— Спокойно! Никаких сигналов, и он здесь не для ликвидации. Знакомься, Арчи, — Гедимин Кет, инженер-ядерщик. Покажи ему свои отливки. И жёлтые тоже — мы посмотрим всё.
Филк смерил Гедимина удивлённым взглядом и покачал головой.
— Старший — инженер?! Надо же...
Сармат недобро сощурился.
— Недомерок — бригадир?!
Только теперь он сообразил, почему отливки внизу казались ему такими огромными — мелькающие среди них сарматы были на метр ниже ростом. Они прошли бы в коридор оттока, не пригибаясь, как будто для них его и строили.
Кенен широко расставил руки и влез между двумя сарматами.
— Спокойнее, ладно? Джед, Арчи всего-то высказал удивление. Арчи, осторожнее с языком. Гедимин работал на Ассархаддона, когда тебя ещё в проекте не было. А теперь — к делу. Проводи нас к отливкам!
Лестница и вправду гудела; Гедимин ступал медленно, осторожно перенося вес со ступеньки на ступеньку. "Филкские постройки. Рассчитаны на недомерков. Всё понятно..." Кенен шагал чуть впереди, нетерпеливо оглядываясь; Гедимин молча показал ему, как под поставленной с нажатием ступнёй прогибается ступенька, Маккензи округлил глаза, ускорил шаг и больше головой не крутил.
...Кенен и филк-бригадир остались в "зелёной" зоне, за двумя слоями продуваемого защитного поля, где всего-то было тридцать градусов Цельсия. Там, куда прошёл Гедимин, жар текучего воздуха ощущался сквозь перчатки — подушечки пальцев заметно жгло. "Двести сорок на сквозняке," — сармат покосился на анализатор, потом — на ближайшие термодатчики. "Семьсот. Внутри столько же. Хорошо. Чем равномернее, тем лучше."
Сигма-лучи проходили обе стенки отлитого корпуса насквозь, но трёхмерная схема выглядела так, словно в неё насыпали песка — везде была примесь ипрона. Гедимин, дождавшись полного отчёта, посмотрел на процентное содержание и задумчиво сощурился. "Добавлено много. Вместе с кеззием — почти процент. Такой аналог флии, но без серебра. Я бы не додумался. Засунул бы фольгу. И — если ипроновая — реактор бы так не фонил..."
Передатчик пискнул.
— Ну что, не трескается? — раздался в наушниках нетерпеливый голос Кенена. Гедимин, оторванный от размышлений о пропорциях сплава, недовольно сощурился.
— Пока всё нормально. Только вон там и там, на трубах, внутри прибавьте напора — ещё полтора градуса можно убрать. Десять дней ничего не меняйте, потом я зайду ещё раз.
В наушниках кто-то приглушённо фыркнул — кто-то, стоящий рядом с Кененом, а потом послышалось укоризненное бормотание, и Маккензи заговорил снова:
— Десять дней? Значит, до августа успеваем. Вылезай, посмотрим днища.
— Дай мне образец такого рилкара, — попросил Гедимин, снова нырнувший в мысли о пропорциях. Секундой позже он сообразил, что Кенен сказал что-то, кроме "вылезай", и попытки расчётов снова пришлось отложить.
— Что значит — до августа?
Снаружи мигнули красные светодиоды — защитное поле вокруг раскалённых отливок приоткрывалось, выпуская сармата, и сигнализация предупреждала рабочих о термической угрозе. Гедимин, проходя сквозь первый слой, увидел, как бригадир отгоняет Кенена от будущего проёма в куполе — Маккензи так и стоял напротив с широкой ухмылкой, разве что руки не расставил для объятий.
— Меня не трогать. Броня нагрелась, — буркнул он, настороженно щурясь. — Что ты сказал об августе?
Кенен мигнул.
— Джед, ты вообще меня слушал? Пуск назначен на август. Если через пару недель всё это добро отъедет на север, то мы как раз успева...
Гедимин тихо зашипел, и Маккензи замолчал — сармат даже услышал стук смыкающихся челюстей.
— В конце августа корпуса только-только отъедут на станцию. А где твои твэлы? Накопители? Если будут готовы к сентябрю — в декабре что-нибудь запустишь. Так и передай своим макакам.
"Две АЭС за один год... куда ему быстрее-то?!" — Гедимин еле слышно фыркнул. Кенен смотрел на него со сползающей улыбкой и качал головой.
— Декабрь?! Джед, это исключено. Что ты собрался с этими штуками делать до августа?
— Он говорит о прокалке и повторном охлаждении, — неожиданно вмешался Арчи; его взгляд прояснился и стал почти доброжелательным. Гедимин покосился на термодатчики и удивлённо мигнул — пока он пререкался с Кененом, филк успел отдать указания, и температура внутри отливок постепенно снижалась — именно с той скоростью, какая была нужна. "А он не идиот," — озадаченно подумал сармат. "Хоть и запорол днища..."
— И все проверки... Если делать как надо, именно так и получается, — продолжал, закончив мысленные подсчёты, Арчи. — Это в лучшем случае. Если вовремя не освободим все печи, калить придётся последовательно, а это ещё три недели...
Кенен резко выдохнул в респиратор и замахал руками, едва не задев защитное поле. Гедимин, поймав его за запястье, оттолкнул в безопасную сторону.
— Потише! — Маккензи, морщась, потёр руку. — Зачем было пихаться? Ничего бы с твоим полем не случилось... Арчи, на кой тебе эта прокалка? Гедимин с Айзеком, если что, трещину не пропустят. Остуди всё аккуратно, по их указаниям, проверь давлением — и на север.
"Я понял, что было с днищами. В цех зачем-то пустили Маккензи..." — Гедимин, недобро сузив глаза, переглянулся с филком и увидел такой же прищур.
— Кенен, включи мозги, — угрюмо сказал он. — Это реактор. Пропустишь прокалку — я тебя под этой станцией закопаю.
Аргумент был не слишком научный, но доступный Кенену — и тот, переменившись в лице, натянуто улыбнулся.
— Успокойся, Джед. Я только высказал своё мнение. За техпроцессы отвечает Арчи. Мой голос тут не значит ровно ничего... Арчи, так мы увидим твои днища?
...Раскалённый рилкар только-только остыл до светло-жёлтого свечения; смотреть на него без затемнённого щитка было больно, а руки начинало жечь ещё до подхода к отливкам, за последним слоем защитного поля. Воздух для охлаждения пока не нагнетали — наоборот, гнали в обратном направлении, замедляя разогнавшиеся конвекционные потоки. Гедимин, скользнув взглядом по светящимся отливкам, сверился с термодатчиками и взялся за сканер. "Интересно. Куэннский агрегат — а корпус почти такой же, как у земных. И углы, и изгибы, вплоть до градуса. Ну, тут вроде бы всё в норме... как на станции Айзека, отличий не видно. Может, по чертежам полагается иначе, но кто мне их показывал?!"
— Новые отливки — по указаниям "Вестингауза"? — спросил он, выбравшись из раскалённой "трубы". Пока он разглядывал днища, к Арчи и Кенену присоединился ещё один филк в термозащитном костюме — судя по значкам, младший бригадир. Услышав вопрос Гедимина, он торопливо закивал; вид у него был напуганный.
— За это не беспокойся, — сказал Кенен. — "Вестингауз" нам оставил под сотню гигабайт инструкций. Утомились читать, пока дошли до сути, — но она там была. А ты что скажешь, Джед?
Гедимин пожал плечами.
— Для старых реакторов годилось. Если сможете правильно охладить...
Арчи недовольно сощурился.
— К охлаждению даже макаки не прицепились.
Гедимин снова пожал плечами.
— Зайду через десять дней. Кенена не слушать, прокалку не пропускать!
Теперь на него сощурились двое, но Гедимину было не до обидчивых филков — и тем более не до Маккензи. "Сразу из печи тащить триста тонн рилкара на станцию... Кто вообще пустил его на завод?!"
... — Не так всё плохо, верно? — Кенен, выйдя с галереи "горячего" цеха в прохладные коридоры, снова оживился и даже заулыбался. — Этот участок меня больше всего тревожил. Остальное — мелочёвка. Эти цельнолитые махины... С накопителем проще. Если где и перекосит, всегда можно подрезать.
"Да, накопитель. Тоже надо посмотреть," — напомнил себе Гедимин, с трудом отвлекаясь от мыслей о составе рилкара. Что-то всё не давало ему покоя, будто он упустил небольшую, но важную деталь.
— Чем вы его режете? — спросил он. — Плазма поглощается, резак тоже не берёт...
Кенен усмехнулся.
— Ты резал его плазмой?! Ох, Джед... всегда удивлялся, как ты до сих пор жив. На моих заводах таких экспериментов не было. Старая добрая механика, ничего больше. Алмазные круги — отлично справляются!
Гедимин мысленно выругал себя за недогадливость — с лучевым резаком о более древних приспособлениях он как-то забыл. "Алмазный круг... Надо будет купить и добавить к перчатке. Мало ли, где пригодится."
— Отведёшь на накопительный завод? — спросил он, прикинув про себя, что они уже прошли полдороги до выхода. — И твэлов твоих я не видел. Уже готовы?
Кенен рассеянно кивнул.
— Да, само собой. Мимо накопителей не пройдём. Но сначала тебя надо где-то пристроить. Чтоб по цехам с оружием не бегал. Из бараков тебе далеко будет ходить... может, на этом же заводе? Тут наверху есть помещения...
Гедимин пожал плечами.
— Да хоть в цехе. Матрас у тебя найдётся?
Кенен заухмылялся.
— У нас хорошие комнаты, Джед. Готовил для комиссии. Они, конечно, жили в городе, но комната пригодилась. Тебе я дам чуть похуже, но там даже вода есть!
"Вот мартышка..." — Гедимин насмешливо сощурился. "А про твэлы, кстати, так и не ответил. Вот это мне не нравится..."
— Тут есть лифт, но ты... тебе удобнее будет по лестнице, — продолжал Кенен, пройдя два поворота куда-то вглубь здания. Сарматы уже вывернули на галерею вдоль фасада; цеха остались в стороне, а на закрытых дверях появился геометрический орнамент. Кенен остановился на углу, отдал короткий приказ охраннику и свернул к лестнице.
— Ну вот, запоминай, — поднимаешься на один пролёт...
Гедимин досадливо сощурился.
— Что с твэлами? Ты и тут сроки сорвал?
Кенен обиженно фыркнул.
— Всё в порядке, Джед. К июню закончим. Айзек уже там. Ему-то ты доверяешь?
— Там? — Гедимин насторожился. — В кассетном цехе? Веди к нему. Надо поговорить.
Кенен замялся — вопросы ему сильно не нравились.
— Он... В общем, сейчас не получится. Может, дней через... ну да, как раз к июню. Он приедет, и ты всё посмотришь. Пока нам другой работы хватит... Вот, смотри, — тут нужен ключ. Я хотел настроить считыватель, чтобы работал с сетчаткой...
— Маккензи, — Гедимин, придержав сармата за плечо, отодвинул его от разукрашенной двери. — Где сейчас Айзек? Он...
В голове мелькнула реплика, оброненная Айзеком, пока он стоял рядом с Гедимином в активной зоне альнкита, и сармат резко выдохнул.
— Он на Равнине? У этих ваших радиофагов?
Кенен, морщась, потёр плечо и отодвинулся подальше.
— Ну да, да... Только не называй их так, ради всего дорогого. И вообще поменьше болтай на эту тему. Айзек поехал за топливом. Ты что, думаешь, у нас тут завалы ирренция? Без доппоставок мы бы ещё три года возились!
Гедимин мигнул — услышанное так его удивило, что он на время забыл о Равнине и её обитателях.
— Не хватает ирренция?! Тут четырнадцать рабочих шахт! Сколько у вас там загрузка? Четыре тонны? Ты их собрать мог за шесть недель! Ну, за восемь, если руда совсем дрянь...
Кенен поморщился.
— Джед, нельзя потише? И не напирай, кости поломаешь. За работу с тобой надбавка нужна за вредность... Думаешь, мы всё добытое кладём себе в карман? Таких рудников, как у нас, всего-то два в мире! Три четверти сразу уходит... дружественной расе.
Гедимин мигнул.
— На кой он макакам? Запреты же...
Кенен пожал плечами.
— Ты новости читаешь? Людям никак без врага. Мы сидим тихо, мианийцы не лезут, так они друг с другом сцепятся. Как же без ирренция?!
Гедимин ошалело встряхнул головой.
— Три четверти добычи — на оружие?!
Кенен снова передёрнул плечами.
— Вот уж не проверял. Моё дело — отгрузить... Остаётся четверть. Сейчас строятся двадцать станций. Вот и считай, как быстро мы можем собрать четыре полные загрузки. Это ещё повезло, что...
Он резко оборвал фразу и неприязненно покосился на Гедимина. Из-за поворота послышались шаги — к сарматам приближались два филка и охранник.
— Вот это твоя комната, — громко сказал Кенен. — Здесь, на табло, будет гореть твоё имя. Скафандр положишь у кровати на матрасы. На кровать в нём не ложись, она не для этого.
Гедимин недобро сузил глаза, но промолчал. "Похоже, о Куэннах и в этом гетто мало кто знает. И Маккензи очень не хочет, чтобы узнали..."
...Приближался полдень; небо очистилось, солнце должно было уже стоять высоко, но переулки заводских кварталов "Налвэна" оставались в тени — здания тут были построены так тесно, что с завода на завод можно было перебраться, не выходя на улицу. Кенен всё же вышел — "чтобы тебе легче было запомнить дорогу", как сказал он Гедимину, при этом покосившись на какой-то малоприметный корпус. Гедимин беззвучно ухмыльнулся — похоже, у Маккензи даже здесь, в подчинённом ему поселении, с кем-то были проблемы.
— Значит, хочешь посмотреть на накопитель... — пробормотал Кенен, проходя под очередной галереей, прикрывающей козырьками две трубы по бокам. — Вот думаю, что тебе показать...
— Всё, — отозвался Гедимин. Дозиметр на его запястье на долю секунды зажёг экран — сарматы прошли мимо какого-то переулка, откуда отчётливо тянуло "сигмой". Ещё поворот — и экран зажёгся и больше не гас.
— И найди мне образцы. Чем больше разных, тем лучше, — договорил Гедимин, останавливаясь рядом с Кененом у решётчатого ограждения. За ним среди стандартных цеховых корпусов маячили двадцатиметровые вышки, издалека похожие на ректификационные колонны. От верхних площадок до подножья каждую башню закрывало довольно плотное защитное поле, сквозь которое просвечивали элементы мощной термоизоляции. От цехов к колоннам тянулись наклонные галереи подъёмников; термоизоляция была и там, а кроме неё — опоры, рассчитанные на что-то очень массивное. Присмотревшись, Гедимин увидел в узком проёме часть основания ближайшей башни. Рилкар — той же марки, что в корпусах ирренциевых реакторов — был сверху замазан красной краской с нарисованным по трафарету радиационным "трилистником", но сармат узнал редкий материал сразу — и насторожился.
— Здесь? — он кивнул на "ректификационные колонны". — Его что, получают возгонкой?
Кенен фыркнул.
— Джед, протри щиток. Ты уже не отличаешь колонну для возгонки от резервуара для расплава?
Сармат недовольно сощурился.
— Здания загораживают, — буркнул он. — Расплав? А на кой вам там столько жидкого азота?
Теперь, когда они прошли за ограду, и ангары вспомогательных зданий перестали закрывать обзор, он увидел, что пятнадцать нижних метров башни — одна сплошная холодильная установка. Термоизоляция прикрывала резервуары с жидким азотом, витки упрочнённых труб и промежуточные насосы.
— Тут довольно... дурной процесс, — сказал Кенен, быстро оглянувшись через плечо и посигналив кому-то за контрольным пунктом; на пункте, прямо на дуге арки, затянутой защитным полем, висел дозиметр. — Два компонента. Видишь цеха? Справа — печь, а слева — химический реактор. Горячая фракция и холодная. Холодную заливают вот в эту башню...
— А горячую — кидают сверху? — Гедимин недоверчиво сощурился на рассказчика. Звучало всё это на редкость глупо, но чутьё сармата говорило, что Кенен не врёт, — по наклонной галерее действительно затаскивают на башню что-то раскалённое, а потом выливают с двадцатиметровой высоты в холодильную установку.
