Расположенная у восточного входа в 'Долину смерти' батарея 472-го зенитно-артиллерийского дивизиона РГК кроме борьбы с Luftwaffe отбила 6 атак фашистской пехоты, лезущей как черти. Наземные войска в помощь зенитчикам отбивалась от самолётов своим оружием и даже пушками. Так командир противотанковой 45-миллиметровой пушки сержант Муковозов приспособил своё орудие для стрельбы по воздушным целям: колёса на бруствер, станины на дно траншеи. Рассчитал необходимое упреждение. Потренировался. Подкараулил стервятника и выстрелом из 'сорокопятки' сбил Ju 87, за что получил прозвище 'зенитчик' и орден...
Не числом, а уменьем воевала 2-я Ударная армия. Один сражался за двух, за трёх. Метче стрелять — ни пули даром, метче бросать гранату, лучше выбирать позицию, лучше маскироваться, воевать творчески. Таков девиз тех дней. Квинтэссенция этого движения — снайперы Волховского фронта... 6 часов утра... От совхоза 'Красный ударник' видно вокруг далеко. Тихо шумят деревья. Спокойно несёт свои воды древний, много повидавший седой Волхов. Два снайпера из 65-й 'тюменской' стрелковой дивизии идут в пёстрых маскхалатах в густом лиственном мелколесье в районе Мясного Бора к линии обороны оккупантов. Вокруг сотни неубранных трупов завоевателей — результат недавней безуспешной 'мясной атаки'. Много испанцев. Они узнавались по матерчатым трёхцветным чехлам на касках-кастрюлях и шевронам 'ESPANA' с красно-жёлтым щитком... Орлов до этого дня уничтожил 114 подлецов. Богданов — 98. Надо же! Два бойца выбили у фон Кюхлера роту пехоты!
Богданов в армии с 1940 года. Служил ездовым в комендантском взводе. В начале марта пошла слава о знаменитых снайперах Изегове и Орлове. Решил стать снайпером и Богданов.
— Тайга у нас глухая, нехоженая, — рассказывал он товарищам. — И зверя много, и птицы всякой. Ребята с малых лет к охоте приучаются. Сам я тоже с детства ружьё знаю. А лет с 17 начал всерьез с винтовкой системы Бердана заниматься. С прирожденным спокойствием сибиряка он часами выслеживал гитлеровцев и разил их без промаха, одной пулей. Бил ежедневно, и в наступлении, и в обороне.
Вот поросшая редким и мелким кустарником поляна, метров в 250 шириной. На ней никого, за ней в лесу фашисты... У сосны, метрах в 300 от Богданова замаскированный ветками зенитный пулемёт. Снайпер не спускал с него глаз. Вскоре над поляной появились два советских истребителя. Заслышав гул советских моторов, один фашист вылез из блиндажа и бросился к своему пулемёту. Пуля Багланова в тот же миг его срезала наповал. Каждый убитый одной пулей оккупант — это победа хладнокровия, выдержки и выносливости человека, для которого стрелковое дело — любимое призвание, профессия, дело чуть ли не с детства.
В полосе Волховского фронта активно действовали 30 партизанских отрядов общей численностью 1300 человек. В течении июня предполагалось отправить в тыл ещё 11 отрядов. Волховская партизанская бригада Тарасова — 19 партизанских отрядов. Тарасов разгромил гарнизоны в деревнях Долговка, Пелково и Замошье, взорвал 4 моста на шоссейной дороге Гатчина — Луга, уничтожил лесопильный завод, мельницу, конюшню, освободил 70 пленных красноармейцев.
В противовес фашистской газете 'Правда' отдела пропаганды 'Ostland' и 'Любанским вестям' отряда оккупационного пропаганды 'Luga', распространяющих лживые рассказы о 'Большом терроре', расстреле НКВД польских офицеров, 10 миллионах узников ГУЛАГа по приговорам секретных троек НКВД и так далее, партизаны распространяли информационный бюллетень Главного Политуправления Красной Армии 'Вести с Советской Родины' о положении на фронте и в тылу, о международной обстановке. Много материалов издавал штаб партизанского движения Ленинградской области. Но этих действий маловато, чтобы серьёзно повлиять на такую тушу, как группа армий 'Север'. К тому же крупное соединение партизан слишком громоздко и уязвимо. На его основе решили сформировать отдельные отряды по 30-50 человек под командованием Гутаренко, Богданова, Беляева, Карабача и других опытных партизан...
Глава 17. 2-я Ударная армия умирает, но не сдаётся!
В ночь на 5 июня с востока на позиции оккупантов у 'просеки Дора' в 'Долине смерти' северо-западнее Теремца-Курляндского началась атака свежей 14-тысячной 165-й 'уральской' стрелковой дивизии полковника Солёнова. Всё бы хорошо, да вот только подполковник Солёнов не отличался грамотным командованием, да ещё слыл горьким пьяницей. Комиссар дивизии, как назло, попался тоже сильно пьющий. Весь предыдущий день скученные у Теремца-Курляндского части дивизии из-за неорганизованности подвергались обстрелам артиллерии, потеряв убитыми и ранеными до 150 человек, что совсем не способствовало поддержанию боевого настроя. В дивизии только 1/5 часть имела боевой опыт — бойцы и командиры, выписанные из госпиталей. Тут бы 'уральцам' комдива вроде Антюфеева, Рогинского, Буланова, Ларичева, Копцова, Жильцова! Немало имелось в Волховской группе войск великолепных командиров суворовского плана. Но Хозин сидел в Ленинграде и двигал фишки на карте, не вникая в дела глубоко. Политорганы дивизии, предназначенные как раз для того, чтобы сигнализировать по своей лини о плохой ситуации с командованием, сплоховали. Так ответственное дело оказалось в руках слабого командира, годного лишь для решения второстепенных задач.
Солёнов начал службу в конце Гражданской войны. В серьёзных боях участия не принял. Военное образование невысокого уровня — только пехотные курсы в Баку в 1921 году. Медленно продвигался по службе, служил в основном по строевой части и в службе тыла. Единственный значимый эпизод в качестве комполка — в августе 1938 года захватил у японцев сопку Заозёрную. Ранен. Потом снова заурядная и спокойная карьера по строевой части и в службе тыла армейского уровня, в том числе после вероломного нападения капиталистических армий 22 июня. И тут такое — две мощные группировки осатанелых подлецов с двух сторон сошлись и устроили 'пробку' на 'дороге жизни' армии Власова. Времени телепаться нет, время на рекогносцировку не дали, а настоять не получилось, ведь нужно спасать слабеющих от голода товарищей! Прорыв обороны с хода и для опытного военачальника труднейшая задача! Дело нешуточное, а тут...
Кроме 46 орудий своего артполка и артиллерии пехотных полков дивизии, Солёнова поддерживала батарея 203-миллиметровых гаубиц Б-4 из 137-го гаубичного артполка большой мощности, 36 гаубиц М-30 'Матушка' 941-го артполка из 372-й стрелковой дивизии. Сама 372-я стрелковая дивизия насчитывала к тому времени 500 человек, но артполк целёхонек. Также 'уральцев' поддерживал грозный 376-й пушечно-артиллерийского артполк РГК. Этот артполк имел три дивизиона по шесть 152-миллиметровых гаубиц-пушек МЛ-20 'Емеля' на тракторной тяге 'Сталинец-65'. Специализировался на контрбатарейной стрельбе. Всего в группировке для поддержки атаки 160 орудий. Это не считая миномётов вплоть до калибра 120 миллиметров.
Ещё для помощи Солёнову выдвинулись 36 установок 'Катюша' 28-го отдельного гвардейского миномётного полка РГК. За один залп полк выпускал 576 снарядов 132-миллиметрового калибра, который уничтожал боевую технику и живую силу. Гвардейские миномётные полки артиллерии резерва Верховного Главнокомандования кроме 36 реактивных установок 'Катюша' имели по 12 зенитных 37-миллиметровых пушек...
'Уральцам' противостояли части 58-й 'нижне-саксонской' пехотной дивизии фон Граффена, остатки 126-й пехотной дивизии Лаукса, 20-й моторизованной дивизии Яшке, части испанцев, эсэсовцев, строителей 'Организации Тодта' и 'хиви'. Оккупанты построили в лесу за четыре дня многополосную оборону вдоль опушки леса западнее Теремца-Курляндского поперёк 'просеки Дора' и 'просеки Цезарь'. В 100 метрах западнее опушки шла 'восточная просека', в 500 метрах западнее параллельно ей — 'просека Крайпе', ещё на 1000 метров западнее 'средняя просека'. Просеки как бы нарезали лесной массив на лесные кварталы. Далее за Глушицей начинались позиции войск Власова. Всю эту полосу 'Долины смерти': 1,5 километра с востока на запад и 1000 метров с юга на север, как кильки в банке, заполняли войска фашистов, ДЗОТы, блиндажи, палатки, огневые позиции миномётов, противотанковых пушек, полевых орудий, зениток, пулемётов. Здесь же танки, бронемашины, повозки, велосипеды и мотоциклы, склады вооружения и боеприпасов, узлы связи, медицинские пункты. Если убрать деревья, то построения рот, батальонов и полков 'нижне-саксонце' и приданных и сил оказались бы плотными почти как в Бородинскую битву.
И вот во тьме загрохотала советская артиллерия. Ударили миномёты. От разрывов в лесу в квадрате 1000 x 1000 метров сделалось светло как днём. Канонаду слышали за 15 километров. Последовал ураганный залп 'Катюши'. После завывания огненных стрел от взрывов 576 ракет над деревьями поднялись клубы огня. Лес загорелся. Гитлеровцы накладывали в штаны от страха. Многие бежали куда глаза глядят с дикими криками 'Сталинские органы!', кое-кто двинулся рассудком. Унтер-офицеры стреляли у них над головами, иногда в них, чтобы прекратить панику. Вот что значит набрать дивизию на 2/3 новобранцев. Оккупанты в ходе артподготовки потеряли сразу более 600 солдат убитыми, ранеными, обожжёнными, контуженными. Так III батальон 43-го пехотного полка смог насчитать в строю только 320 боеспособных солдат из 750 первоначального состава, 14-я рота 1-го пехотного полка из 121 человека первоначального состава имела теперь 18 человек. Линии связи повреждены. Управление нарушено. Горела техника, палатки, трупы, детонировали боеприпасы. Оглохшие, частью без оружия, сверкая белками глаз и рядами оскаленных зубов на тёмных от крови, грязи и сажи лицах, они внушали ужас ждущим своей очереди идти в 'Долину смерти'. Когда бьют 'Органы Сталина' всё время так...
В кромешной тьме через заросшее низким кустарником поле к опушке леса от Теремца-Курляндского пошли в атаку с криком 'Ура!' батальоны 641-го стрелкового полка 'уральцев'. Будь хоть какая-то возможность флангового обход, в это атаке всё бы и решилось, но наступать получалось здесь только фронтально, в лоб. Внезапности достичь не получалось. Надеялись на тёмное время суток, но над полем боя в воздух взвились и повисли многочисленные осветительные ракеты. Ожили не уничтоженные и восстановленные пулемётные точки, ведущие огонь трассирующими пулями. Одновременно с обоих флангов открыли сильнейший заградительный огонь гаубицы и миномёты. К передовой линии на опушке по просекам подошли новые роты фашистов, притащили новые пулемёты и миномёты вместо уничтоженных.
Заградительный огонь артиллерии и миномётов, в том числе 6-ствольных 'скрипух', временами переходил в ураганный. От ударов 30-килограммовых мин 6-ствольных миномётов земля вздрагивала как живя. От массы снарядов и мин земля глухо стучала огромным барабаном. Как сумасшедшие взлетали осветительные и сигнальные ракеты. Через сплошной гул невозможно расслышать находящегося рядом. Как это вынести 19-летнему уральскому пареньку, который в первый раз идёт в атаку в первом в жизни бою! Это пьяные и обожравшиеся наркотика 'Pervitin' эсэсовцы моли смотреть на это светопреставление капиталистических режиссёров на русской земле как на декорации оперы Вагнера 'Тристан и Изольда' или ещё как... 'Уральцы' залегли. С удвоенной силой заработала советская артиллерия, обрушив на позиции врага и места его сосредоточения массированный огонь всех калибров. Сделали ещё два полковых залпа 'Катюши'. Из-за высокой скученности солдат оккупантов каждый снаряд, ракета или мина находили свою цель.
Несмотря на контрбатарейную борьбу, артогонь подлецов, имеющих подвоз по железной дороге 'Ost' в 'Волховском рукаве' и из Новгорода, пошёл на убыль лишь отчасти. 76,2-миллиметровые орудия и 122-миллиметровые гаубицы дивизии Солёнова вели огонь в основном по переднему краю — по опушке леса, а не по огневым позициям подлецов на флангах, откуда шёл наиболее губительный огонь.
Подразделения 641-го стрелкового полка среди кустарника перемешались и остановились. Кричали раненые, кричали командиры, разыскивая своих бойцов. Очереди трассирующих пуль крестили опушку леса, рикошеты взлетали в небо или рассыпались горохом. Темнота постоянно нарушалась осветительными ракетами на парашютах, вспышками взрывов и трассерами. На рассвете боевые порядки 'уральцев' три раза бомбили Ju 87 группами по 5-6 самолётов с включёнными сиренами. Шквальный огонь артиллерия и миномёты подлецов вели на всю глубину боевых порядков. В таком положении оставаться под огнём было белее чем неразумно. Отход 'уральцев' происходил без команды и неорганизованно, пункты сбора заранее назначены не были, часть вооружения утрачено, много убитых, раненых, пропавших без вести. Подразделения совершенно перемешались и требовали приведения их в порядок.
Утром Солёнов 'по-ханхингольски' двинул в атаку батальоны 751-го стрелкового полка. 'Братцы, ведь это же не штурм Измаила!' — кричали командирам бывалые красноармейцы. Такие действия какой-нибудь другой враг, вроде японцев, румын или итальянцев простил бы, но ушлый Wehrmacht — нет! Подавить перекрёстный артогонь и миномёты в полной мере по-прежнему не удавалось. С помощью трёх танков Т-34 удалось перебить пулемётные расчёты на части опушки шириной 500 метров и ворваться в лес.
Здесь случись то, что должно было случиться — ещё при подходе к лесу из-за шквального артогня батальоны 'уральцев', ещё ни разу не бывавших в боях, потеряли управление и рассеялись по лесу. Красноармейцы группами и поодиночке разбрелись в разные стороны, преследуя подлецов и вступая в ближний бой с отдельными группами гитлеровцев. Сильного сосредоточенного удара не получилось. Растопыренные пальцы. На 'восточной просеке' 'уральцев' контратаковали танки и бронемашины, а затем сводные роты из остатков 126-й пехотной дивизии, которые фон Граффен использовал как расходный материал. За ними шли эсэсовцы, выполняющие задачи заградотрядов. Это советские бойцы, защищая власть рабочих и крестьян, могли встать в атаку совершенно осознанно 'За Родину! За Сталина!' Солдат капиталистов приходилось в атаку гнать.
Батальоны и роты 'уральцев' в лесом бою ситуативно распались на штурмовые группы и команды. Невзирая на это, они с боем вышли на восточный берег реки Полисть. Везде следы жестокого артобстрела, поваленные деревня, сбитые ветви, трупы, оружие, снаряжение, припасы, обрывки телефонных проводов и колючей поволоки, дым, гарь. В отсутствие командиров командовавшие над группами красноармейцев перешло к бывалым бойцам. Субординация заменялась в эти критические минуты осознанием долг перед родиной и ненавистью к проклятым капиталистам. Теперь уже среди оккупантов возникла паника и путница. Теперь их подразделения перемешались, а офицеры не могли найти своих солдат. Перспектива оказаться в советском плену пугала больше штрафбата или концлагеря. Отношение к пленным фашистам в разных частях Красной Армии сильно различалось — от оказания медицинской помощи наравне с красноармейцами и табака, до расстрела. Сразу расстреливали эсэсовцев вне зависимости от звания, а таже танкистов — их обмундирование походило на эсэсовское. Да уж! Меньше нужно население и пленных в амбарах сжигать и детей на штыки кидать, может, и остались бы немцы в живых...
