— С чего ты взял, что я тебя боюсь? — негодующе спросил Сунь Цюань.
— Если бы вы меня не боялись, я бы и не приехал на переговоры к вам!
— Уж не думает ли Чжугэ Лян, что посол, обладающий таким языком, сумеет
уговорить меня порвать отношения с царством Вэй и стать на сторону царства
Шу?
— Я приехал сюда ради вашего блага! — отвечал Дэн Чжи. — А вы расставили
стражу и приготовили котел, чтобы напугать посла! Как жалки ваши попытки!
Что они значат в сравнении с тем, кого вы встречаете!
Сунь Цюань устыдился своего поведения, прогнал стражу и пригласил Дэн Чжи
войти в зал.
— Каковы же ваши выгодные предложения? — спросил Сунь Цюань, усаживая Дэн
Чжи.
— С кем вы хотите жить в мире, с царством Шу или с царством Вэй? — в свою
очередь задал вопрос Дэн Чжи.
— Мне хотелось бы помириться с правителем Шу, — ответил Сунь Цюань. — Но
я боюсь, что ваш господин слишком молод и не обладает глубокими знаниями.
Будет ли он во всем последователен?
— Великий ван, вы прославленный герой нашего века. Чжугэ Лян тоже человек
выдающийся, — начал свою речь Дэн Чжи. — Царство Шу ограждено от врага
неприступными горами, а ваши земли защищены тремя большими реками. Если наши
государства будут жить в тесном согласии, как губы с зубами, они будут
стоять крепко, как треножник. Наступая, они могут совместно завладеть
Поднебесной, а если бы пришлось отступить, они смогли бы защитить себя. Но
вы, великий ван, признали себя подданным царства Вэй, и вэйский правитель
ждет, что вы прибудете к его двору и оставите заложником своего наследника.
Если вы этого не сделаете, Цао Пэй подымет против вас войско, но и царство
Шу тоже нападет на вас, не желая терять свою долю. Не видать вам тогда своих
владений! Если вы думаете, что я говорю вам неправду, я на ваших глазах
покончу с собой и никто не назовет меня болтуном!
С этими словами посол Дэн Чжи подхватил полы своей одежды и бросился к котлу
с кипящим маслом, собираясь прыгнуть в него. Сунь Цюань закричал, чтобы его
остановили. После этого он пригласил Дэн Чжи к себе во внутренние покои и
принял его как почетного гостя.
— Ваш совет совпадает с моими мыслями, — сказал он, обращаясь к Дэн Чжи.
— Я готов помириться с царством Шу. Согласны вы быть моим посредником?
— Вы доверяете мне, великий ван! — воскликнул Дэн Чжи. — А ведь вы
хотели сварить меня в котле...
— Я верю вам, и решение мое непоколебимо! — подтвердил Сунь Цюань.
Предложив Дэн Чжи отдохнуть, Сунь Цюань созвал своих чиновников и сказал:
— Я владею обширными землями Цзяннани, Цзинчжоу и Чу. Однако владения мои
находятся не в столь безопасном положении, как царство Шу. Но там нашелся
такой человек, как Дэн Чжи, который сумел поддержать честь своего господина,
а вот у меня нет никого, кто бы мог поехать в царство Шу и так же достойно
защищать мои интересы.
— Я хотел бы быть вашим послом! — живо отозвался один из присутствующих,
выходя вперед.
Это был чжун-лан-цзян Чжан Вэнь, уроженец области Уцзюнь.
— Я боюсь, что при встрече с Чжугэ Ляном вы не сможете отстоять до конца
моих желаний, — возразил Сунь Цюань.
— Чжугэ Лян такой же простой смертный, как и я, — бросил Чжан Вэнь. —
Чего же мне бояться его?
Сунь Цюань остался доволен этим ответом и, наградив Чжан Вэня, повелел ему
вместе с Дэн Чжи ехать в Шу.
Тотчас же после отъезда Дэн Чжи в Восточный У Чжугэ Лян изложил императору
Хоу-чжу свои планы на будущее:
— Несомненно, поездка Дэн Чжи увенчается успехом, и к нам из Восточного У
приедет какой-нибудь мудрец. Примите его с надлежащими церемониями, и мы
установим с ними прочный союз. Этим мы добьемся того, что вэйский правитель
не посмеет начать против нас войну. А когда угрозы нападения с этой стороны
не будет, я сам пойду на юг и покорю маньские племена. Потом я отправлюсь в
поход против царства Вэй и завоюю его. Тогда уж и Восточному У не удержаться
— оно подчинится нам. Так будет восстановлено правление великой Ханьской
династии!
Хоу-чжу во всем согласился с Чжугэ Ляном.
Вскоре приехал и Дэн Чжи вместе с Чжан Вэнем. Хоу-чжу в присутствии
гражданских и военных чиновников вышел на красное крыльцо встречать посла.
Чжан Вэнь гордо подошел к императору и поклонился. Хоу-чжу устроил в честь
него большой пир, где оказывал послу всяческие знаки внимания и уважения, но
никаких переговоров не начинал. После пиршества посла проводили отдыхать на
подворье.
На другой день Чжугэ Лян тоже устроил пышный прием Чжан Вэню и за чашей вина
сказал ему:
— Покойный император Сянь-чжу не любил великого вана Сунь Цюаня, а
нынешний государь его очень любит и предлагает заключить вечный союз против
царства Вэй. Надеюсь, что по возвращении в княжество У вы доброжелательно
изложите великому вану наши надежды.
Чжан Вэнь с большим пылом дал обещание. Под влиянием выпитого вина он
развеселился, беззаботно шутил и смеялся, в нем появилась даже некоторая
самоуверенность.
На третий день Хоу-чжу одарил Чжан Вэня золотом и парчой и вновь устроил в
честь него пиршество в загородном дворце. На пир посла провожали чиновники.
В разгар веселья, когда Чжугэ Лян усердно угощал гостя вином, в зал вошел
человек и, поклонившись Чжан Вэню, сел на цыновку.
— Кто это такой? — спросил Чжан Вэнь.
— Это Цинь Ми, ученый из округа Ичжоу, — отвечал Чжугэ Лян.
— Называется ученым, а много ли он знает? — улыбнулся Чжан Вэнь.
— У нас в царстве Шу мальчишки в три чи ростом и те уже учатся! Так что
обо мне говорить не приходится, — спокойно произнес Цинь Ми.
— Какими же науками вы владеете? — спросил Чжан Вэнь.
— Всеми — от небесных знамений до законов земли, от трех учений до девяти
течений! — отвечал Цинь Ми. — Вы не найдете такой науки, которую бы другие
знали, а я не понимал! Я изучил историю возвышений и падений древних и новых
царств, все каноны и комментарии к ним, написанные мудрейшими и мудрыми!
— Раз вы так хвалитесь своими познаниями, разрешите задать вам вопрос о
небе, — промолвил Чжан Вэнь. — Скажите, есть ли у неба голова?
— Есть!..
— А в какую сторону она обращена?
— К западу! Ведь в "Шицзине" сказано: "С любовью глядит оно на запад". Эти
слова указывают на то, что голова неба находится на западе.
— А есть ли у неба уши?
— Небо высоко, но оно все слышит, что творится внизу, — отвечал Цинь Ми.
— Недаром же в "Шицзине" говорится: "Аист прокричит в глубоком болоте, и
небо услышит его". Разве могло бы оно слышать, если б у него не было ушей?
— А ноги есть у неба?
— Есть и ноги. "Тяжела поступь неба", — так написано в "Шицзине". Может
ли быть поступь без ног?
— Ну, а фамилия у неба есть? — продолжал спрашивать Чжан Вэнь.
— А как же без фамилии? — удивился Цинь Ми.
— Какую же фамилию носит небо?
— Лю!..
— С чего вы это взяли?
— Давно всем известно, что фамилия Сына неба — Лю!
— Но ведь солнце всходит на востоке, с этим вы согласны? — спросил Чжан
Вэнь.
— Совершенно верно! Солнце всходит на востоке, но заходит на западе! — не
задумываясь, бросил Цинь Ми.
Ответы его были блестящи, речь лилась гладко; все присутствующие были
поражены его талантом. Чжан Вэнь умолк. Тогда Цинь Ми решил в свою очередь
задать ему вопрос.
— Вы знаменитый ученый из Восточного У, — начал он. — Вы расспрашивали
меня о небе, и я полагаю, что вы сами глубоко постигли его законы. Как
известно, первоначально существовал хаос, из которого постепенно выделились
силы мрака и света — инь и ян. Легкое и светлое вознеслось вверх, и так
образовалось небо. Тяжелое и мутное скопилось внизу, и образовалась земля.
Когда титан Гунгунши был убит, он, падая, задел головою гору Бучжоу — этот
столп, подпирающий небо, и тогда обвалился юго-восточный угол земли. Это
привело к тому, что земля осела на юго-востоке, а небо наклонилось на
северо-запад! Но ведь небо легкое и светлое, и мне хотелось бы услышать от
вас, почему же все-таки оно наклонилось? Кроме того, скажите, что еще бывает
столь же светлое и легкое?
Чжан Вэнь молчал. Он не мог ответить на эти вопросы.
— Не знал я, — произнес он, вставая с цыновки, — что в царстве Шу так
много замечательных людей. Я охотно послушал бы ваши рассуждения, чтобы
просветиться в своем невежестве.
— Во время пира можно задавать трудноразрешимые вопросы только в шутку,
— поспешил вставить Чжугэ Лян, опасаясь, как бы Чжан Вэнь не был совсем
посрамлен, и добавил, обращаясь к нему: — Зато вы хорошо знаете, как
установить мир. И если бы вы поделились с нами своими знаниями, это не
оказалось бы пустой забавой!
Чжан Вэнь поклонился и поблагодарил Чжугэ Ляна. А тот велел Дэн Чжи ехать
вместе с Чжан Вэнем послом в Восточный У. Чжан Вэнь и Дэн Чжи попрощались с
Чжугэ Ляном и тронулись в путь.
Между тем долгое отсутствие Чжан Вэня начало тревожить Сунь Цюаня, и он
созвал на совет гражданских и военных чиновников. Но в это время
приближенный сановник доложил, что Чжан Вэнь возвратился и вместе с ним
прибыл Дэн Чжи, посол царства Шу.
Сунь Цюань велел просить их. После приветственных церемоний Чжан Вэнь
рассказал о великодушии и добродетелях Чжугэ Ляна и о его желании заключить
крепкий мир с Восточным У.
Обрадованный Сунь Цюань устроил в честь посла пир, во время которого он
обратился к Дэн Чжи с такими словами:
— Разве не великой радостью будет, если мы совместно с царством Шу
уничтожим царство Вэй и, разделив между собой завоеванные земли, установим в
Поднебесной великое благоденствие?
— Два солнца не светят на небе, два государя не правят народом, — отвечал
Дэн Чжи. — Когда исчезнет царство Вэй, еще неизвестно, на кого обратится
воля неба. Ясно лишь одно: тот, кто будет государем, должен обладать
великими добродетелями, а его подданные преданно служить ему. Лишь тогда
прекратятся войны.
— В ваших словах звучат искренность и преданность! — засмеялся Сунь
Цюань.
Он щедро наградил Дэн Чжи и проводил его обратно в Шу. С той поры между
царством Шу и Восточным У установились мирные отношения.
Вэйские разведчики донесли Цао Пэю о новом союзе между Восточным У и
царством Шу. Сообщение это сильно разгневало вэйского правителя.
— Раз У и Шу вступили в союз, значит они замышляют что-то против нас! —
воскликнул он. — Уж лучше мы первыми нападем на них!
И он приказал созвать совет.
В это время да-сы-ма Цао Жэня и тай-вэя Цзя Сюя уже не было в живых.
Ши-чжун Синь Би докладывал Цао Пэю:
— У нас земли обширные, но население редкое, и поэтому начинать войну нам
невыгодно. Надо еще лет десять подготавливать воинов и заниматься
землепашеством, чтобы запастись вдоволь провиантом и не нуждаться в войске.
Только так нам удастся разгромить царства Шу и У.
— Вы рассуждаете, как последний трус! — раздраженно ответил Цао Пэй. —
Ждать десять лет! Враг сам вторгнется в наши владения!.. — И он тут же
отдал приказ подымать войско в поход против У.
— Восточный У защищен рекой Янцзы, через которую можно переправиться
только на судах, — заметил Сыма И. — Не имея судов, нельзя двигаться с
места. И вам, государь, предстоит самому отправиться в поход. Надо провести
суда из реки Цайин в реку Хуайхэ и захватить Шоучунь, а потом дойти до
Гуанлина, переправиться через Янцзы и взять Наньсюй. Ничего другого я не
могу предложить.
Цао Пэй принял его совет, и работа закипела. Сотни мастеровых дни и ночи
строили десять больших императорских кораблей, каждый длиною более двадцати
чжанов, вместимостью по две тысячи воинов. Кроме того, было собрано более
тридцати боевых судов.
Осенью, в восьмом месяце пятого года периода Хуан-чу [224 г.] по вэйскому
исчислению, Цао Пэй созвал военачальников и распределил назначения. Войско
должно было выступить четырьмя отрядами. Впереди Цао Чжэнь, за ним Чжан Ляо,
Чжан Го, Вэнь Пин и Сюй Хуан. Сюй Чу и Люй Цянь были поставлены во главе
основных сил и несли охрану императора, а Цао Сю прикрывал тыл. Сам Цао Пэй
возглавлял военные суда, и с ним отправились советники Лю Е и Цзян Цзи.
Всего в войске насчитывалось около трехсот тысяч человек.
Сыма И, получивший звание шан-шу пу-шэ, оставался в Сюйчане. На него
возлагались все дела, касавшиеся управления государством.
О том, как войско Цао Пэя совершало этот поход, мы рассказывать не будем.
Тем временем лазутчики донесли Сунь Цюаню, что Цао Пэй вышел из реки Цайин в
реку Хуайхэ и что трехсоттысячная армия намеревается овладеть Гуанлином и
переправиться на южный берег Янцзы. Встревоженный этим известием, Сунь Цюань
созвал военный совет.
— Великий ван, ведь вы заключили союз с царством Шу! — напомнил советник
Гу Юн. — Напишите письмо Чжугэ Ляну, чтобы он из Ханьчжуна выступил против
вэйцев и отвлек часть их сил. А в Наньсюй пошлите кого-нибудь из
военачальников.
— Мне кажется, что только Лу Сунь сможет отбить нападение вэйцев, —
подумав, сказал Сунь Цюань.
— Нет, Лу Сунь охраняет Цзинчжоу, и отзывать его опасно, — возразил
Гу Юн.
— Это я знаю, — ответил Сунь Цюань, — но кто способен его заменить?
— Разрешите мне отразить нападение вэйцев! — раздался голос одного из
военачальников. — Пусть только Цао Пэй переправится через Янцзы! Я схвачу
его живым и доставлю вам! А если он не перейдет реку, так я все равно
перебью половину его войска!
Сунь Цюань узнал голос Сюй Шэна и сказал:
— Хорошо. Идите защищать Наньсюй, и я буду спокоен!
Он назначил его полководцем, и Сюй Шэн стал собираться в поход. Прежде всего
он приказал военачальникам заготовить побольше оружия и знамен, необходимых
ему для задуманного плана обороны побережья реки. Но один из военачальников
возразил:
— Великий ван возложил на вас большую ответственность, и вы сами обещали
взять в плен Цао Пэя. Почему же вы не посылаете войско на северный берег, а
ждете, пока Цао Пэй придет сюда? Боюсь, не видать нам успеха!
Это сказал храбрый военачальник Сунь Шао, племянник Сунь Цюаня, прежде
охранявший Гуанлин.
— У Цао Пэя сильное войско, — ответил Сюй Шэн. — На северный берег мы не
пойдем. Но пусть только вражеские суда соберутся там, и я найду способ
разгромить их!
— У меня три тысячи воинов, и я хорошо знаю окрестности Гуанлина, — не
сдавался Сунь Шао. — Разрешите мне переправиться на тот берег и вступить в
