Царство медное

И это создавало в сознании Виктора некий специфический контраст: черный траур — на земле, золото и медь — вверху. Полосатый мир.

Священник закончил отпевание. Приглашенные на церемонию военные выступили вперед и дали три залпа в воздух. Настало время прощания с покойными.

Виктор подошел тоже, поставил венок к подножию памятника — сделали братскую могилу, с высеченной в граните эпитафией, которую Виктор перечитал дважды, но смысл все равно ускользал. Лишь только солнечные искры плясали на медной табличке с именами. Глаза снова отяжелели слезами, и Виктор отошел, моргая и растирая пальцами щиплющие веки. От жары и духоты на лбу выступили капли пота, и Виктор махнул рукой, отгоняя назойливо вьющуюся муху. Краем глаза он заметил, как поджал губы молодой парень — родственник кого-то из погибших, и шагнул вперед.

Он что-то сказал Виктору, но ученый не расслышал, а потому просто сказал:

— Я соболезную...

— Засунь соболезнования себе... — с ненавистью выдохнул парень и плюнул под ноги.

Виктор остановился, отстраненно глядя в побелевшее лицо юноши. Но перед глазами все еще плавали солнечные круги, и жужжала над ухом муха. Виктор отмахнулся снова.

— Подонок! — сказал тогда парень. — Что ты с ними сделал, гад?

Виктор моргнул, стряхивая оцепенение, разлепил пересохшие губы.

— Я... это был несчастный случай...

— Врешь! — выкрикнул парень. — Ты один выжил, и ни царапины на тебе нет! Как это получилось, скажи? Мерзавец!

Он замахнулся кулаком, но ударить не успел — сзади навалились мужики, скрутили парню руки.

— Ну, тихо! Тихо, тихо... — примирительно и настойчиво заговорил кто-то и крикнул в сторону:

— Водки там налейте! Не видите, человеку плохо?

Парень отбивался, но потом ослаб и повис в руках мужчин безвольной марионеткой. Его плечи затряслись от рыданий.

— Уходите пока поскорее, — посоветовал незнакомый Виктору усатый мужчина. — И не сердитесь, такое горе у человека...

— Да... я понимаю, — ошеломленно пробормотал Виктор и скользнул обратно в толпу.

Ему казалось, что все смотрят на него с болезненным любопытством, и пот снова заструился по шее.

Виктор отмахнулся от насекомого, снова усевшегося на отворот его пиджака. Но теперь увидел, что это не муха, а оса. Она взлетела над его плечом, и Виктор отшатнулся, ударил по ней ладонью наотмашь. Она спикировала вниз и упала куда-то в траву. Виктора почему-то затрясло от омерзения. Он несколько раз вытер ладонь о брюки.

Гробы опустили в могилу. Родные покойных снова заплакали, когда комья земли застучали о крышки. Виктор поежился. Пот теперь сполз за воротник, под рубашку, струйкой стек между лопатками. Это вызвало волну какого-то щемящего чувства, словно кто-то стоит за спиной и пристально смотрит в затылок. Но никто на Виктора не глядел. Люди начали понемногу расходиться, и Виктор тоже побрел прочь. Он подумал, что надо бы заглянуть на могилу Линды, и свернул к кладбищенским воротам, где всегда стояли бабульки с живыми цветами.

Виктор размышлял между гвоздиками и хризантемами, когда чувство преследования появилось у него снова. Это было похоже на ледяные иголочки, покалывающие его лопатки и бегущие вверх, к затылку. В это же время знакомый женский голос произнес рядом:

— Возьмите хризантемы...

Виктор обернулся, и волна настороженности схлынула с него, как и появилась, а вместо нее пришло чувство облегчения. Потому что рядом стоял никакой не тайный преследователь, а Лиза Гутник, аспирантка из Славена.

— Добрый день, — улыбнулся ей Виктор. — Значит, хризантемы?

— Они красивые, — смущенно пояснила девушка и слегка покраснела.

— Ой, берите, молодой человек! — прошамкала старуха-продавщица, будто продавала букет на любовное свидание. А, может, ей было все равно, кому и для каких целей продавать цветы. — Смотрите, какие пушистые, где еще такие найдете!

Виктор молча расплатился и забрал букет.

— Вы тоже на похороны пришли? — спросил он у Лизы.

— Да... Об этом писали в газетах, — призналась она и вдруг пылко попросила:

— Только не думайте, что я вас преследую! Вы ведь не думаете так?

Виктор рассмеялся. Несмотря на то, что находились они в обители скорби, на душе почему-то стало светло и радостно.

— Что вы, Лиза, я вовсе так не думаю, — успокоил он девушку.

Она удовлетворенно закивала головой.

— Наверное, у вас здесь еще дело? — спросила она, намекая на только что купленный букет. — Что ж, не буду вам мешать...

— Вы мне и не мешаете, — возразил Виктор.

Ему вдруг показалось, что все напряжение последних дней, от общества Яна, от похорон и удушающего чувства вины — в общем, все, что беспокоило и мешало ему жить, — куда-то улетучилось. Словно действительно после продолжительной бури и обложного ливня проглянуло теплое солнце. Даже воздух стал светлей и чище — или это просто солнечные блики заиграли в медовых волосах Лизы.

— А знаете что, — сказал Виктор. — Если хотите, прогуляйтесь со мной? Конечно, это не лучшее место для прогулки, но я обещаю вам, что не задержусь здесь долго и мы сможем найти какое-нибудь более уютное место. Вы согласны?

На лице Лизы расцвела смущенная улыбка.

— Согласна, — просто сказала она.

Они пошли вглубь кладбища, по утоптанной дорожке меж аккуратных изгородей. На солнце наползли облака, и в мире воцарились покой и умиротворение.

— Кто у вас здесь похоронен? Родители? — спросил Лиза.

Виктор отрицательно качнул головой.

— Нет. Жена...

Лиза широко раскрыла глаза и с неподдельным сочувствием воззрилась на ученого.

— Простите... я... соболезную...

— Ничего. Спасибо, — Виктор грустно улыбнулся и сказал:

— На самом деле, вам не за что извиняться. Это случилось достаточно давно...

Когда же?

Виктор напряг память. Время — хороший лекарь. И образ женщины постепенно тускнел в его сознании. Кажется, теперь он уже не мог вспомнить цвета ее глаз.

До того момента, как нечто предстало перед ним в облике Линды... но об этом лучше не вспоминать вовсе.

— Три года назад, — сказал ученый. — Да. Три года...

— Что с ней случилось? — спросила Лиза, но в ее голосе не было пустого любопытства. Скорее — сопереживание.

— Сбило грузовиком, — ответил Виктор.

Он почувствовал прикосновение к своей руке. Тонкие пальцы девушки дотронулись до его запястья — нежно, сочувствующе. Это был легкий и трогательный жест искреннего дружеского участия, и у Виктора странно защемило сердце.

— Вы до сих пор помните ее, — сказала Лиза утвердительно.

— Да, — не стал спорить Виктор. — Я помню...

Они дошли до выкрашенной в небесно-голубой цвет оградки. Любимый цвет Линды.

"Конечно, — подумал Виктор. — Голубой. Ее глаза были голубыми..."

Он прошел за изгородь и положил букет на аккуратный холмик. Смахнул пыль и листья с таблички. Линда серьезно смотрела на него с фотографии — строгое, даже немного грустное лицо. Красивое.

Теперь оно навсегда останется таким — строгим и застывшим, как маска.

"Пусть будет так, — подумал Виктор. — Не раздутым комом грязи... Люди не должны приходить из глубоких северных болот. Да, они умирают, их тела обращаются в прах, но прах питает новую жизнь. Так и должно быть в круговороте бытия".

Сердце защемило снова, но уже не так сильно, как бывало раньше.

— Прощай, Линда, — почти неслышно, одними губами произнес Виктор. — И прости.

Смерть — еще не конец...

Лиза стояла в стороне, опустив голову. Не подходила. Не мешала. И тоска, все прошлые годы грызущая душу ученого, начала отступать, растворяться, как растворяется сахар в кружке с кипятком.

— Letum non omnia finit, — сказал ей Виктор. — Смерть еще не конец...

И улыбнулся.

— Ну? Пойдем, что ли? Я угощаю.

Он выбрал действительно уютное и светлое кафе буквально через четыре квартала, и только теперь понял, что проголодался. На душе было немного грустно, но грусть эта была светлая. Будто груз прошлого наконец-то начал отпускать его, и плечи теперь распрямлялись, и можно было дышать полной грудью.

— Вы не женились после... после ее смерти? — проницательно спросила Лиза, прихлебывая ароматный чай со вкусом вишни.

— Нет, — признался Виктор. — Я очень горевал, и так и не смог ни с кем связать судьбу. Мне казалось, что я предам ее. Предам память о ней...

— Но вы не предали, — мягко возразила Лиза. — Вы ведь помните ее! Вы правильно сказали: смерть еще не конец. Не конец для вас. Вы-то еще живете! Уверена, ваша жена была доброй и хорошей женщиной. Она бы хотела для вас счастья....

— Да, наверное. Ты права, — от этих слов Виктору стало так легко на душе, что он сам не заметил, как перешел на "ты".

— Вот видите! — обрадовалась девушка. — И прошу вас очень, не вините себя за смерть ваших товарищей тоже!

Виктор вздрогнул и поднял брови.

— О, я знаю! — с жаром сказала Лиза. — Я чувствую, что вы вините. Не нужно! Так уж случилось, вы не виноваты в их смерти.

Она вдруг пискнула, взмахнула руками, едва не опрокинув кружку.

— Что такое? — Виктор приподнялся, участливо поддержал девушку за локоть.

— Оса! — Лиза указала на тарелочку с джемом. — Прямо сюда села!

— Где же?

— Улетела уже...

— Тогда тебе нечего бояться, — улыбнулся ученый.

— Ооо! — протянула Лиза, доверительно наклоняясь к Виктору над столом. — Вы бы знали, как я боюсь насекомых! В детстве всегда орала, как резаная, и просила папу или братьев скорее меня спасти!

Она рассмеялась. Виктор засмеялся тоже, шутливо погрозил пальцем.

— Ай-ай. Нехорошо, мадемуазель Гутник. Вы же биолог!

— А этих не люблю, вот! — надула губы Лиза. — Откуда взялись осенью? Нашествие какое-то. Феликс тоже говорил, что под домом целое гнездо нашел. Едва вытравил.

— Погода стоит теплая, вот и не впали в спячку, — рассеянно ответил Виктор.

Он вдруг вспомнил жалобы соседа Тибора не далее, как дня три назад, когда осы покусали его дочку.

Все облазил — а гнезда не нашел. Откуда бы им тут взяться?

Действительно...

В реальность его снова вернул голос Лизы.

— Ой! — испуганно воскликнула она. — Совсем забыла, мне же в банк нужно, пока не закрылся. Родители перевод выслали.

— Ну, до закрытия есть еще время, — логически рассудил Виктор, поглядев на часы. Было без малого пять. — Могу подвезти.

— Если вас не затруднит, — Лиза одновременно смутилась и обрадовалась.

— И сколько ты еще планируешь пробыть в столице? — спросил Виктор, когда они уже ехали по городу в сторону отделения.

— Неделю. Может, другую, — ответила девушка. — Вообще-то, — стеснительно добавила она, — я хотела, прежде всего, повидаться с вами. Ну, по поводу рекомендаций. А сейчас мне просто интересно погулять по столице, посмотреть достопримечательности. Когда еще представится шанс?

— Мы могли бы совместить приятное с полезным, — шутливо предложил Виктор. — У меня как раз отпуск, так что можем и делом заняться, и на достопримечательности полюбоваться.

Получилось почти в рифму, и оба рассмеялись.

— Это было бы здорово! — восторженно сказала Лиза.

Виктору было легко общаться с этой девушкой. Поэтому ему даже стало грустно, когда машина подъехала и остановилась у дверей банковского отделения.

— Я могу подождать... — осторожно предложил ученый.

Лиза смутилась окончательно.

— Ой, ну что вы, — пролепетала она. — Я и так слишком воспользовалась вашей добротой сегодня. Нет, нет. Не хочу больше доставлять вам проблемы. Вы езжайте, а я уж потом своим ходом...

Виктор начал было возражать, чем совершенно засмущал девушку, но, в конце концов, сдался.

— Ну, хорошо, — сказал он. — Но позвоните мне, когда доедете до гостиницы, договорились?

Лиза утвердительно закивала, помахала ему рукой и побежала вверх по ступенькам. Виктор с улыбкой глядел ей в след. Похороны, неприятный инцидент с родственником одного из погибших словно случились давным-давно и сглаживались из памяти, вместо них на смену приходила радость и тепло, которое принесло ему знакомство с этой девушкой.

Ему было хорошо настолько, что Виктор почти забыл думать о Яне.

Шел шестой час пополудни, но от Яна не поступало никаких сообщений. Нельзя сказать, что ученый волновался по этому поводу. Скорее, он чувствовал ответственность за других людей, которые сейчас находятся в обществе васпы. Виктор решил, что может заскочить к себе на квартиру, переодеться, а потом уже заехать за Яном в информационный центр.

Приняв это решение, он отправился домой. Заехал по пути в продуктовый магазин и купил несколько пачек пельменей, пачку котлет, овощи, баллон очищенной питьевой воды и целый мешок сахара.

"Все для дорого гостя", — ухмыльнулся он про себя.

Загрузив продукты, Виктор привычно проверил телефон.

И удивился, увидев несколько пропущенных звонков подряд. Все они были от Лизы.

Быстро набрав ее номер, он приложил телефон к уху. На том конце трубку взяли сразу же после двух-трех гудков.

— Виктор...

Ученый обмер. До этого Лиза обращалась к нему не иначе, как "профессор Торий". И тон, с каким говорила девушка, очень не понравился ему.

— Виктор, приезжай, — сказала она. — Приезжай прямо сейчас... сможешь?

Голос сорвался и захлебнулся хлюпающим звуком, похожим на рыдания.

Ледяная волна дурного предчувствия, которая накатила на Виктора во время похорон, возвратилась снова. Он почему-то понял сразу и бесповоротно: с Лизой произошла беда.

— Говори адрес! — без обиняков ответил он.

— Я в сквере... на улице Южной, — прерывисто захлюпало в трубке. — Я спряталась в кустах... Пожалуйста, приезжай скорее!

— Что случилось? Ты в порядке? — Виктор не скрывал своего беспокойства, и его голос дрогнул.

В трубке снова всхлипнули.

— Я — да, — ответила девушка. — Кажется, да... Но кто-то не в порядке...

Она громко сглотнула и выпалила на одном дыхании:

— Я видела, как убили человека...

И зарыдала в голос.

16. Тигр на свободе

Виктор летел на машине через город, и ему мерещилось, что вслед за ним катится набухший небесной кровью вал. Почему-то очень важно было добраться до места назначения прежде, чем закатный свет хлынет и затопит южную часть города.

Виктор сигналил всем машинам и однажды едва не проехал на красный. Он задыхался, запертый в раскаленной коробке автомобиля, и в ушах разрастался оглушительный рев двигателя, от которого, чудилось, трескается и плавится асфальт.

Виктор бросил машину у обочины неподалеку от городского сквера и принялся лихорадочно набирать телефон Лизы. Она ответила сразу же, и будто гора с плеч свалилась. Но где-то позади все еще надвигалась кровавая волна, и Виктор, не сбавляя шага, двигался по тенистым аллеям и суеверно перепрыгивал длинные черные тени деревьев.

Лиза вылетела к нему, едва не сбив с ног. Вцепилась в него, будто в спасательный круг.

— Спасибо, спасибо... — забормотала она, сглатывая слезы. — Как хорошо, что вы приехали, у меня ведь здесь никого нет...