Отправиться в тайник храма Баст? Сейчас это не подходящее место. Вокруг на полях суетятся земледельцы. Могут услышать их задушевный разговор. Алекс взглянул на противоположный берег, изрезанный холмами. Судя по тому, что он знал, людей там почти нет. Не подходящее место для сельского хозяйства, да и старинным кладбищам с богатыми гробницами живые соседи ни к чему.
— Далековато грести придется, — пробормотал юноша себе под нос. Заметил в одной из лодок весла, и довольно хмыкнув, отправился назад к храму Сета.
Торжественная часть еще продолжалась, так что пробиться во двор он не сумел. Пришлось шататься неподалеку среди таких же неудачников. Забираться на ограду, как делали многие из его сверстников, Александр не стал. Происходящее внутри его нисколько не интересовало, да и приходилось поддерживать образ немного хромого. Чуть погодя из-за забора донесся многоголосый рев полный восторга и обожания, подхваченный толпой на площади. Очевидно, произошла какая-то кульминация инаугурации Сетиера. То ли новый верховный жрец прирезал какою-нибудь несчастную скотинку во славу своего змееголового бога, то ли исполнил танец, то ли появился в полном парадном облачении как папа Римский на балконе, Алекс не знал. Но только вскоре после этого толпа плавно всосалась во двор, прихватив с собой и его. А там уже началась настоящая гулянка с халявным пивом и закуской. Слуги раздавали всем желающим куски вареной говядины, баранины, гусятины и рыбу, наливали всем пива. Кружек не хватало, и празднующие в довольно резкой форме тянули посуду друг у друга. Сам выпил — дай другим! У одной из бочек дело едва не дошло до драки, но во время подоспевшие мождеи быстренько навели настоящий келлуанский порядок.
Александр не стал вертеться перед носом у стражей порядка. Работая локтями и посохом, он пробился к другой бочке, где попросил налить ему пива в бурдюк. У слуги, кстати, имелась для этого и кожаная воронка. Затарившись едой и питьем, юноша отошел в сторонку, собираясь примоститься у забора. Но заметив, что очень многие участники праздника оставляют на нем переработанное пиво, решил есть на ходу. "Так недолго и язву заработать", — подумал он, делая глоток, и тут же едва не выплюнул все обратно. Пиво оказалось отвратительным! Глубоко оскорбленный таким издевательством над благородным напитком, Алекс едва не вылил его на песок. Но удержался.
Шатаясь в праздничной толпе, он внезапно почувствовал на себе чей-то взгляд. Нарочно задев плечом встречного мужчину, юноша извинился, краем глаза заметив неподалеку пристально наблюдавшего за ним мождея. Стражник даже шею вытянул от усердия.
"Тревога! Алярм! Полундра! Шухер!" — взвыло в голове Александра, и он, пригнувшись, нырнул за семейную пару, что-то бурно обсуждавшую. Потом быстро протиснулся в тесный кружок, обступивший двух здоровых мужиков, с азартом валявших друг друга в пыли, и, не забывая опираться на посох, прихрамывая, поспешил к воротам.
Площадь перед ними тоже оказалась заполнена горожанами. Здесь бойко кипела торговля. Кому не досталось спонсорского угощения, могли здесь выпить пива и даже вина за "сущие копейки"! Имелась в продаже разнообразная закуска, а так же прочие удовольствия. Алекс вежливо отказался от услуг двух проституток бальзаковского возраста, ограничившись парой кусков хорошо прожаренной гусятины.
Пользуясь многолюдством, пытались делать свой маленький бизнес продавцы благовоний, косметики, украшений и париков. Юноша встретил хмурого мужчину, в корзине которого пищали маленькие симпатичные котята леопардового окраса. Уловив его заинтересованность, келлуанин принялся энергично пудрить мозги, утверждая, что это любимая масть богини Баст, и такая кошка, наверняка, принесет в дом счастья. Александр тяжело вздохнул. "Некуда мне счастье складывать. У меня и дома то никакого нету", — подумал он, перефразируя мультяшного кота, и вежливо отказавшись, прошел дальше.
Кое-кто уже напраздновался и дремал, притулившись к стенам домов, пуская слюни и распространяя вокруг устойчивый запах кислой блевотины.
"А вот это идея!" — обрадовался юноша, перепрыгивая через зловонную лужицу. Он еще немного поболтался по стихийному рынку и потихоньку направился к храму Себера.
Город гулял! То и дело попадались нетвердо державшиеся на ногах горожане в одиночку и парами. Кое-кто пытался петь то ли религиозные гимны, то ли скабрезные песенки. При этом вокруг царило полное равноправие. Пьяных женщин оказалось не на много меньше, чем мужчин. Представительницы прекрасного пола громко визгливо смеялись, несли похабщину или хвастались друг перед другом новыми безделушками. Наверняка, этот праздник войдет в анналы истории Абидоса. Но нигде Алекс не заметил ни одной драки или проявления агрессии.
Солнце, равнодушно наблюдавшее за триумфом Сетиера, стало клониться к закату. Тени удлинились. Стали попадаться парочки, затаившиеся в них от нескромных взглядов.
"Полный разврат, — покачал головой юноша. — Все как с ума посходили!"
Приближаясь к нужному дому, он все чаще останавливался, играя роль пьяного. Воровато оглянувшись, хлебнул из бурдюка и прополоскал рот пивом, а часть, вылив на ладонь, размазал по телу. Теперь от него перло кислятиной на километр.
— Друг! — радостно завопил вынырнувший из переулка келлуанин. — Давай выпьем?!
Он дружески помахивал кожаной флягой и радостно улыбался.
У Алекса загорелись глаза. Он давно мечтал о подобной посудине.
— Замечательный праздник! — заплетавшимся языком проговорил мужчина. — Сколько танцовщиц! Какие наряды?! А сколько еды и пива выставил Сетиер?!
Он сделал глоток и, протягивая флажку юноше, радостно завопил:
— Слава верховному жрецу Сета! Пусть великие боги пошлют ему счастливую жизнь и достойное место на Полях Блаженных после смерти! Пусть...
Тут он громко икнул. Александр, убиравший чужую фляжку в свою сумку, поспешно сунул ему в руки бурдюк.
Мужчина прилип к горловине, жадно засасывая противную кислятину.
— Уф! — он вытаращил ничего не понимающие глаза. — Ты кто?
— Друг, — Алекс хлопнул его по плечу, заставив приземлиться на задницу у самой стены.
— Я тебя не знаю! — возопил келлуанин, делая попытку подняться.
Александр резко ударил костяшками пальцев, и тот вновь погрузился в алкогольную нирвану.
"И не надо тебе меня знать, — подумал юноша, поправляя враз потяжелевшую сумку. — Дольше проживешь".
Он еще немного постоял рядом, изображая душевный разговор, потом, безнадежно махнув рукой, двинулся дальше, шарахаясь от одной стены до другой.
Неподалеку от нужных ворот Алекс тяжело опустился на землю и задремал, крепко обнимая обернутый одеялом посох.
Наступали сумерки, юноша сорвал с головы повязку, теперь уж точно никто не различит цвета его глаз. Положил на землю одеяло, лег, прижавшись к стене, и стал ждать. Несколько раз мимо проходили мужчины и женщины, не обращая на него никакого внимания. Аромат прокисшего пива не отпугнул только ребятишек. Трое малолетних правонарушителей пытались вытащить у него посох. Александр дернулся будто во сне, заехав пацаненку пяткой по тощему животу. Возмущенные хулиганы ретировались, напоследок обстреляв его кусками сухой глины.
До полного наступления темноты по улице прошло еще с пяток горожан, но ни один даже отдаленно не походил на бегемотообразного мождея. Когда утомленное солнце угасло, юноша освободил меч, спрятав его под одеяло, припас веревки и осмотрел посох.
Вновь потянулись часы ожидания. Как ни старался Алекс сосредоточиться на предстоящем захвате более сильного противника, но в голову сами собой пробирались непрошенные мысли:
"Может бросить все, и уйти одному? Вдруг её уже и в живых нет? Да и кто мне эта Айри? Так случайная встречная. Одну такую уже спасал, и что?"
Парень тяжело вздохнул, чуть поменяв положение тела.
"А разве плохо, что у Сайо теперь семья? Мать, дядя, брат, отчим. Или было бы лучше, окажись она на плахе?"
Александр засопел.
"Я не солнышко, всех не обогрею!"
"Разве одна девчонка — это все? Я помогу ей, она поможет мне добраться до Нидоса. Откопаем заначку. Первое время с голоду не умрем".
Со стены прямо на него спрыгнула кошка и, испугавшись, бросилась прочь. Юноша насторожился. Асиона частенько предупреждала его об опасности через своих священных животных. Глаза Алекса привыкли к темноте, и он хорошо видел пустынную улицу.
Вдруг из переулка, спускавшегося к реке, послышался шум. Алекс перехватил посох поудобнее. Из-за угла показалась стройная фигура молодого человека. Он торопливо пробежал мимо, даже не заметив его.
"Праздник, свидание, любовь", — усмехнулся Александр, глядя ему вслед.
Перевалило далеко за полночь, когда в конце улицы появился массивный черный силуэт. Судя по размерам и уверенной походке этот тот, кого он ждал с таким нетерпением.
Обнаженный клинок у стены, посох в руках, веревка рядом, кинжал за поясом.
Мождей тяжело переставлял ноги, что-то бормоча себе под нос. Стараясь производить как можно меньше шума, юноша привстал, опираясь на одно колено.
— Господин Аататам? — слабым голосом спросил он, когда стражник оказался напротив.
— Что? — вздрогнул мождей.
— Вы господин Аататам? — повторил Алекс.
— Ну да! — стражник развернулся и упер руки в бока. Он набрал в грудь воздуха, собираясь еще что-то сказать, но тут конец посоха ткнул его в пах, затопив сознание дикой болью.
Парень вскочил, нанес удар по лбу. Туша мождея без звука рухнула в пыль, скребя ногами. Не теряя ни секунды, Александр подскочил и ударил ребром ладони за ухо. Стражник обмяк. Подхватив веревку, юноша стал опутывать ей бесчувственное тело.
Руки за спину, петля на шею, то же самое и с ногами. Опыт, полученный при захвате писца, пришелся очень кстати. Хотя худосочный Джедефайх мало походил на зверообразного мождея. Теперь осталось расстелить одеяло, перекатить на него тяжеленную тушу и отволочь к реке.
— Ох, тяжелая это работа, по улице тащить бегемота, — пыхтел Алекс, ухватившись за угол одеяла и упираясь пятками в песок, перемешанный с мусором и кусочками глины. Только бы ткань выдержала! Как ни старался он двигаться бесшумно, этого, увы, не получилось. Кроме связанного мордоворота, весившего не меньше центнера, пришлось тащить оружие, сумку и посох.
Юноша уже видел реку, когда тишину нарушила какая-то собачонка. Визгливый, скандальный лай вырвался из-за соседней ограды и заметался по ночным улицам. По стайному инстинкту к нему охотно присоединились голоса в разных концах города.
Александр скрипнул зубами, подкатил тушу мождея к стене, сунул кинжал за пояс и подошел к двери, за которой истерически бесновался древнейший друг человека. Вылив на себя еще немного вонючего пива, парень прислонился к стене и стал ждать, когда эти горлодеры успокоятся. Но собака исправно отрабатывала свой хлеб.
Послышались шаркающие шаги, мелькнул тусклый свет.
— Заткнись, дура! — крикнул кто-то. Добросовестный страж обиженно замолк.
Открылось окошечко в двери.
— Кто тут? — спросил пожилой мужчина.
— Никого, — заплетающимся языком ответил Алекс. — Я один.
Келлуанин распахнул калитку. Юноша сидел, широко расставив ноги и задумчиво рассматривая почти пустой бурдюк.
— Пошел вон отсюда, пьяница! — рявкнул келлуанин.
— Никак, — Александр развел руками. — Не могу.
— Вот я тебя... — мужчина замахнулся палкой.
Александр тяжело встал на четвереньки и пополз прочь.
— И чтобы я тебя здесь больше не видел! — гремело ему вслед. — Пьяная морда.
"На себя бы поглядел, — обиженно подумал парень, поднимаясь и отряхивая колени. — Страшный, как моя жизнь".
Собачка хотела продолжить концерт, но келлуанин грозно прикрикнул:
— Молчи, убью!
Осознав меру человеческой раздражительности, псина умолкла, и Алекс вернулся к прерванному занятию. За время его отсутствия мождей пришел в себя и предпринял энергичные попытки к освобождению. Он мычал, дергался, но лишь сильнее затягивал петлю на горле. Опасаясь за сохранность пленника, юноша даже несколько ослабил её.
— Сдохнешь еще раньше времени, — пробормотал он себе под нос и, не обращая внимания на протесты, продолжил транспортировку.
Притащив бешено вращавшего вытаращенными глазами Ататама на берег, Александр устроил себе короткую передышку. Глотнул пива из ворованной фляжки и пожевал гусятины.
— Теперь можно и поплавать.
Но, прежде чем отправиться в путь, нужно погрузить в лодку связанного мождея. А это оказалось очень не просто. Пришлось пускать в дело и посох и весла.
— Здоровый, бугай, — тяжело прохрипел Алекс, отталкиваясь от берега.
Почувствовав себя на реке, пленник стал дергаться, раскачивая лодку.
— Утопнешь, дурак! — цыкнул на него парень, но стражник словно его не слышал. Пришлось угостить его рукояткой кинжала по лбу. На какое-то время это помогло.
Ширина Лаума у Абидоса составляла не менее полукилометра, тёк он неторопливо, тем не менее, лодку стало существенно сносить в сторону. Александр стал энергично работать веслом, чувствуя, что начинает уставать.
Он приблизился к противоположному берегу уже в предрассветных сумерках. Долго искал подходящее место, чтобы причалить, пока не наткнулся на маленький заливчик с пологими берегами. Привязав лодку к одинокому кустику, Алекс быстренько пробежался по окрестностям, спугнув тощего облезлого шакала. Убедившись в отсутствии людей, вернулся к лодке. Мождей очнулся и успел обгадиться. Но это обстоятельство нисколько не смутило юношу. Глядя в горящие яростью глаза Аататама, он чувствовал, что дерьма и крови будет еще много.
Потом Александр, надрываясь, волок тушу мождея вверх по склону холма. Вниз он скатился почти самостоятельно. Оставалось затащить его в заросли акации.
— Ну, ты и тяжелый, — проговорил юноша, присаживаясь рядом.
Стражник что-то промычал.
— Вот-вот, — кивнул Алекс. — Такую гору навоза и так далеко нести.
Он снял перекинутую через плечо сумку, порылся в поисках съестного. Нашел початый кусок гусятины, булку и яблоко. Перекусил.
"Пришибить эту мразь не жалко, убийце туда и дорога, — думал юноша. — Но вот добиться правды от него можно только пытками".
Александра передернуло. Он посмотрел на пленника. Тот в очередной раз напряг могучие мышцы, пытаясь разорвать веревки. Глядя на мощные бугры мускулов под смуглой кожей, юноша поежился.
"Силен, одним ударом в гости к Осирсу отправит, — Алекса передернуло. — Надо бы как-нибудь его ослабить?"
Через несколько секунд он уже знал, что делать, и покачал головой: "Ну и живорез был тот старичок, чья тушка мне досталась".
Настучав по брюху пленника посохом, юноша обследовал рощицу, пошумел, спугнув серо-коричневую змеюку, и перекатил мождея в нужное место.
Еще один удар по шее отключил стражника от связи с реальностью. Александр быстро освободил ему руки и привязал их к растущим по сторонам деревьям, после проделал то же с ногами, распяв Аататама на земле.
— Еще немного, — буркнул он очнувшемуся келлуанину, выкапывая ямку под правым запястьем.
