Легенды Ассиора. Война

По правой стороне дроги гремел мутный набирающий силу поток, уносящий с собой все признаки той самой человеческой деятельности на своем дне. А по левой стороне, стояла горная стена, из красно-коричневого местного камня.

Сама дорога, была не такой узкой, как казалось снизу. Вырубленная в камне, она представляла собой полуарку, достаточно широкую, чтобы по ней прошел купеческий фургон. Свод, обращенный к реке, подпирали редкие каменные столбы, расположенные на самом краю отвесной стены за которой бурлила река. Полуарка спасала путников от солнца и дождя, но была не достаточно просторной, для того, чтобы разъехаться двум фургонам. По этому, как только позволяли горные складки, по бокам дороги были устроены места для стоянок, позволявшие пропустить идущую навстречу группу. Но они были завалены камнями и мусором, скопившимися за триста лет, которые дорогу не использовали.

Поразительно, сколько труда потратили люди, чтобы создать такое. На стенах дороги не было фресок или скульптурных изображений но, тем не менее, она казалась произведением искусства. Еще, создавалось впечатление, что построена она исключительно для одностороннего движения. Поскольку выходы на площадки, производили впечатление проломов. Федор терялся в догадках, что будет, если они встретят караван, идущий на встречу. Но час проходил за часом, а навстречу никто не появлялся. Перекусив в седлах, они продолжали свой путь.

Наконец, впереди, показались башни, от которых начиналась дорога. Их появление, означало конец пути, на котором, в отличие от прошлого раза, не было ни встречных, ни попутчиков.

* * *

Группа прибыла в лагерь только к вечеру. Княжий шатер ставить не стали, у воеводы был свой. Расположился в нем Федор со всеми удобствами, исключая индивидуальную ночную вазу, полагалось только князю. Высокое строение, именуемое шатром воеводы, было сделано из кожи и войлока, и напоминало скорее юрту, чем шатер. Сходство дополнял горящий в центре строения очаг, обогревающий помещение. Шкуры возле стен, натянутые на раскладную раму, создавали некое подобие широкой кровати. На этом месте, воевода и предложил разместиться князю.

Утром предстоял тяжелый день, и воевода предложил правителю немного выпить с дороги, так сказать в узком кругу. Не подозревающий подвоха Федор согласился.

'Узким кругом', по мнению воеводы, оказались все сподвижники и десяток офицеров из вольных шлемов. Присутствовал даже какой-то скальд, или бард, шут его знает, но с гитарой. Сели, что называется на свежем воздухе. Чего на столе было действительно не много, так это закуски, а вот выпить, было завались. После второй чарки этот бард, попытался затянуть какую-то балладу, о подвигах нового Двенадцатиградского владыки, но Федор это дело прервал.

Видно он изрядно подвыпил, поскольку подозвал гитариста, взял у него семиструнную гитару и, испросив разрешения, которое сразу получил, начал перестраивать.

Затем положил гитару на колени, и запел:

Ой, то не вечер то не вечер, ой, мне малым мало спалось

Ой, мне малым мало спалось, ой, да во сне привиделось....

Присутствующие на пиру, моментально умолкли. Федор, очухался к середине песни, и понял, что его предки этого не исполняли. Его слушали, слушали, заворожено притихнув, и медленно покачиваясь, в такт песни. Бывшая тут же Нея, подтянула припев, то ли магия сработала, то ли действительно дуэт вышел, но последний куплет вышел так классно, что Федору аж самому понравилось.

Песня закончилась, а люди сидели, и молча, смотрели на Федра. Словно в один миг замолк весь огромный лагерь, в наступившей вязкой тишине ни прорезался, ни один, даже отдаленный звук. Казалось, лагерь накрыло водой, и эта вода, находится в абсолютном, никем не тревоженном покое. Тишина была такой давящей, что Федор словно ощутил над собой несколько метров, этой самой воды. На этот раз тишину нарушил Ворон:

 Это просветление княже?

 Что?

 Это предсказание?

 Да какое на... предсказание, песня такая, красивая, блин.

Словно включили звук у телевизора, который показывал запись с пьянки. Люди зашевелились, стали наливать, есть, продолжили прерванный разговор, в шатре повис обычный пиршеский гомон.

 Ты княже не шути с такими песенками, — напутствовал его Ворон, — а то у нас так иногда предсказания появляются, встал человек и запел, что спел, то и вышло.

 И всегда так красиво поют, — поинтересовался Федор.

 Да нет, знавал я одного мага, так тот не то, что спеть, извиняюсь, проблеять ничего не мог, ну ему горло пытались перерезать, не очень удачно. Так вот, ему такое предсказание явилось. Он его пропел, посмотрел на окружающих и прохрипел: Кто понял, что я сейчас сказал, и повторит мне дословно, получит десять золотых.

Сидящие вокруг, дружно заржали, а Федору вдруг стало грустно. Он замолчал, насупился, и решил уйти в шатер, дабы не мешать другим своей постной рожей. Заметив это, Ворон тяжелым, словно кусок свинца, взглядом проводил князя и, посмотрел, на сидящих напротив Ларту и Ирту. Те переглянулись, и выскользнули из-за стола следом за князем.

* * *

Утром Федор поднялся бодрым, воевода его не будил, а костер в палатке уже почти потух. Правда, втроем под одним одеялом, холод не брал. Он быстро оделся, разбудил девушек, подумав при этом: извращенец ты брат, с двумя спать, привыкаешь, хотя, вон второй магистр ордена Арея с тремя спит. Интересно, по статистике у них кого больше мужчин или женщин? Усмехнулся своим мыслям, и бодро вышел на свежий воздух.

Лагерь находился в состоянии сборов, сворачивали палатки и шатры, грузили продовольствие и бочки с водой, воду из реки брать еще не решались. Фыркали и ржали кони, кто-то стучал металлом об метал и, над всем этим, висел непрерывный гул голосов.

Федора, теперь, неотступно сопровождали пятеро телохранителей, двое ледяных стражей, два ястрега и маг. Такой набор Ворон счел наиболее удачным, поскольку ни у кого из этих народов, не было причин желать зла лично Федору, а маг, тут Ворон выбирал самых надежных. Охрана стояла у палатки, когда он вышел и, молча, следовала за ним. Необходимость, какого либо сопровождения Федор уже осознал, и не возражал.

Первым кто попался ему на пути, был несущийся куда-то по своим делам Опора. Федор решил тормознуть ретивого воя, и узнать, что собственно происходит. Тот вытянулся во фрунт и отрапортовал:

 Не ведаю княже, воевода отдал приказ готовиться к маршу.

 Спасибо, сильно спешишь?

 Да нет, — ответил тот.

 Тогда пошли со мной Коваль, твой статус не тот, что бы бегать.

 Почему не тот, я всего лишь Воличевский оружейный мастер ....

 А попутно, по совместительству, мой Опора, — ласково глядя на сподвижника, уточнил Федор. Он уже понял, в чем у них сходство. Ковалю, как и ему, большие чины и звания, были нужны как венерические болезни, но раз уж подцепил, либо с гордостью носи, либо лечи. По сему, он скомандовал:

 За мной, шагом марш.

 Ну, може я пойду.....

 Никуда не пойдешь, твое место подле меня, — отрезал Федор. — И запомни, бегущий боярин, в мирное время вызывает смех, — а в военное панику!

 Так я и... . Эх, нашла кобыла хомут, да не знала куды одеть ..., — тоскливо сказал Коваль и пошел за князем.

Федор просто боялся отпускать Коваля от себя, их связь его тяготила, а неясности еще были. Например, почему тот так резво бегает, после такой ночи, и вообще, почему Коваль его чувствует, а он Коваля нет. И вообще, что чувствует этот Коваль.

Все командование лагерем нашлось в штабной палатке, которая стояла на отшибе, и в случае чего, довольно быстро сворачивалась. Палатка была выше человеческого роста, скорее просторный шатер, в котором могли поместиться человек тридцать. Еще издали было заметно, что шатер полон людей, и в нем кипит работа. Туда входили и выходили вестовые и офицеры, кто-то кого-то распекал, стоя недалеко от порога, кто-то просто ругался во весь голос, мало смущаясь и подбирая выражения. Суета была неимоверная, но все это обозначало только одно, случилось что-то из ряда вон.

Полог палатки был откинут, несмотря на довольно свежий ветер, и можно было, примерно рассмотреть, что происходит внутри. Офицеры вольных шлемов сгрудились у стола, рассматривая карты, и обмениваясь короткими фразами. Воевода с сестрами Кэр стоял в углу и что-то им втолковывал. В целом, обстановка была насквозь боевая, и Федору привычная.

 А меня сочтете нужным в известность поставить, что здесь происходит? — Задал он вопрос, проходя под полог.

Офицеры вытянулись по стойке смирно, приветствуя командира, а сидящие в палатке маги просто встали.

 Княже, — начал рапортовать воевода, — прибыли гонцы, сейры начали строить осадные башни.

 Так они же осадили города?

 Ну не совсем осадили, — замялся воевода, — просто города затворили ворота, а сейры грабили по деревням, но штурмов пока не было. А начали строить башни, значит, готовятся к штурму. Стало быть, у них появились командиры, а это орден, больше некому. Считай, княже, что тебе, в открытую, объявил войну орден Арея.

 Твою мать ... , — только и смог сказать на это Федор.

Глава 6

Княжьи указы

Третьи сутки стройные колонны воинов двигались по дороге, с постоянной и фантастической для средневековой армии скоростью, тридцать верст в сутки. При такой скорости передвижения, в Двенадцатиградие, они должны были прийти, максимум еще через три дня. Еще день на отдых и за дело, главное, чтобы выдержали кони, а с людей станется. Нет, сначала за дело, снять осаду с Дымна, первого торгового города на дороге, его уже дважды штурмовали. Но, Дымнинцы держатся, ждут подмоги.

Войска шли быстро по нескольким причинам, первое — построение, за каждой полусотней шла телега с латами. В результате воины имели только шлем, меч, лук или арбалет и легкий щит, все остальное везли на повозках сзади. Исключение составляли вольные шлемы, которых было чуть меньше половины армии. Те, кто не был в охранении, несли, или точнее волокли свои пожитки сами. Для этого они использовали палки с поперечной перекладиной и привязанной к ней веревкой, на манер римской фурки. И конечно же, ястреги, которые все катили на своих тачках. Именно по этому, повозок, взятых из обоза, которые помимо остальной поклажи теперь везли латы, хватило на всех. Лошади, конечно, уставали страшно, но из каждой полусотни им в подмогу выделили по десятку человек. Скорость, скорость, скорость...

Второе — владея современными ему, стратегическими идеями, Федор приказал провести переустройство походного строя, до такого, здесь должны были додуматься лет через сто.

Для того чтобы не было подлых засад, на которые так горазды сейры, впереди шел авангард, легкая конница, сзади арьергард, из нее же и по бокам боевое охранение. В небе висели десяток гарпий, спрятаться от которых, большой массе людей было просто невозможно. А пара малых отрядов, человек, по сорок рассчитывавших измотать армию еще на марше, как считал Федор, уже нашли свой конец, нарвавшись на легкую конницу, тролькаров и гарпий. Правда, Ворон и воевода утверждали, что это просто разрозненные банды, но Федор не очень ему верил.

На ночь в караул ставили горонлинов, оказалось те видят в темноте как днем, что стоило сейрам еще трех отрядов. В общем, партизанская война против Двенадцатиградского князя, у них пока не шла. Зато Федор уже отправил в Двенадцатиградие свою особую сотню, с целой кучей диверсионных и откровенно террористических заданий.

Армия двигалась очень быстро, по сравнению с любой другой, это был основной секрет Федора, неожиданность, внезапность. История знает немало примеров, скорость, скорость, скорость ....

Когда войска вышли на Воличевский тракт, скорость их движения еще более увеличилась. Теперь, когда возы катились по асфальтированной дороге, скорость возросла километров до пяти в час. Покрытию дороги ни кто особо не удивился, а Федору, услужливый компьютер памяти подсказал, что дороги асфальтом, крыли еще древние римляне. Порадоваться такому успеху Федор успел, но, не долго.

Первая же деревня, возле тракта, была пуста. То есть, не пуста, ее просто не было. На месте домов, стояли только каменные фундаменты, да печи. На пепелищах уже начала пробиваться травка, но черные пятна пожарищ были видны издалека. На почти ровной земле, где раньше стояло селение, из общей картины, выделялось только одно строение. Видимо раньше это были ворота, на крестьянский двор, чудом уцелевшие в огне. Прямо на перекладине ворот, висели три тела, одно женское и два детских. Тела были облиты смолой, от воронья и времени.

Глядя на это, Федор остановил коня, прищурил глаза, и сжал челюсти.

 Это уже Двенадцатиградие княже, — тихо сказал, подъехавший сзади Ворон. — Это сейры, или орден, они пришли сюда не с миром.

 Слушай советнчиек, а можно по вашим законам, продать человека в рабство, без права выкупа, то есть навсегда.

 Можно.

 И ритуал для этого сложный нужен.

 Да какой ритуал, запись в продажном листе и все, — а зачем тебе это.

 Всех пойманных сейров, продавать в рабство, без права выкупа, а их судей в плен не брать — это приказ.

 Ага, — улыбнулся Ворон, а деньги князю.

 Нет деньги солдатам, так что, пусть в бою берут больше пленных. Пойманных на улице, без боя, в рабство продавать только с моего разрешения, все.

 А с судьями, ты, что сказал делать?

 Вешать, без суда и следствия.

 Ясно.

До конца дня, вдоль тракта встретили еще три деревни, то, что предстало их глазам, было еще ужаснее. Захватчики зверствовали вовсю. За этот день прошли больше, чем предполагалось, солдаты шли явно зверея. Зверел и Федор, это были его земли. Как человек, родившийся в ХХв., он не мог считать крестьян своей собственностью, но пришло ощущение, что это его народ, народ который призвал его на помощь.

* * *

После полудня вышли на поле, которое местные назвали боевым. В данном случае, поле перед ними, было, не совсем полем, имела место скорее холмистая местность, очень удобная для нападения и отборны. Если не рассматривать ее как таковую, с точки зрения современной Федору стратегии. С точки зрения того времени, в котором он оказался, оборона подобного места, была мероприятием вполне удобоваримым.

Два невысоких, метров двенадцать, пятнадцать в высоту длинных холма, словно специально созданных богами, для двух лагерей враждующих армий. Между холмами поле, примерно в два квадратных километра, огороженное с одной стороны, прорезающей холмы ровной асфальтовой дорогой, а с другой каменной грядой, поросшей малопроходимым густым бором.

Поскольку оба холма носили следы некогда поостренных оборонительных сооружений, то Федор решил не пренебрегать традициями, и разбил лагерь на одном из холмов.

Как известно, переделывать всегда сложнее, чем делать заново, но в данном случае он решил не рисковать. Исходя из этих соображений, он разбил лагерь на месте уже огороженном полузасыпанным рвом, и оборонительным валом.