Ходок 9

"Я помню".

"Вот и не забывай!"

"Ну, нельзя по-плохому, попробуем по-хорошему, — решил старший помощник. — Хотя и противно".

Был в свое время клип: "Девушкам из высшего общества трудно избежать одиночества", где главной героиней была томная романтичная барышня в золоте и брильянтах, страдающая от одиночества в своей башне из слоновой кости, а потом пародия на него: "Юношам из низшего общества просто избежать одиночества", где главным героем был типовой гопник из неблагополучной семьи, проживающий в недрах депрессивного региона.

Единственным украшением героя служил бланш под глазом. Кроме синяка, никаких других украшений, вроде цепочек и перстней у него не было. Так вот, за исключением отсутствия бланша под глазом, вся троица один в один походила на героя клипа, но имела перстни и цепочки из желтого металла — предположительно железные, с медным покрытием, а может даже, бери выше! — латунные. Старший помощник перевел точку сборки в положение "Смерть" и принялся разглядывать парней. Результат не заставил себя долго ждать — смелости и силы воли им хватило секунд на десять, после чего они поднялись и не оглядываясь двинулись куда-то вдаль, то ли к другому бассейну, то ли к чертовой матери. Куда именно, Дениса не интересовало.

Следующие пять минут он просидел в одиночестве, потягивая коньяк, время от времени прерывая это занятие, чтобы посмаковать кофе, сок и мороженное. Смешанные и чисто мужские компании обходили его столик стороной — видно чувствовали что-то, или были свидетелями его контакта с гопниками, а чисто женских пока не наблюдалось. А может быть дело было в том, что белокожий, покрытый шрамами Денис, на фоне загорелой, гладкой, коричневой и бронзовой публики выглядел, как бойцовый бультерьер на фешенебельной выставке собак, где-нибудь в Барвихе, или на Лазурном берегу — очень неуместно и опасно. Но, как известно, хорошим девочкам нравятся плохие парни.

— Скажите пожалуйста, у вас свободно? — раздался приятный женский голос. Около столика, со смущенной улыбкой, стояла рыженькая девушка в бикини, который ничего не скрывал, а лишь подчеркивал несомненные природные достоинства обладательницы. Хозяйка голоса, безо всяких скидок, входила в категорию "я бы вдул".

— Пожалуйста, располагайтесь! — широко улыбнулся в ответ Денис. Проблема выбора решалась сама собой, чему он был чрезвычайно рад.

— Девочки, идите сюда! — махнула кому-то рукой рыжая и через несколько мгновений к столику подошли две ее подруги.

Одна из них — яркая брюнетка мало чем отличалась от рыженькой и тоже являлась типичной представительницей достойного всяческого уважения и восхищения класса "я бы вдул", зато третья была личностью экстраординарной. Это была настоящая рубенсовская, или кустодиевская красавица — этакая русоволосая восемнадцатилетняя Екатерина Скулкина из "Comedy Woman". Сексуальная энергия била из нее, как перегретый пар из гейзера на Камчатке. Она тоже была абсолютно белокожая, как тело старшего помощника, давно не видевшее солнце и у нее был большой разноцветный зонтик. Устроившись в соседнем кресле она тут же представилась:

— Я — Ала.

— Кара, — улыбнулась рыженькая.

"Интересно за что?" — ухмыльнулся про себя Денис.

— Эла, — завершила обряд представления прекрасной половины общества брюнетка.

— Я — Дэн, — широко улыбнулся старший помощник. — Угостить вас чем-нибудь? — галантно поинтересовался он.

"Молодец! — похвалил его внутренний голос. — Можешь же, когда захочешь! А боялся, снимать не умеешь. Все ты умеешь. Главное — верить в себя!"

— Потом, — встречно улыбнулась Ала. — У нас пока есть. — И девчонки синхронно, словно по команде, сделали по глотку из своих высоких стаканов для коктейлей.

"Похоже, "Скулкина" у них главная. Интересно почему?" — подумал Денис.

"Может самая умная?" — предположил внутренний голос.

"Или самая большая" — выдвинул встречное предположение старший помощник.

"Может и так..." — не стал спорить голос.

— А мы с тобой товарищи по несчастью, — Ала приложила свою, такую же белую, как у старшего помощника, руку к его. И в тот же миг Денис почувствовал, как между ними проскочил разряд неизвестной науке энергии. Хотя... как неизвестной? Некоторые, наделенные особым даром люди, правда из мира искусства, а не официальной науки, что-то такое чувствуют, что и находит отражение в их творчестве. Например, как в той же песне Russo Matroso: "тыц-пердыц, ебическая сила их укусила в пах!"

Старший помощник почувствовал такой прилив этой самой силы в определенную точку организма, что был вынужден снять бейсболку и положить ее на колени, поближе к животу. Несомненно и девушка что-то такое почувствовала — щеки ее раскраснелись, серые глаза заблестели еще ярче, дыхание участилась и она облизнула верхнюю губу. Жест был очень эротичным и понравился Денису.

— Ты почему такой бледный? — подключилась к разговору Кара. — У Алы меланина нет, а у тебя лицо вполне загорелое — значит есть.

— Откуда столько шрамов? — несколько бесцеремонно поинтересовалась Эла. Такое панибратство от кого-нибудь другого могло бы сильно не понравиться старшему помощнику, но хорошеньким девушкам мы многое прощаем.

— Бледный, потому что полгода не снимал комбинезон, — слегка приврал он, — потом в больнице лежал, только сегодня вышел, а шрамы, — усмехнулся Денис, — работа такая.

— А в какой больнице? — живо заинтересовалась рубенсовская красавица. — Мы в медицинском учимся, может там практику будем проходить.

"Умницы! — умилился старший помощник. — Молодцы, что не на менеджеров, или филологов!"

"Или юристов с журналистами!" — поддержал его внутренний голос.

— В госпитале "Морского Змея".

"Говорить правду легко и приятно" — подумал Денис.

"Главное — лишнего не сболтнуть!" — добавил, как обычно, ложку дегтя внутренний голос.

— "Морского Змея"... — уважительно покачала головой Ала. — Работаешь там?

— Девчонки, только без обид, на некоторые вопросы я отвечать не буду. Договорились?

— Договорились ... — прошелестело из трех уст, но флёр тайны неудержимо манит женские души. Везде и во все времена. С женским любопытством может сравниться только кошачье, поэтому допрос продолжился с неослабевающей силой:

— А откуда у тебя такое необычное тату? — рыженькая дотронулась пальчиком до щеки старшего помощника и тут же отдернула его обратно. — Током бьет! — обиженно сообщила она.

— Я не виноват, — развел руками Денис. — Это незаконченная печать Тайфэна. В нее, в свое время, магии вбухали немеряно, что-то могло и остаться.

— А почему незаконченная? — распахнула удивленные карие глаза черноволоса Эла.

— Потому что тому, кто ее делал, голову отрубили, — невесело хмыкнул старший помощник, а вспомнив свое тогдашнее, скажем так — не самое благовидное поведение, поежился. Видимо что-то такое отразилось и на его лице, потому что Ала погладила его по руке и мягко спросила:

— Неприятные воспоминания? — на что Денис только молча покивал и сделал большой глоток из рюмки с коньком. После небольшой паузы он решительно объявил:

— Так, красавицы! У меня уже горло болит от разговоров, теперь ваша очередь — рассказывайте о себе.

И барышни приступили к любимому делу каждого человека — рассказу о себе любимом. Не любят этого делать только самые махровые мизантропы и шпионы под прикрытием, а девушки ни в коем случае таковыми не являлись. В принципе, и Денису ничто не мешало поведать свою истинную историю — информация о наличии пришельцев из других миров не являлась государственной тайной Островной Цитадели, но привычка держать язык за зубами уже вошла в его плоть и кровь, так что старшего помощника, с некоторым допущением, можно было бы приравнять к шпиону под прикрытием.

Из рассказа девушек стало понятно, что они студентки второго курса, что приехали из провинции, что они очень умные, потому что сумели поступить в "Первый Медицинский Университет"! Видимо, это было действительно круто, потому что их гордость за это достижение ощущалась физически. Кроме того Денис узнал, что они подруги (впрочем это и так было очевидно), что живут они в университетском кампусе и что сегодня и завтра у них выходной.

"Ну, насчет завтра — это вряд ли... — цинично подумал старший помощник, вспомнив Ларту, которая, объективно говоря, была все же получше. — Но, чем черт не шутит, — мысленно поморщился он, припомнив облом, который устроила ему сегодня предательница Айшат. — Так что — все может быть. Исключать ничего нельзя!"

Кстати говоря, оценочный классификатор девушек, которого придерживался Денис для внутреннего, так сказать — служебного пользования, включал в себя не только грубую троичную классификацию: "я бы вдул", "по пьяни можно", и "не — мне столько не выпить", но и более детальную десятибалльную шкалу. За ноль в ней была принята баба-яга костяная нога, а за десятку — Айшат и некоторые девушки из бакарской группы поддержки. Так вот, по этой шкале у Ларты было восемь баллов, у Алы — семь, а у рыженькой и брюнетки по шесть.

Закончив рассказы о себе, девушки решили, что хорошенько понемножку — теперь очередь Дениса, и перестали сдерживать свою природную любознательность, да и как сдержать? — уж больно отличался старший помощник от их привычных бой-френдов. Конечно, им было не очень удобно задавать достаточно скользкие вопросы — все трое были барышнями интеллигентными и воспитанными, не какими-нибудь оторвами, но любопытство было сильнее:

— А это откуда? — спросила рыженькая (похоже самая бойкая из всей компании), указывая пальчиком на грудь старшего помощника.

— Это... — вздохнул Денис. Потом одним внушительным глотком допил остаток коньяка и хмуро посмотрел на девушку, которая, похоже, уже сама была не рада своему вопросу — подруги тоже осуждающе уставились на нее. — Это от когтей мокреца.

— Мокреца? — удивленно подняла бровь брюнетка. — Но, мокрец же такое противное насекомое, — она пошевелила пальцами и скривилась, демонстрируя степень противности этого инсекта.

— Насчет насекомых не знаю — наверно есть и среди них. Но, мой мокрец был темной сущностью, которая чуть не отправила меня на тот свет, — грустно усмехнулся Денис.

— А где это было!?! — глаза всех троих барышень округлились и загорелись.

— Что вам взять? — старший помощник кивнул в сторону бара.

— Ничего! — сделали вид, что надулись рыженькая и черненькая. Ала в этом спектакле участия не принимала, задумчиво глядя на Дениса. Однако, уже через секунду девушки улыбнулись, вернув старшему помощнику свое расположение.

— После волейбола! — воскликнули они, поднимаясь из-за стола. Встали вслед за ними и Ала с Денисом. Рубенсовская красавица, оказавшаяся на полголовы выше старшего помощника, взяла его под ручку и под свой зонт, и вся компания двинулась к расположенной неподалеку площадке для пляжного волейбола.

Денис любил волейбол, но! — не в этот раз. Ему и так приходилось держать бейсболку не на голове, а прикрывая причинное место. Причем, при желании, ее можно было там повесить и она бы не упала. Встречные юноши кидали на него хмурые взгляды, в отличие от девушек, глядящих на это безобразие с пониманием и одобрением. Поэтому до волейбольной площадки Денис и Ала не дошли. Как только старший помощник узрел подземный траходром, количество которых было вполне достаточно, он молча свернул туда, а девушке ничего не оставалось делать, как следовать за ним, ибо оставлять его без прикрытия зонта было решительно невозможно — Дэн мог бы обгореть, а это чрезвычайно вредно для кожи, что Ала, как медик, допустить никак не могла.

Как только они оказались наедине, Денис немедленно содрал с Алы бюстгальтер и трусики и несмотря на ее слабые попискивания, что сначала в душ, немедленно разложил красавицу и трахнул со всем прилежанием — просто больше уже не мог терпеть. И только после этого отправил ее в душ, а потом помылся сам. Единственное, что он сумел сделать осмысленного до того как — это проверить ее "диагностическим колечком", презентованным ему Шэфом еще в Бакаре. Синее свечение камушка показало, что девушка здорова, и старший помощник ринулся во все тяжкие.

Из-за перевозбужденного состояния Дениса и открывшихся ему прелестей, которые только усилили это состояние, первый раз прошел так быстро, грязно, бурно и яростно, что не позволил девушке достичь оргазма. Зато второй подход старший помощник провел с толком, с чувством, с расстановкой, что позволило девушке достичь вершин блаженства (хорошо сказано! — практически ЖЛФ) аж два раза!

Ну, а третий раз прошел медленно и печально, в соответствии со всеми канонами грязной романтики и высокой порнографии. Для начала Денис уселся на девушку и стал ласкать свой член ее замечательными большими и нежными грудями. Достигнув определенной степени возбуждения, старший помощник отправил его к ней в алый ротик и Ала отстрочила ему неплохой минет. Старший помощник не был эгоистом, поэтому кончать в рот девушке он не стал, а вовсе наоборот, как истинный джентльмен, развернул Алу на живот, поставил раком и засадил свой возбужденный член по самые не балуйся. В результате третьего акта Мерлезонского балета, они кончили одновременно, доставив друг другу огромнейшее наслаждение.

После этого старший помощник почувствовал себя выжатым, как тельняшка, отжатая после стирки опытным матросом первой статьи. Тельняшку, вышедшую из его мускулистых рук можно сразу надевать — она, практически, сухая. Ополоснувшись в душе, сладкая парочка выбралась наружу, к солнцу и свету. Денис и Ала являли собой яркий пример работы закона сохранения энергии — ежели где-то чего-то убавится, то где-то — этого же самого и столько же — прибавится. Судя по сияющему виду и бьющей через край энергии — у Алы прибавилось. А у кого убавилось можно угадать с трех раз. Но, что характерно, оба были одинаково довольны!

Кара и Эла нашлись там, где и должны были найтись — на скамейке у волейбольной площадки. Они были в центре внимания мужской компании — каждую обнимали по два паренька, расположившихся по бокам, а еще двое сидели на корточках у их ног. Было понятно, что мужским вниманием обделены они не были, и казалось, что должны быть довольны этим обстоятельством, вот только никакого удовольствия на их лицах написано не было.

— Как сыграли? — безмятежно поинтересовалась Ала.

— Проиграли, — вздохнула Кара, а компания пацанчиков принялась в упор разглядывать Дениса с девушкой, обмениваясь наглыми взглядами и ухмылками. Старшему помощнику все стало ясно.

— Ну что, пошли обедать? — улыбнулся он подружкам.

— Обедать они буду с нами, — ухмыльнулся "предводитель дворянства" — патлатый жилистый парень с неприятным взглядом, какого-то мутного бутылочного цвета. — В смысле — обе давать! — компания дружно заржала над немудреной шуткой, как массовка на ток-шоу, перед которой ассистент режиссера поднял плакат: "Смейтесь, суки!". — И ты тоже останешься, — он вперил свои буркалы в Алу. — Не пожалеешь! — Уж мы тебя и пожарим и подоим! — он обвел сальным взглядом грудь девушки, вызвав своим выступлением новый одобрительный смех в студии. — А ты проваливай, пока цел, — обратился он к Денису, — и уточнил: — пока я добрый.