— Я тоже. А вы стали бы о свадьбе писать где-нибудь в социалках, в чатах с подругами?
— Вот ещё! Ну сказала бы им в офисе, и всё. Не люблю я интернет — там одни помои.
— Сейчас. — Владимир набрал номер. — Мама? У тебя же есть фотографии со свадьбы? Отлично. Да мы свои найти не можем, не принесёшь, чтобы копии сделать? Спасибо.
Взгляд Владимира отражал полную потерю сцепления с реальностью. Он не сразу положил трубку, из которой шли уже короткие гудки, не сразу смог продолжить мысль.
— Так... Я вот тоже не стал бы трепаться в интернете, а насчёт родителей не уверен. Мама частенько зависает в «Одноклассниках». Идёмте, заглянем на её страничку.
Искать пришлось недолго. Мама не преминула похвастаться событием перед подругами и одноклассниками. На первом же фото Агата в красном свадебном платье очень эффектно выглядела!
— Да, я бы красное и надела, — покивала Агата. — А свидетельницей у меня, значит, была Ника. Я не удивлена... в смысле, это очевидно. А у вас кто свидетель?
— Дуб. То есть Владимир Дубов, одноклассник.
Они переглянулись.
— Теперь мы с вами супруги, — подвела итог Агата. — Чудно. Нет, я никаким местом не против. Сейчас я и это в блокнот запишу. Мне теперь интересно, что дальше. Надеюсь, завтра не проснусь от плача младенца? Или дети сразу взрослыми будут? Кстати, так даже удобнее.
Владимир не выдержал и расхохотался.
— Я узнаю подробности, — пообещала Агата, когда они оба успокоились. — Ну, и в каком загсе всё это было, в тот их журнал я обязательно загляну.
Новый звонок пришёл: на этот раз на мобильный Владимира. Звонил не кто-нибудь, а директор его компании.
— Да, Илья Николаевич? — ответил Владимир. — Оценки будут через... что, простите? Вас понял. Да, спасибо. Нет, вызывайте, если что.
— Мне дали три недели отпуска, — почесал затылок Владимир, вернув мобильник в карман. — Начнётся через неделю. Начальник пожелал приятного свадебного путешествия.
— И он туда же... — вздохнула Агата. — Вы бы как заказывали свадебное путешествие?
— Через турагентство. Да, намёк понял, сейчас проверю почту.
* * *
Они смотрели на маршрут путешествия и не верили своим глазам.
— Прямо как я и сказала, — сухо заметила Агата. — Ну, то есть мы с вами в следующую субботу вылетаем в Австралию... и далее по списку. Я перестаю понимать, что происходит. Нет, я понимаю, что инсценировать можно что угодно, были бы деньги. Кстати о деньгах! Это всё удовольствие нам обошлось почти в шестьсот тысяч родных. Откуда дровишки?
— Кое-что у меня наличными в банковской ячейке, остальное на счетах. Я собирался пару небольших домиков возвести себе и родителям где-то через год. На поездку там уже сейчас хватило бы...
— Я тоже сейчас проверю, — пообещала Агата и вернулась со своим ноутом.
— Очень странно. — Владимир обессиленно откинулся на спинку стула. — У меня ничего не снято. Всё, что я помню, на месте.
— У меня тоже. И кто тогда оплатил? На всякий случай не буду говорить, сколько у меня дядиных денег. Много. На поездку хватило бы, и ещё бы осталось. Но я и сама успела много заработать, и... — Агата осеклась. — Как странно. Я тоже собиралась себе дом построить, а то не люблю эти муравейники. Знаете что? Напишите на бумажке, где собирались дом свой строить. И я напишу, сравним.
Ещё через несколько секунд они ошарашенно смотрели друг другу в глаза.
— Даже место одно и то же, — медленно проговорила Агата. — Начинаю ощущать себя марионеткой. Словно это не я своей жизнью командую. И мне снова страшно...
Агата посмотрела на часы.
— Вам через полчаса уже выходить нужно, да? Давайте пока по вчерашнему плану. Вы запираете меня на верхний ключ и посматриваете на камеры, когда можете. А я, если что, отправлю сигнал. У вас ведь были условные сигналы? Мы с приёмными родителями так уговаривались, что, если я в разговоре по телефону, или ещё где, говорю, что «всё замечательно», это значит, меня заставили. Ну, то есть, ничего не замечательно, а как раз наоборот. Придумаем такой сигнал?
— В школе мы говорили: «Всё ништяк». Я давно уже так не говорю. Пойдёт эта фраза?
— Да, пойдёт, я сейчас из неё шаблон сделаю, — покивала Агата. — Чтобы одной кнопкой отправить, если что.
Когда она закончила, оба уселись, глядели друг другу в глаза. Долго так сидели.
— Очень хочу надеяться, что вы мне и в самом деле нравитесь, — мрачно сообщила Агата. — Что есть хоть что-то настоящее. Не бросайте меня, ладно? То есть не исчезайте. Мне теперь кажется, что мы в одной лодке, а до берега не доплыть.
— По своей воле не брошу, — пообещал Владимир, поднимаясь на ноги. — И вас о том же прошу.
— Уйду только если прогоните, — покивала Агата и вздохнула. — Всё, пора собираться. Удачи нам обоим!
* * *
Владимир ехал в сторону Управы, а в голове у него творилось невесть что. Инсценировать свадьбу можно, не вопрос. Но заявление на регистрацию подают за месяц! Или не было никакого заявления, а всё, что нужно, просто куплено? Но тогда как родители? Они ведь не так давно ели ему мозг, что Владимир не женат и пока даже не собирается. А теперь оказывается что свадьба была, но как эти два события могли случиться в одной Вселенной?
Нельзя думать о постороннем на дороге. Владимир чуть не подрезал соседний автомобиль, в ответ сердито посигналили, но этим и обошлось. На всякий случай не стал парковаться на основной парковке Управы: начальство и коллеги уверены, что Владимир в срочном порядке дорабатывает заказы, чтобы потом как следует отдохнуть. Агата права: действительно происходила какая-то чертовщина, словно Владимир почти перестал распоряжаться своей жизнью.
Он дошёл до Управы и не встретил никого из знакомых в фойе. Минуты через три добрался до того самого закутка. Проверил сигналы с камер: Агата сидит за своим ноутом, камера направлена ей в лицо, судя по которому Агата сосредоточенно о чём-то думает. «Я на месте», — отправил Владимир сообщение. Верно, картинка подлинная: Агата взяла мобильник, прочитала и отправила ответ: «Отлично, я готова. Проверила, верхний замок заперт». Ну и чудно.
Владимир посмотрел на часы, без четверти полдень. И вот теперь ему стало казаться, что не было никакой Агафьи, а была только Агата. А всё прочее им примерещилось, уже неважно почему.
Он обещал Агафье новые загадки, но так и не взялся за них. Немудрено, когда такое творится! Не будем врать: так и скажем, что собирался, но не сложилось. Владимир потёр лоб ладонью и обнаружил на безымянном пальце обручальное кольцо.
Что за номер?! Утром его не было! Ну-ка, ну-ка... Владимир вновь вызвал камеру, которая присматривала за Агатой и увеличил ту часть, где сейчас её правая кисть. И у неё тоже! «Агата, у вас давно обручальное кольцо на пальце?». Видно, что Агата ошеломлена: прочитала сообщение и попыталась избавиться от кольца. Безуспешно. «Да, и я не могу его снять. Поможете, когда вернётесь». Владимир кивнул, хотя Агата этого всё равно не увидит, и попытался снять своё.
Чёрта с два! Вращается без усилий, должно легко сниматься, но не желает. Что вообще происходит?! Владимир ощутил, что ему становится не по себе.
— Помочь? — спросил его знакомый голос.
Владимир поднял взгляд и увидел девушку. Он не сразу понял, что с ней не так.
Перед ним стояла Ника. Вероника Метельская, но не та, которую он видел за стойкой, не диспетчер адвокатской конторы. Эта Ника была в красной юбке, красной кофте и с красной лентой поверх волос. А в остальном она была такая же.
* * *
Она повторила свой вопрос, но теперь Владимиру показалось, что Вероника произнесла сразу две фразы. Одна — «помочь?», а другая звучала «вы сстояте?», или как-то так. Владимир не сразу пришёл в себя от услышанного.
— Ника?! — голос не сразу повиновался Владимиру. — Вероника Метельская?! Другая Вероника?
Вероника весело улыбнулась.
— Другая или та самая. Простите, Владимир, я должна убедиться. Пожалуйста, ответьте на мои вопросы не задумываясь. Это очень важно! Просто говорите сразу же, что приходит в голову. Хорошо?
Владимир кивнул, не очень понимая, что происходит.
— Не всё коту?
— Масленица, — отозвался Владимир.
— Под лежачий камень?
— Вода не течёт.
— Средства у нас есть?
— У нас ума не хватает. — А это-то откуда вырвалось?
— «Ах, неужели мы для вас не больше, чем еда?»
Владимир помотал головой:
— Не помню такого.
— Audi, vide, tace?
Владимир запнулся. Ничего не приходило на ум. Вообще ничего, словно он впал в ступор.
— Audi, vide, tace? — повторила Вероника, взяв Владимира за руки. — Audi, vide, tace?
— Не знаю, — сумел проговорить Владимир. — Что происходит?
— У нас три минуты, — предупредила Вероника. — Почти некогда объяснять. Слушайте. Вы сегодня узнали, что женаты. Вчера вы поняли, что знаете Агату много лет. Позавчера вы ломали голову, почему срастается лист. Так?
— Так. Откуда вы...
— Владимир, мы в беде, — перебила Вероника. — В огромной беде, мы все. Может, что-то ещё можно успеть сделать, и я хочу помочь вам, Агате и Гане. Может, кто-то из вас сумеет что-то сделать.
— Но что происходит?!
— Вам сейчас покажется, что вы умираете, — понизила голос Вероника и взяла его за руки. — Будет страшно. Запомните: « Audi, vide, tace». Узнайте, что это значит.
Владимир попробовал освободить руки: что они тут, с ума все посходили? Не тут-то было! Вероника его словно стальными клещами держала.
— Если вы хоть капельку любите Агату и Ганю, поверьте мне, — добавила Вероника тихо. — Пожалуйста. Просто поверьте.
Владимиру померещился посторонний взгляд в спину. Он оглянулся и увидел размытый силуэт, похожий на тот, что они увидели, когда вместе с Агафьей спасались бегством. Силуэт двигался в их сторону.
— Смотрите на меня, — попросила девушка. — И постарайтесь не кричать.
Она взялась за обручальное кольцо и лёгким движением сняла его с безымянного пальца Владимира.
* * *
Владимир не мог вдохнуть. Не то что бы его душили, просто легкие не хотели впускать воздух, в глазах начало темнеть. Он осознавал, что Вероника держит его крепко, не позволяет упасть и раз за разом повторяет всё те же три слова: « Audi, vide, tace». В глазах мутнело, жидкий свинец лился в лёгкие, их раздирало изнутри наждаком.
— Если Ганя спросит, скажите, что я вернула долг, — услышал Владимир не ушами, а словно разумом.
Вероника улыбнулась:
— Надеюсь, она простит меня.
Всё кончилось внезапно. Владимир осознал, что может дышать. И понял, что Вероника уже не сжимает его ладони стальными щипцами, а протаивает, испаряется на глазах. За несколько секунд Вероника стала прозрачной и исчезла. Владимир оглянулся, тяжело дыша. Никого, никакого призрака. Да что же это было?!
«Запомните: Audi, vide, tace. Узнайте, что это значит».
Он словно снова услышал голос Вероники. Едва успел перевести дух, как из-за поворота выбежала довольная Агафья.
* * *
— Вы уже здесь! — воскликнула она, бросаясь к нему в объятья. — Как здорово! Я ужасно скучала...
Владимир прижимал её к себе и ощущал Агафью всем существом, чувствовал, как бьётся её сердце, как переполняет радость. Агафья не сразу отпустила его.
— Что-то случилось?! — спросила она встревоженно, отступив на шаг. — У вас такое лицо...
— Много странного, — признал Владимир. — Но я очень рад видеть вас.
— А я вас! Не знаю, как сумела сдать аттестацию. Только о вас и думала! Мне сейчас снова уезжать, — сообщила Агафья и погрустнела. — Повышение квалификации. Но я скоро вернусь и уже никуда не поеду! Правда!
— Мне вам нужно очень многое рассказать, — согласился Владимир.
— Мне тоже, — вздохнула Агафья, — но у меня есть ещё две минутки.
— Скажите, можно вас сфотографировать? — спросил Владимир. Ведь чуть не забыл! — На память.
Агафья рассмеялась, отпустила его руки и отошла на шаг.
— Вы такой странный! Конечно можно!
Она с улыбкой смотрела, как Владимир делает снимки.
— Я видео запишу, — добавил Владимир, — чтобы слышать ваш голос. Хорошо?
Агафья кивнула. Владимир включил запись, и Агафья улыбнулась.
— Я скоро приеду, всего через шесть дней. Приеду, и мы обо всём успеем поговорить, да? А это вам на удачу! — Агафья опустилась на колено, прижала ладони к груди, и Владимир услышал смутно знакомые слова: « Da mihi lucem tuam, da mihi gloriam tuam...».
Пока она читала эту молитву, вокруг Агафьи разгорался ореол. Наконец она произнесла « Esto perpetua», поднялась на ноги и улыбнулась. Владимир убрал телефон в карман, и Агафья, бросившись к нему, поцеловала его так, что потемнело в глазах.
— Я не могу без вас, — прошептала Агафья, чуть отстранившись. — Теперь я знаю. Не бросайте меня!
— По своей воле не брошу, — кивнул Владимир, и его снова поцеловали.
А когда пришёл в себя, то был в закутке уже один.
Он просмотрел камеры. И та, которая смотрела на Агату, всё ещё показывала её. Только Агата не сидела за столом, а лежала рядом с ним: похоже, упала. Лежала и не шевелилась. Владимир трясущимися руками дал увеличение и заметил, что Агата дышит. Срочно домой!
* * *
Едва не устроил две аварии по дороге: раз за разом пытался дозвониться до Агаты, но трубку она не брала. Перепрыгивая через две ступеньки, Владимир помчался к двери квартиры. И за один лестничный пролёт трубку взяли.
— Я со стула свалилась, — слабый голос Агаты. — Нет, ничего не повредила, но мне жутко хреново...
Дальше Владимир уже не слушал, он добежал до двери, отпер оба замка и вбежал внутрь.
Бледная и осунувшаяся Агата сидела, пошатываясь, в ванной на табурете.
— Вас тошнит? — поинтересовался Владимир, поддерживая её за плечи. — Вызвать Скорую?
— Нет, — голос Агаты стал чуть сильнее. — Лучше сделайте кофе. Правда, меня не тошнит, просто слабость. Я уже не упаду, не бойтесь.
Владимир не сразу осмелился отпустить её. Наконец Агата встала, уже твёрдо, и включила воду, чтобы умыться. Владимир отправился на кухню делать кофе. Минут через пять там появилась Агата и выглядела уже почти нормально.
