Слушаю и повинуюсь

Караван шёл по пустыне, приближаясь к Нуру. Шагая рядом с верблюдом, Амин втайне мечтал иметь такие же способности, как и бредущий рядом задумчивый мальчик — перемещаться из одного места в другое в мгновение ока иногда было бы просто замечательно.

— Валид, — позвал он, оглядываясь. — А что ты ещё умеешь?

Мальчик зевнул и странным, нечеловеческим движением запрыгнул на верблюда. Тот качнулся вперёд, мотнул головой, но даже с шага не сбился.

— В смысле? — устраиваясь в седле, спросил Валид.

— Летать, менять внешность, — загнул пальцы Амин. — Что ещё?

Валид кинул на него странный взгляд.

— Исполнять желания.

— Что? — сбился с шага юноша. — То есть...

— При ряде условий, — оскаливавшись, добавил мальчик.

— Ты же говорил, ты не джин, — помолчав, заметил Амин. — Почему тогда желания?

Валид снова зевнул и сонным голосом пробурчал:

— Причём тут джины и желания?

— Но, — нахмурившись, начал юноша, — они же могут их исполнять?

— Они ими откупаются, — усмехнулся мальчик. — А я исполняю. Это большая разница.

Амин посмотрел на него.

— Правда?

— Правда, — снова зевнул мальчишка и уронил голову на грудь.

Амин, приложив руку ко лбу козырьком, посмотрел вдаль.

— Я хочу, чтобы я умел...

— Замолчи, идиот, — перебил его Валид знакомым скрипучим голосом. — Запомни: прежде чем желать, нужно думать. Желания исполняются, но, порой, не так, как ты хочешь.

— Поэтому о своих желаниях ты никогда не говоришь? — усмехнулся юноша.

— Какой смысл? — отозвался мальчик. — Всё равно не исполнятся.

— Почему? — нахмурился Амин. — Скажи, что ты хочешь.

— Сейчас я хочу спать, — буркнул мальчик. — Так что будь добр, помолчи.

Амин улыбнулся и, опустив голову, вздохнул. Некоторые вещи просто не меняются.

— Я хочу свободы, — вдруг тихо сказал мальчик, не открывая глаз. — Просто свободы.

— Все хотят, — улыбнулся юноша.

Валид вздохнул.

— Не все. И не так.

— Поэтому, видя клетки, ты выходишь из себя? — спросил Амин.

Мальчик, покачиваясь от плавного шага верблюда, наклонился вперёд, уцепился за луку седла.

— Я знаю, каково это — сидеть в ней день за днём, день за днём и петь, петь, — голос мальчика сонно затих, — петь...

Амина передёрнуло, а Валид уже мирно спал, по-детски забавно причмокивая губами. Но где-то за этой милой личиной скрывалось существо, странное, очень древнее. И раненое.

Юноша вздохнул. Вытащил из укромного кармашка, вшитого в пояс, неприметный мешочек. Взвесил. И, положив поводья верблюда в руки спящему мальчику, пошёл на другой конец каравана.

* * *

Город Нури поражал прежде всего своими пирамидами. Громадные, кажется, пронзающие небеса, многоступенчатые, сверкающие позолотой, они разрывали однотипную канву домиков из белой обожжённой глины, поражая великолепием и мощью.

— Похожи на громадные нарывы, — буркнул Валид, проследив за взглядом Амина. — Ужас до чего безвкусно, — и добавил, отворотив нос. — Это у них такие храмы.

Амин вскинул брови, не в силах отвести взгляд от монументальных громадин. Одна из пирамид как раз вспыхнула в лучах заходящего солнца — точно огромный костёр. Юноша поскорее заслонил лицо.

— Они там все ненормальные, — буркнул мальчик. — И чем дальше на юг, тем ненормальнее. Вот посмотришь, что в Гарибе будет твориться.

Амин покачал головой, но отвечать не стал.

Про юг ходило множество страшных сказок, одна другой интереснее. Кто-то говорил, что там по улицам ходят гули, и люди держат их как домашних любимцев вроде собачек. Кто-то уверял, что там просто живут одни гули, а людей давно уже сожрали. Кто-то...

Валид громко, по-птичьи заскрипел, и Амин вздрогнул, выныривая из своих мыслей. Мимо, громыхая, проехали повозки, набитые людьми, как тюки, которые Амин таскал — сладостями.

— Как ты можешь спокойно на это смотреть? — прошипел мальчик, быстро наклоняясь и подбирая камень. — Что, мало скорпионов было, а? Жаль, неядовитые, я бы посмотрел, как они...

Амин ударил его по руке, и мальчишка, уронив камень, с обидой глянул на юношу.

— Что?

— Прекрати, — устало попросил Амин, проводив повозки равнодушным взглядом. — Просто иди рядом, ладно?

Валид пошёл, бурча:

— Все вы чёрствые, испорченные создания, над которыми не стоило и трудиться, которые...

Караван проплыл мимо ворот и влился в укутанную ало-золотыми лучами улицу — к порту.

Валид, насупившись, вытянул губы трубочкой и со словами: "Пойду-ка я прогуляюсь", шмыгнул в ближайший тёмный переулок. Амин только глянул ему вслед, и, когда на соседнюю улицу свернули и повозки с рабами, только порадовался, что успел решить проблему раньше, чем этот негодник наживёт себе неприятностей.

Потянуло свежим, горьковатым воздухом, и юноша, вдохнув полной грудью, широко улыбнулся.

Словно возвращаешься домой.

* * *

А вот сидя в дальнем, тёмном уголке портовой чайханы Амин уже не улыбался. Только задумчиво вертел в руках чашку с кофе и смотрел на стену. По лицу пробегали тени от висящего в другом углу светильника. Бегали, застывали, меняя выражение от отчаянно-тоскливого до задумчиво-высокомерного.

— Почему ты не сказал, что выкупил их? — произнёс рядом тихий голос. — Зачем ты вообще это сделал? Ты же говорил, у нас нет лишних денег.

Амин прикрыл глаза. А открыл уже улыбаясь.

— Это ведь было твоё желание.

— И что? — опешил Валид, садясь на подушку напротив юноши. — Мои желания...

— Тоже важны, — подхватил юноша. И, перегнувшись через столик, потрепал тёмные вихры мальчика. — Тем более, это были твои деньги. Ты их достал, а не я.

Валид, нахмурив лоб, какое-то время смотрел на Амина. Потом опустил голову.

— Я найду ещё жемчужины. Или золото. Неважно. Нам же надо как-то уплыть из этого чокнутого города.

— А вот это вряд ли, — вздохнул Амин. И, поймав удивлённый взгляд, добавил: — Гавань закрыта, ни один корабль не уйдёт в море, по крайней мере, ещё две недели. Насколько я понял, царь делает это, чтобы соблюсти обет во славу какого-то своего бога. И чтобы задержать всех мудрецов, которые приехали на Золотую ярмарку.

— Зачем они этому старому кретину? — простонал мальчишка, покачиваясь. — Я не хочу тут оставаться! Амин, ты и с контрабандистами разговаривал? Что, и они не плавают?

Юноша пожал плечами.

— Можешь разузнать ещё раз. Но вряд ли ответ будет другим. Если, конечно, кое-кто, — юноша в упор посмотрел на Валида, — не отнесёт нас на крыльях в Гарибу через море.

— Я-то отнесу, — поморщился мальчик. — Да вот ты живым не долетишь. Зачем мне лишать удовольствия тамошнего колдуна и привозить тебя мёртвым? Нет, не пойдёт. Так зачем мудрецы? У помазанного старика кто-то сдох?

Амин поморщился и снова взял чашку.

— Насколько я знаю, он спрашивает о судьбе сына. И обещает не открывать гавань, пока кто-нибудь ему не ответит.

Валид презрительно фыркнул.

— Ручаюсь, ему наверняка уже не одну сказку поведали, и ответ в красках дали. Старик никак не уймётся?

Амин пожал плечами и поднёс чашку с кофе к губам.

— Возможно, ответ ему не понравился? Валид, ты что-то знаешь об это..?

Чашка вылетела у него из рук и с глухим стуком покатилась по мягкому ковру.

— Что? — дёрнувшись, выдохнул Амин, глядя на невозмутимого мальчика.

— Там был яд, — скрипнул Валид, ногой отпихивая чашку к жаровне.

— Что?!

— Лепестки Слёз Печали и капелька Живой воды, — нахмурившись, пробормотал Валид. — Где только достали?.. Эй, хозяин! Плесните-ка нам ещё этой отрав...

Амин зажал ему рот до того, как тучный сайед в коротенькой юбочке обернулся.

— Простите, мой брат немного... э-э-э...

Толстяк отвернулся, остальные посетители и вовсе ничего не заметили.

Валид попытался укусить юношу за палец, но получил по губам.

— Прекрати, — прошипел Амин. И, положив в специальное блюдечко монету, встал. — Пойдём отсюда.

— Ты чего? — воскликнул мальчишка, когда они уже вышли на улицу. Вдали сверкал фонарями порт, гудели люди, а здесь царила сонная тишина. — Тебя же пытались отравить!

— Я заметил, — отозвался Амин, оглядываясь. Но на улице они были по-прежнему одни.

— Правда?! — изумился Валид. — А ведёшь себя так...

— Не кричи, — оборвал юноша, закрывая глаза и резко останавливаясь. — Валид, скажи честно, ты можешь решить эту задачу с царевичем? Ответить царю то, что он хочет, чтобы гавань открыли?

— Ну, — замялся мальчишка. — Вообще-то...

— Потому что если мы не уедем отсюда в ближайшее время, — спокойно закончил юноша, — меня убьют.

Валид окинул его задумчивым взглядом.

— А вот это уже становится интересным.

Амин отвернулся.

— Готов поспорить, тебя это весьма позабавит, — пробормотал он.

— О да, — расплывшись в улыбке, откликнулся мальчишка. — Весьма. Желательно, чтобы их было побольше, и напали они... ну, скажем, завтра. Третий день Вадда.

Амин покосился на него.

— Зачем?

— А в первую неделю Вадда я лучше слышу людские чувства. Страх, например, — спокойно признался мальчик. — Такая музыка... Вот, помню, у одного султана в застенках, когда ногти клещами...

— Кажется, я не хочу это знать, — перебил Амин, беря мальчика за руку. — Пойдём, нам надо найти жильё. И завтра, когда ворота во дворец откроются, попытаться выдать себя за мудрецов.

— Почему это пытаться? — оскорбился Валид, подбочениваясь. — Я вообще-то вещий. И я тебя, кстати, снова спас. Ты обратил внимание, а? Ты мне теперь...

— Угомонись! — простонал Амин, быстро шагая по каминном плитам набережной.

Сидевшие на резных перильцах чайки провожали их задумчивыми взглядами.

И разом взлетели, когда мелькнувшая за юношей и мальчиком тень их спугнула.

* * *

— Обязательно было находить такой клоповник? — брезгливо подняв с пола замызганную подушку, поинтересовался Валид. — Слушай. Если ты опять насчёт золота, то я хоть сейчас договорюсь с хозяином лучшего караван-сарая, и помоги ему Иблис, если он мне откажет!

За ширмой, откуда слышался плеск воды, что-то громыхнуло.

— Нет! — выдохнул Амин, выглядывая в комнату. — Даже не думай!

Валид хмыкнул, теребя большой палец ноги.

— А чего?

За ширмой угрюмо молчали.

Валид предвкушающе улыбнулся.

— А если я всё-таки расскажу...

— Валид, — улыбка выходящего из-за ширмы юноши выглядела откровенно натянутой. — Пожалуйста. Мы друзья?

— Ну, — протянул мальчик. — Наверное, да... Ладно. Если я узнаю твой секрет сейчас, будет неинтересно. Так что я лучше за тобой ещё понаблюдаю.

Юноша покачал головой и отвернулся к окну. Ничего интересного там не было — только серая стена другого дома, но Амин смотрел на неё так внимательно, будто сам Вадд оставил там свои откровения.

— Тебе не идёт эта комната, — через какое-то время нарушил паузу Валид.— Совсем. В караван-сарае Мисбаха ты лучше смотрелся, — и, отвернувшись, вскочил, повёл плечами. — Пойду-ка я из этого клоповника. Не хочу портить воспоминания и подхватить здесь какую-нибудь заразу.

Амин только фыркнул ему в след. Его мнением по поводу чуть ли не еженощных прогулок мальчишка всё равно никогда не интересовался.

И, когда дверь за Валидом закрылась, тяжело привалился-сполз по стене, закрыв глаза и зябко обняв себя за плечи. Но тут же нащупал скрытую за поясом джамбию, и даже задремав, не отпускал рукоять.

Амин просто очень хорошо понимал, что в покое его не оставят.

* * *

С тихим шорохом, а не скрипом, как раньше, приоткрылась дверь. Пара теней, зыбких, призрачных, прокралась к сидящему у стены юноше. Тот не шевельнулся, пока одна из теней, поигрывая сверкающим в лунном свете шнурком, рывком не нагнулась к нему, целясь в беззащитную шею...

Упала тень там же, под ноги юноши, превратившись в полоске света в самого обычного человека.

Амин молниеносно ударил клинком ещё пару раз, рассчитывая прорваться к двери, но оттуда шагнула ещё парочка силуэтов. А потом, словно этого было мало — ещё.

Клинок звенел теперь, не переставая, встречаясь с короткими саблями. Даже богатырю Манафу, окажись он один против пятерых и вооружён лишь кинжалом, пришлось бы туго. А Амин, не переставая танцевать в кольце пяти саблей, сам себе напоминая мечущегося мотылька, угодившего на свет, вполне серьёзно приготовился к смерти.

Дверь очередной раз приоткрылась, и Амин, мельком глянув на неё, с отчаянием подумал: всё, конец, когда с порога раздался знакомый, заплетающийся и явно в доску пьяный голос, горланя:

— Здравствуй, моя ты птичка, а помнишь, как любили мы с тобой, как время проводили...

На этом аккорде Валид всё-таки наткнулся взглядом на ничуть не смущённых вторжением убийц. И, молниеносно оценив ситуацию, забавно изогнул рот, вытянув губы трубочкой.

Бросившихся к мальчишке теней хорошенько приложило о стену, нападавшие на Амина, уронив оружие, попадали на колени, закрывая уши, сам юноша почти оглох и, кажется, тоже каким-то чудом оказался на коленях, не выпустив, правда, джамбию.

А опомнился уже на улице, когда Валид тащил его за руку, и бежали они прямо по плоским крышам домов, примыкающим друг к другу почти так же плотно, как широкие каменные плиты набережной.

— Пригнись! — вскрикнул вдруг мальчик и сам бросился на Амина.

Над ухом свистнула стрела, потом вторая — с другой стороны. Амин в обнимку с мальчишкой кубарем докатились до небольшого купола в центре очередного дома, скорчились за ним. И, не успел Амин и глазом моргнуть, как Валид, сунувшись в сторону, словил ещё пару стрел — рукой, как заправский фокусник.

И угрожающе проскрипел:

— Ну я вам сейчас устро-о-о-ою!

— Валид!

Мальчик, не слушая его, сунул пальцы в рот и оглушительно свистнул. Почти сразу же на крыши неподалёку с рычанием поползли с десяток гротескных теней.

— Гули! — ахнул Амин, скорчившись.

— А ты думал! — подбоченясь, фыркнул Валид, без опаски вставая в полный рост. — Я с ними в игрушки играю? Пусть теперь сами побегают.

Амин перегнулся через низенький бортик, отделяющий один дом от другого.

— Ты с ума сошёл! Их же растерзают и утащат к Вадду..!

— ...в бездну, — довольно закончил Валид. — А точнее, к Иблису. Что? Думаешь, надо было сначала допросить? Но мне показалось, ты с этими ребятами знаком. Ну, или хотя бы с их заказчиком.

Амин обернулся и вздрогнул — над городом раздался жуткий и очень, очень недовольный рёв.

— О, шакал проснулся, — сообщил Валид. — Это ж его гули. У-у-у, скряга, только что ведь вместе пили... Я сейчас. Не уходи далеко, ага?

И, сиганув с крыши, растаял в густых тенях.

Амин судорожно схватился за джамбию, но раздавшийся снова рёв прервался огненной вспышкой, и больше покой спящего города ничто не тревожило.

Юноша устало привалился спиной к куполу, по-прежнему не убирая руку с джамбии, закрыл глаза. И тут же провалился в тяжёлый, беспокойный сон.

* * *

Амин дрожащей от усталости и напряжения рукой потянулся к расставленным на низеньком столе чашечкам. С трудом подцепил одну, одуряюще пахнущую пряным бедуинским кофе. Обжигаясь, поднёс ко рту...