21 марта 1568 года, стоя в храме перед началом богослужения, митрополит Филипп отказался благословить царя. Затем в присутствии опричников и простого люда глава церкви стал обличать Ивана Грозного: "...У татар и язычников есть закон и правда, а у нас их нет. Мы, государь, Богу приносим бескровную жертву, а за алтарем льется невинная кровь христиан. Хотя и образом Божиим почтен ты, однако ж, смертный человек, и Господь взыщет все от руки твоей". Такого царь простить не мог.
Глава 244 "Щедрость души"
На выходе из храма патриарху пришлось ненадолго оставить президента, чтобы благословить ожидающих его на улице верующих. А Крымов вдруг заметил в сторонке на парапете очень бедно одетую старушку. Обычная бабулька каких на Руси миллионы. Её старая, заношенная одежда, согбенный под тяжестью прожитых лет вид, то как она ест свой жалкий хлебушек, вызвали у расчувствовавшегося политика желание немедленно проявить щедрость. Наградить по-царски. Уж очень нищенка была похожа на ту седую прихожанку, что много лет назад назвала его в церкви молодым царевичем.
Но так как крупной суммы в кармане не оказалось (носить при себе деньги хозяину половины мира давно было ни к чему) президент подозвал попавшегося на глаза начальника генштаба Василия Ивановича Хряпова. Генерал опешил, услышав приказ снять с пальца массивный золотой перстень и отдать нищенке.
— Может я лучше её в трапезную провожу, чтобы накормили, — предложил Хряпов, которому страшно не хотелось расставаться со стильной цацкой.
— Это само собой, а перстенёк всё же отдай.
— На нём ваши инициалы, Николай Николаевич, — Хряпов не без труда скрутил печатку с пухлого пальца и, преданно заглядывая в глаза, продемонстрировал "бывшему корсиканцу" монограмму из двух букв N. — Он полтора миллиона стоит.
— Не жадничай, Василь-ваныч! Ты от контракта с Индией на поставку наших истребителей СУ-57 свои 100 миллионов всё равно отщипнёшь, я тебя знаю, — беззлобно заверил император и даже по-отечески пальцем погрозил.
— Ну зачем он ей? Что она носить его станет, что ли? — расстроенно покосился на старую каргу лощёный маршал, одетый как с иголочки, и так тесно увешанный орденами, что на его широкой, мясистой груди уже почти не осталось свободного места.
— Не твоя проблема! — отрезал Крымов. И добавил в сердцах: — Надо думать не только о собственной мошне, но и — о народе!
Николай Николаевич также решил пожаловать старушке икону в драгоценном окладе со своей подписью, так он обычно одаривал артистов, выдающихся спортсменов, учёных, но вдруг захотелось сделать широкий жест в отношении случайного "маленького человека".
*
Из воспоминаний В.В Путина о начале своего президентства: "Уже конец рабочего дня, где-то уже к ночи. Темно. Это было, по-моему, осень. Слякоть, грязь. И куда-то я перебирался, шёл там по этой слякоти к машине. Вдруг появилась женщина, преклонного возраста. Что-то невнятно сказала и вдруг упала на колени. Отдала мне записку. Я сказал, что обязательно посмотрю. Забрал, отдал помощникам и ее потеряли. Никогда этого не забуду. Мне и сейчас стыдно" — Сказал В. Путин, в этот момент у него накатывались слезы!
Глава 245 "Стальной генсек"
Вернулся патриарх и Николай Николаевич предложил ему вместе подойти к ожидающим их в специальном "загоне" телерепортёрам. Хотя бы на 15 минут.
Патриарх стал говорить журналистам о необходимости в этот суровый час истории сплотиться всем миром, чтобы противостоять угрозе массового обнищания, страшной эпидемии, посланной на весь мир и Россию в качестве испытания. Встать "стеной щитов" перед надвигающимся экономическим кризисом. О том, что самым богатым нужно проявить милосердие к самым бедным.
После патриарха слово взял президент. Наполеон и добрый царевич тут уже не очень подходили, требовался стальной диктатор. Надо только войти в образ... Крымов привычно заговорил, что Бог не оставит Россию. Он также "погрозил пальчиком" жадным бизнесменам, что негоже взвинчивать цены на продукты первой необходимости в условиях больших проблем в экономике и наживаться на общей беде.
— Куда смотрят министры в ситуации, когда доходы населения падают, безработица растет, и цены на продукты тоже? — сурово поинтересовался президент, глядя прямо на камеру Общественного российского телевидения. — Люди себя ограничивают в самом необходимом, потому что у них денег нет на базовые продукты питания. Куда, куда вы смотрите-то? Вот это вопрос! Это же не шуточки. В условиях, когда безработица растет, доходы сокращаются, базовые продукты дорожают — а мне кое-кто пытается сказки рассказывать... Про то, что у них в правительстве собрания проводятся...Не собрания надо проводить, а подключать соответствующие структуры... Но послушайте, мы же с вами знаем, что нужно делать в этих случаях, — снова обратился к виртуальным министрам правительства "Главный начальник по стране". — Все инструменты сдерживания роста цен вам известны, нужно только своевременно реагировать на все, что происходит. В ближайшие дни я жду от вас не просто предложений на заданную тему, а конкретных мер и сроков, в рамках которых эти меры должны быть приняты. И, самое главное, должен быть достигнут результат. Только смотрите, как бы у нас не получилось, как в Советском Союзе было. Помните, как тогда говорили? Говорили так: "В Советском Союзе есть всё, только не всем хватает". Но тогда не хватало, потому что дефицит был. А сейчас может не хватать лишь потому что у людей денег недостаточно для приобретения определённых продуктов по тем ценам, которые мы наблюдаем на рынке...
Глава 246 "Лапша на уши"
Конечно Крымов не был таким профаном в экономике, чтобы всерьёз требовать от бизнесменов жёстко регулировать ценовую политику с оглядкой на государство. С таким же успехом можно было приказывать Природе (или Господу Богу — не в храме будет сказано) соблюдать дисциплину по солнечному свету, осадкам и температурному режиму... Но большая часть электората, важную долю которого составляли не слишком разбирающиеся в экономике люди (особенно это относилось к пенсионерам), всегда приходила в восторг, когда на публике он "надевал на себя френч Товарища Сталина". Такому доброму и одновременно жёсткому к врагам народа правителю не будут кричать в лицо "убирайся!", как кричат рабочие Минсбурга Григорию Лукавому в соседней Совковии.
Впрочем, пиар-пиаром, а в условиях рынка что-то пытаться регулировать было трудно. Да и рискованно, ибо при отсутствии нормального ценообразования, свободной конкуренции, мог замаячить жуткий призрак того самого упомянутого им дефицита, возникнуть "чёрный рынок"... Правда, один верный способ помочь простым людям всё же был, — это заставить приятелей-олигархов хотя бы на время умерить аппетиты и снизить внутренние цены на добываемые из недр страны углеводороды. Только на это он никогда не пойдёт, чтобы не поссориться с своими. Не случайно под конец своего сурового окрика министрам президент сделал оговорку про Советский союз с тем посылом, что умные его критику поймут правильно и особо на станут торопиться жать на запретительные кнопки и рычаги.
Тем не менее, грозный намёк прозвучал и мгновенно был ретранслирован теле-радиостанциями и информационными агентствами, растиражирован сотнями газет, подхвачен армией лакействующих госпропагандистов. Получался отличный пиар. Что собственно и требовалось. Семнадцать лет назад во время очередного кризиса Крымов уже отлично использовал похожую ситуацию для быстрого набора имиджевых очков. Тогда в 2003 году он совершил очень эффектный рейд по московским магазинам. Сопровождаемый толпой чиновников и журналистов ворвался в заранее намеченный для показательной порки "Перекресток". Прошёлся по торговому залу, грозно поглядывая по сторонам, сурово глянул на витрину со свининой и рыкнул, как отрезал: "Свинина дорогая". После этого на один-два месяца сетевая компания "Перекресток" снизила цену на свинину. Даже появились специальные надписи на ценниках: "Свинина по рекомендации Крымова". Народ его тогда на какое-то время шибко снова зауважал... Вот и сейчас появилась возможность несколько поднять упавшие рейтинги, за счёт проверенного пиар-приёма.
Однако мерзкий возглас испортил всю обедню.
— Владыка! Владыка! — вдруг заорал кто-то истеричным голосом из толпы журналистов. Крымов аж вздрогнул. Вначале он решил, что какой-то парень обращается к нему, но по направлению его взгляда понял, что нет, крикуну нужен стоящий рядом патриарх. Но так как верховный священник не спешил замечать подозрительного субъекта, хитрый хмырь обратился к нему иначе, по-прежнему игнорируя главного тут царя:
— Отче! Внемлите моим словам, молю, отче!
"Вероятно мне он не доверяет: решил, что этот ряженный выше президента, — недобро подумал Крымов. — А может он думает, что главный церковник состоит при мне кем-то навроде Ришельё при Людовике ⅩIII? Или лордом-канцлером кардиналом Уолси при английском короле Карле I — как в те времена, когда церковь действительно была вровень с государством, а её иерархи — архиепископы и кардиналы — стояли подле трона в качестве ближайших советников монарха, а то и тайных правителей. Только глупец сильно заблуждается на этот счёт...".
— Отче! Почему церковь молчит, отче? У нас тысячи людей каждый день погибают от кавид-19, только потому, что врачи оставляют несчастных без помощи, — кликушествовал парень с растрёпанной шевелюрой и нервной рожей, настойчиво добиваясь внимания. Выглядел он перевозбуждённым и неадекватным. Непонятно как он смог прошмыгнуть мимо охраны и затесаться в группу журналистов. Впрочем, на шее у него болтался предмет, напоминающий пластиковый пропуск в зону для прессы. Вероятно, всё же недосмотрели организаторы.
Остальная репортёрская братия смолкла и посреди наступившей тишины будто глаз вопиющего в пустыне продолжал звучать голос свихнувшегося одиночки:
— Медики оставляют смертельно больных умирать дома или в больничных коридорах, — говорят у них свободных коек не хватает в реанимациях, специального оборудования, лекарств... — крикуна просто переполняло возмущение. — А государство продолжает тратить триллионы на своих пропагандистов и силовиков. Почему церковь молчит, отче?!
Но патриарх снова промолчал. Лишь грустно улыбнулся, осенил крикуна крестным знамением и отвернулся; президент и церквоначальник не спеша двинулись к ожидающим их машинам.
Но вслед им всё равно неслось:
— Элита жиреет, народ нищает, а церковь молчит! Разве Бог не велит вам говорить правду в лицо сильным мира сего, Отче? Митрополит Филипп Грозному не боялся, а вы — Крымову про его зажравшихся друзей и воров из "Нашей России" — боитесь? Скажите ему! Прямо в глаза — всё как есть! Вспомните о долге перед русскими людьми и скажите ему всё прямо сейчас! Что большинство из нынешней элиты — предатели. Они не думают о своём народе, а думают лишь о своих банковских счетах. Их дети не живут в России, и они не собираются жить. Они здесь лишь зарабатывают, а все деньги тратят за границей. Население страны всего за пару месяцев сократилось на полтора миллиона, двести тысяч уже умерло от кавида, зато счета ближайших приятелей человека рядом с вами распухли на миллиарды долларов! Спросите его как так может быть? Пусть ответит Пилат. Разве Иисус не велит сильным и богатым сострадать нищим и голо...
Но они с патриархом так ни разу и не обернулись, а крикуну за их спинами вскоре наконец заткнули рот. Хотя и поздновато охрана среагировала, могли бы и пораньше... Впрочем, Крымов мог бы потерять минутку, чтобы в качестве живого бога ответить неразумному крикуну: "Ну и дурак был твой Филипп, что перечил царю. Не лез бы на рожон, был бы цел и много чего полезного сделал. Удавалось же твоему Филиппу долгое время смягчать буйный, крутой нрав последнего Рюриковича...".
"А, впрочем, может этот парень и не так уж безнадёжно глуп, — вдруг дошло да Крымова, — хватило же этому крикуну ума понять, что царь гораздо более сакральная фигура по сравнению с "первожрецом". А потому, не то что обращаться напрямую к "фараону" простому смертному — уже богохульство, но даже глаза поднять на него, как на земное воплощение божественного солнца, — страшный грех! Понимали же это тысячелетиями на Востоке — в Египте и Китае".
А Патриарх вдруг отчего-то изменился в лице, его изумлённый взгляд был направлен на "Мерседес" президента. Николай Николаевич и сам был ошарашен странной переменой цифр на автомобильном номере своей машины. Вместо 001 он стал 666. Дело рук какого-то злого шутника. Политик стал искать вокруг кто бы это мог сделать. Опять охрана прозевала! Пора, пора менять людей. И вдруг заметил, что на спине одного из гвардейцев почётного караула явно женской губной помадой было намалёвано: "Рваный гондон, — кто ругает Вавилон!".
*
В середине I тысячелетия до н.э. Вавилон мог претендовать на титул столицы мира. В огромном мегаполисе в Месопотамии располагалась столица одного из самых могущественных царей Древности Навуходоносора II. При нём Вавилон достиг пика своего могущества. Власть царя распространялась на огромную территорию, приносящую большие богатства. Кульминацией правления царя стали захват Иерусалима и известное по Библии пленение еврейского народа. Казалось удача всегда будет сопутствовать хозяину огромной империи.
Вся полнота власти находилась в руках царя. Он сам решал какие законы вводить и кому объявлять войну. Могущество Вавилона базировалось на огромном чиновничьем аппарате. На местах указы правителя воплощали в жизнь тысячи чиновником: от региональных наместников-губернаторов из числа крупных военных до сборщиков налогов и писцов. Властью и привилегиями обладали только они — представители знати. Положение простых граждан было немногим лучше рабов. Тем более что за любую провинность свободный простолюдин сам мог быть легко обращён в невольника. Правда во времена Навуходоносора появился один из первых в мировой истории свод законов — знаменитый кодекс Хаммурапи. Он строго регламентировал все стороны жизни людей по принципу "око за око". Вот только представитель элиты легко мог избежать наказания даже за тяжкое преступление.
К верхушке общества также относились служители культа. Главным богом считался Мардук.
Вероятно, тогда же сложился культ Великого Молоха. Суть его такова: есть Государство, которое олицетворяет царь и Великий Молох. Цель и священная обязанность всех и каждого гражданина подкармливать Великого молоха, чтобы он становился более могучим, величественным и грозным — на страх соседям. Кормить государственное животное следовало, принося ему в жертву собственное ничтожное благополучие. А когда это требовалось (в периоды особенного напряжения), то и себя, и своих детей.
При этом существовала каста жрецов и государственных чиновников, чьи обязанности считались столь важными для государства, что они были освобождены от кормления Молоха. Более того, эти избранные сами сытно кормились от культа государственного божества.
Одной из важнейших обязанностей жрецов было вовремя изобличать и помогать отлавливать появляющихся время от времени опасных еретиков, которые несли несусветную крамолу, смущая умы простых вавилонян разговорами о том, что якобы не люди существуют для кормления Молоха, а наоборот — государство обязано заботится о своих гражданах. Таких зловредных смутьянов немедленно бросали в огнедышащую пасть... Кстати, с веками культ Молоха перебрался в Византию, а оттуда попал в Московию.
