— Как насчет меня? Ты назвал меня своим Небом. Это важно?
— Очень, — он слегка повел вниз подбородком, но не посмотрел. — Это не просто название. Не просто группа людей. Не уверен, что остальные так же воспринимают эту связь, но я пойду на все, чтобы ее сохранить. Не важно, сколько раз мне еще придется убить или сколько ужасного сделать.
— Если так, то я спокойна, — сказала я.
Мукуро, наконец, повернулся, но резко, отрывисто. Глазами он будто пожирал меня, желая услышать то, что хочется. Привычной мягкой улыбки не было, губы были плотно сжаты.
— Если это настолько для тебя важно, то я могу быть уверена в тебе. Пламя тоже часть тебя, как и твое прошлое, а с ним я уже смирилась и приняла. Прошлое в прошлом, как и твое настоящее имя. Ты — Рокудо Мукуро. Му-куном и останешься. Му-кун своеобразный Туман, но это все-таки мой Туман. Я уверена, что Мукуро никогда мне не навредит.
Хотела бы я испытывать ту же уверенность, что звучала в моих словах, но мой мозг всеми своими ресурсами был против этого. Я понимала, что он хочет услышать именно это, и я решила рискнуть и дать это. Я просто предпочла поверить в него, в то, что он не обманет. Хоть он и Туман, хоть тот еще прохвост, но, мне кажется, он старается быть честным, и это относится не только к его стремлениям втереться в доверие. Он никогда, даже врагам не станет открыто врать, только изворачивает правду до неузнаваемости, вплоть до противоположного смысла. Но и так, если быть внимательным, можно разглядеть правду.
Я также понимала душой, что он испытывает, что ждет, чего желает. В какой-то степени, ему просто нужна семья. Кен и Чикуса дороги ему, он о них заботится, но о нем так никто не заботится. Никто не думал, как сделать так, чтобы избавить Мукуро от проблем, как защитить, как избежать крови. Он делал так, как умел, а что умел ребенок? Да еще и взявший на себя ответственность за двоих своих одногодок.
Так что да, я знаю, на что я подписываюсь. Знаю, какую опасность это несет, но сдавать назад не собираюсь. Это просто неправильно — повернуть назад, когда в тебя верят и на тебя надеются.
Момент получался какой-то слишком уж трогательный, даже сопливый, отчего я почувствовала себя неловко. В этой жизни подобных ситуаций было немного, но это чувство было знакомо. Кажется, даже если я оказывалась в центре чего-то подобного, я всегда терялась и не знала, что говорить или делать. И самое главное, я сама себя загнала в эту ситуацию.
Так что я тут же нашла куда отвлечься и сняла кроссовок с раненной ноги. Осколок стекла я вытащила сразу, а затем обработала мазью с примесью Солнца, поэтому я совсем не ожидала, что вся подошва пропитается кровью.
— Она не зажила, — констатировал очевидное Мукуро, наблюдавший за моими действиями. — Похоже, необходимо зашить.
В последнем предложении мне послышался укор в том, что я не позволила кому-то другому осмотреть рану. В итоге, терпела и ходила.
Надев обувь обратно, я свесилась вниз, пытаясь увидеть или, на худой конец, услышать Кею. Хибари куда-то пропал, поэтому я тут же примерилась и аккуратно спрыгнула, перенеся вес на руки.
— Куда ты? — спросил разноглазый, спустившийся следом.
— В больницу. Меня там подлатают быстрей и надежней, чем тут на скорую руку. Не сомневаюсь, что любой из вас может это сделать и отдаю дань вашим навыкам, удивляющих разнообразием, но, пожалуй, сделаю все проверенным способом.
— Не буду и предлагать, — усмехнулся Мукуро. — Ступня — сборище нервов. Рисковать нужно лишь в крайнем случае. Я предлагаю подвезти тебя до больницы.
— Опять угонишь мотоцикл Кеи? — скептически улыбнулась я. — У меня уже свой есть.
— Это совершенно не меняет дела, — теперь в разных глазах появились привычные черти. — Подожди у ворот.
Меньше чем через десять минут мы были в приемной городской больницы. Еще через полчаса я вышла из перевязочной и, стараясь не опираться на ногу, пошла по коридору на выход. Больница из-за позднего времени была пустынна, поэтому так вышло, что мое внимание привлекла тележка, которая полностью была накрыта белой простыней. Очертания похожи на человеческие, потому я сразу же догадалась, что двое мужчин везут тело в морг. Только стоило мне обратить внимание на санитаров, как я замерла и нахмурилась. Да, санитары часто обладают крепкой комплекцией, но они обычно не носят деловые костюмы под белыми халатами. Вдобавок их лица мне кажутся знакомыми. Возможно, они действительно люди Каваллоне, но ручаться не буду. Я же видела минимум полсотни.
Так, но Реборн же говорил, что Дино пошел на какую-то встречу?
Мужчины с тележкой скрылись в служебном лифте, а я, быстро прикинув, откуда они могли выйти, пошла вдоль коридора, прислушиваясь. Не знаю, что я конкретно хотела услышать. Может, голос Каваллоне, чтобы убедиться, что он действительно все еще в городе? Просто затем, чтобы знать, чем он занят. А то мало ли, скажет, что у него встреча, а сам пойдет к священнику и быстро организует помолвку.
Стоило мне только сделать пару шагов, как я ошеломленно замерла, почувствовав знакомую силу Дождя. Пламя Ямамото я могла сравнить с утренним моросящим дождиком, который мог стать сильнее и все-таки намочить землю, как следует, а мог затихнуть и оставить после себя сдавливающую горло духоту. Пламя Базиля, как это ни странно, похоже на поток воды, но не извилистую реку, а на бьющий прямо и с силой, как гейзер или рукотворный фонтан. Эту же силу, похожую на несущийся нависший где-то далеко в небе тайфун, я ни с чем не спутаю.
— А вот это уже интереснее, — пробормотала, рассматривая закрытую дверь.
Двери палаты резко распахнулись, и я увидела за плечом Каваллоне лишь закрытую ширму. Он тут же переступил порог, закрыл дверь за собой и заулыбался, с участием интересуясь, как меня сюда занесло. Быстро отвязавшись от Каваллоне, который на этот раз оказался менее прилипчив и легко попрощался, я осталась гадать, что бы это могло значить. А главное, что с этим знанием теперь делать.
На парковке у больницы я увидела Мукуро, сидевшего на низкой ограде. Присоединившись к нему, я продолжила молчать, размышляя о своем.
— Жаль твои волосы. Мне они нравятся, — неожиданно первым нарушил тишину Рокудо. — Почему ты так подстриглась?
— Это дело рук знакомого тебе кретина, — признала я и поморщилась. — Чертов Занзас. Я ему по роже заехала за несдержанность и вспыльчивость.
— Ку-фу-фу-фу, — засмеялся Мукуро.
— Ногой.
Смех стал менее сдержанным и более продолжительным. При этом разноглазый как-то так невзначай придвинулся ко мне плечом, что я не сразу и заметила.
Отсмеявшись, Мукуро продолжал улыбаться:
— Хочешь, я тоже отращу себе длинные волосы? Я давно хотел, но с ними очень неудобно при моем прошлом образе жизни.
— Как хочешь, — пожала я плечами. — Я все равно ему изощрённо отомщу за это. Только найду способ специально для него.
— О Занзасе... — сказал Мукуро, неожиданно посерьезневшим тоном. — Я кое-что почувствовал в Гола Моска... — на мой вопросительный взгляд, ради которого мне пришлось задрать голову, он пояснил: — Пламя. Я почувствовал сильное пламя Неба.
— То есть как? — не поняла я и нахмурилась. — Тот парень в противогазе представлен, как хранитель Облака. Он будет участвовать в завтрашнем поединке с Кеей.
— Внутри Гола Моски пламя Неба, — уверенно повторил иллюзионист. — Во время поединка я смог развернуться на полную и близко подобраться к Варии. Похоже, то, что называют Гола Моска — лишь вместилище. У Варии нет хранителя Облака, я слышал об этом. Этот парень появился не более пары лет назад, а засветился даже меньше года назад. По моим сведениям, присоединился к Варии совсем недавно. Занзас схитрил, вероятно, чтобы не проиграть битву хранителей колец Облака и заодно весь конфликт.
Я нахмурилась сильней, бросив попытки посмотреть в лицо Мукуро и смотрела перед собой.
— Кроме этого... — продолжил иллюзионист. — Мой небольшой секрет в том, что я могу ощущать эмоции людей и что-то похожее на мысли. Видимо, пламя Тумана дает мне эту проницательность. Все-таки именно пламя Тумана, которое сложнее всех остальных обнаружить, проникает в самое сознание. Его проникновение сложно обнаружить, но если это сделать, то легко избавиться от большой части иллюзий.
— Эмпатия? — уточнила я, все-таки подняв глаза в его серьезное лицо.
— Что-то вроде этого, — кивнул Мукуро. — Занзас ненавидит того, кто сидит в Гола Моска. Босс Варии не выглядит человеком, который испытывает светлые чувства, многих он презирает, но я слышал только об одном человеке, которого он ненавидит. Собственного отца, Девятого Вонголу.
Я даже дышать перестала. Медленно, очень медленно перевела взгляд, убедившись, что никаких смешинок в разных глазах не присутствует. Мозг тоже убеждал, что вариантов интерпретации сказанного, как шутки, нет. 'Как, почему, зачем?' и множество других вопросов — это все, что крутилось у меня в голове.
— Единственный возможный вариант объяснить это, — говорил Мукуро. — В том, что Занзас запер его внутри Гола Моска. Несколько лет назад Девятый очень четко выразил свою волю. Он не хотел, чтобы его сын стал следующим Десятым, вопреки мнению всех остальных семей, которые подчиняются или лояльны Вонголе. Дон Тимотео и Внешний советник Вонголы сошлись во взглядах, и Занзас не смог занять кресло босса.
Я тоже считала, что Занзас отлично вписывается в эту роль. Он обладает всеми необходимыми качествами и, главное, горячим желанием стать следующим боссом мафиозной семьи. Да, присутствуют несдержанность и горячность, но он это может перерасти. Но почему-то в мир, где правит жестокость, выпихнули Тсуну. То, что здесь дело нечисто, увидит даже слепой. Не зря, совсем не зря мне открылась натура 'дедушки' Тимотео с добрыми глазами. Не бывает таких дедушек в таких креслах. Не знаю, насколько Емитсу участвует в планах Девятого, но то, что Занзас специально дал ему очень прозрачный намек о Девятом и папаня спешно умотал в далекую Италию — показатель. Емитсу нет рядом, он не успеет никого остановить, не успеет вмешаться или что-либо сказать. Он даже потом, чуть что, не сможет вообще ничего сделать, если его босс присутствует. У Тимотео право голоса, мне кажется, все же повыше будет. А если папаня все-таки будет стоять на своем... ну, незаменимых людей нет, и ему об этом напомнят. Поэтому, согласен ли он с методами Девятого или нет, не ясно, да и в данном случае не важно.
А дон Тимотео будет строить жертву. О да. Ни в жизнь не поверю, что кого-то вроде старичка такой мальчишка с передозом тестостерона, как Занзас, смог запереть. Учитывая возраст что одного, что другого, Тимотео сына иначе не рассматривает.
Девятый его уже заморозил, доказав разницу между ними. Занзас просто физически не мог одолеть нашу 'жертву'. Эта безобидная антилопа отправила грозного парня в кому, и я не вижу причин, по которым дон Тимотео не может сделать этого еще раз. Моральные причины? Сын? Все это можно отбросить. Старик уже это однажды сделал.
Эти отношения между Тимотео и Занзасом действительно впечатляют. У них довольно жарко, как я посмотрю, только закончится все, скорей всего, плачевно, и мне это не нравится. Шанса, что все завершится в пользу Занзаса, нет. Но как... Как босс Варии сам этого не понимает?! Он ведь знает, кто сидит в Гола Моска!
— Все не так. Девятый Вонгола запер Занзаса на несколько лет. То есть у него хватило сил это сделать. Как ты думаешь, какова вероятность того, что Занзас смог его сейчас одолеть и запереть в ходячей клетке? Спустя всего четыре года.
— Ты хочешь сказать, четыре года, во время которых о боссе Варии ничего не было слышно, Занзас был заперт в тюрьме? — уточнил Мукуро и судя по лицу, он тоже обмозговывал этот вариант.
— Не в Вендикарре. Иначе информация просочилась бы, — добавила я. — Занзас был заперт в личной тюремной камере, но... предположу, что в том состоянии, в котором он был все это время, особых приспособлений или решеток не требовалось. Мне срочно нужно к Занзасу, — решила я, требовательно посмотрев на Мукуро.
— Да, мне хотелось бы послушать, — кивнул Рокудо без привычной улыбки. — К тому же, если Девятый здесь, то в Италии никого нет в кресле босса. Скрыть данный факт могли лишь его доверенные приближенные. Это определенно похоже на заговор. Как молчала и Вария о том, что их босс отсутствует, но кресло все еще числилось за ним.
Хм, мне поверили, хотя я не выдала, откуда я это знаю. Хотя понятно, что я могла успеть обмолвиться об этом с самим Занзасом. Хорошо, чем меньше людей знают о моем путешествии во времени, тем меньше шанс, что это будущее изменится. Если бы я тогда не прошла по подземельям, не нашла Занзаса, не вытащила его и не оставила своим должником, он бы и слушать меня не стал, не то что учить. Я бы так и не узнала этой истории и никак не смогла бы изменить ее. Есть еще одна причина не рассказывать подробностей никому. Это, кажется, довольно личная информация и, если босс Варии услышит, что я всем рассказываю, в каком положении он был, Занзас меня просто прибьет. Он точно будет в ярости. Да, я сама на его месте тоже разозлилась, и отношения с болтуном явно стали бы прохладнее.
— Ох, черт! — воскликнула я. — Я только что поняла, почему Занзас не доверяет своим хранителям. Девятый среди них. Если бы хранители начали вести себя странно или избегать говорить при Гола Моске, это было бы подозрительно. Старик хочет быть в курсе всех планов Занзаса, значит, не доверяет. А тот наверняка все еще пытается бодаться с отцом на его поле. Думаю, из-за Тсуны, ему кажется, что победа будет легкой, или, по крайней мере, что шансы у него есть. Ничему его жизнь не учит.
Подскочив, я тут же вспомнила о пронзившей болью ноге и замерла. Нахмурилась, вспомнив о Скуало. Потом о Луссурии. Затем о том, что Занзас отправил именно Гола Моска по следу сбежавшего Мармона. А значит, сейчас в отеле шпионов не должно быть. При этом, через час у нас назначена новая встреча. Еще один кусочек головоломки сложился. Занзас выбирал именно то время, когда Гола Моска не было в отеле. Вероятно, придумывал причины отослать его куда подальше или подстраивался под ситуацию, как сейчас.
— Мукуро, — обернулась я к иллюзионисту. — Мне снова нужна твоя помощь.
Через десять минут я стояла у больничной ширмы, окутанная иллюзией. Рокудо просто накинул на меня иллюзию формы Азазеля, пока я вместе с ним вырубала охранников в палате. Пламя Тумана ощутить было куда сложнее, чем все остальные, но с такого расстояния даже я, только-только взявшаяся за распознавание иллюзий, чувствовала его.
Впрочем, не об иллюзиях речь. Мукуро просто изменил мой облик и прибавил роста, чтобы люди Каваллоне меня не опознали. Я не захотела их убивать и иллюзионисту не позволила. В конце концов, они просто выполняли свою работу. Против нас двоих трое мужчин не смогли выстоять и благодаря моменту неожиданности, все закончилось быстро. А теперь перебинтованный Скуало, лежащий на кровати, остро смотрел на меня светло-серыми глазами и молчал. Может, не узнал?
