Дороги после ливней медленно подсыхали. Лесные низины ещё топкие, местами покрыты водой. Западнее Мясного Бора почва подсохла, но перед гатью центральной просеки всё ещё болото. Гать заминирована и пристреляна. Но что делать? Воевать — не на печи сидеть! Впереди двигался взвод разведки из трёх лёгких Т-60. В 100-150 метрах за ними штурмовые группы 'харьковчан'.
Над 'пробкой' фашистов на 'дороге жизни', не имеющих зениток крупного калибра, активно действовала авиация Волховского направления, сбрасывая бомбы и обстреливая позиции из бортового оружия. Вела огонь советская артиллерия. Поскольку войска оккупантов располагались скученно вдоль просек на протяжении 1,5 километров, попадания шли густо. Подлецы несли потери, особенно от огня артиллерии и миномётов, поскольку не имели никаких противоосколочных укрытий. Особенно велики потери в 'Долине смерти' оказались у III батальона 24-го полка, II батальона 76-го полка и 540-го штрафного батальона. Численность каждого из этих батальонов к этому времени сократилась примерно до роты.
До леса атакующие продвинулись без боя — фашисты отошли вглубь чащи. Танки двинулись дальше единственно возможным способом — колонной по гати. В глубине леса их встретил сильнейший артиллерийский, миномётный, пулемётный огонь. Стреляли вкопанные танки. Артиллерия оккупантов со стороны 'Волховского рукава' вела непрерывный заградительный огонь по площадям. Передовой Т-60 взвода разведки подорвался на мине. Два других Т-60 в ходе интенсивной перестрелки получили по несколько попаданий из противотанковых орудий и танковых пушек, и загорелись. Штурмовым группам пришлось залечь. К огневому рубежу подошли Т-34. В ходе боя загорелись два из них.
Дважды за трёхчасовой бой Ju 88 бомбили лежневку и танки на ней. Гать оказалась разбита. Получили различные повреждения четыре Т-60 и три Т-34. Две 'шестидесятки' сгорели. Второй эшелон танков пришлось отвести. В свою очередь артобстрел позиций 43-го и 76-го моторизованных полков из 'группы Яшке' нанёс им большие потери — до 150 убитым и вдвое больше ранеными. Некоторое количество красноармейцев из 3-го отдельного батальона, в основном старше 40 лет, среди которых имелись люди, бывшие в немецком плену в Первую Мировую войну, перебежали к фашистам. Нарастить силу удара нечем. В район Мясного Бора от Спасской Полисти с трудом подходила по бездорожью сильно поредевшая 374-я 'красногорская' стрелковая дивизия Витошкина.
В это же время подлецы попытались расширить свои позиции в 'Долине смерти', перейдя на западный берег реки Полисть у просеки 'Дора'. В атаку здесь плотными цепями полезли 22-й пехотный полк 1-й 'прусской' пехотой дивизии и 154-й пехотный полк 58-й 'нижне-саксонской' пехотной дивизии. Роты 1000-го стрелкового полка 305-й 'московской' стрелковой дивизии Барабанщикова подпустили цепи поближе, угостили их плотным миномётным и пулемётным огнём и перешли в контратаку.
305-я стрелковая дивизия формировалась в июле-августе 1941 в подмосковном Дмитрове. Более половины — добровольцы Коминтерновского района Москвы. Другая половина — мобилизованные Калининской области. Вот они, жители коммуналок в бывших барских хоромах от Театральной площади до Палехи, от Новослободской и Петровки до Самотёчной и Рождественки, сражаются с лютым врагом. Эти храбрые бойцы вышли из бесконечных переулков и улочек: Неглинная, Петровский бульвар, Сандуновский, Звонарский, Киселёвский, Каретный, Лихов, Божедомский, Селезнёвская, Сущёвская. Что не название, то песня!
В составе действующей армии 'москвичи' с 15 августа 1941 года. Прибыв под Новгород, они 16 августа ворвались в оккупированный город и дошла до реки Волхов, которая делит город на две половины. Только подавляющее превосходство в численности войск 16-й полевой армии, в том числе войск SS, заставило дивизию отойти. Затем последовал период упорной обороны. Но 9 декабря 1941 года 'москвичи' выбили оккупантов из Никиткино, Тигода, Дубровка, Ситно, Посада и вскоре полностью очистили в полосе своего наступления правобережье Волхова. После ожесточённых городских боёв, долгого, трудного боевого пути в дивизии осталось к этому дню около 5000 человек.
Поскольку из-за перемешивания войск наступающих и обороняющихся гитлеровцы не могли вести артиллерийский обстрел, ближний бой и рукопашная в лесу являлись для 'москвичей' выгодными. Тем более, что в этом случае гитлеровцы шарахались в разные стороны как чёрт от ладана. За восемь часов боя 'москвичи' неоднократно ходили врукопашную. При 1-й дивизион 830-го артполка капитана Жигалова из дивизии 'москвичей' умудрялся раз за радом накрывать скопления 'пруссаков' точными залпами гаубиц. Секрет удачных действий артиллеристов заключался в самоотверженной работе связистов, которые в суматохе переменчивого лесного боя успевали тянуть и сматывать телефонные лини постов передовых артиллерийских наблюдателей Жигалова. Гитлеровцы через динамики призывали 'москвичей' сдаваться в плен, обещали хорошее обращение и питание. И заканчивали свои передачи надрывным криком: 'Бейте артиллеристов, бейте Жигалова!' Такая оценка действий артиллеристов поднимала им боевой дух.
В результате побоища на Полисти 'напервитиненные' 'пруссаки' и 'нижне-саксонцы' продвинулись всего на 200 метров, потеряв 250 солдат убитыми и более 400 ранеными. Река, казалось, была заполнена не водой, а чёрной, ядовитой кровью солдат капитализма. Теперь в 'Долине смерти' оккупанты владели полосой леса 1,5 километра в ширину: с востока по линии отметка 40,5 в 3 километрах северо-западнее Мясной Бор — отметка 40,2, а с запада по линии река Полисть — отметка 43,1.
В первой половина дня с запада от Новой Керести к отметке 37,7 на реке Полисть подошли части 1,8-тысячной 57-й 'саратовской' стрелковой бригады Евстифеева и штурмовые группы из остатков двух полков 3-тысячной 191-й 'ленинградской' стрелковой дивизии. 546-й стрелковый полк этой дивизии ранее уже вышел на Волховский плацдарм и в атаке не участвовал. 1800 бойцов и командиров майора Евстифеева имели только пехотное оружие. Артиллерию без достаточной тягловой силы подтянуться не смогли. Власов этот вопрос не проконтролировал и вопрос с артиллерийской поддержкой не решил, невзирая на все приказы Наркома обороны и командования фронта на этот счёт. Атаку поддерживали 9 лёгких танков Т-60 из 166-го отдельного танкового батальона. Сам танковый батальон ранее вышел к Волхову, а эти танки остались восточнее 'коридора' в ремонте. Теперь вот они могли действовать.
Перед Евстафиевым поперёк 'дороги жизни' линия обороны из ДЗОТов, минных полей и лесных завалов, части трёх пехотных полков свежей 1-й 'прусской' пехотной дивизии и 505-й сапёрный батальон. Солдатня 'пруссаков' находилась в стадии крайнего озверения из-за 'мясных штурмов', наркотиков и угроз за отступление отправиться в штрафбат или концлагерь. Шуток здесь никто не шутил. Фельджандармы в Большом Замошье и в лагере 'А' 'группы Яшке' в 'Волховском рукаве' открывали огонь по всякому, отступающему без приказа из 'Долины смерти', а унтер-офицеры не раз уже убивали солдат, поддавшихся панике, не дожидаясь на это решения командира дивизии и безо всякой 'кучи песка' — символа расстрела солдат на фронте. Песок улавливал пули, прошедшие на вылет.
В такой ситуации ослабленные голодовкой бойцы Евстафиева и лёгкие танки под ураганным артиллерийско-миномётным и пулемётным огнём углубились в лес, прорвали первую линию обороны и с боем продвинулись до западного берега реки Полисть. Продолжить наступление физически ослабленные воины не смогли. Люди после атаки в изнеможении садились или ложились прямо в лужи и не могли подняться из-за усталости, да и боезапас вышел. 2-го эшелона атака не имела. Из-за сильного артобстрела и контратаки, при том, что своя артиллерия молчала из-за отсутствия снарядов, 'саратовцам' и 'ленинградцам' пришлось отойти от Полисти и там отбивать контракту. Потери 'саратовцев' и 'ленинградцев' убитыми и ранеными — почти 300 человек. Танкисты потеряли 5 танков. Потери гитлеровцев сопоставимые.
Похоронные команды 'саратовцев' занялись своим скорбным делом. Собирали тела павших смертью храбрых. Вынимали личные медальоны. В них крохотные листки бумаги с самыми необходимыми данными: фамилия, имя, отчество, звание, воинская часть — полевая почта, адрес семьи. На тот случай, если... Происхождение названия этой вещи 'медальон' не совсем понятно — ведь это небольшой пластмассовый цилиндрик с крышкой на резьбе. На шею медальоны чаще всего не подвешивали, а носили в кармане гимнастёрки. Большинство использовали медальоны в качестве игольника из-за размеров и форма. Но если такой медальон пролежит десятилетия с иголками внутри в братской могиле, никакой надежды прочитать что-либо не останется. Ржавчина обязательно съест сталь, а заодно и бумагу. И появятся 'неизвестный', 'неизвестный', 'неизвестный'. А ведь для бойца умереть страшно, а умереть и остаться неопознанным ещё страшнее...
После неудачной атаки Евстафиева командарм Власов вернул после бесцельного похода на север вместо прежнего сосредоточения у Глушицы перед западными окончанием 'дороги жизни' 59-ю 'саратовскую' отдельную стрелковую бригаду Глазунова. Бригада получила приказ занять оборону на переднем крае правее жердевой дороги и узкоколейки.
В середине дня с востока на освобождение 'дороги жизни' Власова двинулся неполный 546-й стрелковый полк Богатырёва из 191-й 'ленинградской' стрелковой дивизии Артёменко. Два других полка оставались по другую сторону захваченной дороги на стороне Власова и в атаке не участвовали. В атаку с 'ленинградцами' также пошли 9 танков Т-34 и две пулемётные танкетки Т-27 из 29-й танковой бригады подполковника Клименко. На танки посадили автоматчиков с ППШ. Артподготовка не проводилась. Считалось, что в районе жердевой дороги после вчерашнего и сегодняшнего побоища остались только небольшие группы с лёгким вооружением. По сторонам единственно пригодной для танков дороги с настилом из жердей болото и множество воронок от снарядов и бомб, заполненных водой. Танкам нигде, кроме как по жердевой дороге, не пройти.
Комполка Богатырёв двигался на броне третьего танка с автоматчиками. Как только танки и танкетки Клименко колонной по одном подошли к переднему краю обороны 1-й 'прусской' пехотной дивизии, оккупанты стали бить из всех своих ручных и крупнокалиберных пулемётов, миномётов, противотанковых ружей и пушек. Десант спешился. Танки начали отвечать огнём, продолжая сближение. Штурмовые группы автоматчиков 'ленинградцев' двигались справа и слева. От танков во все стороны летели огненные рикошеты. Вокруг начали рваться снаряды — гаубичная артиллерия подлецов открыла заградительный огонь. Введи советские командиры в это время в бой все свои артиллерийские силы с Волховского плацдарма, гитлеровцам не устоять.
В конце концов первый Т-34 подлецы подожгли попаданием в борт. Танк встал. Обойти его другим танкам возможности никакой. Подбили следующий за головным Т-34. Богатырёв дал команду отходить. Танкисты задним ходом начали выходить из-под обстрела. Подлецы подбили ещё один Т-34. Бронебойными пулями подбили обе слабобронированные танкетки Т-27. Время танкеток давно прошло.
Не удивительно, что в прошлом году оказались уничтожены на фронте более 600 единиц устаревших танкеток Т-27 разработки 1930 года, металлолома, который Wehrmacht и его историографы почему-то засчитывали Красной Армии как полноценные танки. Ещё около 600 единиц этого металлолома, который уже не ездил, Wehrmacht уничтожить не смог и танкетки, если не стояли разобранные, использовались в Красной Армии и НКВД для охраны тыловых объектов, как тягачи, учебные машины. Ещё около 600 единиц Т-27 находились в войсках на других границах СССР и во внутренних округах в разной степени технической готовности, но по большей части с выработанным моторесурсом.
Хозин, осознав, что атаки с Волховского плацдарма ограниченными силами не приносят результата, потребовал от расслаблено действующего Власова собрать все свободные силы и организованно, решительно нанести удар с запада. Ситуация быстро ухудшалась. В центре расположения армии вблизи дорог размещались около 9000 раненых командиров и бойцов, которым оказывалась очень ограниченная медицинская помощь и выдавалась незначительная норма сухарей. В лесах, главным образом вдоль узкоколейки, находились до 5000 местных жителей, взрослых и детей, ожидающих эвакуации. Они голодали, среди них много больных. Большие группы голодных красноармейцев самовольно собирались в районе посадочной площадки у Новой Керести и растаскивали сбрасываемые там с самолётов мешки с продовольствием. Активно употреблялась в пищу конина. Среди командиров и красноармейцев прогрессивно нарастало количество больных от недоедания, отмечались случаи смерти от голода. По расположению армии шныряли агенты, вели разведку, сеяли панику, убивали. Власов же в это время от дел самоустранился, периодически впадал в прострацию. В его штабе царили упаднические настроения, пьянство, шкурничество. Тем временем обстановка требовала от командира собранности, целеустремлённости, неустанной работы по-сталински, по-ворошиловски.
Подлецы заваливали леса и болота листовками с самолётов. В них перепевались белогвардейские триколорные эмигрантские газеты и журналы. Они рассказывали, мол, Сталин уничтожил при раскулачивании и репрессиях 16 миллионов человек, а всего с 1917 года большевики уничтожили 36 миллионов человек. Сталин уничтожил 'ленинскою гвардию', польских офицеров, зажиточных крестьян, своих командиров и священников. Но когда частные собственники, выпучив пустые рыбьи глаза, говорили правду? Захватчики привычно призывали не служить кровавым палачам, а сдаваться в плен, потому что немцы якобы воюют не с народом, а со Сталиным и его друзьями — англо-американскими капиталистами. Как у марксистов, осуществляющих диктатуру пролетариата могли оказаться в друзьях частные собственники, они не объясняли. Поддавались вранью единицы. Люди знали, что это гнусные провокации. Понимали за что сражаются: чтобы над ними не было лживых и кровавых господ, через свою частную собственность на заводы, земли и шахты закабаляющих работников, сражались за то, чтобы дети трудового народа были гарантированно сыты, образованы, здоровы, защищены, имели досуг, отдых, счастливые семьи и много-много своих детей!
Вечером в атаку с востока снова пошли танки 7-й гвардейской бригады, пехота 24-й стрелковой бригады и 2-й стрелковой дивизии. Им удалось уничтожить несколько ДЗОТов и огневых позиций на центральной просеке, но этим успех ограничился. Атака сопровождалась беспрерывным огнём артиллерия всех калибров с Волховского плацдарма, смешанным с ударами из ракетных установок. Советская артиллерия регулярно переносила свой огонь по тылам, обрушивая его, в том числе, на позиции артиллерии оккупантов. Действуя с помощью передовых наблюдателей, которые корректировали огонь своих батарей и дивизионов, советская артиллерия затем снова сосредотачивала огонь целыми полками. Офицерам захватчиков это напоминало ураганные обстрелы Великой войны на Западном фронте. От 'унтерменшей' они такого не ожидали. Для удержания позиций приходилось постоянно подводить резервы. Введи советские командиры в это время в бой все свои силы, гитлеровцам не устоять.
