-Я вовсе не хотел тебя обижать. Но вся эта затея с курением. Ты же прекрасно знаешь, как я к этому отношусь. Мне больно смотреть, как ты гробишь своё здоровье.

-Смотри-ка ты, какой заботливый выискался! Я сыта по горло родительскими нотациями, а тут ещё и ты лезешь в чужой монастырь со своим уставом! Я сама как-нибудь распоряжусь своей жизнью, без твоих поучений. Дальше так продолжаться не может. Сегодня тебе не нравится, что я курю, завтра тебя будет возмущать то, во что я одеваюсь, а послезавтра тебе не понравится, как я говорю? Вместо того, чтобы выдавать подобные замечания, лучше бы подумал о причинах, побуждающих к этому! Ты ведь совсем не понимаешь, почему люди курят!

-"Потому, что слабаки, или дураки", -подумал Евгений, вспомнив слова Хо, и вслух ответил. -Не знаю. Но предполагаю. Видимо, они это делают, стремясь избавиться от душевной боли, переживаний, страха. Но это не выход. Ложное успокоение, вызванное притуплением сознания. Потом, боль и тоска вновь возобновятся. Нельзя погасить их сигаретным дымом. Лишь на несколько минут ты избавишься от их давления, но эти минуты тебя не спасут, поверь мне.

-Откуда тебе знать? Ты же не куришь!

-Потому и не курю, что знаю это.

-Да иди ты знаешь куда, со своими проповедями! Всё, Евгений, оставь меня в покое! Я сейчас слишком зла, чтобы разговаривать с тобой! Не ходи за мной. Оставайся, и хорошенько подумай над моими словами! Может быть что-нибудь да усвоишь, и поймёшь наконец, почему я на тебя разозлилась. Хотя, сомневаюсь, что поймёшь. Ты ведь слушаешь только себя. Счастливо оставаться!

Не дав ему опомниться, Ольга ускорила шаг. Быстро дойдя до маяка, она распахнула дверь, и вошла внутрь, громко захлопнув её за собой.

Стук закрывшейся двери сопровождался глухим громовым раскатом, прокатившимся по потемневшему, точно нахмурившемуся небу. Ледяной ветер, примчавшийся со стороны моря, пронзил Евгения до костей, заставив съёжиться. Само море почернело, и наморщилось штормовыми бурунами. Надвигался ураган.

Решив догнать Ольгу, Женя кинулся к двери, и, распахнув её, уткнулся в кирпичную кладку. Вход был замурован. Ольга не желала, чтобы он её преследовал. Тогда, опустившись на землю, он прислонился спиной к шершавой стене башни, и погрузился в тяжёлые раздумья.

Хо оказалось право. Ольгу действительно сильно взбесило замечание о сигаретах. Она словно ждала, когда Евгений даст ей повод наброситься на него, чтобы выплеснуть всю накопившуюся боль и озлобленность. Ей нужно было к чему-то придраться. Её нервы превратились в оголённые электрические провода. Неловкое касание, и... Жестокий разряд. Это не мудрено, после всего, что ей пришлось пережить. Но, тем не менее, несмотря на всю свою напряжённость и взвинченность, Ольга продолжает общаться со своими друзьями мягко и корректно. И лишь с ним, с Евгением, она ведёт себя так вызывающе. Почему? Что он сделал не так? Как ему быть, и что сделать, чтобы вернуть её расположение? Ведь он так старался, желая подарить ей чудо, доказать свою искренность и преданность. А она... Ушла.

Молнии расчертили небо двумя ослепительными зигзагами. Рваные клочья серых облаков срастались, скучивались, превращаясь в единую свинцовую тучу, нависшую над головой Евгения мрачным глухим потолком. Он бросил взгляд вдаль, и увидел, как возле самого горизонта завораживающе неторопливо танцует колоссальный угольно-чёрный гриб. Смерч над морем. Скоро он доберётся до берега, и тогда... Впрочем, лучше об этом не думать.

Новый порыв ветра, подняв с пляжа облако колючего песка, взвихрил его, придав дополнительное ускорение, и швырнул на поле. Евгений успел вовремя прикрыть глаза рукой, прежде чем песчаный вихрь обрушился на него, накрыв с головой. Сплёвывая песок, он поднялся, отворачиваясь от хлёстких ударов взбесившихся воздушных потоков.

Со стороны рощи доносился треск ломаемых деревьев. Буря валила их, вырывая из земли с корнями. Вдобавок ко всему, началось сильное землетрясение, пустившее по равнине сотни трещин. Откалываясь громадными кусками, земная порода оседала вниз, обрушиваясь с обрыва на пляж, вызывая сильные оползни. Мир рассыпался на куски, а Евгений продолжал стоять среди этого разрушительного буйства, не желая покидать фантазию, порождённую разумом любимого им человека.

Вокруг, безудержной каруселью кружились поломанные ветки, листья, мелкие камни, лепестки цветов, и беспомощные птицы, подхваченные могучим вихрем, перемешанные им в одну бесформенную массу летучего мусора.

А тем временем, с моря уверенно надвигался смерч. Его высота была столь велика, что вершина воронки упиралась в тучи, баламутя их, и раскручивая, точно пытаясь намотать на себя. Ползя над морской поверхностью, адский гриб взбивал её, разбрасывая в разные стороны тонны воды. Его неторопливость являлась лишь видимостью. На самом деле, скорость, с которой он приближался к берегу, была колоссальной. Теперь уже было видно, как он буравит воду, подобно титаническому миксеру, создавая глубокий водоворот, просверливающий морскую толщу до самого дна. Вырывает из глубины, и поднимает в воздух всё, что попадается на его пути: водоросли, рыб, дельфинов, крупные обломки кораллов.

Вот он добрался до того места, где они совсем недавно ныряли, и Евгений отчётливо различил протяжный металлический скрежет. Затягиваемое всесильным вихрем, из морской пучины поднималось нечто громадное, похожее на длинный обломок кораллового рифа. Разбрасывая во все стороны тяжёлые глыбы донных камней, смерч уверенно вращал эту неподъёмную тяжесть с необычайной быстротой, словно лопатку колоссального блендера. В конце концов, чудовищная сила подняла морскую громадину в воздух. Оказалось, что это был корпус того самого затонувшего корабля, к которому они совершали своё недавнее погружение. Крутясь пропеллером вокруг своей оси, корабельный остов поднимался всё выше и выше, увлекаемый неистовым чёрным потоком адской воронки.

Заворожённый Евгений стоял, глядя на это чудовищное представление, не обращая внимание на огромные валуны, пролетавшие рядом с ним так легко, словно почти ничего не весили. И лишь когда они грохотали, сталкиваясь друг с другом, или обрушиваясь на несчастную, истерзанную землю, становилось понятно, насколько они тяжелы.

Евгения не волновали ослепительные вспышки молний, оглушительные громовые раскаты, секущий лицо ракушечник, и брызги, обдающие его с ног до головы холодным душем. Ему было безразлично, что земля под ногами шевелилась и проседала, точно норовя вот-вот провалиться. Он смотрел на приближающуюся громаду корабля, кувыркаемую в небе страшным всепоглощающим смерчем, и думал.

Почему всё так? Почему этот мир рушится у него на глазах, а он стоит, и ничего не может с этим поделать? Мир остался без своей хозяйки. Она оставила его, и теперь он погибает, не в силах пережить её отсутствие... Но, так ли это?

Понимание случившегося приходило к нему постепенно, урывками, точно так же, как к горькому пьянице, страдающему похмельем, поутру возвращаются обрывистые воспоминания о вчерашнем дне. С глаз как будто сползала расплывчатая пелена, и он вдруг начал ясно осознавать истинную суть происходящего. Нет! Ольга вовсе не уничтожает свой мир. На самом деле, она сохранила его, желая впоследствии продолжить свою работу. Разрушительная буря охватила не её творение, а лишь остаточное воспоминание о нём, сохранившееся в сознании Евгения. Это он был вытеснен из её мира. И даже сам не заметил того, как это случилось, с головой погружённый в эмоции, вызванные столь неприятным расставанием. Буря — всего лишь ластик, стирающий картинку, нарисованную Ольгой в его памяти. Беспощадный смерч — неосознанная ассоциация, порождённая его собственным сознаниям.

Последний разговор с Олей всколыхнул в его мыслях волну тоски, вызванную постепенно рушащимися мечтами, надеждами, стремлениями. Хрустальный замок его любви, доселе казавшийся ему нерушимым и прочным как алмаз, медленно осыпался, превращаясь в груду битого стекла. Вот почему вокруг него сейчас бушевала беспощадная стихия, стирая из памяти остатки меркнущей Ольгиной фантазии. Она больше не хотела его видеть, поэтому изгнала из своего измерения. Она это сумела. Значит, он действительно сильно её разозлил.

Евгений чувствовал себя подавленным и виноватым. Вместе с этим, в нём всё сильнее разгоралось встречное чувство собственной правоты. А почему, собственно говоря, он виноват? Неужели он был неискренен в своих поступках? Неужели заслужил такое к себе отношение? Его кулаки сжались. Он не знал, что делать дальше, и как вернуть Ольгу. Поэтому он выплеснул всю свою горечь на того единственного, кто по его мнению был во всём виноват.

-Будь ты трижды проклято, Хо! Ненавижу тебя! Ненавижу!

Он упал на колени, в бессильной злобе ударив кулаками в землю.

-Ненавижу...

И вдруг его словно прожгло насквозь. Каким же он был невнимательным растяпой! Всё это время он старательно следил за присутствием Хо, но с момента, когда началась их перепалка с Ольгой, контроль был утерян. Евгений слишком сильно увлёкся выяснениями своих отношений с подругой. Настолько сильно, что позабыл о том, чего ни в коем случае нельзя было забывать. В очередной раз хитроумное Хо обвело его вокруг пальца. Как он мог такое допустить?

Напрасно он пытался уловить его близость, в надежде, что оно всё ещё где-то рядом. Тщетно. Его нигде не было. Оно ушло. И когда — неизвестно.

-Боже, какой я идиот! -протяжно застенал Евгений, глядя, как над его головой вращается громадный корпус облезлого корабля.

Воронка крутила ржавый остов, отрывая от него внушительные обломки, которые разлетались по сторонам, обрушиваясь на землю с грохочущим скрежетом.

Женя знал, куда отправится Хо. Нужно было спешить. Возможно, оно ещё не успело осуществить свой дьявольский план. Хоть это уже маловероятно. Слишком много времени он потерял, подарив сумеречнику непростительно большую фору. Но надежда в его сердце всё ещё теплилась.

Здоровенная корма корабля с разгона ударилась в башню маяка. Судно раскололось на три куска, один из которых был отброшен в море, второй продолжил свой полёт, устремляясь к обильно замусоренной вершине воронки, а третий полетел вниз, вместе с обломками башни.

Упав на спину, Евгений обхватил себя руками, и зажмурился. Маяк падал прямо на него. Массивные куски кирпичной кладки и бетона, вперемешку с проржавевшей сталью из остатков корабельного корпуса, летели вниз, грозя раздавить человека в лепёшку своим многотонным весом. Но лежащего это не беспокоило. Тьма пожирала мир вокруг него с невероятной быстротой. Почва под ним разверзлась ровной трещиной, в которую он и провалился.

Едва земля успела поглотить его, ровно в то место, на котором он лежал, воткнулся своей лопастью большущий корабельный винт, а спустя долю секунды, сверху обрушилась остальная громада обломков. Затем всё исчезло. Остаточная иллюзия Ольгиного мира прекратила своё существование.

ГЛАВА XXIV

СПАСТИ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ

На обесточенной палубе царила колючая темнота, совершенно непроглядная для обычного человеческого зрения, но вполне обозримая для глаз иных, более совершенных существ, чьи пути пересекались в этом заполненном тьмой коридоре.

Лиша целеустремлённо бежала по ковровой дорожке зелёной палубы. Она завернула за угол, обогнула забытый посреди дороги пылесос, и с максимальной скоростью, которую только позволяли развить её коротенькие лапки, устремилась вперёд, полная вдохновенной решимости. Глаза ящерки бесстрашно вглядывались в сумрак, чётко различая очертания пути, пролегающего перед ней.

Из противоположного конца тёмного коридора, навстречу ей, неслышно ступая, плавными шагами двигалось Хо. Его прищуренные глаза горели в темноте двумя ярко-зелёными чёрточками. Движения были пластичными и лёгкими, словно оно скользило по темноте.

Расстояние между ними сокращалось, пока, наконец, не достигло критической черты. Сумеречник и ящерица остановились одновременно. В какой-то момент могло показаться, что Хо наступило на Лишу, но это ощущение было обманчивым. Его нога опустилась, не задев её. Лиша, не шевелясь, сидела между двумя когтистыми пальцами сумеречника и, подняв голову, смотрела на него снизу-вверх. А Хо смотрело на неё. Его губы приоткрылись, обнажив пасть, светящуюся тусклой краснотой. Глаза расширились. В ответ на это, ящерка приподнялась на передних лапках, открыла рот, и зашипела. Угроза казалась более чем беспомощной, но, тем не менее, она подействовала. Огромный сумеречник слегка отступил, сделав шаг назад. В позе Хо чувствовалась заметная напряжённость, в то время как Лиша была абсолютно спокойной и невозмутимой.

-Какая удивительная встреча, -проклокотало Хо. -Питомица Евгения собственной персоной. Тебя, кажется, отвергли? Прими мои глубочайшие соболезнования.

-Оставь этот тон для своих кукол. Не забывай, с кем ты разговариваешь! -грозно пропищала ящерица.

-Ах, прошу прощения, будь же снисходительна ко мне. Не легко помнить об этом, когда ты прячешься под маской разумной рептилии.

-Значит, нужно прояснить твою память, зарвавшееся ничтожество!

Вслед за словами Лиши последовала ярчайшая вспышка, которая ослепила Хо, и отбросила его назад. С жалобным хрипом и клёкотом сумеречник грохнулся на пол, протирая глаза руками, но быстро приподнялся, опираясь одной рукой на стену, а другой, продолжая тереть зажмуренные веки.

Тем временем, сгусток ослепительного света продолжал расти и расширяться, освещая коридор и сгорбившееся на полу Хо, отчаянно пытавшееся восстановить своё зрение. Из яркого голубого свечения всё чётче проступала человеческая фигура, от которой в разные стороны, извивающимися лучами, расходились длинные сверкающие щупальца. Время от времени, между этими отростками вспыхивали электрические разряды, выбивая искры при соприкосновении с металлическими деталями коридора.

-Приветствую тебя, о великая Лиша Хранительница. Для меня несказанная честь встретить в своей скромной обители саму представительницу Высших, -Хо поднялось с пола, после чего совершило низкий поклон, освещаемое вспышками электрических разрядов.

-Только не говори, что мой визит оказался сюрпризом для тебя, -ответила Лиша певучим женским голосом.

-Разумеется, нет. Я давно знало, что это ты. Одно оставалось для меня неясным, зачем "небесная канцелярия" направила тебя сюда? Неужто у вас других забот мало?

-Меня не направляли. Это моё личное волеизъявление. Я здесь потому, что так пожелала.

-Хочешь, чтобы я в это поверило? В то, что ты идёшь на сознательное нарушение основных директив по собственному желанию? Не держи меня за идиота, Хранительница. Ты бы так не поступила.

-И не поступлю. Видишь ли, своими действиями я пока не нарушила предписаний ни одной директивы. Я нахожусь здесь на вполне законном основании. Выполняю свою работу. Защищаю подведомственный элемент, представляющий ряд технических интересов, и имеющий определённую ценность для стабилизации балансовой программы.