Зови меня Алиса

— За гребнем лучше смотри...

— У тебя винтовка, ты и смотри. Я сейчас их выманю, не промахнись, — скрипнул снег под её ногами, и Алиса исчезла.

Колени уже промокли. Локти пока сухие. Одно радует — почему-то не мёрзну.

Белый лучик полоснул по гребню. Алиса увидела их? Секунды через три далеко позади хлопнула граната.

Несколько следующих минут тянулись мучительно долго. Но вот снова сверкнул белый лучик, ломаным зигзагом молнии пробежал по надувам. Без ответа. Не стреляют, и сами не идут. Не клюнули? Раскусили?

Ветер, зараза, прямо в лицо. Я подгрёб снег, чтоб прикрыться от ветра. О, так лучше. Меня сейчас и в тепловизор не увидишь, наверное. Из снега виры торчат, да шапка, и та вся в снегу. И дышу в снег.

Снова луч прочертил молнию. Ближе. Два луча в ответ. Они всё-таки идут. Не шевелись.

Первый пёс вынырнул из стлаников в стороне от гребня. Просмотрев путь, скачками стал выбираться на плотный снег. Где второй? Пёс доскакал до наста, кошачим шагом двинулся дальше. Это натуральный кибер, матовый обтекаемый корпус, ни ушей, ни хвоста. Не лучит. Идёт прямо в прорезь прицела. Нет, погоди. Где ж второй-то? До этого уже всего метров двести...

Второй! Я едва сдержался, чтоб не дёрнуть стволом. Каракатица какая-то. Не пёс, а скамейка из прихожей. Что у него из "сиденья" торчит? Гранатомёт, однако. Чего ж там Алиса медлит? Ну...

Луч впился в дальнего кибера. Пли! Ближний, пустивший вдаль луч из носа, подлетел в воздух. Зашёлся бесконечной очередью, огнём из груди, упал на спину. Второй шмальнул в мою сторону гранатой. Наугад, Алисин луч слепил его, не отпуская. Не отнимая приклад от плеча, я перезарядил, хорошо — руки длинные. Граната хлопнула прямо передо мной, в камнях. Выстрел, "скамейку" кинуло набок. На тебе, на! Загнав новую обойму, я добавил им ещё, контрольных.

Всё. В этот раз отбились, вроде.

Через несколько минут примчалась Алиса, с ходу плюхнулась рядом со мною в снег.

— Чуть не сдуло... Как мы их?

— Повезло. Сядь они в засаду — одной гранатой бы обоих накрыли.

— Угу... Хорошо, беспилотника с ними не было. В паре с ним нам бы гранату прямо на макушку положили. Со второго-третьего выстрела. Даже за бугром. А так я между глыб заныкалась — только осколки вокруг почирикали.

— В хорошую погоду они бы нас и так здесь уделали.

— Да ну! У них же оружие — короткоствол, из него на двести метров фиг попадёшь.

— А как же граната на макушку?

— Ну, с двухсот ещё может быть. С пятисот точно — фигу. Если в камнях сидеть будешь.

— Не знаю. Чего гадать? Идти надо. А то и правда, дождёмся.

Глава 15.

Есть одно нехорошее обстоятельство. Седловина перед нами превратилась в минное поле. Вон они, три фугаса лежат. Мимо идти — рванут, как пить дать. Справа склон крутой, со сбросами. Кое-где ещё и лёд намёрз, сорваться там запросто. Слева полоса стланика, дальше голый снежный склон. Лавиносбор километровой высоты. Слетающие отсюда по весне лавины перекрывают текущую далеко внизу Осиновку и выламывают лес на другом её берегу. Сейчас как раз их сезон. Если только прокрасться по краю стлаников...

Мы приспустились на склон, снег там был рыхлый, я то и дело уходил по пояс. Долго же мы так будем это место обходить.

— Я не хочу их тут так оставлять, — сказала вдруг Алиса. — Тут же люди наверное ходят.

— Редко. Не каждый год.

— Всё равно. Вдруг нам опять отступать придётся? Их надо хотя бы с пути убрать.

— Как? Расстреливать, пока на части не развалятся? Никаких патронов не хватит.

— Можно просто с обрыва столкнуть.

— Ага. Шваброй. Длиной метров сорок, чтоб не прибило, если что.

— Какой ещё шваброй? Из ружья можно вдарить, там же пули мощнее.

Из ружья? Ну... Ладно уж... Есть у нас десяток жаканов. Плохо, камней тут нет, ни укрыться, ни ружьё опереть. Я снял рюкзак, примостил его на заснеженные ветви. Вроде не качается. С упора больше шансов не промазать.

Мне казалось, что от одного удачного попадания кибер должен отлететь на добрый метр. На самом деле он кувырнулся за гребень лишь с пятой пули. "Скамейка" лежит удачно, на самом краю. А вот рыжего придётся, видимо, на части разбирать.

Выстрелить по "скамейке" не пришлось — они с рыжим вдруг рванули сами, когда мы остановились ниже их. Засвистели вокруг осколки камня и обломки, а снег под нами словно ожил, и ушёл из-под ног.

Я успел вцепиться в ветку стланика. Алиса повисла у меня на ноге. Склон сошёл метров на сто по обе стороны от нас.

— Ногу-то отпусти, — сказал я. — Пошли наверх.

— Оно всё так донизу и доедет? — поинтересовалась Алиса, пытаясь разглядеть, что происходит в затянутой снежной пеленой долине.

— Не доедет, а почти долетит. Уже... Слышишь?

Снизу докатился тяжёлый рокочущий звук, похожий на гром.

— Они давно уже где-то поблизости были, — сказала Алиса. — Толково они их подобрали — ищейка, штурмдог с пистолет-пулемётом, плюс беспилотник и гранатомёт на грузовой побегушке. От такой компании в лесу мало шансов скрыться. В соседних долинах, наверное, такие же группы действуют.

— Уматывать надо, и чем скорее, тем лучше. По своим следам возвращаться не будем, на другой отрог свернём.

— Зачем? Утренний след они не возьмут, время много прошло. На ветру следы быстро теряются. И вообще, на том отроге дорога обозначена.

— Какая ещё дорога? Там и тропинки-то нет.

— У вас тут ещё нет. А у меня на карте есть. Вот, на горнолыжку идёт верхами. Проложат скоро, наверное. И у них карты есть, поэтому они ту дорогу тоже должны перекрыть.

— Долго они её там искать будут...

— Ну и пусть ищут.

Никогда я так не радовался непогоде. Только бы не подвела она, проснежила до ночи. Если снег сейчас внезапно прекратится, и разойдутся тучи, мы уподобимся тараканам, застигнутым посреди необъятной дверцы холодильника. В момент, когда на кухне внезапно включили свет. Вот только, кажется, мы опять не туда повернули, ветер в левое ухо свищет. Движение в тумане имеет и минусы.

— Алиса, карту смотри почаще...

Часа через четыре мы подошли к знакомым останкам триангулятора. Начинали донимать холод и ветер. Может быть, поэтому перестал мерещиться звук мотора беспилотника. И на засаду мы пока не нарвались. Может быть уже и не нарвёмся, если киберы застряли в снегах на подъёме. Там-то ни троп, ни следов от снегоходов нету.

Нацепив снегоступы, мы шустро поскакали вниз. Начинало смеркаться. Укрытую снегом машину Алиса разглядела ещё издали, с верхотуры. Сквозь синие сумерки и снегопад наш "УАЗ" был почти незаметен. Вроде бы цел. И рядом никого.

— Оставь мне карабин, я тебя прикрою. На всякий случай, — сказала Алиса. — Заведёшь, и я вниз сбегу. Виры пока не снимай.

Я кивнул и боком-боком стал спускаться по крутому снежному склону. Выламывать ноги по ручью было уже неохота. В здешних распадках самые крутые участки как правило в нижней части склона. Скатившись по веткам и слегка черпанув одним сапогом воды, я перебрался через речку. Рядом с машиной вились несколько засыпанных снегом цепочек собачьих следов. Один настоящий пёс даже пометку на колесе сделал, гад. Под машиной вроде бы никого. В машине тоже. Неужели ничего не учуяли?

Через несколько минут Алиса, отряхивая снег, запрыгнула на заднее сиденье. Тронулись! В вирах с противолазерными линзами и так видимость не очень, а в темноте — вовсе неважнецкая. Но Алиса запретила их снимать. На поляне уже пусто, все разъехались. Только мусора добавилось, и бутылок. Вот уроды, неужели трудно в пакет собрать и в багажник кинуть?

Настороженно озираясь, мы миновали ЛЭП. Никого. Вот и выезд на трассу. Тоже пусто. Даже встречных машин не видать. Гололёд, но местами до асфальта уже прокатано.

Через несколько километров мы наткнулись на хвост колонны, скопившейся перед мостом. Некоторые машины разворачивались и съезжали с трассы на грунтовку, ведущую к берегу.

— Авария на мосту, два длинномера не разошлись. Один так вообще — в ограждение въехал, и передним мостом завис. Это надолго, — сказал водитель улан-удэнской маршрутки. — По льду объезжать надо. Что за день? На Аносовке такая же пробка. Два часа простояли. Там на берег ещё не вдруг-то съедешь...

Аносовка? Это километров десять в сторону Уланы. В такой гололёд на каждом километре по аварии может быть. Я начал сдавать назад, чтоб развернуться. Правильно мужик говорит, нечего тут выстаивать. Объедем сейчас, да и всё. Что там делается впереди, на мосту, отсюда плохо видно. Кажется, кран пригнали. Вдоль вереницы машин идёт девушка, подходит к каждой по очереди, что-то спрашивает. Мелкая, худенькая, в дублёнке нараспашку. Как ей не холодно, ветер ведь! Кажется, буряточка, но перекрашена в блондинку. От маршрутки отстала? Или закурить ищет? Алиса вдруг схватила меня за плечо.

— Это они! Быстрее отсюда! Они затор сделали, и всех проверяют! Она — кибер!

Я было скептически усмехнулся — опять! Таких отбеленных перекисью киберов в каждой маршрутке сейчас по паре штук. Студентки, в Иркутск едут, после выходных. Но тут из-за машин выскочила собака, и кинулась к нам. На собак за прошедшие сутки у меня появилась кошачья реакция. Педаль в пол, пробуксовав и выписав вензель на дороге, "уазик" рванулся прочь. На грунтовку я сворачивать не стал — в сотне метров от трассы один за другим расцветали стоп-сигналы свернувших туда машин. На той дороге тоже был затор. Псина быстро отстала.

— Не лучат, чтоб не спалиться, — сказала Алиса. — Мы, кажется, в мышеловке.

— Тут где-то ещё отворот был, к берегу, — пробормотал я, вглядываясь во тьму, разрезаемую фарами.

До берега было с километр. Проехав под железнодорожной насыпью вдоль небольшого ручейка, мы выехали на захрустевший под колёсами лёд.

— Ты что, прямо через озеро решил ехать? — спросила Алиса.

— Ага. Напрямик. На трассе нас опять перехватят.

— А фары зачем выключил?

— Чтобы с трассы не заметили.

— Не провалимся?

— Нет, тут до мая по льду ездят. Давай-ка мне азимут на Листвянку.

— Полтора румба вправо. Что-то я не вижу больше никого...

Весенний лёд только кажется ровным. Особенно в темноте и под свежим снегом. На самом деле он весь изрезан трещинами, проталинами, особенно вдоль автомобильных следов, усеян мелкими торосами. Только подразгонишься, как вдруг начинается неимоверная тряска. Или попадаются торосы побольше, которые приходится объезжать. Тут уж фары пришлось включить, никуда не денешься.

Прошёл почти час, прежде чем из-за горизонта возникла полоса огней. Это Листвянка. Надо рулить на её правый край, потому что слева исток Ангары, громадная незамерзающая полынья. Там часто топят машины любители езды по льду. Иногда и сами тонут.

— Тут под снегом вода, — вдруг сказала Алиса, обернувшись назад.

— Это нормально. Весна ведь, натаяло.

— А впереди почему лёд чёрный?

— Там воды, наверное, больше. Или снегу меньше.

Чернота в свете фар оказалась серой снежной кашей, плавающей в воде. Воды на льду было уже много. Сантиметров пять, а то и больше. Я снизил скорость, чтоб бурун не заливал стекло. Впереди маячили неровные гряды торосов. Первая гряда ничего, проходимая. А вот за ней торосы высокие. Попытаемся их объехать стороной. Мне показалось, что эти торосы слегка колышутся. Нет, это просто машину трясёт. Вон, проход меж торосов.

"УАЗ" запрыгал на кочках ломаных льдин, выктатил на ровное место и словно вдруг натолкнулся на что-то с разгону. Меня бросило грудью на баранку. Не иначе, передние колёса попали в трещину. Тихо ехали, с ходу могли бы просто перескочить.

Я выскочил из машины. Точно, трещина. На льду вода, а лёд... качает! За плавно шевелящимися торосами ходят волны. Дальше льда нету! Вода прибывает на глазах, лёд проседает под весом машины. Приехали. Алиса уже вытаскивала рюкзак и оружие, сообразила что к чему.

Я распахнул заднюю дверь, вышвырнул подальше на лёд всё, что попало под руку — инструменты, запаску, лопату, сумку со всякой ерундой. Домкрат, насос, конец буксирный... вода уже в сапоги полилась... Сиденье выдернуть... Магнитолу бы снять, новая совсем. И флэшка там хорошая... Нет, не успею...

— Тонет! — крикнула Алиса. Я кинулся прочь от машины. Зашумела вода, врываясь в салон. "УАЗ" уходил носом в воду. Несколько секунд фары ещё светили под водой, освещая зеленоватый лёд, прогибающийся, словно толстая мягкая шкура. Чёрная трещина становилась всё шире, вода пёрла через неё наверх. Внезапно лёд вокруг машины стал распадаться на куски и на длинные иглы. Машина резко ухнула вниз, фары погасли. Во тьме забурлило, зашуршали ледышки в полынье, и всё стихло.

Я отошёл на торосы, бросил сиденье и сел переобуваться. Где-то в сумке были обтирочные тряпки. Немного в масле, но на портянки пойдут. Алиса тем временем подтаскивала обломки крушения, спасённые вещи. Хорошо ей, непромокаемой.

— Знаешь, мне кажется, из запаски и сиденья плот не получится, — сказала она. Я лишь невесело усмехнулся. Не собираюсь я плот строить. Сам не знаю, зачем этот бутор из машины повыбрасывал. Тоже мне, Робинзон. Сдаётся мне, зря я так испугался там, на трассе. Подумаешь, собака выскочила. Ну, пусть не лаяла, подозрительно. Вот теперь без машины остались. Надо было головой-то подумать, весна ранняя, ветер северный, лёд на той стороне того гляди ломать начнёт. Под тем берегом лёд всегда раньше сходит. Ведь видел же, следов нет, никто тут уже не ездит. Надо отойти назад, подальше. Пока льдины под нами расходиться не начали. А потом идти в обход.

— До берега две тысячи триста двадцать метров, — сказала Алиса, заглянув в спутник. — Глубина тысяча сто пятьдесят два метра. Ого, так много?

— Утонуть и два метра хватит, так что без разницы.

— Я говорю, машину тебе теперь не вытащить. А зачем ты эти железяки с собой берёшь?

— Ну не бросать же? Топор всяко возьму. Термос...

И лопату возьму, она не так много весит. Насос... нет, он не просто старый, он — раритет. И примус — раритет. И номера, которые ночью снял — пусть будут.

— А запаску можно впереди катить, — съязвила Алиса. — Как думаешь, далеко обходить придётся?

— Посмотрим. А то вдруг уже до Малого Моря разводья пошли?

— Кто-то едет, — сказала Алиса, вглядываясь во тьму. — Посмотри.

Она быстро сменила мне левый объектив на вирах. Ага, это ночной. Что-то неслось прямо на нас, то и дело взметая высокие усы бурунов на залитых водой местах. Похоже, мотоцикл. Или снегоход? Что ещё за ухари тут катаются? А, какая разница. Лишь бы до берега подкинули.

Да это снегоход. Несётся как бешеный, подпрыгнул в воздух, пролетел немного, поднял тучу брызг. За рулём девчонка, без шапки. Вся снегом залеплена. Неужели не мёрзнет? Бухая? Вот дура.

— Они, — сказала Алиса. В руках у неё был карабин. Грохнул выстрел. Попала она или нет, но снегоход после очередного прыжка завалился набок, и закрутился по льду. Две тени отлетели от него. Первая, вскочив, оказалась гладкошёрстной псиной. Ищейка?! Точно — она галопом кинулась к нам, луча лазером по Алисе. Алиса промазала раз, другой, а я спешно заряжал ружьё. Ищейка-камикадзе не добежала до нас метров тридцать. Вторая фигура, девчонка в чёрной кожанке, шла на нас нетвёрдой походкой призрака. Кто бы мог подумать, что это кибер? Комиссарочка в мини-юбке. В руках что? Пистолет! Не стреляет. Патроны бережёт? Поближе хочет подойти, чтоб наверняка.