Доля попаданская

— О! Теперь я могу быть спокоен. Хотя, зря волнуешься — ты великолепно выглядишь...

— Маэстро... Я не хочу выглядеть великолепно... Мне это не нужно. В этом просто нет необходимости. Лучше скажите: библиотека в доме есть?

— Вседержательница Тилара... Что ты за женщина, Муарри? Почему не просишь подарки и наряды? Не требуешь украшений? Не спрашиваешь, сколько денег на твоём счету?

— Если бы это помогло мне вернуться домой, я именно так и поступила, тан Урхаат. Но я здесь, и я ваша жена...

— Какая жена, Ариша? Ты же умная женщина. Я со своими не знаю, что делать, хоть продавать начинай... Зачем мне ещё одна головная боль в виде иномирянки?

И тут Марью прорвало. Водопад слёз мог, наверное, со временем затопить подвал. Их и так за последнее время было пролито столько, что не передать словами.

— Муарья, не плачь! Ты же не женщина — ты водонапорная башня! Фонтан на центральной площади! Хватит ныть! Северянки не плачут! — Нияна была уже тут как тут.

Но Марья её не слышала, заливая слезами мантию алхимика, заставляя того смущённо топтаться на месте и не менее смущённо пытаться погладить свою 'жену' по волосам.

— Ну, что ты, девочка... Люди должны помогать друг другу...

— Вы не пожалеете, маэстро. Ни разу.

— Вот и славно. А теперь иди, отдыхай..., — а на прощание добавил. — И ничего не бойся. Всё уже позади.

А утром на кухне развернулось настоящее сражение.

-Ты, что ж это, курлужкин выкидыш, творишь? Кто учил тебя так чистить намию? Ты ж хозяина разоришь! А каша? Это разве каша? Ею дырки в стенах замазывать можно! — лекарка с утра пораньше уже нашла занятие по душе.

— Но хозяин никогда не предъявлял претензий.

— Значит, теперь буду предъявлять я! У нас ребёнок и беременная женщина.

— Бабушка аша, не ругай дедушку. Ты же видишь, он хромает, у него, наверное, ноги болят — давай полечим! А мама завтрак пока приготовит.

Надо сказать, что идею усыновления Сазар принял, как подобает мужчине — спокойно и с достоинством, сразу и безоговорочно приняв Марью в качестве матери. И только оставшись наедине, кинулся обнимать и целовать её.

— Я так и знал, что не бывает бабушек без мам! Ты меня теперь не бросишь?

А Марья прижимала к себе его худенькое тельце и яростно благодарила всех известных богов, направивших её стопы в тот злополучный день в дальний угол ярмарки.

— Не защищай этого старого бездельника! Из — за него мы останемся без завтрака.

— Что за шум? — аш Улудай не вошёл, а вплыл в столовую. Роскошный бархатный халат скрывал недостатки фигуры, колпак придавал солидности и делал его похожим на визиря из волшебных восточных сказок. А ещё не до конца открытые глаза внимательно мотрели на мир.

Семмай сориентировался мгновенно. Плюхнул на стол тарелку с кашей и аккуратно поставил кувшин с горячим шайни.

И алхимик торопливо проглотил всё, даже не поняв, вероятно, что съел и уже потягивал с закрытыми глазами ароматный напиток.

— Вседержательница Тилара! Что ж это делается! Аш Улудай, да Лиррея за Грань уйдёт от горя, если узнает, чем вы питаетесь! — Арамия от ужаса прижала руки к щекам.

Он приоткрыл один глаз, осмотрел стол, будто видел его впервые, пожал плечами.

— Нормальная пища. Свежеприготовленная. Не нервничай так, Арамия, я пока ещё не умер и не заболел. Всё весьма и весьма съедобно.

— Бабушка аша, а давай и мы попробуем? И маму позовём.

— Зовите, зовите... Нам с ней уже пора заняться делами.

— Ваша жена тоже алхимик? — слуга мгновенно стал похож на охотничью собаку, взявшую след.

— Нет, но она великолепный помощник, — алхимик мгновенно проснулся и внимательно окинул взглядом столовую. — Аша Арамия, разрешаю вам принимать участие в приготовлении пищи. Вы правы, для ребёнка нужно нечто иное.

— Но я не кухарка!

— Зато бабушка..., — аш Улудай обезоруживающе улыбнулся и поплыл на выход.

Семмай, прихрамывая, рванул следом — хозяин очень не любил одеваться самостоятельно.

А вечером того же дня магпочта доставила в один из особняков в центре Риммелии письмо следующего содержания:

'Сиятельный тан!

Интересующий Вас человек отсутствовал два дня, а по возвращении в столицу, привёз с собой семью.

Младшую жену — северянку Маррисью, её сына лет пяти и мать жены.

Жена заявлена как помощница в лаборатории. Что очень странно. Хотелось бы знать, есть ли в Северных княжествах возможности женщинам обучаться наравне с мужчинами?

Мальчик Сазар имеет магический талант и готовится к поступлению на младшую ступень Лекарской школы.

А старуха Арамия — просто невыносима. Сквернословит и суёт свой нос везде. Полагаю, дотошна и очень опасна.

У всех троих никак не прослеживаются хоть какие-то внешние родственные признаки, что тоже очень странно.

Более того, это первый известный мне случай нахождения женщины — северянки в империи. Да ещё и замужем за зеленгирцем. Весьма странная ситуация. Вы не находите?

Искомой женщины рядом с ним нет, узнать хоть что — то о семье мастера в Зеленгире не видится возможным. Хотя по некоторым косвенным признакам можно понять, что имеет место быть небольшой гарем. '

— Пробирки конические, конусные и цилиндрические: пятьсот тридцать две штуки...

— Колбы: семьсот одиннадцать штук

— Мензурки и иные мерные ёмкости: двести одна штука...

— Капельницы и дозаторы: сто двенадцать...

— Штативы трёх видов: семьдесят восемь... Так, это не сюда — техническое оборудование запишем отдельной графой.

Марья уже второй день проводила инвентаризацию, отрываясь лишь для того, чтобы поспорить с мастером Урхаатом.

Он громогласно возмущался и доказывал, что знает каждый предмет в лаборатории, что называется, в лицо, что лично проверял поставщиков и даже не раз бывал в артели у гномов — производителей.

А попытки помощницы навести в лаборатории 'никому не нужный порядок', есть не что иное, как натуральное отлынивание от работы.

— Ещё пару дней, мастер и всё будет в идеальном состоянии. Журналы оформим потом.

— Мне совершенно непонятно твоё стремление всё записывать! А вдруг записи попадут в чужие руки? И вообще, оторвись на мгновенье. Чего, по-твоему, не хватает в этом аромате?

Марья прикрыла глаза, вдохнула воздух и... рассмеялась. Светло и легко , как не смеялась уже, кажется, тысчяу лет.

— Маэстро! Что за кошмар вы создаёте?

— Это не кошмар! Это личный заказ императрицы Лианиссы Прекрасной.

— И кого она собирается травить этим ароматом? Во дворце завелись комары?

— Тьфу на тебя, несносная девчонка! Что за мысли бродят в твоей голове? Она только хочет вернуть расположение супруга!

— А! так бы и сказали. Но таким ароматом можно отвратить мужчину навсегда! Его ж на оладьи можно мазать вместо сиропа.

— Не отвлекайся и не отвлекай меня! Кстати, а кто такие комьЯры? И почему их нужно травить? Тьфу...

— Возвращаемся в исходное положение, маэстро...

Марья долго объясняла тану Урхаату, что для того, чтобы создать персональный аромат, необходимо видеть заказчика. Знать его конституцию, манеру поведения, привычки, интересы. Да и как можно пытаться соблазнить мужчину, не видя его? Нужно хотя бы услышать его голос...

А аромат должен только намекать о присутствии женщины, он должен загадывать загадку о том, кто она, пробуждать в мужчине охотничий инстинкт.

Только в этом случае можно считать, что аромат удался.

— Ты странная женщина, Ариша, я говорил тебе это? Зачем столько условностей? Есть мужчина. И есть женщина, которая хочет привлечь его внимание... И всё!

И Марья снова смеялась... И светились от счастья глаза, и смех звенел по лаборатории, отражаясь лёгким звоном от сотен эльфейских стекляшек.

А старый мастер, замерев, ловил искры того, что сын показал ему через 'Око Тилары'.

И в его сердце проснулась забытая, казалось, печаль, когда — то давно укрытая слоем прожитых годов. О том, что не встретил в своей жизни ТАКУЮ женщину.

И страх. Ведь прикоснувшись к такому счастью, нельзя уже его забыть. Никогда. И вспомнилось распростёртое на снегу тело...

— Ариша... Я никогда не дарил тебе подарков... Ты прости меня, старика... Пойдём, я кое — что тебе покажу.

В доме стоит редкая и потому очень непривычная тишина.

Слуга по приказу аши Арамии отправился на рынок за продуктами со списком из двадцати составляющих.

Сама лекарка с Сазаром уже который день ходят в гильдейскую школу травников и целителей, выясняя условия поступления и необходимый уровень начальных знаний. И куда, кстати, саму ашу Арамию зовут в качестве преподавателя.

После школы они идут в центральную столичную библиотеку и сидят за учебниками.

А на обратном пути заходят в маленькую кондитерскую на площади Всех Рас. Милейшая хозяйка из подгорного племени печёт совершенно потрясающие пирожные и слойки.

Поэтому в доме сейчас никого нет, и во всех помещениях стоят блаженные тишина и покой.

За несколько дней сам дом преобразился до неузнаваемости. Цветы в кадках, привезённые неизвестно откуда лекаркой, натёртые воском панели из древесины золотистого цвета, мягкие кресла и маленькие столики, расставленные по альковам у окон, вычищенный до блеска камин и устланные роскошными коврами полы.

В доме появился 'живой дух' и стало удивительно тепло и уютно.

Чистящих и моющих амулетов Арамия извела столько, что хватило бы на всю улицу, но старая лекарка ни под каким предлогом не впускала в дом посторонних. Поэтому о найме дополнительной прислуги не шло и речи.

Сама аша Арамия из простого 'командира городской Стражи' превратилась в главнокомандующего, по меньшей мере, Союзной Армии.

Вот только солдат в её армии был один — тан Семмай. И его она строила и гоняла по всем правилам воинской дисциплины. Но деваться тому было некуда: в последнем письме слуга получил недвусмысленные указания по поводу наблюдения за семьёй алхимика.

— Проходи, Ариша..., — маленькую комнатку, уставленную по периметру книжными шкафами, трудно было назвать кабинетом ввиду отсутствия рабочего стола. Диван, два кресла, небольшой столик у окна. И сотни книг. Неужели библиотека? — Полагаю, ты найдёшь здесь всё тебя интересующее. Но сейчас не об этом. Прочти.

На столике лежала тонкая бумажная папка с несколькими листиками внутри, исписанными аккуратным убористым почерком аша Улудая.

— Присаживайся...

Марья взяла первый лист и зажмурилась.

Завещание.

— Это что ещё такое, маэстро? — женщина слегка растерялась.

— Это жизнь, моя девочка... В случае моей смерти, тебе останется этот дом и алхимическая лавка на углу улицы Семи песен и Парковой аллеи. Она сейчас находится в стадии открытия. Лаборатория, само собой разумеется, остаётся вместе с домом. К сожалению, это всё, что я могу для тебя сделать — по законам Зеленгира младшие жёны не наследуют имущества супруга, а передаются по наследству ближайшему родственнику. Опять — таки, младшими жёнами. Тебе я такой жизни не желаю. Что бы со мной не случилось, у тебя будет дом и небольшой, но стабильный доход.

— Зря вы так, тан Урхаат... Я и без всего этого буду благодарна вам всю жизнь. — Марья попыталась было опуститься на колени, но была остановлена алхимиком.

— Не унижайся. Это ещё не всё. Здесь перечень экзаменов, которые тебе предстоит сдать, чтобы получить лицензию алхимика, — старик подал Марье второй лист. Список впечатлял. Даже госы в родном универе были попроще по сравнению с ними. — Не думаю, что эти экзамены составят для тебя большую проблему. Твоих специальных знаний уже сейчас вполне достаточно для получения лицензии, но есть общеобразовательные предметы, от которых просто невозможно отказаться. Необходимые учебники я завтра подберу. Недостающие докупим.

— Но вы же понимаете...

— Понимаю. В Империи нет женщин — алхимиков. Тем более, алхимей. Поэтому сдачу экзаменов обставим предельно просто: мне давно уже твердят, что по роду деятельности пора иметь степень магистра. Готовиться будем в свободное от работы время — ты, естественно, обязана присутствовать, как мой ассистент и помощница.

— Даже не знаю, что и сказать...

— Лучше молчи. Папка будет лежать в сейфе за крайним книжным шкафом. Копии этих и всех остальных документов — в том же банке, где и твои деньги.

— Не пугайте меня, маэстро...

— Это забота о твоём будущем, девочка. Простая забота. И ничего больше. А теперь самое главное — подарок. Чтобы никому не показалось странным — почему моя жена не носит украшений. Это же кошмар для зеленгирского мужчины. И позор на мою седую голову.

Резная деревянная шкатулка размером с обувную коробку была до самого верха наполнена украшениями.

— И что я с ними буду делать, аш Улудай? Мне стыдно даже в дар принимать такое богатство. И сами понимаете, кольца мешают в работе, а снимать их раз за разом — ни смысла, ни удовольствия.

— Глупости. Знаешь, девочка, я буду каждый день просить Великого Змея, чтобы он даровал тебе спокойную и обеспеченную жизнь. И почему ты сомневаешься? У тебя прекрасные руки. Тонкие кисти и изящные пальцы. Как у императрицы. Их нужно украшать. Ты же женщина!

— Спасибо, маэстро! Спасибо вам за подарки и за то, что видите во мне женщину. Я забыла уже, что это такое, — Марья усмехнулась и расстегнула тонкие золотые браслеты на запястьях. Эльфейские перчатки из тончайшей прозрачной кожи подводного хамелеона скользнули на стол.

И показала свои руки алхимику. Кости срослись, на первый взгляд, ровно и аккуратно, но всю картину портили опухшие, посиневшие суставы.

— Великий Змей! Что это, Ариша?

— Аша Арамия сказала, что это неосознанное проклятье и снять его сможет лишь тот, кто накладывал. Шаман предложил пропитать эти перчатки обезболивающими заклинаниями, чтобы можно было жить дальше.

— Это Огорро?

— Он кричал: чтобы ты боялась прикоснуться к другим мужчинам... А может, мне просто показалось,— Марья грустно улыбнулась. Судя по тому, что видеться со своим бывшим хозяином она не желала ни под каким предлогом, ходить ей в них всю оставшуюся жизнь.

— Хватит о грустном. Давайте быстренько перекусим и займёмся делами. Как скоро у вас встреча с императрицей?

Тишина на кухне действовала умиротворяюще.

Горка бутербродов с маслом, мясом и сырами, завёрнутых в маринованные в молодом вине листья какой — то съедобной лианы. Хрустящие стебли этой же лианы, очень похожие на солёные огурчики. Кувшин шайни и фруктовые слойки из кондитерской танны Гаррхи. Мечта студента!

Но не аши Арамеи...

Она влетела на кухню карающим ангелом, когда Марья с зажмуренными глазами смаковала шайни со слойкой.

— Аш Улудай! Ах, ты ж курлужкин огрызок, почто травишь Марью сухомятками? И чем это вы тут занимаетесь? А ты, красота неписуемая, гуляла сегодня? Или думаешь, дети сами по себе растут?

— Арамия, не поверишь, тебя ждали..., — алхимк мило улыбнулся, моргнув Марье, и пока лекарка находилась в лёгком ступоре, буквально испарился из кухни.

— А ты, кьёзА, бегом в сад!

— Ктоооо, аша Арамия?