Амулет. Начало

— А почему ты думаешь, что я сам не организую подобный клуб.

— По той же причине, по которой такие клубы не существуют на каждом углу. В нём должно быть не менее пяти членов от каждого факультета. Или ты думаешь, что у тебя хватит красноречия заставить вступить в него гриффиндорцев? Тогда удачи!

— Ладно. Что я должен сделать?

— В первую очередь передать это отцу.

С этими словами юный маг вытащил из под подола своего плаща небольшой свиток.

— Нам нужно разрешение попечительского совета на клубную деятельность.

Малфой позволил себе скептическую улыбку, но палочку от груди Гарри, наконец, убрал.

— Это так необходимо?

— Либо попечительский совет, либо директор. Но я не верю, что Дамблдор пойдёт на такое. Он слишком долго натравливал факультеты друг на друга, чтобы внезапно одуматься.

— Хорошо. Я поговорю с отцом. Но ведь это далеко не всё?

— Ещё ты обеспечишь явку слизеринцев на занятия клуба. Не менее пяти человек. Вот собственно и всё.

Малфой несколько секунд буравил Гарри взглядом, после чего произнёс:

— Ладно, согласен. Давай сюда свой листок.

Дальше Гарри принялся собирать свою будущую команду.

В Когтевране Гарри по-настоящему развернулся. За несколько часов он навербовал почти весь первый курс и добрую половину второго. Немалую роль в этом сыграл титул "Мальчика-Который-Выжил".

Хотя юному магу и не нравилось это прозвище, но ради общего блага он был готов потерпеть.

Вербовку гриффиндорцев юный маг без зазрения совести поручил Герми. Её не пришлось даже уговаривать. Стоило только девочке услышать магические слова "дополнительные занятия", как она тут же загорелась идеей создания клуба.

Сложнее было с пуффендуйцами. Среди них у Гарри почти не было знакомых. Из-за их посредственности мальчик не видел повода уделять им столь пристальное внимание, как остальным факультетам, но всё же проблема "отстойника" Хогвартса была решена.

Теперь перед ним стояло последнее препятствие — найти куратора.

Найти куратора для клуба оказалось делом техники.

Впрочем, его даже не пришлось искать. Достаточно было попросить декана Когтеврана.

Сначала профессор Флитвик старался отказаться от этой чести, но правильная осада силами трёх факультетов принесла свои плоды.

К вечеру бывший чемпион по магическим дуэлям выбросил белый флаг перед превосходящими его силами врага.

Ответ от Малфоя-старшего пришёл в Хогвартс через четыре дня.

После очередного раунда противостояния со Снейпом его выловил Драко и с победной ухмылкой вернул свиток Гарри. На нём красовались восемь из тринадцати подписей членов попечительского совета.

— Помни, что без моей помощи у тебя бы ничего не вышло. Моему отцу пришлось применить всё своё влияние для получения данного разрешения,— покровительски сказал слизеринец.

— Я запомнил, Малфой, — пообещал Гарри. — Но и ты не забывай, кто помог тебе вновь подняться в воздух.

— Договорились, Поттер. — Малфой смерил когтевранца оценивающим взглядом. И лучезарно улыбнулся. — Кстати, где и когда первое собрание?

Гарри чуть не упал при виде подобной картины.

— В субботу, в четыре часа вечера. Встречаемся на восьмом этаже. И, Малфой, что с тобой?

— Ничего. Просто представил, что будет с нашим любимым директором, когда он обо всём узнает. Интересно, старик ещё помнит успокаивающие заклинания, или стоит запастись валерьянкой.

В назначенный час в коридоре восьмого этажа перед входом в Выручай-Комнату собралась толпа человек в шестьдесят. Когда на часах у мальчика наступило ровно четыре, он открыл перед публикой входную дверь. Толпа чуть не затоптала будущего президента.

В комнате раздались восторженные вопли.

— А сколько книг! — разобрал Гарри в шуме толпы голос Гермионы. — "Путеводитель по практическим проклятиям"... "Как превзойти Темные искусства"... "Самооборона чарами"...

Когда ребята немного успокоились, Гарри залез на импровизированный помост и торжественно объявил:

— Первое заседание "Щита" объявляю открытым.

Перед бурей

В Выручай-Комнате царила приятная полутьма, разрушаемая только неровным светом камина. Сидя в кресле, Гарри, с трудом открыв глаза, посмотрел на часы. Стрелки на циферблате упорно приближались к десяти часам.

"Скоро комендантский час. Если не потороплюсь в гостиную, могу застрять здесь до утра", — машинально где-то в глубине своего сознания отметил мальчик. Отметил и тут же забыл, вновь вернувшись к созерцанию догорающего пламени.

В последнее время подобные приступы апатии накатывали на Гарри всё чаще и чаще. За прошедшие три недели со дня основания "Щита" жизнь юного мага превратилось в бесконечную выматывающую гонку.

В последние недели Гарри был счастлив, если ему удавалось выкроить на сон хотя бы четыре часа. Юный маг побледнел, под глазами стали образовываться чёрные круги. Он стал нервным и раздражительным.

Хотя всё чаще казалось, что всё бесполезно, и он просто бегает по кругу. Несмотря на все его усилия по укреплению положения клуба, результаты были поистине смехотворны. Хотелось всё бросить и пустить судьбу "Щита" на самотёк, но очередным отчаянным усилием воли Гарри вновь заставлял себя встать и вернуться к работе.

Но с каждым днём проблем, встающих перед молодой организацией, становилось всё больше. Юный маг просто тонул под грудами бюрократической шелухи, обрушившейся на него. Приходилось выбивать из администрации буквально всё, начиная с манекенов для тренировок и заканчивая чернилами.

Похоже, Дамблдор решил его попросту сломить с помощью бюрократической машины, но у молодого когтевранца было просто ослиное или, будет правильнее сказать, гриффиндорское упрямство. Пока старый интриган не сумел достичь своей цели.

К сожалению, на этом проблемы Гарри не заканчивались.

Кроме внешнего противника существовала ещё внутренняя угроза. Впервые за многие годы в довольно замкнутом помещении по собственной воле собирались представители всех четырёх факультетов. Это не могло не вызывать разнообразных конфликтов между членами клуба.

Только нечеловеческими усилиями с его стороны удавалось поддерживать дисциплину внутри созданной структуры и не допустить раскола внутри организации.

И хотя в последнее время самые острые противоречия между учениками были устранены или сведены к минимуму, множество всплывших более мелких конфликтов не давали расслабиться ни на минуту.

От самобичевания мальчика отвлёк скрип открывающейся двери.

— Кто там? — тихо спросил Гарри пустоту.

Незваный гость не соизволил ответить. Послышались лёгкие шаги, и в соседнее кресло изящно опустилась светловолосая миниатюрная слизеринка.

— Что ты здесь делаешь, Гринграс? — неожиданно резко спросил мальчик.

Дафна бросила в сторону когтевранца свой фирменный, полный безразличия взгляд, за который её прозвали "Снежной королевой".

Впрочем, Гарри и не ждал на свой вопрос хоть какой-нибудь дельный ответ.

Происходя из одного из Старших родов, она, как и Малфой, носила титул принцессы Слизерина. Но в отличие от Драко, Дафна не выпячивала его, ведя крайне замкнутый образ жизни, постоянно замыкаясь внутри себя.

Неожиданно девочка подняла на него взгляд и тихо произнесла.

— Я тебе не враг, Поттер. Если бы я желала тебе зла, то не пришла бы сюда. — Гарри показалось, что он ослышался. За последние два месяца он слышал из уст слизеринки дай бог с десяток связных предложений. И в основном это были ответы на вопросы преподавателей.

— О чем ты говоришь?

— Мне больно видеть тебя таким. Взгляни на себя, Поттер. Ты превратился в собственную тень. Хотя, по-моему всё это должна тебе говорить не я, а одна гриффиндорка.

— А тебе какое до всего этого дело? — не выдержал Гарри. — Скажи еще, что беспокоишься обо мне!

— А если и так? — юный маг готов был поклясться, что на мгновение увидел в глазах Дафны насмешку.

— Не верю. Сострадание не то чувство, что может пригодиться ученику Слизерина. Змеиный факультет из всего старается извлечь свою выгоду.

— Тогда считай, что я просто стараюсь занять место поближе к будущему Тёмному Лорду. Это будет более соответствовать духу Слизерина?

Гарри показалось, что его окатили ведром холодной воды.

— Что ты сейчас сказала?

— Что Лорд Гарри Джеймс Поттер — потенциальный кандидат в Тёмные Лорды. — Из уст этой хрупкой слизеринки данная фраза, сказанная столь безжизненным тоном, звучала так, что по спине мальчика побежали мурашки.

Откинувшись на спинку кресла, Гарри попытался придать голосу побольше непринуждённости.

— С чего ты взяла подобную глупость? — Единственный, кто может поверить в нечто подобное — это Лонгботтом.

Вместо ответа Гринграс спросила:

— Скажи, что ты знаешь о реальной политике Магической Британии?

— Не много, — был вынужден признать юный маг, радуясь, что слизеринка поменяла тему разговора. — Известно только то, что Фадж скорее чисто декоративная фигура, нежели реальная власть.

— Ты прав. Истинные рычаги влияния на магический мир поделены между главами десятка самых влиятельных магических семейств, владельцами богатейших корпораций и Дамблдором.

— И какое это имеет отношение ко мне?

— Брось, Поттер. Не стоит считать людей глупее, чем они есть на самом деле. В будущем та ошибка может стать для тебя фатальной. Ты живой штандарт сил Света. Неувядающее знамя победы добра. Многие влиятельные люди пристально следят за твоими достижениями.

И их довольно сильно заботит нехарактерное для ребёнка поведение юного героя. Вместо того, что бы развлекаться с друзьями, ты ведёшь свою собственную целенаправленную политику. Что очень нехарактерно для бывшего магла, пусть даже и ставшего Лордом.

Отсюда напрашивается вывод — тобой кто-то управляет. Остаётся только один вопрос: кто именно сумел приручить Поттера?

Сейчас идёт активная закулисная грызня всех со всеми в попытках узнать это. Пока безуспешная.

— И кто, по-твоему, мой хозяин? — Гарри это представление начало порядком забавлять.

— Иногда в сохранении нейтралитета есть свои плюсы. Например: возможность оценивать действия оппонента с разных ракурсов. Твои поступки поочередно противоречат политике большинства игроков. Ты не стараешься изображать из себя мессию Света, но и не ударился в презрение к грязнокровкам и возношении чистоты крови.

То есть радикальные течения отпадают. Ты не служишь директору или Малфою, хотя при необходимости готов с ними сотрудничать.

Что ещё больше сокращает список твоих вероятных покровителей.

Больше всего своими поступками ты похож на умеренного консерватора, но эту малочисленную группу магов вот уже десять лет возглавляет мой отец. И о тебе он ничего не знает.

— И никому не пришло в голову, что я могу быть сам по себе?

— Почему ты так думаешь? Конечно, пришло. Например, мне. И надеюсь, что я пока единственная.

Гарри смерил Дафну оценивающим взглядом.

За всё время диалога на лице девочки не проступило не одной эмоции. Она просто констатировала факты.

— Зачем ты мне это сейчас рассказала? Чего ты добиваешься?

— Я хочу помочь новому Тёмному Лорду, — прозвучало в ответ.

— Во имя Мерлина, Гринграс, с чего ты решила, что я будущий Тёмный Лорд?

— К такому выводу можно прийти, опираясь на собранные мной данные.

В комнате повисла гнетущая тишина.

Пока девочка замолчала, Гарри нащупал в кармане мантии амулет.

"Что здесь, во имя Бездны происходит!" — панически подумал мальчик.

"М-да, повезло нам прямо посреди Хогвартса встретить Аналитика в момент приступа".

"А это ещё кто?"

"Аналитики. Некая крайне редкая способность у магов. Способность к быстрой и точной обработке имеющейся информации.

Эта грань искусства врождённая, как и твои способности змееуста. Причём способность крайне вредная для носителя.

Во-первых, как и у истинных пророков, у аналитиков иногда происходят спонтанные приступы, во время которых они окончательно слетают с катушек и начинают делиться своими выводами с окружающим миром".

Гарри представил такую жизнь и ужаснулся.

"Это ещё не всё, — обрадовал мальчика наставник. — Кроме всего прочего, способность Аналитика крайне негативно сказывается на их социальных способностях. Это объясняет её замкнутость.

Короче, Аналитики — некий магический аналог магловских компьютеров. Настоящие биороботы".

"И что нам с ней делать?"

"Как что? Она же сама попросилась в нашу команду. Неужели ты сможешь отказать столь прелестной леди в такой мелочи?"

"Ты думаешь, что Дафне можно верить? Это может оказаться ловушкой".

"Она Аналитик! Под приступом! Запомни раз и навсегда! Эта публика не умеет врать. Совершенно! Кстати, вот тебе ещё одна причина, почему их не любят. Меня заботит другое. Все Аналитики из-за слабо развитых эмоций крайне аморфны. Они не способны на самостоятельные поступки, иначе весь магический мир давно склонился бы перед ними".

"Но зачем Дафне помогать мне?"

"Спроси её сам".

Прервав ментальный разговор с наставником, Гарри вновь обратился к похожей на фарфоровую куклу слизеринке.

— Дафна, почему ты так хочешь помочь мне?

— Есть несколько ответов на данный вопрос. И все они будут истинными.

— Какие именно. Прошу, перечисли их по порядку.

Девочка еле заметно кивнула и начала перечислять монотонным голосом.

— Как слизеринке и дочери семейства Гринграс мне будет выгодней находиться в свите нового Тёмного Лорда. Это позволит в случае чего уберечь мою семью от гнева новой власти.

— Но ведь это ещё не все твои мотивы? — спросил Гарри.

Дафна вновь кивнула.

— Тогда каковы другие причины твоего предложения?

— Ну... — слизеринка неожиданно замявшись, произнесла. — Ты мне нравишься.

Сказав это, Дафна замолчала. На щеках девочки неожиданно заиграл лёгкий румянец.

Гарри почувствовал, как его челюсть медленно падает на пол.

"Гарри, ты действительно уникум. Сплошная аномалия. Настоящий альфонс. Я впервые слышу, что бы Аналитик сказал нечто подобное. Кстати, если обидишь её, я тебе этого не прощу".

— Добро пожаловать в команду вселенского зла, Дафна.

Хэллоуин

Утро 31 октября встретило Гарри предпраздничной суетой.

Атмосфера наступающего праздника накрыла замок с головой. Ученики на пару с учителями судорожно заканчивали последние приготовления к приближающемуся торжеству.

Радостная суета не обошла стороной и гостиную Когтеврана. В последние дни предстоящие праздники стали одной из самых значимых тем обсуждения среди студентов.

Второй же по популярности место среди сплетен прочно заняла Дафна. А точнее её изменившиеся после той ночи отношения с Гарри.

А не заметить изменения в поведении слизеринки было попросту невозможно.

Девочка стала молча проводить в компании юного мага большую часть своего времени, фактически став его тенью. При этом в тот момент, когда её полностью безразличный взгляд падал на человека, у него помимо его воли по спине пробегали предательские мурашки.