Игра на Цезаря

— Да? — выдохнула я.

— Ты это серьезно? Туда? Я думал: копию навещать.

— "Копию"? Гному? — прищурилась я. — Они ж к нашей магии не чувствительны. Она для них, как дым для забитого носа. И... в общем, дядя Теофил, спасибо. У меня идея есть.

— Какая? — оторвался от подоконника Эрик.

— Родственная, — процедила я, глядя в окно...

Узкая рыбачья лодка хаотично качалась на мелкой ряби озера. В самом его центре. Отсюда теперь были отчетливо видны все пологие берега. Кое-где — со светлой песочной каймой. А местами — темными островами камыша. Луна же висела над самой горой Молд, очерчивая ее острые пики. И я точно знала — с другой ее стороны, южной, еще более острыми тянется в ночное небо одноименный каменный замок, не видимый здесь. С нашей северной "заповедной" стороны. Здесь сейчас была полноправная "охранная" ночь. С далекими бдительными огоньками костров по лесным берегам. И все-таки правильно мы сделали, что лодку сначала навещали, а потом в нее подвалами махнули. Хотя Эрик мог бы и по солиднее что-то.

— Эрик?

— Да? — с кормы тихо отозвался он.

— В общем, как договорились.

— А я?

— А ты, — склонилась я к притихшей на скамейке Варе. — Ты... мне очень нужна, — и присела перед ней. — Мне надо кое-что тебе объяснить. Потом спросить.

— Ну?

— Помнишь наше родственное заклятье?

— Стишок? Угу.

— Он мне сейчас пригодится.

— Зачем? Ты поэтому меня сюда взяла? — расширила она в темноте глаза. — Чтобы его снова вместе прочитать?

— Ага. Понимаешь, мне понадобятся твои умения и знания. Ты согласна снова на время ими поменяться?

— С чем? — выдохнула Варя.

— С моими. И тогда я обрету твое везенье. А ты... ты просто в очередной раз узнаешь на время то, что знаю я. Я понимаю, это — тяжкий груз. И хоть он в прошлый раз и спас нас всех, но...

— Хорошо, — серьезно кивнула Варя. — Только скажи: зачем тебе моя фартовость?

— "Фартовость"? Чтобы найти на дне этого большого озера единственно нужный нам камень. Если он, конечно, здесь есть.

— А-а, — открыла Варя рот.

— Агата, сколько у тебя будет на всё времени? — глухо уточнил рыцарь.

Я пожала плечами:

— Не знаю. Заклятье работает по-разному. В первый раз оно продержалось пять минут. Во второй — семнадцать. И причины мне пока не известны.

— Понятно, — кивнул он, потянувшись к пуговицам рубахи. — Я — с тобой.

— Куда это ты "со мной"? Из нас двоих лишь я — воздушник и полунечисть, а ты со своей "огненной" дыхалкой будешь мне только мешать. Карауль в лодке Варю.

— Агата, — набычился парень.

— О-о, если меня прижмет, я тебя позову. Обещаю, — выпрямилась я в полный рост. — А теперь отвернись — я купаться не планировала.

— А стих когда? — ухватилась за борта Варя.

— Потом сразу стих. Надо время экономить, — и дернула за узкий пояс платья. — Подельники?

— Угу.

— Да, Агата.

— Все будет хорошо.

— Почему? — буркнул Эрик. — Новый твой сон?

— Нет, — оскалилась я ему. — Зуд. Отвернись... Уф-ф... Варя, Варенька, дай мне свои руки и смотри мне в глаза. Все у нас будет хорошо. А тебе от меня — сюрприз.

— Какой? — пропищало дитё.

— Про Ника. Сама его узнаешь... Ну, начинаем?

— Угу...

ГЛАВА 11

Ночной мир вспыхнул в моих глазах. Вновь, как тогда, во дворце инкуба, яркой взорвавшейся звездой и с гулом в ушах втянулся, спустя две секунды исчезнув в полной тьме. Я, вмиг ослепнув, завертелась на месте, рискуя досрочно свалиться в воду вместе с Эриком и Варей. Но еще через пять долгих секунд на самой грани тьмы проклюнулся, вдруг, тусклый синий огонек. Огонек, набирая свет, запульсировал и я, выдохнув, вернулась в мир вокруг:

— Я его... вижу.

— Где?! — снова дернулась лодка. Эрик кашлянул. — Агата, где? Может...

— Нет. Я — сама, — и, оттолкнувшись, понеслась над водой к огоньку.

Он был далеко. Очень далеко. У самой береговой южной кромки, в гуще камыша, качающегося у пологих скал. И тормознув рядом, я ухнула в воду. Пустив взрыв из пузырей, ушла туда с головой.

Это было первой моей ошибкой. Уши сразу заложило, кожа пошла мурашками, а я все шла и шла вниз на дно. Перед глазами сначала мелькнули толстые камышовые стебли, потом их корневища белыми червями зацепленные за темный слой земли, следом мимо понеслась отвесная скала в водорослях и мелких ракушках, и я, вывернувшись, затормозила. Над, дыхнувшей холодом, темнотой. Запоздало пустила туда световой шар. И в следующий миг, дернувшись в сторону, приложилась спиной об скользкие камни. Да, до дна осталось всего ничего — ярда два. И оттуда, из узкой расщелины, густо забитой серыми человеческими костями, на меня глядела сущность, сильно схожая с большим длинным сомом. Мой наглый ночной визит явно застал ее врасплох. В ответ же на запущенный свет, сущность стремительно махнула вверх мимо меня. Я, оттолкнувшись, понеслась за ней следом, по ходу воссоздавая в голове свою "клиентскую базу". Увы, аналогов местной твари в ней не нашлось. И, вынырнув из расщелины к камышам, я почти вслепую, запустила стандартно первым мысле-образом "Кто ты?"... Как раз вовремя — жесткий, как проволока, хвост, шерканув по правой ноге, ушел вбок.

Следующие семь секунд я лишь, водя руками, выжидающе висела, следя за противником, удивленно распахивающим и смыкающим пасть. Вполне уважительную, хоть и без явных клыков. "Кто ты?" — глухим эхом принеслось ко мне назад. Ритуал знакомства явно рисковал растянуться до дворцового этикета. В противовес моим возможностям, длительность одной из которых (везенье), была неизвестна и мне самой, а вторая (задержка дыхания) равнялась от силы десяти минутам. Пришлось знакомство срочно свернуть, перейдя сразу ко второй фазе: "Приказ подчинения", а секундой позже "Смерть". В последнее я вложила всю свою душу, очень красноречиво оскалившись врагу. И хоть зубов таких в моем рту не росло, тот вполне проникся и... попер в ответ в бой. Вот хам! И влупила по твари знаком парализации. "Хам", отброшенный знаком назад, напоследок вновь удивился. И с этой миной, столбом пошел вниз. К своей "уютной норке" из костей... Уф-ф... Я же развернувшись к камышам, метнулась в самую их гущу.

Последствия второй моей ошибки вмиг забили глаза, превратив и без того густую "чащу" в месиво из стеблей, корней и донного ила вокруг. Но я упорно продолжила лезть все глубже, наподобие селянки, полющей свой бурьянный огород. Разбуженные мелкие рыбы бросались от меня врассыпную, а воздушные пузыри от земли, щекоча, потоками устремлялись вверх, но я видела лишь одно впереди — мой ориентир... И едва не промахнула мимо...

Вот как выглядит янтарь в природе? Да тысь моя майка! Кто б знал! Это вам не сердце ангела или бусы из прозрачных желтых "слез". Это... обычный серый камень, шершавый, угловатый, со следами древесной коры на боках. Да его не сразу и разглядишь. Особенно в поднятой мной вокруг мути. Поэтому я на целую минуту замерла, под стук сердца неподвижно зависла, ухватившись руками за стебли камышей. Пока вновь отчетливо не увидела свой ориентир. И тогда начала рыть... Ногтей у меня не было. То есть, не совсем, а таких, как у дам. Но, и сейчас я их, кажется, содрала до единого. Выворачивая сначала землю с корнями, а потом и сам янтарь из его тысячелетних гнезд. Камни большие, маленькие, сплоченные и врассыпную. Да сколько ж их здесь под защитой не меньшей по возрасту твари? Пока не уперлась в настоящую глыбу, отделяющую от моей цели пути. Пришлось поднатужиться еще. И, выпустив изо рта стаю пузырей, я, почти вслепую, отодвинула ее край... Мама моя... Родненькая... Янтарь, приплюснутый, размером с голову младенца, вспыхнул слабым синим светом и... потух. Я, схватив его, рванула вверх...

"Рванула", было сказано с большой долей патетики, допустимой во время исполнения "подвига". До "верха" было ярда полтора. И, первым делом, втянув ртом воздух...

— Наконец-то! — подцепил меня Эрик и втащил на скамью. — Агата, хоб тебя забери! Да разве так... — и присел напротив. — Ты его все-таки...

— Ага, — прижимая камень к груди, ошалело кивнула я. — Нашла.

Рыцарь, дернув из-под меня рубаху (все-таки, готовился занырнуть), накинул мне ее на плечи и сверху обхватил руками, вливая попутно силы и тепло:

— Молодец... молодец. А теперь, валим отсюда.

И вот только тогда, из-за рыцарского плеча, я огляделась... Тысь моя майка. "Хоб меня забери". Озерные кряквы, стаей носящиеся над ночной водой, месиво из камыша с донным илом волнами вокруг лодки, а совсем рядом, вдоль берега, крики и скачущие огни факелов:

— Варя?

— Угу, — огласились мне в спину.

— Я тебя сильно напугала?

Голос "не ребенка" был не менее удивленным, чем мой собственный:

— Не-ет. Я не видела ничего. Я только... Агата, так наш Ник не в чужом мире?

Ник... Вода. Сом... Шашлык из... И меня, дернувшуюся от Эрика к краю борта, так не вовремя и так по "беременному" вывернуло наизнанку... И лишь после этого мы "свалили". Очень срочно...

— Дядя Теофил, только осторожнее!

— Племянница, ты меня оскорбляешь.

Полчаса спустя мы втроем (Варю я с устной благодарностью и клятвой о неразглашенье отправила наверх спать) вновь были в родственной мастерской. И дружно сейчас зависли над столом.

— Дядя Теофил...

— Ага-та, — процедил тот от зажатого в тисках камня. — Или смолкни или тоже спать иди.

— Ага, — в ладонь зевнула я. — Как же. Я, как только удостоверимся, махну прямиком к нашему уважаемому гному.

Эрик злорадно хмыкнул мне в левое ухо:

— Хотел бы я на это посмотреть.

— А что? — оторвалась я от камня. — Хотя...

— Угу. Может заартачиться.

Мой сосредоточенный дядя поднял на нас косые глаза (святым Авосем клянусь, он их только что к носу свел!):

— У тебя, Эрик, на лбу прописано: "рыцарь Прокурата". А особо "сметливые" там еще и номер комтурии разглядят. Так что, подождем ее тут. Хоть я и уверен: на этот раз разговор будет куда продолжительней. Смотрите.

И мы посмотрели...

— Тысь моя майка.

— Хоб меня... так это она и есть?

Сквозь тонко снятый поверхностный слой, на нас глядела нежно бежевая бабочка неземной красоты. Ну, мне она такой показалась. Две пары длинных крыльев. Нижние, поменьше — лентами опущены вниз, верхние — с перламутрово голубыми задранными уголками. Ворсовые волоски, как юбка из длинной тонкой пряжи и само маленькое туловище... действительно, сильно схожее с нашим.

— Редчайший случай, с какой точки зрения ни глянь, — выдохнул над ней дядя Теофил. — Мало того что точно, бохос, так еще и сохранилась... обычно, жертвы янтаря скрючены в нем в предсмертных потугах, а эта...она будто до сих пор летит. Полный размах.

— Полный улёт, — перехватившим голосом выдала я и поймала на себе взгляд Эрика. — Что?

— Ничего. Ты — молодец, я тебе уже сказал. Но могла б и магией себе под водой помочь.

— Ой, да все зажило уже, — отмахнулась я от него. И в правду, две глубокие борозды (на правой голени — от хвоста твари, вдоль внутренней части левой руки — от угла камня) и содранные ногти на руках давно регенерировались, оставив напоследок, в качестве "побочного эффекта" лишь сонливость. Но, спать мне еще... — Магией было нельзя — вдруг бы повредила ей янтарь? И я тогда пошла...

На подходе к дому номер тридцать шесть меня, преисполненную решимости, и с увесистым "аргументом" в сумке, вдруг настиг первый местный сюрприз: кабинетные окна второго этажа ярко горели (в половине третьего то). А минуту спустя, уже на крыльце, и вовсе чуть не огребла от раскрывшейся двери, из которой скоро вышел украшенный бакенбардами, важный маг земли. На пару секунд мы с интересом замерли друг против друга. После чего мне символически качнулись и свалили в свой полыхнувший подвал.

— Мне бы... — развернулась я назад. — Ух, ты! Доброй ночи, господин Нубрс!

Гном, наряженный в пафосный бархатный сюртук (в половине третьего то!), закатив к ночному небу глаза, простонал:

— О-ох! Это опять — вы?

— Ага, — радостно оскалилась я. — И сильно надеюсь, что на этот раз вы в полном здравии. Иначе мне придется развернуться совсем в другое место.

— Надо же, какая утрата, — оценил мой сарказм мастер Нубрс. — Может, Агата, вам и маршрут нужный подсказать?

— А почему бы и нет? — вскинула я брови. — Вы наверняка знаете: где можно с пользой для себя сдать один камень... Янтарь... С бабочкой бохос внутри...

— Что?.. Ка-кой?

О-о, это надо было просто видеть: мастер Нубрс, за секунды до этого готовый с гномьим изыском послать меня во все "дальние края", вдруг, осел и ухватился обеими руками за дверное кольцо.

— Вам вновь повторить? — склонившись, поинтересовалась я. — На этот раз уже громче?

— Не-е надо, — выдул он ноздрями. — Ага-та... если это — шутка, то вы за нее дорого поплатитесь перед всеми вашими богами. Или кто там у вас, у магов...

— Это — не шутка. Мне шутить на подобные темы не доставляет эстетической радости. Как и тратить попусту свое и чужое время. Так вы меня примете? Или...

— Проходите скорей, — отлепился, наконец, гном от кольца. — в мастерскую, — и, щелкнув за мной замком, посеменил впереди.

Мы очень скоро, минуя темный салон, прошли в еще одну дверь и по подсвеченному одиноким ночником коридору оказались в "очаге цветоводства". И чего здесь только не было: свечение от камней всех мастей било и переливалось с полок вдоль стен и шкафов под самый низкий потолок. На рабочем же столе мастера среди ящичков с инструментами и тисков царил один лишь его "шедевр", пока не завершенный — на "шедевре" отсутствовали (покоясь рядом) три зеленых листочка и часть тонких черных лепестков. По всей видимости, розы. Я невольно задержала на розе взгляд. Мастер Нубрс, чиркая спичкой сбоку застекленного фонаря на столе, пробурчал:

— Ох, вот сколько хотел купить этот ваш "непотушимый шар", да всё... — и, регулируя яркость огня в фитиле, замер. — Агата, имейте в виду: я ваши подделки носом чую.

Вот интересное замечание:

— Я — в курсе, мастер.

— Тогда показывайте! — подскочил он на месте. — Показывайте, что же вы?!

— Ага, — наблюдая за столь бурным нетерпением, потянулась я к сумке, через мгновенье удовлетворив его сполна:

— О-о... — мастер Нубрс, припавший носом к янтарю, вновь "умер" для всего мира. — О-о... о-о-о...

— Вы довольны? — скрестила я на груди руки. А что — заслужила ведь? Ну хоть немножко повыпендриваться?

Гном поднял вверх влажные глаза:

— Это, безусловно, она. Она... Ага-та...

— Что? — склонила я набок голову.

— Агата, сколько лет, — заломил руки гном. — Вы не представляете себе: сколько долгих лет я искал именно эту драгоценность.

— Очень за вас рада. Только, она еще не ваша, господин Нубрс, а товар, за который нужно заплатить.

— Что вы хотите? — сверкнул глазами "одержимый бохосом". — Любые деньги.

— А если хорошо подумать?

— Что?.. Мой дом? Мою "вечную лицензию"? Мою...

— Нет, — не рискнула я дождаться "вечной тещи". — Только информацию.

— Какую?

— В которой вы мне отказали накануне. Два камня атрактина.