Полати устояли. Крепко были сколочены, на совесть.
Фон Шпицберген не стал рассказывать о малюсенькой детали, о крошечном эпизоде, когда во время экскурсии к мельнице Хассе негромко сказал ему:
— Твой сукин сын розовый с местными парнишками что-то затеял и даже монетку им дал. Учти! Шелленберг увидел, а он врать не станет.
Пауль это учел, тоже невидаль, тайны мадридского двора! И потому держался так, как подобает мудрому и повидавшему все воину как в дневном мире, так и в ночном.
