Дорогами судьбы

— Не удивляйтесь, леди, моя задача помочь вам добраться здоровыми, поэтому каждая из вас получает сейчас то, что ей необходимо.

Слов возражения у Геллы не нашлось, она с наслаждением впилась зубами в кусок мягкого, белого печеного хлеба, и суп с привычным вкусом домашней птицы, и чай тоже были кстати: в горле немного першило. Кира, не глядя на соседей, утонула в своей тарелке, с аппетитом разделывая мясо, а Сатра уже несколько дней после разговора у палатки раненых ходила настолько сдержанная и правильная, что Гелла и сама бы с удовольствием подлила ей в чай 'кошачьей мяты'.

Когда гостьи утолили первый голод, за столом возобновилась беседа:

— Дождь, очевидно, затянется на всю ночь, лучше будет выехать завтра, прямо от заставы ведет хорошая дорога в столицу. Ваши воины будут сопровождать вас до дворца??

— Нет, — покачала головой Сатра. — Мать велела им возвращаться, но если вы не против, сестра останется со мной.

— Конечно; думаю, девушке ее лет будет полезно повидать другую страну, — Силен вновь доброжелательно улыбнулся, откинувшись на подлокотник стула с бокалом вина в руке.

— Много ли у вас вещей, сударыни?? — поинтересовался молодой вампир, беря в руки чашку с горячим напитком из трав и ягод.

— В повозке лежат подарки Его Величеству и некоторые наши вещи, но, в общем, все можно перегрузить на лошадей, если дорога окажется узкой, — ответила Сатра.

— Дорога широкая, но повозка увеличит время пути.

— Думаю, что дамам будет спокойнее, если вещи останутся в повозке, Сират, — вмешался в беседу Силен.

— Как скажете, отец, — блондин встал, оставив почти полную кружку. — Скажу стражам, что вы едете с утра и с повозкой, — и вышел в дождь.

— А кто такие стражи? — спросила Кира, ковыряя ложечкой воздушный яблочный пирог.

— Стражи — это воины, несущие службу на границе, — объяснил Силен, подкладывая ягоды в сливках дремлющей над кружкой чая Сатре; если Геллу не обманывало зрение, среди поздней малины и черники блестели плоды сонника — маленького кустика, ягоды которого охотно использовали лекари как легкое успокоительное.

— Если вы очень устали, леди, можете лечь спать, а если нет — предлагаю убрать со стола и поиграть в карты.

— С удовольствием, — ответила Гелла.

Привычная и вкусная пища помогла ей согреться, а чай с пирогом придал сил, и спать пока не хотелось.

Сират, как младший, быстро убрал посуду на маленький столик в углу, оставив лишь чайнички с чаем и сладости, а Силен вынул из шкафчика роскошную колоду карт с малиновой рубашкой, украшенной серебристой вязью. Сатра с сонным удивлением посматривала на картинки, Кира — с любопытством, а Гелла — с воодушевлением. Как она раньше скучала на длинных приемах, где гостям предлагали развлечься карточными играми! А теперь наблюдала за длинными аристократическими пальцами вампира едва ли не с затаенной нежностью. Силен перехватил ее взгляд, и карты в его ладонях буквально запорхали.

Первый кон сыграли 'в открытую', чтобы смысл игры был понятен орчанкам. Потом начали играть обычно, изредка отвлекаясь на ошибки орчанок, чашки с чаем и сладости. Сатра непрерывно зевала и вскоре, извинившись, ушла наверх. Кире быстро наскучила игра, в которой ее выбивали первой, а поскольку Сират вылетал следующим, ему тоже было не весело. И вскоре Кира, испросив у Сирата разрешения, отправилась мыть посуду, а парень стал протирать чистые тарелки. За столом остались Силен и герцогиня, и тут развернулась настоящая борьба. Классическим карточным играм, принятым у знати, Геллу учила бабушка, вдовствующая герцогиня; по ее мнению, светская дама должна уметь просчитывать свои действия на два-три хода вперед, и карты — лучший способ этому научиться. А вот брат, окончивший военное училище, научил мелкому шалопайству, приемчикам профессиональных игроков и шулеров. И потому Гелла мысленно потирала свои изящные ладошки, предвкушая разгром противника, а Силен чуть насмешливо щурил светлые глаза и небрежными движениями сдавал карты.

Покончив с посудой, Кира и Сират уселись на лежанку у печки и, запасшись орешками в меду, наблюдали за развитием событий. Круглая висячая люстра с полудюжиной толстых свечей выхватывала из полумрака круг света, в котором виднелись только руки и лица:

— Пятерка треф!

— Беру.

— Виконт в придачу!

— Хм, а так виконт, виконт и виконт!!

Силен был придворным, но не светским повесой, а потому в карты играть умел, но делал это не слишком часто. А Гелла еще не забыла теорию и со всем пылом юности желала победить. Когда количество партий, выигранных соперниками, сравнялось, Силен предложил последнюю партию превратить в 'Игру судьбы'. Гелла на миг оторвалась от попыток вспомнить все условия и ограничения такой партии и вдруг услышала легкий смешок, огляделась и поняла, что за окнами глухая ночь, на лежанке спит Кира, уложив черноволосую головку на колени блондину, и он в свою очередь дремлет, прислонившись к теплой печи. И эта ночь и все еще шуршащий по крыше дождь, а может быть, появившиеся в голове мысли о дальнейшей дороге убедили герцогиню согласиться. Каждый игрок взял кусочек бумаги и написал то, что хотел бы получить в случае выигрыша, потом вампир вынул из шкафчика новую колоду и протянул ее герцогине — проверить. У этих карт рубашка была другой — на ярко-синем фоне золотом сияло луноликое солнце, а вокруг россыпь звезд, складывалась в созвездие 'Меч и кувшин'. Положив листочки с желаемым выигрышем на край стола, игроки на ощупь взяли по одной карте, а потом, глядя друг другу в глаза, открыли. У советника оказался 'виконт', у Геллы — 'Император'. Встав из-за стола, Силен эр Миат поклонился и развернул листочек с выигрышем герцогини, там было только одно слово: 'сопровождение'. Поклонившись еще раз, вампир помог герцогине подняться со стула и проводил ее до лестницы, а потом вышел в дождливую ночь. Едва за отцом закрылась дверь, Сират бережно переложил голову девочки на подушку и метнулся к столу, поднял с пола листочек, отброшенный Силеном, прочел, улыбнулся, потом развернул второй листок и зашипел, там тоже было одно слово: 'брак'.

Принц и герцог выезжали из города на рассвете. Ворота, ведущие к границе, едва только растворились, и перед ними переминались около дюжины пешеходов и два десятка всадников. Амиран, хмуро смотревший вперед, вдруг развернулся к принцу и прошептал:

— Ваше Высочество, взгляните на стражу!

Принц, поправлявший некстати сбившийся плащ, взглянул на трех коренастых мужчин, взимавших пошлины, и осторожно привлек внимание герцога: рядом со стражей переминался с ноги на ногу тощий тип в ученической мантии. Вышитый на мантии знак относил его будто бы к школе стряпчих, как и перо, заткнутое за ухо, и свиток для записей, но малозаметный жест, которым он встречал каждого путешественника, говорил скорее о магической школе. Мысли принца лихорадочно метнулись — выезжать из толпы нельзя, но маг может увидеть даже не сквозь мороки, а просто сам факт наличия магической пелены, как быть? Подъехавший ближе Тирос пожал плечами и шепнул только одно слово:

— Портал.

Что ж, вариантов нет; сбившись в плотную кучку, путешественники прикрыли собой принца, творящего волшбу, и успели заметить, как вскинулся маг, осмотрелся и раскрыл рот, привлекая внимание стражников криком, попутно пытаясь перебить открытие портала. Юнец оказался силен — ощутив горячую волну чужой воли, принц с усилием дернул рамку портала, накрывая ею спутников, миг темноты, а потом сильная тошнота и судороги, дергающие тело, словно неумелый кукольник своих подопечных. Вокруг что-то булькало и плескалось, резкий запах тухлых яиц и гниения ударял в ноздри, изредка сменяясь запахами леса. Солнце било в глаза, заставляя их слезиться, и Калабриан прикрыл лицо руками, пытаясь скорее прийти в себя и рассмотреть окружающую обстановку. Наконец, рези и судороги утихли, и принц смог оглядеться — волны седого и изумрудного мха, торчащие осклизлые остовы деревьев и пучки осоки не оставляли сомнений: сбой телепорта перенес его в болото! К счастью, лето было довольно сухим, и потому край болота, куда угодил принц, слегка обмелел. Всего в ста пятидесяти метрах от него обломки тоненьких березок переходили в обычный подлесок, а потом в густой смешанный лес, но эти сто пятьдесят метров нужно было пройти! А тем временем одежда вымокла по пояс, да не в чистой водичке, а в вонючей жиже, над головой надсадно звенели комары, а острые стебли рогоза и сухие ветки грозили расцарапать лицо и руки.

Вздохнув, принц снял ножны с мечом и, улегшись на них грудью, осторожно пополз по пышной мшистой поверхности — идти он просто не решился. Однажды наставник поделился с ним воспоминаниями о путешествии через старое торфяное болото, и теперь Калабриан страстно молил богиню о помощи, осторожно огибая подозрительно ровные места с изумрудной травой и тонкими зелеными веточками. Вскоре Кэл позабыл о запахе и гудящих насекомых — ладонь вперед, поискать опору, передвинуть ножны, и осторожно подтянуть тело. И снова движение, рука провалилась до плеча, пробив тонкий слой мха — назад, обойти! Голова мотнулась от усталости, и лицо украсили разводы грязи — не беда, еще немного!

Неподалеку раздалось ржание лошади, и принц порадовался: кажется, их разбросало не слишком сильно, есть шанс быстро отыскать всех; еще усилие — и он выползает на твердую землю. Стоит полежать, хватая ртом воздух, и идти искать коня, или Тироса, или оруженосца; мысли уплыли в сторону, и последним, что мелькнуло перед глазами принца, было удивленное девичье личико в ореоле солнечного света.

Король, сжав кулак, легонько постукивал им по колену, выслушивая доклад лебезящего придворного в лиловом камзоле, его раздражали длинные завитые волосы, ярко рыжие от хны, то и дело подметающие гладкие мраморные полы малой приемной залы., но Его Величество мужественно терпел: этот человек был нужен и важен для Короны.

Выслушав все и просмотрев бумаги, король кивком головы отпустил баронета и устало откинулся на неудобную спинку кресла. За драпировкой, окружающей тронное возвышение, отворилась небольшая дверца, и в зал вошла королева — чуть утомленная, в длинном халате поверх ночной рубашки, но волосы еще были уложены в высокую прическу, а на руках поблескивали перстни. Король привстал и ласково коснулся поцелуем руки супруги:

— Ты все слышала, дорогая?

— Да, дорогой; значит, все-таки кузен?

— Очевидно, — король поднялся и прошелся по залу, глянул в окно, скрытое богатой драпировкой. — Чего ему не хватало?? Его отец — второй человек в королевстве; приложив усилия, он мог со временем наследовать его должность и уж несомненно получил бы его титул и состояние.

— Дорогой, ты сам знаешь, что эти вопросы всегда риторические, не рви душу. Ты делаешь все возможное, и, в конце концов, наш мальчик уже вырос.

— Странно слышать это от тебя, — король вновь подошел к королеве и ласково взял ее за руку. Женщина чуть слышно вздохнула:

— Возможно, мы слишком опекали его, и ему полезно будет увидеть свою страну не из окон кареты. Кроме того, сын твоего брата зашел слишком далеко — интриги в гвардии и махинации с купеческими гильдиями я еще могу понять, но яд в утреннем кофе отца — это слишком. Диран спасся чудом!

— Знаешь, самое непонятное в этой истории — это снятая у Кирана блокировка.

— Ты хочешь сказать, что он может ставить порталы?

— Мог, магистр Валиэт уже вернул все на место, но ты же знаешь, чем это опасно?

— Есть подозрения, что портал в комнате леди Геллы — дело его рук? — королева тоже поднялась с кресла и несколько раз в волнении прошлась по ковру.

— Нет, дорогая, магистр утверждает, что следы принадлежали не человеку, вернее не совсем человеку, но все же блок был снят!

Королева взглянула на супруга, отмечая углубившиеся на лице морщины и, решительно тряхнув головой, отогнала прочь подозрения и сменила тему:

— А этот баронет большой хитрец! Одни кудри чего стоят!

Король хмыкнул, принимая игру и стряхивая напряжение:

— Это верно, половина твоих фрейлин строит ему глазки.

— А другая половина уже побывала в его постели, ай-яй-яй! Ваше Величество, ваши тайные агенты разрушают репутацию моих дам.

— Что вы, Ваше Величество, — в тон ей ответствовал король, — это ваши дамы рушат моральный облик моих агентов, да еще и кормят их сладостями!

Смеясь, королевская чета покинула малый зал через ту же скрытую дверцу, а еще через час в зале захлопотали горничные и лакеи: требовалось загасить свечи и лампы. Вымести пол, стереть копоть и пыль с безделушек и люстр, расставить столы и кресла, а уходя — проветрить малый зал, готовясь к завтрашнему заседанию совета.

Амирану не повезло — пытаясь удержать оруженосца ближе к себе, он потерял стремя и, вылетев из седла, приложился боком о старую сосну. К его счастью, дерево было достаточно высоким, и сухие сучья лишь сорвали берет и зацепили рукава камзола. Но ребра треснули, и дышать было трудно. Когда в глазах перестали плясать алые точки, старый гвардеец огляделся — вокруг был лес, чуть в стороне ржали и бились две испуганные лошади. Одна при переносе упала, зацепившись поводьями за куст, вторая стояла рядом — поводья свисали свободно, но задняя нога застряла в чьей-то норе. Чуть ближе к гвардейцу лежал Ивэн — лежал совершенно неподвижно. Осторожно вздохнув, гвардеец пополз к мальчишке — жив, шишка на лбу, струйка крови из носа, и бледен как полотно, но грудь вздымается еле слышным дыханием. Слава богине! Амиран ощутил в груди изрядное облегчение, все же случись что с мальчишкой — он чувствовал бы себя виноватым. Нужно добраться до лошадей; если цела хотя бы одна — есть шанс выбраться из этой передряги быстрее.

Тиросу повезло больше всех — он телепортировался верхом, и конь просто съехал вниз по песчаному склону, приседая на задние ноги. Внизу оказалась сильно обмелевшая и заиленная речушка, а на противоположном берегу шумел кронами лес. Бросив поисковое заклинание, Тирос обнаружил среди деревьев четыре крупных живых объекта и направил коня вброд. Через несколько минут он увидел старого гвардейца, Амиран пытался наложить тугую повязку на ребра и тревожно поглядывал на неподвижного мальчишку. Обезболив на ходу ноющие ребра и глянув на выразительный синяк Ивэна, Тирос поспешил к лошадям. Распутать поводья было делом недолгим, а вот вторая лошадь ухитрилась потянуть ногу, и возни с ней было больше. К счастью, наставник принца уже закончил бинтовать грудину и пришел герцогу на помощь — ногу лошади вынули из ямы, наложили мазь и повязку. На все ушло минут сорок, и все это время оруженосец лежал неподвижно. Заметив все более обеспокоенные взгляды гвардейца, герцог поспешил его утешить:

— Я просто усыпил его, чтобы не страдал от боли, несколько дней парнишку лучше не двигать с места.

Все время, пока разгружали лошадей и устраивали временный лагерь, Тирос бросал короткие поисковые импульсы, но все было напрасно, принца нигде не было.

Калабриан открыл глаза, со всхлипом втянув воздух. Под руками оказалось что-то мягкое, тело нежилось в льняных простынях, а вокруг свежо пахли сосновые бревна деревенского домика. Немного подвигавшись, принц убедился, что тело слушается, но на нем нет ни единой нитки, кроме одеяла, нет оружия и амулетов. Дверь скрипнула, и в комнату вошла девушка — тоненькая, изящная; длинная белая рубашка скрывала тело до самых пят, а русая коса лежала на плече, словно пушистая кошка: