Но Гарри непринужденно ухмыльнулся. — Мы к этому еще вернемся. В любом случае, я привел с собой подкрепление. Не собираюсь оставаться в меньшинстве... А, вот и Мюриэл.
Пул, казалось, видел эту сцену циничными глазами Никола. Эта приемная была огромной, зал с прозрачным полом, похожим на лед, по которому были разбросаны подушки, стулья, столы, а также несколько стендов с умными экранами. Любой человек был бы ошеломлен самим масштабом. Главной особенностью было арочное панорамное окно, выходящее на север — конечно, на север, если смотреть из южного полюса. В ярком свете искусственных огней был виден сад, зеленый ковер, усеянный зарослями деревьев, который простирался до берега океана, на котором виднелся морской лед. Пул понятия не имел, какая технология использовалась, чтобы сохранить огромное поместье свободным от восстановленного Гэбриэлом Пулом льда даже во время антарктической зимы; что бы это ни было, оно было тонким и ненавязчивым.
И теперь по залитому светом полу шла его мать. — В меньшинстве? Подкрепление? Тебе обязательно использовать такие конфронтационные термины, Гарри?
Мюриэл была одета в свободную бледно-зеленую рубашку и брюки, и ее отражение безупречно воспроизводилось умной поверхностью пола. Даже туфли, которые она носила, мягко постукивали при каждом шаге. В то время как Гарри был высоким блондином, худым почти до измождения, Мюриэл была ниже ростом, темнее, со средиземноморскими чертами лица, волосами с проседью, стянутыми сзади, и бледно-серыми глазами, которые веками ассоциировались с Пулами. На самом деле, именно Мюриэл вела родословную от Пулов, а Гарри — посторонний, который женился на ней и взял фамилию своей жены — как это было принято в клане Пулов на протяжении многих поколений. Майкл получил свои карие глаза от отца, и ему не раз в жизни говорили, что они "неправильного" цвета. По иронии судьбы, Гарри даже не сохранил свой собственный карий цвет глаз, когда перестраивался при АВТ, выбрав более эффектный голубой.
Наблюдая за приближением матери, Пул чувствовал себя неловко, его чувства были такими же сложными, как и всегда, когда он был рядом со своей семьей.
Тем временем рядом с Мюриэл шла компаньонка. Невысокая, безмятежная на вид, в одеянии до пола, это была Гэа, древний искусственный интеллект, советник различных правительственных структур ООН и член комитета по надзору, ответственная за мониторинг инцидента с семенем платана — и, таким образом, как понял Пул, союзница Гарри как раз на данный момент, если вам нужно использовать такие термины.
Гарри ухмылялся. — Ты разбираешься в этом, Майкл. Да, прямо сейчас Гэа со мной.
Гэа слегка поклонилась, чопорно, но грациозно. Пул понял, что она пыталась создать тонкую ауру искусственности и возраста, виртуальный аватар, вежливо напоминающий им о том, кем она была, что она из себя представляла. — Я — эхо Мюриэл. Я дружу с Пулами со времен Майкла Базалджета или даже раньше. Или мне так нравится верить. Я союзница всех. И надеюсь, что наша сегодняшняя встреча будет характеризоваться обменом мнениями, а не конфронтацией. В конце концов, это семья.
— Не моя семья, — быстро сказала Никола. — И не ваша тоже, леди-робот.
— Мы должны сделать все, что в наших силах.
Теперь мать Пула подошла к нему, улыбаясь. Она выглядела усталой, подумал он, и, возможно, немного старше, чем когда он видел ее в последний раз. Но, конечно, все в Мюриэл, которую он видел, было спроецировано намеренно.
— Проходите, присаживайтесь. — Она повела их по прохладному полу к подходящей мебели. Маленький робот выкатился с подносом напитков и закусок. — Мы поговорим. Поужинаем позже. Мне обещали, что полярное сияние сегодня вечером будет впечатляющим. Оно должно быть видно, как только мы приступим к десерту... — Когда они заняли свои места, Мюриэл продолжала улыбаться. — Что ж, Никола. Добро пожаловать во внутренний круг. Это всего лишь вежливость, чтобы вы знали, что я тоже на самом деле виртуал. Как Гэа.
— Да, я...
— А что касается того, как я стала такой — не думаю, что Майкл или Гарри рассказали вам всю историю.
— Как вы умерли молодой?
Пул поморщился.
Гарри рассмеялся. — Вы не стесняетесь в выражениях, не так ли?
Никола была невозмутима. — Предполагаю, что это был несчастный случай. Ваша смерть. Какая-то тяжелая травма? В конце концов, АВТ может решить большинство проблем со здоровьем. И у вас, Пулов, было бы все самое лучшее.
— Боюсь, вы совершенно не правы. На самом деле, когда я была молода, мой организм отверг предварительное лечение АВТ.
Гарри проворчал: — Все было гораздо хуже. У нее была неблагоприятная реакция... Одна на миллион. АВТ фактически убила ее.
— В различных клиниках, которые я посещала, мои коллеги-пациенты, такие же приговоренные к смерти, делились черным юмором: кем-то нужно пожертвовать, чтобы уравновесить ситуацию, актуарная статистика и так далее. А потом появился Гарри. Мы решили попробовать завести ребенка, несмотря на мои проблемы.
Гарри хмыкнул. — Подводя итог, я обрел сына. Майкла. Я потерял свою жену.
Пул изучал своего отца. — Не думаю, что он винил меня, — прямо сказал он Никола. — Некоторые родители так бы и поступили.
Гарри криво улыбнулся. — Ты должен отдать мне должное в этом. Я винил вселенную. И порожденную Летой неадекватную фармацевтическую индустрию, которая дала моей жене, казалось бы, продлевающее жизнь лекарство, убившее ее до того, как ей исполнилось сорок. Хотя, конечно, сами Пулы владели большинством патентов. Это была единственная причина, по которой я не подал в суд. Но мне было наплевать на остальных членов семьи, и до сих пор наплевать. Я просто хотел, чтобы ты вернулась.
— И, похоже, вы заполучили ее, — сказала Никола. — Вроде того. Что это было, загрузка сознания через мозолистое тело?
Гарри покачал головой. — Упадок сил Мюриэл произошел слишком быстро.
— И, кроме того, — сказала Мюриэл, — на самом деле я этого не хотела. Чтобы мой разум выкачали из нейронного моста между двумя половинками моего мозга? Я смирилась со своей судьбой. Но Гарри... — Она посмотрела прямо на Никола. — Я — симуляция, Никола. Которую Гарри создал на основе записей моей жизни, моей работы, моих дневников — свидетельств моих друзей и семьи.
Включая очень юного Майкла Пула, который вообще едва помнил свою мать, но был вынужден часами рассказывать о ней незнакомым людям, чтобы "заполнить" эту симуляцию. Он не отрывал взгляда от пола, но чувствовал, что Никола наблюдает за ним.
— Созданная, — добавила Мюриэл, — без моего предварительного согласия.
Никола заметила: — Это старый спор.
— Но с тех пор, — беззаботно сказал Гарри, — согласна ты или нет, у тебя были десятилетия
жизни. Сознания, по крайней мере. Благодаря мне. Ты даже вернулась к своей карьере.
Мюриэл сказала Никола: — Я в некотором роде историк. — Она взяла со столика перед собой напиток, стакан фруктового сока; интеграция виртуального с реальным прошла гладко. — Хотя, как правило, я ограничена этой средой. Меня интересуют долгосрочные тенденции, Никола. То, как кризис антропоцена и его длительные последствия изменили человечество. — Она улыбнулась, выглядя странно усталой. — Конечно, для меня это парадокс — изучать влияние технологий АВТ на человеческие общества. Тем не менее, эффект неоспорим. Поскольку возрастной состав человечества изменился, эволюционировал и наш образ мышления. Мы смотрим не только на краткосрочные исправления, но и на долгосрочные решения. Наши институты тоже отреагировали. Это, безусловно, стало фактором восстановления после антропоцена. И по отдельности мы изменились. Мы стали более терпеливыми... В исследованиях на животных это известно как теория жизненных условий. Поместите скворцов, например, в суровую и обездоленную среду обитания, и они будут бороться за остатки пищи, будут пренебрегать собственным физическим состоянием. Предоставьте им более предсказуемое и сытное место для жизни...
Гарри фыркнул. — Терпение. Ха! На мой взгляд, его слишком много. Нельзя просто сидеть и набираться терпения, пока умирающее Солнце пожирает Землю. Кто-то из нас должен быть начеку.
Мюриэл сказала: — В то время как у тебя даже не хватило терпения спросить, хочу ли я снова жить, не так ли?
Пул свирепо посмотрел на них обоих. — Этот спор продолжается столько, сколько я себя помню. Но правда в том, что вы сегодня здесь только из-за меня. Верно?
Гарри посмотрел на Мюриэл. — Итак, мы переходим к сути. Ты хочешь начать или это сделаю я?
Мюриэл, успокоившись, отхлебнула из своего бокала.
Гарри встал, прошелся по комнате, развел руками. — Хорошо. Послушай, Майкл, я думаю, мы все поняли, почему целый год ты прятался в Меркурии. Тебе нужно было время, чтобы привыкнуть ко всему этому. Странности, потрясения. Любой бы так поступил. Возможно, нам всем нужно было немного времени. Мне самому трудно привыкнуть к мысли, что среди нас есть инопланетяне.
— Но ты же знаешь, что не только твоя семья сейчас обращает на тебя внимание, сынок. За тобой наблюдали с тех пор, как появился призрак червоточины. Конечно, ты должен был этого ожидать. Даже во время вашей прогулки на Солнце. Вы многое узнали во время вашего погружения на солнце, вы оба, и за это я аплодирую вам. Но ключевым моментом, свидетелем которого, вероятно, стало все человечество, был момент, когда инопланетянин столкнулся лицом к лицу с тобой. С тобой, Майкл. Точно так же, как Никола признала это в то время, к ее чести.
— Спасибо, — сухо сказала она.
— И все это видели, мальчик. Вот к чему я клоню. Ты не можешь спрятаться от этого. Каким-то образом ты занимаешь центральное место во всем этом, Майкл. Ты всегда был таким.
— Ты должен понять наши опасения, Майкл, — вмешалась Гэа. — После всего мы страдаем от вторжения инопланетян в Солнечную систему — вторжения, которое продолжается уже год, хотя до сих пор не причинено никакого вреда, или только тривиальный...
— Тривиальный? — огрызнулась Никола. — Это восприятие робота. Люди умирали. С самого начала.
Гэа подтвердила это кивком, но продолжила. — И мы должны наилучшим образом использовать все имеющиеся у нас доказательства. Мюриэл...
Мюриэл кивнула. — Но это также кульминация столетий семейной истории. Даже тысячелетий.
Пул почувствовал легкую тревогу. Впутываясь в нежелательную семейную историю.
— Что это значит?
— Я изучила реликвию, которую принес призрак, — сказала Мюриэл. — Как ты и просил, когда отправлял ее сюда, Майкл. Твой амулет. Термин, относящийся к магии, хотя в нем нет ничего магического...
Никола заинтересовалась. — Тогда что же? Вы, например, выяснили, из чего это сделано?
Мюриэл покачала головой. — Мы знаем, что это не человеческое изделие. Это уже кое-что, хотя и отрицательная точка зрения. Во всяком случае, не современное человеческое производство. Некоторые предполагают, что это сделано из того же вещества, что и инопланетный артефакт, Тайник. Которое кое-кто называет "обшивкой", раковиной, которая растет на солнечном свету. Есть аспекты спектров отражения... Но поскольку я тоже не знаю, что это такое, это не очень полезное сравнение.
Никола, как и следовало ожидать, теряла терпение. — Тогда что вы знаете?
Мюриэл улыбнулась. — Вы когда-нибудь пробовали смотреть на это? Или, скорее, сквозь это?
Пул вспомнил. Возможно, он этого не делал. Возможно, это казалось слишком очевидным. — Расскажи мне, что вы нашли.
— Мы не уверены. Отклонение света. Некоторые предположили, что там хранятся изображения; если это так, то все процедуры извлечения, которые мы пробовали до сих пор, не сработали. Похоже на то, как если бы внутри амулета действует очень сильное гравитационное поле. Или как если бы сам амулет был сделан из экзотической материи, удерживающей открытой пространственно-временную деформацию, как один из ваших порталов червоточин...
— Это смешно, — сказал Гарри. — Каждый из наших порталов имеет массу небольшого астероида. Подумать только, что такую штуку можно сжать до размеров игрушки, которую можно держать в руке...
Никола рассмеялась над ним. — Я думала, у вас, Пулов, богатое воображение.
Мюриэл спокойно сказала: — Что бы это ни было, оно, безусловно, очень продвинуто.
Пул сказал: — Тогда эта штука из будущего. В точности как призрак червоточины заявил о себе.
Мюриэл кивнула. — Похоже на то. Или возможного будущего. Вот почему, отчасти, я пригласила вас сюда.
Он начал чувствовать себя еще более неуютно. — Что это значит?
— Видишь ли, у нас есть больше доказательств, Майкл, — сказала Мюриэл почти печально. — Из другого источника. О будущем или будущих. Своего рода пророчества, которые хранились в архивах семьи Пул на протяжении многих поколений. Пророчества, о которых вам теперь необходимо знать. И которые доступны только той линии крови, к которой вы принадлежите, и частью которой считаюсь я, даже в качестве этой виртуальной памяти, и Гэа, как давний союзник семьи...
— Ага, — быстро сказала Никола, переводя взгляд с одной на другого. — Я работаю над этим. Но вы, Гарри, ведь не этой линии крови, не так ли? Значит, вам пришлось прийти сюда, к этому подобию вашей умершей жены, чтобы получить доступ? — Гарри попытался вставить, но Никола продолжала говорить. — На самом деле — о, теперь я понимаю — это настоящая причина, по которой вы вернули Мюриэл? Чтобы эта нереальная копия вашей покойной жены могла стать вашим ключом к жутким семейным архивам? — Она покачала головой, словно восхищаясь. — Боже, боже. Вы ведь думаете наперед, не так ли?
Гарри сердито посмотрел на Никола. — Вы, маленькая недомерка. Почему вы все еще здесь? Вы точно не из рода по крови.
— Если она уйдет, я тоже уйду, — прямо сказал Пул.
Никола смеялась над ними всеми.
Мюриэл выглядела возмущенной. — О, Гарри, прекрати разыгрывать комедию. И вы, Никола, перестаньте его провоцировать.
Пул сказал: — И хватит о испорченных отношениях. Мама, просто расскажи мне, что ты знаешь. — Он нахмурился, копаясь в воспоминаниях. — Об аномалии Койпера, например. Неужели все зашло так далеко?
Мюриэл выглядела слегка шокированной. — Кто тебе сказал об этом?
Он старался не смотреть на Гэа. — Просто скажи мне.
И она так и сделала.
22
Она говорила мягко и уверенно, ее рассказ дополнялся подробностями, предоставленными Гэа, которая на самом деле была свидетелем некоторых из отдаленных во времени резонансных событий, описанных Мюриэл.
Она говорила о Джордже Пуле в начале двадцать первого века, который потерял свою сестру из-за какого-то метачеловеческого культа в Риме... и при жизни которого во внешнюю Солнечную систему прибыл космический зонд, очевидно, очень продвинутого производства. Аномалия Койпера, как его называли, медленно вращалась по орбите в поясе Койпера, за орбитой Нептуна, прежде чем так же незаметно исчезнуть.
И она рассказала о племяннике Джорджа Майкле Пуле Базалджете, провидце-инженере, который предотвратил опасность массового выброса парниковых газов из вечной мерзлоты Арктики... и который утверждал, что сам перенес такое посещение.
