Наследный принц

— Пить... пить...

Выронив кусок магического атрибута в песок, наследный принц вскочил на ноги, сделав оборот на месте. Да нет, никого, кроме пары горластых чаек, затеявших свару у кромки воды. "Фу ты, Господи, почудится всякая ерунда, не иначе голову напекло".

Леон быстро залез в воду и несколько раз окунулся. Взбодрившись, принялся снова осматривать трофей и опять его прервали:

— Пить... дай...

Он мог поклясться, что шепоток шел из кроваво-красного камня. Ну ладно, раз просят, дадим камушку попить.

Набрав в речке воды в ладони, вылил на навершие, тихо посмеиваясь про себя — уж слишком происходящее напоминало будни шизофреника.

Его игривое настроение прервал негодующий шепот:

— Пить... кров-в... пить.

"Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд", — Леон со вздохом проколол палец и выдавил на камень несколько капель крови. Кровь мгновенно впиталась в камень, и сразу же послышалось настойчивое:

— Иш-шо пить...

В роли донора пришлось пробыть не менее получаса. Исколов все пальцы, Леон уже проклинал себя за мягкотелость. Умолкнувший было клиент в камне напомнил о себе:

— Освободи меня, добрый господин, век буду помнить и служить.

Опешивший от неожиданной просьбы Леон брякнул:

— А ты, собственно, кто и как там очутился?

— Ой, я такой хороший, и много чего умею, выпусти, пожалуйста, — дальнейшая речь прервалась всхлипываниями и рыданиями.

— Ну будет тебе, не расстраивайся, сейчас что-нибудь придумаем. Как, кстати, тебя освобождать, существует определенный ритуал?

— Ай, да ничего сложного, нарисуй круг, затем раздели на четыре части, в центр сцеди немного своей крови, потом поставь туда навершие посоха и произнеси четыре слова.

После часовой пытки Леон смог заболевшим горлом точно произнести нечеловеческое заклинание. Таинство обряда произошло при свете заходящего солнца. В пересечении линий сверкнула молния и повалил густой белый дым. Когда он рассеялся, землянину явилась весьма завлекательная картинка: в центре круга стояла голая девушка с очень, надо сказать, аппетитными формами. Черные пышные волосы до попы скрывали лицо.

— Гюльчатай, открой личико-то, — по инерции пробормотал Леон.

Девушка, словно поняв его, убрала рукой локоны и явила его взору красивую мордашку с огромными глазами лани. В сторону наследного принца ударила такая волна сексапильности, что он пошатнулся.

— Врешь — не возьмешь, — прохрипел Леон, кидаясь к реке, дабы остудить восставшую плоть.

— Ты брось свои шуточки, не зли меня, — проорал он из воды.

— Как прикажете, господин, простите, мне лишь хотелось вам понравиться.

— Считай, тебе это удалось! — землянин запрыгал по песку, вытряхивая воду из ушей, и вдруг замер в нелепой позе. До него почему-то только сейчас дошло, что с девушкой он все время разговаривал по-русски.

— Эт-то как понимать?! — топнул ногой в опорках Леон, принимая вид сурового боярина, вершившего свой скорый суд над смердами.

Расшифровав свой вопрос, получил лаконичный ответ:

— На тебе медальон мага, он переводит, а говорим мы на своих родных языках.

— Во как, кругом магия, куда ни плюнь. Как тебя звать юное создание, ты чьих будешь?

Девушка, сидевшая на песке и закутавшаяся в свои густые и длинные волосы, с готовностью ответила:

— Зовут меня Маха Чола — девушка, между прочим. Ваш старикашка маг обманом вызвал меня из нашего мира и заточил в камень. Целых полтора века томилась в темнице, о бедная я, бедная, — послышались тихие всхлипывания.

— Будет тебе, Маха, успокойся. Ничего, перетерпим, перебедуем. Слушай, а ты сейчас в истинном облике находишься?

Тихий плач прекратился, и среди волнистых прядей показался влажный лукавый глаз.

— Господин желает видеть мою истинную физическую сущность?

— Ага, желаю.

На месте девушки возникла непрозрачная рябь, словно ветер на воде. Рраз — и та же Маха на том же месте. Особых изменений не наблюдалось, разве что зрачок стал желтым и вертикальным. Ни демонического хвоста, ни рогов, ни копыт. Видимо, на лице Леона проступило столь сильное разочарование, что девушка звонко расхохоталась.

— Господин ожидал увидеть нечто ужасное? Извините, не получится. Есть и другая ипостась, боевая, но ее я принимаю редко и только в крайних случаях.

— Угу, угу... Итак, приказ по гарнизону: гражданке Махе — одеться! Негоже голой расхаживать перед начальством. Кстати, меня Леон зовут.

Девчонка кивнула, и вокруг нее из воздуха стали возникать яркие наряды, опускаясь с тихим шелестом на песок.

— Это, конечно, впечатляет, но оно все иллюзорное. Маха, а ты вязать можешь? Давай отрежем твои длинные волосы да сделаем из них юбчонку с жилеткой.

Девчонка восприняла предложение землянина с энтузиазмом. Обхватив двумя руками волосы на затылке, решительно сказала:

— Режьте, господин Леон, только оставьте маленький хвостик.

Наследный принц не стал жадничать и откромсал кинжалом очень аккуратно — теперь локоны еле касались плеч. Маха повернулась вокруг оси и, уставясь на Леона своими глазищами, вдруг спросила:

— Скажите, господин Леон, я вам хоть капельку нравлюсь?

У наследного принца от таких провокаций в горле пересохло и вскипела кровь в жилах.

Вопрос, конечно, интересный. В двух метрах от тебя стоит нагая девушка, с точеной фигурой, крутобедрая, с красивой налитой грудью и впалым животиком, и задает коварный вопрос...

— А-а-а-а-а... — наследный принц в прыжке смел Маху на кучу нарядов и овладел без всяких прелюдий и экивоков.

Безумие длилось до глубокой ночи — молодые люди выпили друг друга до донышка и теперь счастливые спали под мирное журчание речки.

Леон проснулся от радостного ощущения, что что-то новое и светлое вошло в его жизнь. Он не хотел задумываться о дальнейшем, об отношениях с Яной и т. д. Как будет, так и будет.

Его плеча осторожно проснулся прохладный пальчик:

— Завтрак подан, господин, можно кушать.

Зарычав от вожделения, Леон обцеловал пальчик, а потом и его хозяйку. К завтраку приступили два часа спустя. Такого взрыва страстей он от себя не ожидал. Было так сказочно хорошо, что наследный принц чуть было совсем не потерял голову. Очнулся лишь на завершающем этапе и поинтересовался, лежа в полной прострации:

— Маха, ты ничего не колдовала? Уж слишком мне хорошо с тобой.

Девушка поджалась:

— Нет-нет, господин, этого делать нельзя, большой грех, — на ее глазах появились слезинки.

— Ну что ты, родная, дай я тебя поцелую и обниму.

Успокоил, убаюкал, и повеселевшая девушка горной козочкой поскакала по берегу. Маха кормила Леона рыбой, запеченной в глине. Ох и вкусная штука... м-м-м...

И все бы ничего, но голая девушка вызывала бурю эмоций. Не выдержав, землянин попросил Маху одеться, да хоть в иллюзорные платья.

— Ой, а я ведь юбочку с жилеткой приготовила, — весело воскликнула она, зарываясь в кучу нарядов.

Леон, сидя по-турецки скрестив ноги, оценивал куцый костюмчик девушки. Юбка доходила до половины бедра, небольшая жилетка символически прикрывала полушария грудей. Подозвав дефилирующую девушку, наследный принц провел ладонью по ее бедру, дабы удостовериться в качестве плетения, и, почувствовав, как затрепетало юное тело, резко отдернул руку.

— Маха, перестань, а то мы жить останемся на этом берегу, что в наши планы не входит.

— Я не нарочно, господин, оно само получается. Не казните, но я хочу вас постоянно, каждую минуточку. Это особенность нашего народа, — произнесла девушка извиняющимся тоном.

— Ладно, разберемся. Слушай, на какое время хватает твоих иллюзорных одеяний?

Маха озадаченно пожала плечами:

— На сколько нужно, на столько и будет.

— Прекрасно, сооруди себе балахончик с чадрой — не нужно привлекать лишнего внимания, а мне штаны и куртку, да на голову что-нибудь.

Одевшись и обнявшись, молодые люди скрылись во вспышке портал-перехода. На месте импровизированной стоянки истаивали яркие женские одежды. С уходом хозяйки некому стало поддерживать силы чародейства.

* * *

Отряд наемников, после партизанского рейда по северу, наконец вырвался за пределы королевства и сейчас передвигался по Великим пустошам. Ничто не говорило о заклятом месте — те же леса и поля, разве что живности да птиц поменьше. Так оно и к лучшему, а то верещат в кустах с утра до вечера, оглохнуть можно.

Не забывая высылать вперед разведку и выставлять боковое охранение, наемники целеустремленно рвались вперед, делая стокилометровые дневные переходы. Шли параллельно королевской границе и, как говорится, в ус не дули, посмеиваясь про себя над страшными легендами и прочими бабушкиными сказками.

Музыкант Рон не забыл съязвить:

— До чего народ у нас темный да суеверный, сами понапридумали чудищ поганых, а потом боятся.

Его оборвал седоусый наемник по прозвищу Зарок:

— Что ты видел за мамкиным подолом? Придержи язык, зелень.

И в этот момент впереди затрещало, зашумело, послышался стук копыт — вернулся разведчик.

— Госпожа, нам навстречу ненормальный тролль прется.

— Почто так решил? — поинтересовалась Яна.

— Дык рычит и крушит все подряд.

В общем, всем стало не до смеха, когда живая гора стала бегать за верткими наемниками. На тролля извели все имеющиеся арбалетные болты, и лишь к вечеру кто-то метко засадил великану в глаз. Тролль рухнул с гулом и треском, что вековой дуб. Причина бешенства нелюдя оказалась до безобразия проста: из уха упавшего великана выполз жучок и тут же спрятался в траве.

— И вот из-за такой шмакодявки мы тут носились, высунув язык, четыре часа подряд, — взъярился Рон. — Где этот мерзавец, казню самой лютой смертью!

Но угрозы музыканта так и пропали впустую — букашечка давно отдыхала под листиком.

Двенадцать дней гонки по пустошам, и наконец поворот на юг. Между землями архимага Адемара и отрядом наемников лежало лишь герцогство Нарбон. Сам герцог погиб в мятеже, и теперь делами заправляла его вдова Шурша ди Нарбон — особа склочная, жадная и стервозная. Она до сих пор не оставила попытки завладеть денежной башней архимага.

Дела в герцогстве шли из рук вон плохо — герцогиня от небольшого ума драла с подданных дикие налоги, разоряя и без того нищих крестьян. Ремесла не развивались, казна пустовала, что только добавляло желчи стервозной правительнице. Народ бежал за границу в поисках лучшей жизни, некоторых ловили, но это не отражалось на общей безрадостной картине.

Их остановили у самой границы архимага. Дорогу перекрыл герцогский гвардейский полк. Яна недолго обозревала в бинокль вояк, преградивших им путь, и, сделав некоторые выводы, удовлетворенно мотнула головой. Порывшись в фургоне, перевозившем казну, что-то спрятала за пазуху и отправилась в одиночку парламентером, размахивая белой тряпкой, привязанной к пике.

Умная Яна, приглядевшись к гвардейцам, сделала правильные выводы: обтрепанные солдаты имели изможденный вид. Потому наемница и взяла с собой самый толстый кошель, набитый золотом. Ларчик просто открывался — герцогиня который год не платила солдатам жалованье, на чем и собиралась сыграть Яна.

Подъехав к гвардейским рядам, она выдала яркую провокационную речь.

— Возвращайтесь под руку нашей милостивой императрицы Камиллы I, она простит ваше участие в мятеже, положит хорошее жалованье в полновесной золотой монете, а привилегии и послабления последуют после того, как вы перейдете к ней на службу. Вот вам аванс, сделайте правильный выбор, господа, — с этими словами Яна вытащила кошель и принялась разбрасывать золото пригоршнями.

Что тут началось. Строй мгновенно сломался — полк, включая офицеров, дрался за золотые монеты, рассыпавшиеся в траве. Яна, насвистывая Марш лесных егерей, отправилась к своему отряду.

К обеду полк в полном составе перешел на сторону императрицы и тут же получил аванс — по одному золотому в зубы. Гвардейцы повеселели — новая жизнь начинала им нравиться.

Только через три дня Яне удалось попасть на прием к императрице — ее проверял архимаг Адемар.

Камилла жадно слушала девушку, ведь та рассказывала о ее ненаглядном сыне. А узнав, что девушка носит под сердцем ее внука, прониклась к Яне самыми добрыми чувствами. Императрица с архимагом точно знали: девушка не врала, сильных магов обмануть невозможно.

* * *

Леон с Махой очутились у стрелки — слияния безымянной речушки с величественной и полноводной рекой, чей противоположный берег еле просматривался на горизонте. Здесь же располагался весьма крупный город, в котором очутились наши путешественники, войдя в главные ворота. С пеших путников, тем более без груза, стража денег не брала.

— Куда дальше направимся, господин мой? — спросила Маха.

— Надо бы на постоялый двор, но у нас ни копейки денег, — почесал в затылке Леон.

— Возьмите, господин.

И изящная ручка, вынырнув из-за чадры, протянула толстенький кожаный кошелек.

— Ничего не понимаю, откуда у тебя деньги? А-а, соорудила иллюзию, — догадался Леон.

— Деньги самые настоящие, прячьте кошель быстрее, — прошептала прижавшаяся девушка. — Ловкость рук, и никакого мошенства.

— О Господи, ты что, его стырила?

— Не стырила, а взяла взаймы. Вот разбогатеем, и я его верну со всем содержимым тому господину.

— Интересно, поди торговец какой-нибудь?

— Нет, это был офицер стражи.

От неожиданности Леон хохотнул, но затем, сделав строгое лицо, назидательно заметил:

— Красть нехорошо, грех. Больше так не делай.

— Как скажете, господин.

Никакого раскаяния в словах Махи он не почувствовал.

Пробираясь узкими улочками, землянин поучал девушку:

— Перестань называть меня господином.

На ее немой вопрос ответил:

— Ну, зови командиром.

— Ой, а что такое командир — титул знатного вельможи?

— Ага, что-то вроде наследного принца.

Маха сдавленно охнула и низко поклонилась:

— Простите Ваше величество за мое неподобающее поведение и простую речь. Не велите казнить, велите миловать.

— Ну вот, хотел как лучше, а получилось как всегда, — вздохнул Леон и принялся успокаивать взволнованную донельзя красавицу.

На постоялом дворе, сняв одну большую комнату на двоих, он приказал разделить ее пополам ширмой и притащить две бочки для мытья. Приняв импровизированную ванну, путешественники, наскоро перекусив, отправились в город.

Леона интересовала информация, географические карты — словом, все то, что могло указать на их местонахождение в данном мире. Маха оказалась плохой помощницей — о здешнем мире почти ничего не знала.

Нужную лавку, торгующую книгами, рукописями и прочим, обнаружили вблизи рынка. Здесь же нашли и карты. Хозяин лавки, сухонький старичок в тюрбане, сидя в небольшом кресле, с презрительной усмешкой поглядывал на снующих прохожих. Поскольку на вывеске красовался свиток, испещренный письменами, естественно, наша парочка тормознула возле лавки и теперь бесцеремонно разглядывала хозяина. Дуэль взглядов завершилась вничью.

— Вижу, у вас ко мне дело. Прошу следовать за мной, — и книготорговец прошел в открытую дверь.