мечом через людское море и поднимался на свой помост с грустным лицом, отчего монахи приходили в экстаз. Ко мне подвели Генри, и я накинул ему петлю на шею, зачитал слова с листа пергамента. По завершению слов я посмотрел на Генри. Сегодня, история доказала, что ничего я в ней не стою. Леана не пришла на площадь, или предпочла промолчать. Генри Велиск был обречен на казнь и понимал это, он знал, что обречен. Его возлюбленная сейчас была достойней Генри для казни. Но миловать я его не собирался. Я лишь дал шанс.

— Прости меня. — сказал я Генри и зашел к нему за спину.

— Не бери этот грех на душу. — сказал он.

— Не возьму. — ответил я так же тихо и взялся за ручку рычага. — Смерть готова принять его! Виновен!!! Приговор приводится в исполнение! — закричал я и опустил рычаг....

В мою дверь постучали, и я отпер ее. На пороге в полутьме вечера стоял Рон. Я пропустил его в дом и с каменным лицом наложил ему угощения в виде халвы, леденцов и крепкого чая с добавлением вина и меда. Сам сел напротив.

— Не простая у тебя служба. — посочувствовал Рон, я только кивнул ему. — Ты чего такой? Темное отродье, ты же должен быть безжалостным, тебе должно нравиться убивать.

— Светлая ты отрыжка. Это же был человек полный любви и надежды. Он хотел жить и радоваться, любить и быть любимым....

— И что с того? — не понял Рон. — Он убил другую жизнь, что вероятно была тоже полна любви и надежды. Это колесо жизни. Ничто не остается безнаказанным.

— Ты прав. Да не бери в голову друг Рон, я не кисну, а размышляю.

— Думать на ночь плохо. А размышлять без вина бессмысленно. — сказал монах и вынул из кармана бутылочку вина. — Я подумал о своем враге и принес ему яд.

— Наливай. — рассмеялся я. — Значит будем вытравливать во мне все доброе и светлое! Будем головы рубить без зазрения совести и нести зло в....

— Тише ты.... Тише. — прервал мою тираду Рон. — Мы просто выпьем вина. Для сна....

История повторяется. Ночью я проснулся от жажды и неторопливого постукивания за окном. Бориска, как же я по тебе соскучился. Ничего, уже завтра будем обедать за одним столом. Я встал с кровати, заблаговременно уложив на нее свой меч, и спустился вниз. Вернувшись наверх, я увидел открытое окно, Бориса, отсутствие меча. Обернулся.

— Доброй ночи, Темная Мора. — сказал я, глядя на сгусток тьмы в углу комнаты....

Тьма резко дернулась и выставила клинок прямо перед собой, указывая мне в грудь. На ней сформировалась маска с красными линиями, она подозрительно смотрела на меня. Я безмолвствовал, ожидал продолжения. Может, я зря вот так вот сходу ее огорошил? Тьма, наконец, приблизилась и убрала клинок в сторону. Ее тонкие пальчики стали ощупывать мою грудь, а потом резко вонзились в мое тело. Я попытался отшатнуться от боли, но она не дала, тело снова окаменело, резкий рывок за которым была новая вспышка неприятных ощущений. Ладно, я привыкший. Я опустил глаза, тьма держала какой-то осколок в своих черных пальчиках. Осколок был светлым, но не светящимся, более того он начал таять в ее руках. Мора откинула странный предмет, что бы внутри меня, и подняла свою маску на меня. Она была удивленной. Я ощутил, что мою голову начинает отпускать.

— Дай, еще один шанс. — прохрипел я пересохшим ртом.

Мора отступила, подняла меч и провела по нему рукой, он не стал косой, он просто искривился, причем многократно. Кривое лезвие с тонкими прожилками, череп с эфеса сместился на гарду, что тоже поменяла свои стальные отростки на два торчащих кривых клинка. Затем она откинула клинок в сторону, и выставила тонкий пальчик, напортив моего правого глаза.

— Птица! — успел выдохнуть я и посмотреть в сторону окна. Палец сместился, Тьма убила ворона и вернула мне злобный взгляд. — Левый глаз. Правый ты уже трогала-а-а-а-а!!!!!

Я подскочил на кровати, но не упал. Второй раз одно и то же, но все равно — страшно до одури. Я ощупал себя, ощупал глаз и грудь. Все нормально. Пойду воды попить, хватить страхов на сегодня....

Утро. Новый день и головная боль. Это нормально. И зачем вчера я пил это вино? Я ведь знал чем это кончиться, но нет, одни и те же грабли. Я спустился вниз, отрыл окна, выпил воды и начал свою мирную будничную жизнь. Снова произошел концерт с девочкой Ратой, с которой в этот раз я договорился иначе — выдав ей тот же золотой, только серебром, чтобы людей в ужас не ввергать. Затем вода, печь, чай и завтрак. Ворон залетел на мой подоконник и сидел, не решаясь заходить.

— Борис, не стесняйся, заходи, сейчас накрою на стол. — не оборачиваясь, сказал я. Но мой птиц не двинулся с места. — Как хочешь, тогда тебе сам принесу, но только в качестве исключения.

В дверь постучали. Кого мне там ждать я знал, поэтому просто крикнул "Не заперто" и продолжил обжаривать свежий хлеб в яйцах.

— Она заходила? — тихо спросил Рон, заглядывая в двери.

— Ага, и ты заходи, я завтрак готовлю.

— У тебя нет власти надо мной! Исчадие Зла! — возвестил мне монах и вошел в дом. — Опять готовишь вкусности греховные?

— Конечно. — кивнул я. — Присаживайся, Сейчас накрою. Блюдо с не рождёнными....

Я выставил тарелку перед Роном и вторую для себя. Отдельно я выложил яичницу и поставил тарелку на подоконник, на котором до сих пор сидел седой ворон. Затем уже спокойно сел напротив монаха.

— Рассказывай!

— Чего? — Рон оторвался от тарелки и посмотрел на меня.

— Я говорю, рассказывай, как дела. Что нового в городе?

— Ты издеваешься, демон? К тебе заходила Смерть, а я должен рассказывать?!!

— Ты кушай, пока не остыло. А о Темной чего говорить? Зашла, мы познакомились и распрощались. Вон она мне птицу подарила. — указал я за спину, где один хитро-жёлтый ворон стучал клювом по тарелке.

— Гадость какая. Лучше бы ты черную кошку завел.

— Кошки для ведьм. — возразил я и откусил гренку. — Кстати, у тебя знакомых ведьм нет?

— Сдурел?! Темный! Тебя били в детстве сильно? Какие у меня могут быть знакомые ведьмы?!! — Рон разве что не вскочил от возмущения.

— Просто уточняю. А если ведьму поймают, ты меня познакомишь с ней? — я хитро улыбнулся. Монах понял меня неверно и улыбнулся в ответ.

— О! Еще как познакомлю, тебе даже жарко будет от такого знакомства. А от чего такой живой интерес?

— Задумался о жизни. — я закинул руки за голову и откинулся на стуле.

— Не стоит гневить Бога и думать о будущем. Век наш короток и никто ни от чего не застрахован. Так что оставь эти мысли и подумай о новых шедеврах съестного характера. Это у тебя получается лучше...

Монах ушел, оставив меня в одиночестве. Я уже начал скучать о прошлой жизни, где были дороги и приключения. Оказывается, я всегда скучал об очень скучной и размеренной жизни. Так же не пойдет. Ладно, хватит хандрить — надо прогуляться по улицам.