— С помощью слуг можно обмануть власти, и пустить их по ложному следу!
— Это как? — живо заинтересовался младший брат губернатора.
— Если вы никогда не были дома у Андо, то они не знают вашего голоса, — принялась объяснять Платина. — Тогда при них вы можете назвать меня каким-нибудь другим именем или прозвищем, или как-нибудь дадите понять, что нас там много, или как бы случайно проговоритесь, куда мы направляемся. Когда слуги очнутся, то обязательно расскажут всё цензору и его людям.
— Я подумаю об этом, — с неожиданной серьёзностью пообещал молодой человек.
Довольно улыбнувшись в темноту, и понимая, что чего-то определённого она от него вряд ли добьётся, Ия сменила тему разговора:
— Господин Нобуро, а вы были когда-нибудь в Тарисакаво?
— Где? — переспросил погружённый в свои мысли дворянин.
— В Тарисакаво, — повторила девушка.
— Заезжал как-то раз с отцом, — ответил бывший чиновник по особым поручениям. — А почему вы об этом спрашиваете?
— Я же буду изображать человека оттуда, — охотно пояснила Платина. — Вот и хочу что-нибудь узнать об этом городе. Вдруг земляка встречу? Расскажите что-нибудь.
— Обычный город, — раздражённо проворчал младший брат губернатора. — Я не знаю, что вам сказать. Лучше спрашивайте, что вам интересно, а я попробую ответить.
— Хорошо, — покладисто согласившись, Ия буквально засыпала его вопросами, на большинство из которых тот только сердито фыркал, не зная, что сказать.
Наконец собеседнику это надоело, и он довольно грубо приказал ей заткнуться.
Спустившись к ним в очередной раз, настоятельница сообщила, что старенький, но ещё крепкий фургон уже приобретён, и теперь в нём сооружается тайник.
Кроме того она рассказала, что её брат до сих пор жив, хотя и действительно очень болен. Его уже везут в Хайдаро, и теперь сестра очень переживает, как тот перенесёт такую тяжёлую дорогу?
Посочувствовав и выразив надежду, что всё непременно будет хорошо, Платина поспешно сдала ей кровавый план своего спутника.
Как она и рассчитывала, верная служительница богини милосердия пришла в ужас от этого, и принялась уговаривать Рокеро Нобуро сохранить жизнь госпоже Андо и вообще свести убийства к самому необходимому минимуму.
Возможно, молодой дворянин уже и не собирался проводить в жизнь свой первоначальный замысел, но обозлённый вероломным поступком девушки, он вновь начал утверждать, что нет иного способа спасти жизнь господина Бано Сабуро и честь его семьи.
Когда мажор уже почти кричал, Ия озвучила своё предложение.
Выслушав его, бывшая подруга как-то сразу успокоилась, категорически заявив:
— Господин Нобуро, даже если вам удастся доказать, что вас оклеветали, убийство благородной дамы вам не простят. Не знаю, какое наказание вам выберет Сын неба, но свою репутацию вы уничтожите полностью!
— И что же мне теперь их уговаривать пить снотворное?! — зло огрызнулся бывший чиновник по особым поручениям.
— Именно так! — отчеканила настоятельница, сурово сведя брови к переносице. — Иначе я не стану вам помогать! Свяжите их, если нужно, влейте снадобье в рот! Я скажу сестре Этсек, она всё приготовит. А когда будете уходить, оставьте ей письмо. Предупредите, что если за вами будет погоня, её сын умрёт!
"Добрая монашка, — усмехнулась про себя Платина. — И умная. Я вот до такого не додумалась".
— Любая мать сделает всё, чтобы спасти своего ребёнка, — назидательно закончила женщина.
— Только бы не догадалась, что мы его похитили, — успокаиваясь, пробормотал младший брат губернатора. — А то она так ненавидит господина Сабуро, что может и про сына забыть.
— А может, в письме потребовать деньги?! — вскричала пришелица из иного мира и, едва не лопаясь от восхищения своим интеллектом, затараторила: — Написать, что он задолжал... тысячу муни! И если госпожа Андо через... десять дней не принесёт серебро в... указанное место, её сына убьют! И если попробует искать защиты у властей, то тоже убьют!
— Госпожа Сабуро, — глядя на неё с насмешливой жалостью, проговорила сестра бывшего начальника уезда. — Чтобы вернуть долг, надо просто подать жалобу в канцелярию и предъявить расписку. Похищать никого не нужно.
Молодой дворянин обидно рассмеялся, а щёки девушки полыхнули огнём от осознания собственной глупости. Платина вновь позабыла, что данная реальность очень сильно отличается от той, где она жила раньше. Ия смущённо потупилась и, виновато шмыгнув носом, беззвучно выругалась про себя.
Тем не менее её слова существенно разрядили обстановку, и разговор аборигенов стал гораздо более конструктивным.
Поломавшись ещё немного, Рокеро Нобуро отказался от массового убийства, согласившись в общих чертах следовать плану приёмной дочери начальника уезда. Причём ей показалось, что уступил он с плохо скрытым облегчением. Возможно, та идея ему и самому была не очень-то по душе?
Восстановив присутствие духа, девушка напомнила о необходимости изменить внешность.
— Из меня плохой цирюльник, — со вздохом посетовал бывший чиновник по особым поручениям.
— Сестра Этсек побреет вас перед уходом, — пообещала ему настоятельница. — У неё это прекрасно получается.
— Вы настолько ей доверяете? — вскинул брови молодой человек.
— Да, господин Нобуро, — без малейшего колебания подтвердила собеседница. — У этой женщины не осталось никого из близких, и теперь она живёт только помощью больным. Больше её ничего не интересует. Этсек из семьи потомственных лекарей, вот и пришла в нашу обитель. Я считаю, что её прислало к нам само Вечное небо!
Платина вспомнила монашку с перебитым носом, осматривавшую премерзко вонявшего мужика, и не смогла удержаться от вопроса:
— Её родственники умерли от петсоры?
— Да, — подтвердила настоятельница.
— А ей удалось выжить, — понимающе кивнула Ия.
— Сестра Этсек не болела петсорой, — возразила сестра бывшего начальника уезда. — Она родилась в Кужимо, а замуж вышла в Бачи недалеко от Хайдаро. Петсора туда не дошла. Когда убрали "стену мечей", Этсек с мужем и детьми поехала в Кужумо, чтобы найти родственников. По дороге на них напали разбойники и всех убили. Она еле выжила, добралась до Кужумо и узнала, что никого из родных нет в живых. После этого Этсек дала клятву посвятить остаток жизни служению богини милосердия. Она говорит только о болезнях и способах их лечения, больше её ничего не интересует. Поэтому я ей и доверяю.
— Рассчитываю на вашу прозорливость, госпожа Сабуро, — церемонно поклонился младший брат губернатора
— Я понимаю, чем мы все рискуем, господин Нобуро, — успокоила его женщина, отвешивая ответный поклон.
На прощание она сообщила, что уже нашла для них новую одежду и деньги в меди и серебре. Вновь оставшись вдвоём, беглые преступники ещё немного поболтали ни о чём и разошлись.
Теперь, когда план похищения Андо начал реализоваться, переходя от стадии пустых разговоров к конкретному исполнению, девушка стала по-настоящему понимать всю опасность этой затеи. Однако, не столько испугалась, сколько почувствовала знакомое возбуждение, словно перед исполнением опасного номера.
Ей хотелось поболтать ещё, обсудить всевозможные нюансы, но будущий соучастник сего преступного деяния не имел никакого желания общаться, поэтому Ие пришлось заткнуться.
Вновь он разговорился только за ужином, но делал при этом такие намёки, что Платина начала опасаться, как бы избалованный мажор не позабыл свой принцип: не брать женщин силой. Было видно, что парень тоже волнуется, и ему явно надоело прятаться в этой норе со всеми удобствами.
Чем чаще они беседовали, тем тревожнее становилось у неё на душе.
Понимая, что жаловаться некому, девушка попыталась поторопить бывшую подругу, напомнив той о плохом самочувствии её брата.
— Нам надо торопиться, госпожа Сабуро, — озабоченно говорила она, вновь провожая настоятельницу до входа в тоннель. — Пока господин ещё жив. Но если мы промедлим...
Придав лицу скорбное выражение, Ия замолчала, поджав губы.
— Я понимаю, госпожа Сабуро, — со вздохом кивнула собеседница. — И делаю всё возможное. Не хотелось зря обнадёживать господина Нобуро, но вам скажу, если помогут Вечное небо и милосердная Голи, то завтра утром вы отправитесь в Букасо.
— Я буду молиться об этом, — ханжески вздохнув, пообещала Платина.
— А вы умеете? — криво усмехнулась бывшая подруга и, не слушая ответ, скрылась в узком проходе.
"Вот же-ж! — досадливо поморщилась путешественница между мирами. — Всё-таки обгадила напоследок".
Ещё не зная, что они скоро смогут покинуть подземелье, но, видимо, предчувствуя это, бывший чиновник по особым поручениям долго тренировался, нарушая тишину пещеры шумными выдохами и шуршанием мелких камешков под кожаными подошвами сапог.
Последовав его примеру, Ия тоже как следует размялась, но проделала свои упражнения гораздо тише.
А когда утомившийся сосед задремал, она отправилась в санитарный закуток, где кое-как ополоснулась и сменила бельё, не забыв о грудной повязке.
За обедом младший брат губернатора продолжил сыпать комплиментами, причём некоторые из них по местным понятиям звучали уже весьма двусмысленно.
Поэтому, увидев, что в руках у настоятельницы нет привычной коробки с едой, девушка очень обрадовалась. Не забывая о предстоящем путешествии в компании самовлюблённого метросексуала, она рассчитывала, что, находясь на нелегальном положении, среди людей тот будет вести себя боле-менее адекватно.
Как показал опыт первых дней их совместного пребывания в пещере, при желании это у него неплохо получается.
— Господин Нобуро! — торжественно провозгласила сестра бывшего начальника уезда. — Всё готово! На рассвете фургон будет ждать нас в лесу недалеко от монастыря. Скоро должна прийти сестра Этсек, чтобы побрить вас и перекрасить волосы. Ещё она обещала принести снотворное и рассказать, как им правильно пользоваться.
— Хвала Вечному небу! — громко выдохнул молодой человек, хотя Ие показалось, что в его голосе проскользнуло что-то вроде разочарования, и ей это не понравилось.
Схватив котомку, она бодро отрапортовала:
— Я готова, госпожа Сабуро!
— Пойдёмте! — не менее решительно заявил бывший чиновник по особым поручениям.
Настоятельница первой ступила под низкий свод тоннеля, освещая дорогу висевшим на конце палки фонарём. За ней, плохо скрывая волнение, двинулся бывший чиновник по особым поручениям. А девушка на миг задержалась, бросив прощальный взгляд в кромешную тьму странной пещеры, где ей пришлось услышать много сказок не только о своём возлюбленном Хваро, но и о легендарном прошлом этого мира.
Подъём, как когда-то и спуск, тоже показался ей бесконечным. Шагавший впереди дворянин недовольно сопел, стукаясь то плечами, то головой о стены и низкий потолок штольни.
Наконец они добрались до уходящих вверх каменных ступеней. Платина не заметила, что именно сделала их проводница, только откуда-то донёсся тихий шорох, скрип, и над головой начал расширяться светлый прямоугольник.
В какой-то момент Ие показалось, что женщина белым днём вывела их из подземелья. Но она быстро сообразила, что после мрака грота её зрение так реагируют на свет луны и звёзд, проникавший в жилище сквозь узкие, затянутые бумагой окна.
Глаза быстро рассмотрели уставленный мисочками стол. В углу на полу багрово светились щели массивной бронзовой жаровни, где над тлеющими углями грелся большой чайник, а рядом поблёскивало большое металлическое зеркало на простенькой, деревянной подставке.
— Поешьте, пока сестра Этсек не пришла, — предложила настоятельница, подходя к стеллажу с книгами.
Потом она поставила фонарь на стол, а сама присела на лавку.
— Спасибо, госпожа Сабуро, — поблагодарил младший брат губернатора, опускаясь на табурет и приставляя к нему меч.
Девушка заняла место напротив.
Когда миски почти опустели, к ней подошла хозяйка комнаты.
— Вот ваша одежда, госпожа Сабуро, можете переодеться.
— Благодарю, госпожа Сабуро, — с коротким поклоном Платина взяла у неё из рук сложенные вещи и посмотрела на переставшего жевать молодого человека.
— Надеюсь, господин Нобуро, вы не станете оборачиваться и вводить меня в смущение?
Тот фыркнул, так что изо рта вылетел не пережёванный рис.
— За кого вы меня принимаете, госпожа Сабуро?!
— Я рада, что в вас не ошиблась, — поклонилась Ия и, зайдя к нему за спину, подошла к лавке.
Бывшая подруга подобрала для неё чистую, но сильно застиранную нижнюю рубаху, почти новую куртку из плотной светло-коричневой ткани, серые безразмерные штаны на завязках, такие же обмотки и поношенные, но ещё крепкие туфли, которые оказались немного великоваты. Пришлось сразу же надевать по две пары носков.
Не утерпев, девушка подошла к зеркалу, пытаясь рассмотреть своё отражение, и со смешанным чувством обнаружила, что одежда сидит, мягко говоря, плохо, зато хорошо скрывает фигуру. Впрочем, большинство здешних дворян мало заботит внешний вид их слуг.
Поскольку старые туфли действительно сильно походили на женские, она решила оставить их в монастыре. Вдруг подойдут кому-нибудь из страждущих? А вот штаны и кафтан Платина аккуратно свернула, обвязав верёвкой, намереваясь взять с собой.
— Для слуги у вас слишком длинные волосы, госпожа Сабуро, — заметил бывший чиновник по особым поручениям, вытирая губы грязным платком. — И где моя одежда?
— Я всё приготовила, господин Нобуро, — успокоила его настоятельница. — Но пусть сестра Этсек вас сначала побреет и покрасит волосы.
— Вы ей скажете, кто мы? — полюбопытствовала Ия.
— Я же сказала, что нет, — нахмурилась женщина.
— Но вам же придётся к нам как-то обращаться, — не унималась девушка.
— Поверьте, госпожа Сабуро, — криво усмехнулась собеседница. — Я это сделаю и без имён.
— Ну, если вы сумеете, — пожала плечами Платина.
— Смогу, — заверила её сестра бывшего начальника уезда и попросила: — Помогите мне завесить окна.
— Конечно, — кивнула Ия.
Вдвоём они быстро обеспечили надлежащую светомаскировку, используя заранее припасённые плащи и одеяла.
Девушка в очередной раз убедилась, что её бывшая подруга отличается умом и сообразительностью.
Сама Платина даже не подумала о том, что свет в окнах дома настоятельницы в столь неподходящее время способен привлечь ненужное внимание. И хотя вряд ли кто-то будет шататься ночами по монастырю, но вдруг найдётся человек с бессонницей?
Едва они закончили, и Ия вновь уселась на табурет, снаружи послушался звук приближавшихся шагов.
Младший брат губернатора отставил в сторону чашечку с чаем и взял меч.
В дверь даже не постучали, а поскреблись, словно в гости просилась очень деликатная мышь.
Рокеро Нобуро поднялся, но женщина сделала успокаивающий жест и мягко отодвинула засов.
В помещение проскользнула высокая фигура в капюшоне и с чем-то вроде чемоданчика в руках.
Поставив его на пол, она церемонно поклонилась.
— Надеюсь, я не заставила вас ждать, старшая сестра?
