И Веном это что угодно — монстр, тварь, герой или злодей, не важно — но уж точно не невинная овечка, не груша для битья!
Каждая частичка плоти их общего тела взвинчена до предела. Каждая клетка работает на износ, отдавая столько энергии, сколько возможно и даже больше. Человеческие мышцы и симбиотические, кости, железы и органы, всё перемешалось, чтобы достичь максимальной эффективности. Ведь симбионт — это не только груда дополнительных мышц и когтей. Безжалостному улучшению подвергаются не только примитивно-физические характеристики, но и более сложные когнитивные функции. Зачем прогонять двигательные нервные импульсы через вентральный таламус? Симбионт позволяет обойти этот задерживающий реакцию орган и построить собственные мосты, соединяющие средний мозг с зонами движения; высокоскоростные экспрессы, обходящие переднюю часть поясной извилины. Сознательное движение со скоростью бессознательной реакции на «горячо».
Два монстра схлестнулись в схватке. На каждый удар Зелёной твари Черная отвечала — или по крайней мере пыталась — вдвойне.
Сторонний наблюдатель вряд ли смог бы разобрать что-то в том месиве, что представляли собой тела сражающихся симбионтов, не то что выделить победителя.
Челюсти того, что совсем недавно отзывалось на имя Норма щелкают перед самыми глазами Веном, многочисленные жгуты-змеи впиваются в её тело и тянут, тянут на себя, словно стая диких собак, пожирающая свою жертву живьём — каждая хочет свой кусочек. Но и сама Веном не беспомощная груша для битья. Её пасть тоже смыкается на чём-то влажном, тугом и маслянистом. Что-то щелкает под зубами сочно и ломко.
И так снова и снова…
Веном опытнее, а значит умнее, у него было больше времени, чтобы оптимизировать своего носителя и привыкнуть к нему, и при прочих равных опыт должен был позволить им доминировать над своим, практически новорожденным, потомком, но…
«Прочие» не были равными.
* * *
Руки Фелиции так и чесались воспользоваться возможностью — раз уж она всё равно проникла в ОзКорп — и пройтись по закромам мультимиллиардной мегакорпорации международного уровня. Её не слишком интересовали деньги как самоцель. Что может быть скучнее, чем перевести десяток миллионов со счетов ОзКорп на один из собственных? Это так банально, никакого вызова и авантюризма… какой в таком случае вообще смысл от всего этого? От её костюма, от амплуа Чёрной Кошки? Нет, это не её стиль. Гораздо интереснее выкрасть что-то исключительное, что-то, что нельзя заменить или восполнить простым вливанием денег.
Это не обязательно должны быть драгоценности — хотя такой вариант приятен вдвойне — порой это может быть какая-то уникальная вещь: артефакт, экспонат, оружие старой эпохи… именно к потере подобных вещей грязные на руку бесчестные богачки, возомнившие себя королевами мира, относятся болезненнее всего. Да, это очень важная часть — нечистоплотность жертв перед законом (хотя закон — не совсем точное определение, ведь она и сама не особо его чтит, скорее тут дело в справедливости) — вы ведь не забыли, что Черная Кошка — это благородная воровка, а не какая-нибудь прохвостка, думающая лишь о собственной наживе?
Так вот… хотя Норма Озборн несомненно относилась к когорте личностей, грабить которых совершенно незазорно, а скорее наоборот, очень даже благородно, выбрать подходящую цель для изъятия было бы не так-то просто. Да и, как правило, не на рабочем месте нужно подобное искать.
Так что Фелиция поборола свои благородные порывы и решила, что прежде всего нужно до конца разобраться в ситуации. Зачем подружке Женщины-Паук, этой жутковатой Веном, приспичило вдруг тайком пробираться на территорию ОзКорп? Почему она тут одна? И как это всё связано с Питером Паркером? Столько загадок! Ну как подобное может не вызвать возбуждения?
Едва ступив на двадцать второй уровень здания, Фелиция поняла, что лёгкая прогулка закончилась.
По коридору — как и ожидалось, исходя из данных энергосистем, хорошо освещённому — из дальнего от девушки конца разносились странные звуки.
Странные и жуткие. Это было что-то, чему она не смогла бы сходу подобрать точного описания. Ей никогда прежде не доводилось слышать ничего подобного.
Зловещее — от одного его звучания, что-то внутри сжималось от страха — рычание неведомого, но явно хищного и опасного существа. Человек, как бы высокомерен он не стал, возомнив себя венцом творения и властителем мира, в подсознании своём всё ещё несёт наследие маленькой африканской обезьянки. Своего предка — примата, который никогда не был альфа-хищником своей территории. Как раз наоборот. Из раза в раз предки людей оказывались наименее приспособлены, отчего и вынуждены были отчаянно эволюционировать, чтобы не сгинуть в пастях бесчисленных хищников, совершенно непритязательным куском мяса. И это наследие — страх перед большим хищником — всё ещё живёт в людях. Вот почему их так пробирает от рычания леопарда — ведь именно он является главнейшим врагом обезьян.
И хотя эволюционные предки Фелиции вряд ли имели дело с симбионтами, маленькая обезьянка в её голове сжалась от страха, безошибочно определив в рычании борющихся тварей опасных хищников.
— Что за… — кошка — не большая и пятнистая, а маленькая и чёрная — замерла в нерешительности, — чертовщина?
Дверь в нескольких десятках футов впереди вдруг слетела с креплений, вынесенная даже не ударом, а просто случайным касанием, в ходе битвы двух гигантов. Чёрного и Зеленоватого.
Фелиция вжалась в стену — не человек и не кошка — так, кусочек неприметной мебели. Воображение живо расписало ей картину того, как Веном и её противница врываются в коридор и там случайно замечают незваную гостью. А вот что будет дальше воображение показывать уже отказывалось.
Но ей повезло и в суматохе кровавой ярости монстры не только не заметили забывшую как дышать девушку, но даже были так добры свалить в другую сторону.
— Фу-у-у-х… — выпустила воздух из легких Фелиция.
На видео эта Веном не казалась НАСТОЛЬКО жуткой. Плюс слухи о том, что это существо встало на путь исправления — даже во время того инцидента в клубе Мёрдок Веном принимала участие именно как герой, спасая людей. Но сейчас Чёрная Кошка вдруг отчётливо осознала, что в случае прямого столкновения ей нечего будет противопоставить подобной мощи. Только несколько уловок, вроде тех, что помогли ей обвести вокруг пальца Паучиху, да небогатый запас шумовых гранат, что всегда наготове — на случай встречи с Мёрдок. И неизвестно насколько всё это окажется эффективно против Веном? Ведь даже в случае Паучихи… Фелиция понимала, что облапошить дурёху ей удавалось только потому, что та сама ей это позволяла. Непреднамеренно, конечно… просто она была слишком небрежна и халатна — не относилась к Чёрной Кошке как к врагу. Эти же твари… скажем так, создают куда более кровожадное впечатление.
Что же делать?
Очередной удар вдруг отбросил тушу чёрной твари прямо в её сторону. Веном пробила спиной ряд переборок, оголив нутро нескольких лабораторий слева, пересекла коридор, и повторила тоже самое с правой стороны. Какие-то футуристического вида установки, чаны с жидким металлом, помешиваемым блестящим механизированным… осьминогом — всё это проскользнуло мимо сознания Фелиции, не вызвав особого отклика.
«Дерьмо!»
Мысли заметались в голове у кошки стайкой паникующих мышек:
«Сейчас они сунутся сюда и заметят меня!»
Фелиция скользнула в ближайшую дверь слева — Зелёная ведь не пойдёт в эту сторону?
* * *
— Ничтожество! — ревёт опьянённая схваткой Гоблин, чувствуя своё превосходство. — Ты прошлый век! Я — будущее!
Она бросается следом за своей, уже очевидно, жертвой.
С каждым ударом, с каждым соприкосновением плоти, оборона Венома слабела, и теперь Гоблин уже полностью уверилась в своём превосходстве и оттого словно стала ещё сильнее.
Когтистая зелёная лапа прорывается сквозь скрещенные руки и спешно наращённую броню — отчаянная, но безуспешная попытка — чёрная плоть слабее зелёной, она может лишь жалобно расступаться под лезвиями вражеских когтей.
В чёрно-зелёной гамме появляется новый тон — красный цветок расцветает на груди проигравшей. Гоблин же торжествует, она добралась до слабого места врага. Там, где соединяются воедино плоть симбионта и тело человека, теперь хозяйничают её живые ножи. Десятки змей-жгутиков, наконец-то дождавшихся своего часа, тут же впиваются в жертву. Они пульсируют в экстазе, словно вознамерились высосать из Веном и её носительницы всю жизнь. Как будто Гоблин собралась целиком поглотить свою мать.
И хотя симбионт ещё не истратил все ресурсы и способен продолжать бой… тело носителя не выдержало нагрузки. А один без другого — никуда. Бобби безвольной куклой повисла на когтях у Гоблин. Угроза жизни организма хозяина полностью парализовала симбионта.
— Жалкое зрелище… — брезгливо сообщает Гоблин, — тебе стоило бы быть разборчивее, выбирая тушу. Мне за тебя стыдно, но… я помогу тебе сделать лучший вы…
* * *
Фелиция была неглупой девушкой. И даже если страх и снизил её IQ в некоторой степени, но не настолько, чтобы не сложить два и два. Увиденное и услышанное за время этого короткого боя, помогло Харди Младшей понять происходящее в общих чертах.
Два человека и две твари. Те, что проигрывают — из команды Паркера — геройствуют вместе с Паучихой и постоянно крутятся рядом с Питером, взять хотя бы недавнюю аварию, когда Веном примчалась на выручку парню одновременно с Железной Леди. А вот вторая — очевидно, злодей. Видимо, чёрная хотела совершить очередной подвиг, да не рассчитала сил, идиотка.
И хотя Фелиция не очень любезно отзывалась о паучьей супергёрл и её хобби и всей этой шайке в целом, но, если отбросить в сторону предвзятость и личные предубеждения… они, судя по всему, вполне достойные люди… возможно, более, чем она сама.
Теперь она могла видеть, что под личиной Веном скрывается обычная девушка, совсем молоденькая — практически её ровесница. Остриженные, по-мальчишески, изначально светлые, но сейчас запятнанные в крови, пряди падают на шею и уши. Голубые глаза, мягкое лицо, которому беззаботная улыбка подошла бы куда лучше серьёзной мины. Человек с таким лицом быстро становится своим в любой компании. Самая обычная девушка, она могла бы стать её подругой…
И сейчас она — эта самозваная героиня — умрёт, будет безжалостно убита за попытку сделать что-то хорошее.
Это было настолько же очевидно, как и то, что она Фелиция Харди, потомственная воровка и аристократка — не жестокосердечная тварь, что может спокойно стоять в стороне, когда такое творится у неё на глазах.
С досадой на саму себя — и облегчением, где-то в глубине — Фелиция достала одну из трёх звуковых гранат, что почему-то показались ей лучшим вариантом для отвлечения внимания твари.
«Дура, — окрестила она сама себя, бросая гостинец под зад зелёной, — ну чего тебе стоило просто отвернуться? Разве это так сложно?»
Но корить себя было уже поздно, ведь руки уже сделали непоправимое. Ей оставалось только зажать уши и надеяться, что чутьё привело её сюда не зря, и удача не отвернётся в столь критический момент… и что звуковая волна в замкнутом пространстве не лишит слуха её саму.
Синдром чужой руки, часть первая
Эффект гранаты превзошёл все, даже самые смелые, ожидания. Настолько, что Фелиция даже растерялась в первую секунду. Изначально она просто хотела отвлечь внимание зеленомордой твари на себя, выиграть немного времени для самозваной героини, но теперь…
«Похоже удача всё ещё со мной!» — слегка оглушенная, но, если не считать звона в ушах, практически не пострадавшая Фелиция, скрылась за стеллажом с каким-то оборудованием, наблюдая за последствиями своей скрытной атаки.
В первые секунды после разрыва гранаты обе твари, и чёрная, и зелёная, буквально впали в буйство. Акустическая волна ударила по ним не хуже настоящего взрыва, едва ли, не срывая нечеловеческую плоть с тел носителей. Чужеродное мясо словно отслаивалось от тел носителей. Выглядел этот процесс крайне жутко, впрочем, как и всё остальное, что касалось этих существ.
Больше всех, конечно же, досталось Норме и её новому напарнику. Они были в самом эпицентре атаки, и, едва ли не новорождённый, симбионт оказался совершенно не готов к подобному испытанию.
И в то время как Веном довольно быстро справился с моментом собственной слабости и уже через пару секунд снова сосредоточился на спасении жизни своей раненой напарницы, Гоблин всё продолжала корчиться в агонии, метаясь по комнате.
Сжав вторую «хлопушку» между пальцами, Фелиция отсчитала в уме три секунды — чтобы в случае чего у твари не было возможности отбросить гостинец до взрыва — и кинула вторую гранату прямо в силуэт врага.
В последний момент существо заметило опасность и попыталось отпрыгнуть в сторону, но было уже поздно. Уж слишком точным, или удачным оказался бросок.
Воздух вздрогнул и ещё одна акустическая волна прокатилась по лаборатории.
До этого момента вопли зелёной твари доносились до Фелиции откуда-то издалека, словно они находились под водой. После второго взрыва звуки отрезало напрочь, словно кто-то переключил тумблер громкости в режим «без звука». Ткань перчаток потеплела от крови, что потекла из ушей девушки. К звону в ушах, добавились сильнейшая головная боль и головокружение. Рот связало знакомым железным привкусом.
Выплюнув вязкую от крови слюну, Фелиция вытерла лицо тыльной стороной перчатки.
Для себя она решила, что впредь всегда будет носить с собой средство защиты от «хлопушек». Дело ли, получать урон от собственного оружия? Оставалось надеяться, что врагу досталось сильнее.
Она осторожно высунула голову из своего укрытия, быстро оценивая обстановку.
Зелёная тварь валялась на полу у дальней стены. Человеческое тело лежало на животе, не подавая признаков жизни, но зеленое месиво продолжало вяло шевелиться.
«Норма Озборн? — удивилась Харди, узнав одну из деловых партнёров матери. — Нет, что важнее: оно в отключке, нужно действовать!»
Отбросив сомнения, Кошка рванула к незнакомой ей девушке, что так и лежала без движения с того момента, как когти Гоблин покинули её тело. Только копошение чёрной слизи в открытой ране на груди, да отсутствие кровотечения говорили о том, что она ещё не умерла. Крякнув от надсады — хорошо, что её никто не слышал — Фелиция закинула тушу себе на спину и потащила к выходу из лаборатории.
