После столь прочувственного совместного песнопения процессия вновь направилась в храм Сета. Но на обратном пути носилок в ней прибавилось. На передних лучшие люди: сепах, наместник в Нидосе, Сетиер, верховный жрец Себера, а так же главный инспектор и старшие писцы обоих домов тащили ларец с золотой пластиной.
На дворе храма Сета вновь зачитали волю Келл-номарха, которую подданные так же выслушали, уткнувшись физиономиями в песок. После чего жрецы направились в комнату главной святыни.
Народ терпеливо ждал конца церемонии, видеть которую ему не полагалось. Для удобства гостей в толпе шныряли храмовые слуги, предлагая бесплатно пиво или чистую воду.
Воспользовавшись халявой, многие зрители успели порядком нализаться еще до того, как обе сворки дверей храма распахнулись, и перед собравшимися предстал Сетиер. В ослепительно белой рубахе, со шкурой леопарда через плечо и золотой цепью, поддерживавшей массивный медальон, новый верховный жрец опирался на посох, воздев к нему горевшие торжеством глаза.
Толпа, подогретая ожиданием и пивом, радостно взревела, многие в экстазе попадали на колени. Хор уставших танцовщиц затянул очередной гимн, а важные персоны во главе с сепахом потянулись с поздравлениями. Каждый произносил несколько подобающих случаю фраз и направлялся к священному водоему.
Выслушав благие пожелания, Сетиер совершил жертвоприношение уже как полноправный верховный жрец и провел службу в храме, битком набитом жрецами, писцами и прочим начальством.
А в это время на храмовом дворе начались гуляния. Слуги угощали народ вареной говядиной, пивом, вином, свежими булочками, которые весь день пекли в богатых усадьбах. Выступали сказители, акробаты и борцы.
Мерисид тоже очень хотелось взглянуть на праздник. Но она даже не заикнулась об этом. Узнав от Карахафра, кто будет гостить в бывшем доме Небраа, бедная служанка едва не упала в обморок. Сам Судья людей с семьей! Вдвоем с Самхией они еще раз обошли все комнаты, сад, дворы и с замиранием сердца стали ждать важных гостей.
Но все оказалось гораздо проще. Усадьбу наводнили надменные слуги Раату и принялись распоряжаться как у себя дома. Потом заявились его детишки, тоже стали совать нос во все щели, заливаясь обидным смехом по малейшему поводу. Им казался смешным маленький водоем, чистенькая глинобитная уборная и даже площадка на крыше, с которой сын главного инспектора стал обстреливать слуг из игрушечного лука.
Поначалу это заставило Мерисид сильно нервничать, но Самхия пожала плечами и шепнула ей на ухо:
— Если они все тут делают, значит, с них и будут спрашивать.
Не ожидавшая такой мудрости от простой крестьянской девчонки бывшая танцовщица с удивлением посмотрела на подругу. Потихоньку припрятав свои нехитрые пожитки на птичнике, они уселись в уголке кухонного двора и стали натирать зерна на муку. Но спокойно отсидеться им не дали. То один, то другой человек главного инспектора посылал девушек с мелкими поручениями, распоряжаясь ими словно своими слугами.
Издерганная Мерисид совсем позабыла об Алексе. Только под вечер она вспомнила о чужаке, испугавшись, как бы он не заявился ночью в сад, где собирались расположиться на отдых слуги Судьи людей.
Но вместо него пришел Карахафр. Несмотря на новое платье в мелкую складку и обилие драгоценностей, вид помощник старшего писца имел далеко не праздничный. Лицо осунулось, под покрасневшими глазами залегли темные круги.
— Господина еще нет? — спросил он, отмахиваясь от весело кружащего по кухонному двору пуха.
— Спроси у них, господин, — зло усмехнулась Мерисид, вырывая пучок перьев из брюха очередного гуся.
Окинув взглядом суетящихся слуг, седак тяжело присел на корточки.
— Измажешь одежду, господин, — предупредила Самхия, сдувая пушинку, прилипшую в уголке рта.
Карахафр безнадежно махнул рукой. От него пахло вином, чесноком и усталостью.
— Посижу немного и пойду. Надо проследить, чтобы слуги храма Сета вернули бронзовые котлы Дому людей. А то потом концов не найдешь.
— Все-то ты в заботах, господин, — вздохнула старшая служанка.
— Я не могу ждать! — вдруг сказал помощник писца и вытащил из сумки перевязанный лентой свиток. — Это надо передать господину Раату.
— Что ты?! — отшатнулась Мерисид. — Разве я посмею?!
— Прикажи кому-нибудь из его слуг? — предложила Самхия.
— Я никого из них не знаю, — поморщился Карахафр. — Чего ты боишься?
Молодая женщина смутилась.
— Вернется господин от верховного жреца, — стал объяснять седак. — Подойдешь и скажешь, что это письмо от господина Джедефгорна из лагеря Абаз. Запомнила?
— Джедефгорн из Абаза, — повторила старшая служанка. — Это не тот старичок, кто жил здесь недавно?
— Да, — устало кивнул помощник старшего писца. — Сотник. Скажешь, что это срочно. Какой бы господин не явился с пира.
Мерисид удивленно кивнула и тут же показала свои грязные руки, тогда седак сам засунул свиток ей за пояс.
— Это очень важно, не потеряй! — строго сказал он, поднимаясь. — О Ануб, Сет и мать Исид, когда же это все закончится!
— Скорее бы, — вздохнули ему вслед служанки.
Пока повар нанизывал тушки гусей на вертела, им удалось улизнуть в сад.
— Где мы будем спать? — тихо спросила Самхия, глядя на разложенные под деревьями одеяла. — Может, пойдем в кладовую?
— В какую? — фыркнула старшая служанка. — Одна забита, а туда, где продукты лежат, нас сторож не пустит.
— Еще бы, — завистливо вздохнула подруга. — Вон сколько наносили разных вин, меда да муки. Нам бы на весь разлив хватило.
Она поежилась от вечерней прохлады.
— Куда же нам идти?
— На птичник! — предложила Мерисид. — Там хоть и воняет, зато никого нет, а вдвоем не замерзнем.
— Это ты хорошо придумала, — похвалила её Самхия и широко зевнула.
— Только нужно Судью дождаться, — озабоченно проговорила старшая служанка. — Не передадим письмо, нам Карахафр головы оторвет.
И девушки, прижавшись друг к другу словно два брошенных котенка, уселись на сложенное одеяло у двери в сад.
Самхия давно посапывала, ткнувшись носом ей в шею, а бывшая танцовщица стойко таращила глаза в темноту, борясь с подступающим сном.
За воротами послышался шум голосов, замелькали огоньки. Мерисид встала, отстранив спящую подругу. Та проснулась и испуганно захлопала ресницами.
— Пришли! — облегченно вздохнула старшая служанка.
Сторожа резво распахнули створки ворот, и маленький дворик сразу заполнился народом. Суетились носильщики, слуги с факелами, служанки с корзинами и коробочками. Мерисид бесстрашно устремилась в толпу, работая локтями, не обращая внимания на толчки и гневные окрики.
Пьяненький главный инспектор в белом, заляпанном едой, вином и пивом платье с помощью двух охранников тяжело поднимался с носилок.
Вдруг прямо перед ним появилась какая-то растрепанная девка и грохнулась на колени.
— Выслушай, господин! Это очень важно...
Раату поморщился. После пира ему совсем не хотелось напрягать ум и кого-то слушать.
— Пошла вон! Завтра приходи!
Кто-то из слуг ухватил нахалку за локти.
— Седак Карахафр велел передать срочно! — выкрикнула она, изо всех сил упираясь ногами.
Судья людей возвел очи горе.
— Карахафр! — крик угасал в темноте.
— Эй! — рявкнул Раату пьяным голосом. — Где ты там? Тащите её сюда!
Главный инспектор указал пальцем себе под ноги, показывая, куда конкретно поставить девушку, и чуть не упал.
— Что там случилось, дорогой? — капризно спросила супруга. В прошлом году у неё выпали два передник зуба, от чего женщина немного шепелявила, что доставляло всему семейству главного инспектора немало горьких и забавных минут.
— Дела! — развел руками Судья людей. — Иди спать. Как ни прекрасен праздник, от него тоже нужно отдыхать.
Жена удалилась, заботливо поддерживаемая под руки многочисленными служанками.
— И чего ты так орала? — поинтересовался Раату, с трудом сохраняя вертикальное положение.
— Господин Карахафр просил срочно передать вам это, — не поднимаясь с колен, девушка протянула свиток. — Вечером его принес гонец от господина Джедефгорна из лагеря Абаз...
— А почему седак сам меня не дождался? — сверкнул орлиным взором Судья людей. — Палок захотелось? Распустились тут без меня?!
Кто-то услужливо поднес факел.
Раату пробежал колонки иероглифов. Провел ладонью по лицу, чтобы хоть немного прогнать хмель. Еще раз прочитал и поднес к огню.
Старый друг сообщал, что корпус Моот неожиданно возвращается из похода. Причем колесницы идут своим ходом, а часть солдат собираются перевезти на кораблях. Это показалось сотнику довольно странным.
Что может означать такая стремительная переброска войск, находившихся под командованием принца Айхмоса в Дельту, где поддерживают его брата Бэсаата? Это случайность или новый расклад сил в борьбе различных дворцовых партий?
Взглянув на слуг, послушно ожидающих его распоряжений, главный инспектор вдруг подумал: "Только глупцы видят во власти блеск и богатство. Тут даже после пьянки не проспишься спокойно".
Не дожидаясь, пока писец окончательно придет в себя, Александр затерялся среди кривых улочек Абидоса. Со слов Мерисид он примерно знал, где проживает Аататам, и собирался отыскать его дом днем. Сейчас же нужно хотя бы пару часов поспать. Появляться на местах прежних ночевок нельзя, а до храма Баст далековато.
Задумавшись, он не услышал вовремя шума человеческих голосов, едва не выскочив навстречу группе людей, освещавших себе путь факелами. Прижавшись к стене, юноша мысленно обругал себя за столь вопиющую потерю бдительности и прислушался.
— Все из-за тебя! — скрипел старческий голос. — Под каждым кустом приседал! По твоим кучам весь путь от Озерков до Абидоса отыскать можно!
— Это колдовство, — тихо возражал молодой. — Какой-то бог не хотел пускать нас на это праздник.
Алекс затаил дыхание, мимо прошли несколько человек с корзинками на плечах. По виду крестьяне, но в юбках, а один даже в парике.
— Нечего было жрать ту гнилую дыню! — смешливым басом возразил кто-то. — Вот и пронесло тебя от жадности.
— Так и есть! — подхватил другой. — А ты "колдовство", "колдовство"! Тьфу!
Голоса удалялись. "Мужики пришли на праздник оттянуться, — хмыкнул юноша. — Так это же здорово! Теперь и я туда пойду!"
Обмотав вокруг посоха одеяло, он бодро зашагал вслед за келлуанами, благоразумно держась в отдалении. Когда будущих зрителей праздника остановил патруль мождеев, Александр спрятался за угол, выжидая, пока стражники растолкуют им, как добраться до храма Себера.
У ворот горел небольшой костер, рядом с которым зевал сторож. Крестьяне робко попросились переночевать.
— Мы на праздник пришли в храм Сета. Хотим с самого утра все увидеть.
Охранитель добра конкурирующего культового учреждения понимающе кивнул головой.
— Проходите, там циновки постелены у стены. Одеяла есть?
— Только одно, господин, — виновато пробормотал старик. — Все не уберемся...
— Там костер горит, спросишь у писца, — сторож указал пальцем куда-то за ворота.
— Спасибо, господин, — обрадовался келлуанин.
"Вот это сервис!" — усмехнулся юноша.
Чуть погодя он рискнул выйти из тени и, опираясь на посох, заковылял к воротам.
— Я на праздник, господин, — заискивающе проговорил Алекс.
Тот взглянул на тряпье и молча кивнул, потеряв к нему всякий интерес.
На дворе горел костерок, возле которого на складном стульчике сидел то ли писец, то ли помощник жреца. Возле него на земле стоял кувшин, и лежала стопа одеял. Один из тех, кто пришел раньше Александра, стоял и ковырялся в поясе. Вытащив что-то, мужчина передал это писцу и взял из стопки одеяло.
"Под залог отдают, — с еще большим уважением подумал парень. — Вот, что значит цивилизация!"
Он подошел к забору, вдоль которого лежали длинные циновки, отыскал свободное место. Отвязал одеяло и, завернувшись в него, задремал, не выпуская из рук посоха.
Как и следовало ожидать, зрители проснулись задолго до восхода солнца и торопливо покинули двор, направляясь к храму Сета. Александр знал, что жилище Аататама расположено где-то неподалеку от храма Себера, но сейчас, когда все устремились в противоположный конец города, идти туда значило привлечь к себе ненужное внимание. Придется подождать, как начнется праздник. Прихрамывая и опираясь на посох, юноша очень неторопливо шел увлекаемый толпой нарядно одетых горожан и гостей Абидоса. Его обгоняли, толкали, ругались, но Александр только сильнее щурил не завязанный глаз и преспокойно уплетал остатки булки.
Показалась огромная масса людей, запрудившая площадь перед воротами во двор храма Сета. Некоторые стремились пролезть вперед, другие подпрыгивали, чтобы лучше разглядеть происходящее. Маленькие дети с горящими от счастья глазами, возбужденно вереща, сидели на плечах отцов. Алекс не без гордости заметил, что очень многие женщины одеты в бюстгальтеры его модели, а другие посматривают на них с откровенной завистью. Буст становился предметом престижа.
Со стороны храма долетали обрывки песнопений. Юноша огляделся. Зрители продолжали подтягиваться. Пожалуй, стоит еще немного подождать.
Возбужденно загомонив, толпа подалась назад, заполняя улицу. Александр торопливо отступал, догадавшись из обрывков разговора, что из храмового двора вышла праздничная процессия и направилась в порт.
"Теперь пора", — решил он и, развернувшись, зашагал к храму Себера. Юноша недолго бродил по пустынным улицам, очень скоро отыскав маленькую усадьбу, на воротах которой красовался аляповато нарисованный лев с оскаленной пастью и копьем в спине. По описанию Мерисид выходило, что Аататам проживает именно здесь, но Алексу уж очень хотелось получить подтверждение. Поразмыслив, он без затей подошел и постучался в запертую калитку. Очень долго никто не подходил. Александр уже решил бросить эту затею, когда различил за воротами старческий кашель и шаркающие шаги. Резко распахнулось маленькое окошечко.
— Чего надо? — спросила заросшая седой, клочковатой щетиной смуглая, морщинистая физиономия.
— Господин Атамуер здесь живет? — поинтересовался юноша, прищурив глаз и облизывая губы кончиком языка.
— Кто? — белесые ресницы вползли на лоб.
— Господин Атамуер, — повторил Алекс. Он запомнил имя надзирателя над ткацкими мастерскими храма Сета из-за его нетрадиционной ориентации.
— Это дом храброго Аататама! — рявкнул возмущенный привратник. — Иди отсюда!
— Но где же дом господина Атамуера? — всхлипнул юноша.
— Ищи нору своего любовника за храмом Сета! — окошечко с треском захлопнулось.
"Что и требовалось доказать", — удовлетворенно подумал Александр, оглядываясь. Не доходя сорока метрах до усадьбы, начиналась улица, спускавшаяся к Лауму. Он не поленился спуститься к реке, обнаружив по дороге еще пару закрытых ворот, а в конце затопленную пристань и привязанные к вбитым в землю кольям лодки. "Транспорт тоже под руками", — усмехнулся юноша. Вот только куда везти этакого бугая? Что-то подсказывало, что с мождеем все может обойтись не так пристойно, как с писцом Джедефайхом. Возможно, придется иголки под ногти загонять или пальцы по одному резать.
